Весной 1223 года тридцатитысячный отряд татаро-монголов под предводительством полководцев Джебэ и Субедэя, совершавший разведывательный поход в Восточную Европу, вышел в половецкие степи и разгромил одну из кочевавших там половецких орд, остатки которой в панике бежали за Днепр. Половецкий хан Котян обратился к зятю своему Мстиславу Удалому, правившему в Галиче, с просьбой о помощи. Совет русских князей, не долго думая, решил помочь Котяну, хорошенько проучив непрошенных «гостей», а заодно и поживиться теми богатствами, которыми монголы загрузились, покоряя на пути своем народы. Поход к Днепру был начат в апреле 1123 года. Во главе полков стояли три старших князя русской земли, три Мстислава – Киевский, Черниговский и Удалой. Были под ними князья средней руки. Среди них находился и Даниил Романович. Князь Волынский был молод, горяч, физически крепок, красою не обиженный. Это был его первый серьезный поход. На 17-й день похода сразу же после переправы через Днепр русские войска столкнулись с авангардом противника, преследовали его семь дней, а на восьмой день вышли на берег реки Калки (ныне река Кальчик, Донецкая область Украины). Здесь Мстислав Удалой с дружинами сразу же перешел Калку, оставив Киевского и Черниговского князей на другом берегу. 31 мая 1123 года на реке Калке произошла битва между основными силами татаро-монголов и русскими полками. Натиск дружины Мстислава Удалого, едва не прорвавший ряды кочевников, не был поддержан другими князьями, и все атаки русских были отбиты. Мало того, половецкие отряды, не выдержав ударов монгольской конницы, бежали, расстроив боевые порядки русского войска. Татаро-монголы ворвались в расположение главных сил князя Мстислава Удалого, произошло ожесточенное и кровопролитное сражение. Русские ратники отчаянно защищались, но были разбиты. Оставшиеся в живых воины стали отступать за Калку. Бросившись за ними в погоню, татары разбили и полк Мстислава Черниговского. После чего принялись и за войско великого князя. Лагерь Мстислава Киевского, сильно укрепленный, татаро-монгольское войско штурмовало три дня и смогло взять его только хитростью, когда князь, поверив обещаниям Субэдэя, прекратил сопротивление. В результате Мстислав Киевский и его окружение были зверски уничтожены, Мстислав Удалой бежал. Потери русских в этой битве были очень велики, из воинов домой вернулась только десятая часть. Войско Джебе и Субэдея, разгромив на Калке ополчение южных русских князей, вошло в Черниговскую землю, дошло до Новгород-Северского и повернуло назад, неся повсюду страх и разрушение. Главным виновником поражения долгое время считали Мстислава Удалого (Удатного).
Скажем, князь Мстислав Удатный –
Был воитель хоть куда,
Знал побед немало ратных,
Поражений – никогда….
Бросив русичей в беде,
Задыхаясь от позора,
Через Калку по воде…
Зайцем мчался от монголов.
Однако прежде чем осуждать такого известного когда-то полководца, ради самой объективности, рассмотрим случившееся так, как рассматривалось бы дело по обвинению человека в самом серьезном преступлении. И обвинителем, и защитником будет время то, в котором все это происходило. Много времени прошло с той поры, кое-что и подзабыли потомки, что и как тогда происходило; знают из художественной литературы. В неудачах того похода обвиняют Мстислава Удатного, князя Новгородского, Торопецкого и Галицкого, стольный город которого находился в городе Галиче. Год рождения князя не известен. Скончался он в 1228 году, через пять лет после событий, инкриминированных Мстиславу, не сложил голову на поле брани, а умер в постели, окруженный родными и близкими.
Князь обвиняется историками в том, что, участвуя в походе, организованном русскими князьями по великой просьбе куманов (половцев), бежал с поля боя и при этом проломил днища лодок, чтобы задержать преследователей, но этим действием воспрепятствовал спасению бежавших вслед за ним русских людей ратных, ищущих спасения от монголов. Те настигали безлошадных, безоружных и рубили. Только малой части русичей удалось вплавь перебраться через реку. Многих уже в воде настигали стрелы монгольские.
Осуждая Мстислава, никто не подумал над тем, что на оставленных неповрежденными лодках и монголы перепра-виться через речку могли, а затем, не встречая сопротивления, навалились бы на Русь, неподготовленной к отпору неприятеля. И потом, опять же напомню всем, что не един был Мстислав Удалой, когда днища лодок топорами рубили, с ним был и князь Даниил Волынский, и Мстислав Рыльский, и Курский, и другие князья»…
Возможно, что Мстислав Удалой своим поступком спас тогда не только отечество свое. Опыта военного ему было не занимать. Он один из тех, кто имел немалые заслуги перед Русью. Он участник Липицкой битвы, участник множества других сражений, из которых всегда выходил победителем. Слава о мужественности этого человека шагнула далеко за пределы Руси. Знали о ратных подвигах Галицкого Мстислава даже темники монгольские – полководцы Субедэй и Джебе. Великим желанием Джебе было лично поднести в подарок Чингисхану голову знаменитого русского князя.
Монголы, идя на Русь, многое знали о ней. В отличие от русских, у них хорошо была налажена разведка. Купцы, посещавшие Русь с восточными товарами, все, до единого, служили разведчиками у монгольского кагана. Вторым источником, более свежим по времени, были сведения, добытые у захваченных пленников.
У желающих обвинить князя, возникает закономерно еще один вопрос: Если таким талантливым представлен князь Мстислав Удалой, то почему так бездарно была проиграно сражение монголам, при том условии, что числом русские совместно с половцами не уступали противнику, а втрое превосходили его? Предоставим ответить на него самому князю Галицкому, мысленно переместив его в наше с вами время.
Итак, перед нами Мстислав Удалой, мужчина высокого роста, крепкого телосложения с рубцом на правой щеке, с гривой русых волос, стянутых на лбу полоской шелковой ткани, безразлично пожав плечами, говорит уверенно и спокойно: «Если уже говорить об истинной причине того поражения, которое ввергло Русь в уныние, то она была не одна, а множество. Главная причина в том, что не было среди нас единоначалия. Напомню о том, что отправлялись в поход три русских полка. Во главе их стояли – я, князь Галицкий, да со мною Мстислав Черниговский, да Мстислав Киевский, князь Великий. Не, похваляясь, скажу о том, что среди нас самым опытным в воинском деле был я. Но разве мог пойти ко мне в подчинение Великий князь Киевский? Да у него желчь разлилась бы по всему телу, поступи он так? А Мстислав Черниговский, спесью пре-восходивший князя Киевского, мог поступиться значимостью своею? Да он спал в своем Чернигове, и во сне видел себя Великим князем, стоящим над всею Русью! А, что уже говорить о половцах, союзниках наших в том походе, если они во время боя напоминали реку полноводную, вышедшую из берегов, катящую воду куда попало? Половцы хороши в преследовании бегущего врага. Кони у них тонконогие, жилистые, быстрые, сабли легкие, острые… Разве можно русскому князю руководить половцами, если с ними не может управиться сам хан по-ловецкий? Одно могу сказать, что действовали мы разрозненно, полагаясь каждый на свою дружину! А монголы соблюдали строгую дисциплину.
И в подвижности мы уступали монголам. Наши обозы, состоящие из множества подвод, частью груженых провиантом, а частью пустых, рассчитанных на добычу, растянулись на многие версты. Это требовало значительного количество воинов для охраны их и сковывало продвижение наше. Я привык к стремительности движения, к внезапности нападения. Ошеломить врага внезапностью нападения – уже наполовину выиграть битву – так было на Руси. У реки Калки мы встретили иного врага, нам совсем незнакомого…
Дисциплина всегда была слабым местом русского человека. Могли ли мы знать о той железной дисциплине, которая господствовала среди монголов, установленная их каганом Чингисханом? «Люди длинной воли», как называли себя родовитые монгольские нойоны до прихода к власти Чингисхана, попав под власть его, могли только мечтать о прошлом старом порядке, когда властвовали произвол, безобразия, неверность обязательствам. Чингисхан навел железный порядок. Смертная казнь ждала всякого предателя, обманувшего доверившегося ему. Причем простым людям просто отрубали голову, ставя того на колени. Людям высокого положения ломали хребет.
Смертная казнь полагалась за неоказание помощи боевому товарищу. Скажем, каждый монгол, встретив соплеменника в пустыне, был обязан предложить ему попить и поесть. Не сделавшего этого ждала смертная кара по обвинению в убийстве. Действительно, путник, не имеющий возможности подкрепить силы, мог умереть!
Множество неприятностей ожидало монгола, не выпол-нявшего законов кагана. Смерть ждала и того, кто не поднял лук или колчан со стрелами, утерянный ехавшим впереди. Это приравнивалось к неоказанию помощи. Смерть за убийство, блуд мужчины, неверность жены, кражу, грабеж, скупку краденого, троекратного невозвращение долга и многое другое. Представляете, что ждало нарушителя дисциплины в походе и бою?.. Мог бы я добиться такой дисциплины в своей дружине? Я повторяю многократно: нет, нет и нет!
Такой дисциплины, как и наказаний, лежащей в основе ее на Руси никогда не бывало. Хотя, должен сказать, что нарушение воинской дисциплины и у нас наказывалось смертью. Только прибегать к ней приходилось редко. Но, если среди русских воинский строй, в какой-то мере, соблюдался, то среди половцев, составляющих по числу большую часть войска, идущего в поход, и понятия о дисциплине не было, там действовали желания, и только! Учесть следует и то, что на своей, родимой земле, русские бьются отчаянно, не щадя живота своего! Совсем иное дело, когда все происходит вдали от родины. Ведь цель-то становится иной – добыча, пожива! Не забывайте, что мы, русичи, в том походе только и думали о величине добычи, захваченной у монголов, а она, по нашим предположениям, должна была быть огромной, поскольку при своем движении монголы ограбили многие народы. Этим и объясняется величина припасенного нами обоза. У меня было в отличие от других участников того злосчастного похода время для того, чтобы глубоко поразмыслить над причинами поражения нашего. И главная заключается в полной несогласованности наших действий. Мы не знали военной тактики монголов, во многом отличающейся от нашей. Мы не ведали того, что монголы прежде, чем вступить в сражение, стараются посеять ссору среди противника, посылая туда специально обученных лазутчиков. Мы незнакомы были и с иными азиатскими уловками. Мы действовали всегда прямолинейно, открыто.
Разве могли мы знать о том, что накануне сражения монголы посеяли среди половцев слухи о том, что русские вступают в тайный сговор с «татарами», чтобы уничтожить и полонить куманов… Кстати, сами монголы себя никогда татарами не называли. Слово «татары» рождено китайцами. Татарами называли в то время они всех живущих на территориях севернее Китая.
Мне и до сих пор неясно, почему половцы поверили тогда монголам? Русские всегда твердо соблюдали договоры и обязательства. Кроме того, многие из нас были связаны с половцами родственными отношениями. Скажем, моим тестем был половецкий хан Котян. Я жизнью обязан подарку тестя – великолепному коню, скакуну. Это он вынес тогда меня из гущи врагов. Я помню, как он плыл за лодкой, когда я на ней уходил от погони!..
Трудно забыть то, чему я был не просто свидетель, а самый активный из участников.
У меня и не было в жизни иных занятий, кроме сражений – заметил невесело князь, после небольшой паузы,- если и останавливает память меня на мелких событиях, то они мелкими кажутся другим, а не мне. Не могу я, скажем, забыть про славных витязей русских, сложивших голову свою в той битве на Калке. Ведь среди них были и те, кого считали гордостью Руси! Как мне забыть ростовского богатыря Алешу Поповича и его верного щитоносца Торопа? Как забыть Добрыню Ники-тича – «Золотой Пояс»? Как забыть других суздальских, муромских, рязанских, пронских богатырей северных русских земель? Только один Илья Муромец уцелел, не было его при Калке, в Киеве на богомолье остался… Никто и не упрашивал, чтобы он участвовал в походе том. Думали богатыри, что и сами с врагом справятся. Будь иначе, Илья тоже б голову там сложил, верный ряду-сговору северных богатырей земли Русской. Пали иные богатыри, верные «ряду» своему, слову князю Киевскому данному.
Собрались как-то зимой, когда землю густо снегом укрыло, замело все пути-дороги, в славном городе Ростове, красном городе земель северных они, служившие у разных князей дружинниками, на Совет. Все говорили о том, какое неустроение царствует на земле русской, что князья между собою не ладят и, на радость ляхам, половцам и иным иноземцам, посылают дружинников и иных своих людей побивать друг друга. На том Совете и был «положен ряд» – ехать им всем в древнюю мать городов русских Киев и там служить только единому великому князю Киевскому. Вот так-то, находясь на службе у Киевского, они и в походе оказались! Смерть приняли не потому, что монголам в мастерстве ведения боя уступали, а потому, что так сама судьба распорядилась. Верные слову своему, они не пошли за мною, а при Киевском великом князе Мстиславе остались».
А теперь предоставим слово истории самой, словами историков изложенной, где говорится о полку Киевского князя великого: Мстислав киевский со своим полком стоял на невысоком холме, откуда был хороший обзор местности. Место было выбрано неудачно, на большом удалении от реки, что дало возможность монголам взять киевлян в кольцо окружения. Монголы из луков обстреливали русских, и ряды киевлян заметно редели. Молча и ожесточенно бились русские, возведя вокруг себя заграждение из телег, как это было принято делать в походах. Монголы не знали, как выманить врагов на свободное пространство. Пытались подпалить телеги, но это не удавалось. И русские лучники доставали монгольских храбрецов. Приблизиться было тоже невозможно, русские поражали смельчаков топорами на длинных древках. Время шло, и монголы пошли на хитрость. Они предложили мир на почетных условиях: русские разоружаются и отправляются домой.
«Мы, – говорили монголы. – С русскими не воюем. Наши враги – половцы. Покоритесь нам! Отдайте ваше добро. Мы в пути к вам поиздержались. Ни одна капля крови вашей не прольется из ваших тел. В этом клятву даем от имени бога войны нашего – Сульдэ.
Может быть, и не согласились бы на эти условия русские князья, но за трое суток сражения, жажда стала просто невыносимой. Вот, что значило отойти далеко от реки, несущей живительную влагу. И они отдали приказ своим воинам разоружаться. Когда безоружные воины покинули свой стан из повозок и, радуясь свободе, двинулись в сторону реки, монгольские всадники накинулись на них и стали рубить. Такую смерть приняли и былинные богатыри земли русской.
Великий князь, но, чем велик?
Не силой и не славой.
Вот почему в бою он сник!
Кто сильный, тот и правый.
Совсем иная смерть ждала сдавшихся врагу русских князей. Их монголы пригласили на свой пир. А там, связав их, повалили наземь, и, накрыв их досками от русских же телег, уселись поверх пировать. Придавленные задами пирующих монголов, раздавленные тяжестью, князья еще некоторое время проклинали монголов. Проклятия и стоны неслись глухо из-под досок, заглушаемые хохотом монгольских воинов. Потом стоны затихли. Среди погибших был и великий князь Киевский Мстислав Романович.
Кстати, монголы клятвы своей не нарушили, – они не пролили ни капли княжеской крови. Откуда русским князьям было знать об особенностях мышления азиатов? Будь так, не попались бы они в расставленные монголами сети!
Князь Мстислав Черниговский не стал вступать в бой с монголами, приказав отступать по степи. Даже арьергардного заслона не поставив. Монголам легко было настигать утомленных пеших русских воинов и рубить саблями.
Те воины, которые успели добежать до воды, наткнулись на изуродованные лодки. Что оставалось делать, как ни бросаться в реку, надеясь на возможность одолеть водную преграду. Монголы, стоя на берегу, доставали их стрелами из своих дальнобойных луков.
Лодки были изуродованы по приказу Мстислава Удалого – это факт исторический. Но он был продиктован той военной обстановкой, которая тогда сложилась…
Но тут следует опять передать слово самому князю Галицкому, без этого не определить степень вины его.
Мстислав: «Я не виновен в поражении том русских воинов. Я мог только рассчитывать на свою дружину, но она была невелика в сравнении с тем, с чем ей довелось встретиться. К тому же мои воины тоже стали жертвами обмана. Двигаясь за отходящими, не вступающими в битву монголами, встречая на пути брошенные ими груженые скарбом подводы, у них и у меня, сложилось мнение, что они бегут от нас, бросая добро свое. Следуя за ними, я увлекся и… Откровением для меня стало их внезапное появление на пути моем. Ряды за рядами, сверкая доспехами и шлемами, бесчисленное множество их, не двигаясь, ждало меня. Я понял, что зарвался. Отступать мне было некуда. Собрав в единый кулак своих воинов, я бросился на врагов, желая дорогою ценой, заставить врага оплатить мою жизнь. И кто знает, что произошло бы, если бы не вчерашние союзники, половцы тяжкой волной, ударом с левого фланга, обрушились на меня. Дружина моя была поглощена массой человеческих и конских тел. Что оставалось мне делать? Только спасаться бегством! Моему примеру последовал и молодой князь Даниил Романович. Жизнью я обязан был резвости ног моего коня. Я понимал, что не оставляю надежды тем, кто следует за мной. Но, как говорят: «Своя рубашка ближе к телу», и я приказал рубить днища остальных лодок, чтобы ими не воспользовались монголы. Передо мной лежала русская земля, не знавшая об исходе битвы, не ведавшая об особенностях действий врага. Я должен был подготовить людей к их встрече! По счастью монголы тогда не двинулись на Русь».
Не судим был князь Мстислав, но оказался осужденным, Приговор предстоит вынести читателю. Ведь он главный судья на этом процессе! Только следует знать о том, что пути Господа не понять человеку, как и замыслы его. Это относится к тем, кто пытается национальность увязывать с историей давней, пытаясь отмежеваться от тех, кто на сегодняшний день по замыслу врагом должен стать. Напомню о том, что матерью Александра Невского, кого не слишком часто поминают на Украине, была Феодосия Мстиславна, дочь Мстислава Удатного, прямого потомка князя Мстислава Великого.