(Почти из дневника: записки о детской литературе)
Звуки и отзвуки...
Шорох... шаги...
Эхо зеленого цвета...
Чтобы из звуков рождались стихи,
Нужно родиться поэтом.
Мяч вверх ногами
летит в листопад,
Спелые яблоки вкусно хрустят,
Месяц крадется сторонкой...
Чтобы стихи сочинять для ребят,
Нужно родиться ребенком.
НАЧАЛО
Первое стихотворение может быть случайностью. Второе – тоже... И даже десятое может оказаться последним.
А если не последним? Если стихи переполняют, и один образ тянет за собой другой?..
У детского поэта Вадима Левина есть стихотворение про поезд:
"На стрелке: – СТУК! На стыке: – СТУК!..."
Сначала медленно, потом все быстрее-быстрее-быстрее...
"СТО ДЕСЯТЬ ШТУК!
СТО ДВАДЦАТЬ ШТУК!
Сто тридцать штук!
Сто сорок штук!
Сто тысяч штук!
Тук-тук!
Тук-тук, тук-тук!
Тук-тук, тук-тук!
ТУ-ТУ-У-У-У-УУУУ-уууу!.."
Вот так же, сначала неуверенно и робко, а потом разгоняясь и захлестывая, появляются первые стихи. Они приходят ниоткуда – из всей прежней, достиховой жизни. (На стрелке: – СТУК!.. Тук-тук, тук-тук!.. ). Всё быстрее-быстрее-быстрее!..
И вот уже невозможно остановиться, потому что остановка на такой скорости может привести к катастрофе!
НАРИСОВАННЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕК
Нарисованный человечек
нарисовал
воздушный шар.
Потом
нарисовал окно,
открыл его
и вылетел
в настоящее
небо.
АРЗАМАС - ПРОВИНЦИЯ В КВАДРАТЕ
Наверное, сейчас всё изменилось, но когда в восьмидесятых годах я начала писать стихи, на человека "не из Москвы" смотрели как на пустое место. Провинциалы никого не интересовали вообще! Я очень хорошо запомнила слова тогдашнего лидера Горьковского литературного объединения молодых поэтов – тридцатилетнего поэта-авангардиста с "кудрями черными до плеч": "Лена, – сказал он мне, – запомни одну вещь: ты по сравнению с нами, Горьковчанами, – провинция в квадрате. Мы – провинция по сравнению с Москвой, а ты – провинция даже по отношению к нам. Тебе нужно писать не «просто хорошо», а в десять раз лучше!"
Я это запомнила... И не прощала себе ничего: безжалостно браковала всё, что вызывало малейшее сомнение.
ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ
Листья с дерева падают прямо в лес – в самую чащу.
Наверное, им очень страшно...
СТИХИ И ПРОЗА
Прозаик взрослеет дольше поэта. Поэт – это юность, взрыв эмоций, радость взахлеб или огромная печаль!
Не хочу!.. –
До конца!
До предела!
До пресыщенья!
До унылой скуки в пол-лица!.. –
НЕ ХОЧУ!!!!!
Питать поэзию может всё, что угодно: случайная встреча, дождь, снег, влюбленность, одиночество, прочитанная книга, смена настроения...
А вот проза требует большего.
НАПРАВО ПОЙДЕШЬ – НАЛЕВО ПОЙДЕШЬ...
Разбросанность интересов в ранней юности – свидетельство напора таланта. Человек еще не определил, куда направить бьющую энергию – и ему интересно всё. Вероятно, талантливый человек не может быть ограничен каким-то одним направлением – просто потом приходится выбирать.
...Иногда мне даже сейчас хочется бросит стихи и заняться совершенно другим – например, научиться рисовать или сочинять песни... Но, увы, я уже по опыту знаю, что если чем-то заниматься серьезно – потребуется вся жизнь без остатка. А дилетантом я не хочу быть – ни в чем...
ЖИЗНЬ
.
Много дверей
Много дверей
Вот ключ –
Он золотой...
Открывай любую дверь –
И входи.
***
Стихи не сочиняются хором, и одиночество – нормальное состояние пишущего. И всё-таки наступает момент, когда в собственном мире становится тесно. Конечно, сейчас найти единомышленников легко: зашел в интернет, разместил стихи на любом сайте... А главное – прочитал, что пишут другие. А вот в доинтернетовскую (доисторическую!) пору ситуация была иной...
Осень 1986 г.
ТРИКЛИНИЙ
О том, что в Горьком существуют литературные объединения, я узнала случайно. В газете «Ленинская смена» раз в две недели печатали подборки молодых поэтов, и хотя «детских» среди них не было, я всё равно радовалась, встречая уже ставшие знакомыми имена. Но как их всех найти?..
И вот однажды осенью я получила вызов на областной литературный семинар. Письмо было отпечатано на бланке со штампом «Горьковская писательская организация», и уже одно это привело меня в восторг! А еще я очень надеялась познакомиться с теми, чьи стихи печатались в «Ленинской смене».
Мне повезло! В последний день работы поэтической секции кто-то сказал, что вечером весь местный авангард собирается в «Триклинии». Я не знала, что это такое, но слово звучало так экзотично!.. А была я новичком, стихи на семинар привезла детские, а потому и чувствовала себя «ребенком» в окружении серьезных бородатых взрослых.
– А мне можно с вами? – несмело спросила я поэта-авангардиста по имени Игорь, который вел себя как лидер.
– Постойте... Это вас обсуждали утром? – вспомнил Игорь, которого, кстати, не было на моем обсуждении. – Вас ведь Лена зовут?
Я еще не пришла в себя после утренних волнений, и хотя приезжие Московские руководители меня похвалили, осталось чувство незаслуженности и поверхностности хорошей оценки. Вот если бы мои стихи прочитали настоящие детские поэты!..
А недоступно-серьезный «взрослый» поэт Игорь вдруг улыбнулся и посмотрел на меня более внимательно: – Это Вы автор «Абракадабрии»?!
Так я попала в «Триклиний», придуманный и созданный в восьмидесятые годы Горьковскими молодыми поэтами и художниками.
***
Триклиний (лат. triclinium): в древнеримской
архитектуре - помещение для трапезы, а также
ложа, которые в Древнем Риме в подковообразном
порядке устанавливались вокруг обеденного стола.
(Большая Советская Энциклопедия)
...Деревянный дом с расписанными стенами, длинный низкий стол и лавки вокруг. Полумрак. Над столом на длинном шнуре висит единственная лампа с самодельным абажюром... А вокруг стола, как в древне-римском обществе патрициев, расположились «избранные»!
Стихи читали по кругу. В комнате было душно. Рядом со мной сидели два молодых поэта, которые непрерывно курили на протяжении трех часов. И не только они! Дым «стоял» над столом и казался плотным, как стена.
Но всё это – и духота, и дым - было частью удивительного мира, в который я случайно, как мне тогда казалось, попала.
Стихи я не запомнила. Поэты читали их монотонными голосами, а остальные слушали с каменными лицами. А потом началось обсуждение , после которого я бы, наверное, вообще перестала писать! Но в Триклинии привыкли к подобным разборкам, и никто не расстроился сверх меры.
Разошлись после двенадцати. Шел дождь, и было приятно и радостно идти по мокрым тротуарам, в которых отражались фонари. Начиналась новая жизнь!..
***
– Ты знаешь, сколько сейчас времени?!– с ужасом спросила тетя Римма, открывая мне дверь. До её квартиры на улице Белинского я добиралась пешком часа полтора, потому что дежурные автобусы ходили редко. Я посмотрела на часы: половина второго. Ничего себе!
– А почему от тебя куревом пахнет? Где ты была?!
Кажется, тетя Римма всерьез решила, что ее «провинциальная племянница» ударилась в разгул!
...А у меня еще дней десять побаливал желудок – последствие пассивного курения.
Ну, что ж... Искусство требует жертв.
***
ТЕНЬ СТИХОТВОРЕНИЯ
Нельзя показывать черновики и наброски...
Я еще только нащупываю канву, я еще сама не понимаю, что получится!
А пока существует всего лишь тень, слепок, неясный образ непонятно чего...
Почему я думаю, что «другой» – даже если он старше и умнее! – сумеет за меня разглядеть, что стоит за этим размытым обещанием?
Момент предвкушения, тревожное предчувствие, радостное ожидание – со всего этого начинается стихотворение. Оно еще не родилось, оно уязвимо – и не надо мешать советами, не надо торопить и исправлять... ...
***
Это в лужах отраженье!
Это головокруженье!
Приближение чего-то,
Непонятное пока.
Ожиданье, предвкушенье!..
Ветер сдунул наважденье,
И остался просто дождик,
Просто лужи, облака...
Я брожу по этим лужам
В очень грустном настроенье.
И мне жаль стихотворенье,
И во мне звенит весь день
Это
«...в лужах отраженье,
Это головокруженье,
Наважденье, предвкушенье,
Ненаписанная тень».
***
ЗИМА ПАХНЕТ МОНДАРИНАМИ...
– Взяли ручки, написали тему сочинения:
«Я ЛЮБЛЮ ЗИМУ»
Вопросы:
1. Любишь ли ты зиму? Почему?
2. Сколько снега во дворе?
3. Какие снежинки? (белые, пушистые, маленькие, и т.д.)
4. Что дети слепили из снега?
Миша посмотрел в окно и написал:
«Зима пахнет мОндаринами...»
И больше ничего.
Практикантка прочитала – и ахнула:
– Миша, ты – поэт!
А учительница подчеркнула красной ручкой «о» и сказала:
– Трех слов без ошибки не может написать!..
***
ХВАЛИТЬ ИЛИ РУГАТЬ?
Желание одобрения – естественно, но и немного опасно... Даже самый умный и доброжелательный критик может стать "тормозом", потому что у каждого человека – свой вкус, свои представления о том, что хорошо, а что плохо.
А еще на оценку влияют «мелочи», которым начинающий может и не придавать большого значения... Неточное слово, банальная рифма, даже грамматические ошибки....
Мои первые стихи не заметил Валентин Берестов – именно из-за небрежной рифмы и одного неправильного ударения. Эти легко исправимые «мелочи» полностью перечеркнули для него всю мою подборку.
"Техникой" овладеть легко, и тут могут помочь более опытные учителя. А вот дальше – свободное плавание!..
***
БОЯЗНЬ НЕ ОПРАВДАТЬ...
От этой «болезни» не застрахован никто. Именно из-за "боязни не оправдать ожиданий" я не поехала в литературный институт, куда меня фактически приняли в 1991 году. Я прошла собеседование, творческий конкурс – и забрала документы. В приемной комиссии меня убеждали, что экзамены – просто формальность, что главное – творческий конкурс. Но я представила себе, как на каждом семинаре меня будут спрашивать: "А что вы нового написали?.."
А я пишу только по настроению, с огромными перерывами полного молчания! Иногда откладываю начатое ... на много лет. То есть занятия по расписанию мне противопоказаны.
***
КРИТИКИ – ТОЖЕ ЛЮДИ...
У меня дома, в Арзамасе, хранится огромная папка с совершенно убийственными письмами из разных редакций прежних, социалистических лет. Большинство, конечно, отписки. Но... Одно письмо – от известного (известной) литературоведа... Я его помню наизусть. А еще одно – от очень уважаемого мною человека, который долгое время меня поддерживал, вдохновлял и хвалил. И вдруг... Такое письмо... О том, что "я его разочаровала", что "всё банально", и вообще – не то и не так!..
Среди раскритикованных было только что написанное "Желание". Я его до сих пор считаю своей удачей, а тогда, прочитав письмо, я чуть не выкинула это стихотворение.
...Просто у всех – и у известных, и у заслуженных в том числе – случаются перепады настроения, когда "глаза бы ни на что не смотрели!" У меня бывают дни, когда мне вообще никакие стихи – даже свои собственные! – не нравятся. Все мы люди...
ЖЕЛАНИЕ
У соседа есть дома собака!
Вот такая
большая собака!
Мы вчера с ней играли полдня!..
Раз нельзя подарить МНЕ собаку,
Подарите собаке МЕНЯ.
***
НАРКОТИК СЧАСТЬЯ
Писать ради признания – печальная участь! Зависеть от всех, связать свой жизненный успех с мнениями чужих, неинтересных тебе людей...
Я слишком эгоистична для этого! У меня единственная жизнь, и для меня важно только то, что делает счастливой лично меня, а не читателя, продавца в магазине или критика.
Литература – это гремучая смесь: ради нее бросают работу, разводятся, совершают самоубийства! А раньше за нее сажали в тюрьмы и растреливали. Ну, и ради чего?..
Единственное, что меня держит в литературе – это "наркотик счастья", то состояние эйфории, которое не заменит самая престижная премия. Поэтому я могу писать и не печататься, ждать настоящего издателя, а не бизнесмена, заинтересованного в массовых тиражах.
ПУСТЬ НЕБО АПЕЛЬСИНАМИ!..
Пусть небо апельсинами
Волшебно расцветёт,
Все птицы станут СИНИМИ,
И лето круглый год!
Из разноцветных облаков
Прольёт цветочный дождик –
И это всё,
И это всё
Придумает художник!
Смешались краски на холсте –
Зелёный!
Синий!
Красный!
Мы нарисуем целый мир –
Огромный и прекрасный!
Над нами – неба синева,
А вся земля – в ромашках!
И проплывают облака
С фиалками в кармашках.
Из разноцветных облаков
Прольёт цветочный дождик!..
И ЭТО ВСЁ,
И ЭТО ВСЁ
ПРИДУМАЕТ
ХУДОЖНИК!
***
ЛИРИЧЕСКИ-НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ
...Я что-то сейчас заскучала по осени... Брат каждый день по телефону рассказывает про подберезовики-подосиновики, про то, какие желтые в Арзамасе листья...
В Америке они тоже желтые, но нет разлитой в воздухе осенней грусти...
ЗАПАХ ОСЕНИ
Пахнет сыростью
Пахнет плесенью
Запах осени!
Пахнет горечью
...гнилью
гарью
грибами
банями
Пахнет прелыми...
Пахнет пряными...
пожелтевшими
облетевшими
***
ПРОРАСТАТЬ СКВОЗЬ АСФАЛЬТ
Всё начинается с обещания чуда! Вдруг – вихрь и выплеск, радостное осознание неограниченных возможностей и море энергии! Стихи пишутся потоком, идеи приходят в голову сами – и в это время могут появиться потрясающие стихи, которые и станут визитной карточкой поэта. И все будут ждать – что же он еще напишет, раз начало было таким мощным...
А это – всё. И нужны ОГРОМНЫЕ усилия, чтобы перерасти себя молодого. Пробовать разные жанры... Искать и не зацикливаться на прежних удачах... Прорастать сквозь асфальт.
***
ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ РАНО?
"Да, я знаю. Всех великих людей сначала не
признавали; но я не великий человек, и я предпочел
бы, чтобы меня признали сразу."
(Жюль Ренар)
ЛУЧШЕ ПОЗДНО...
Успех вдохновляет! Ранний успех вдохновляет втройне! Премии, поздравления, крики «ура!»... А еще – публикации, презентации, книги!.. Праздничные атрибуты успеха – и всё это сразу, щедро, обвалом!
И всё-таки...
И всё-таки ранний успех сокращает драгоценное время «безымянности», когда можно экспериментировать, ошибаться, бросать и начинать новое, писать глупости!.. В этот «подпольный» период копится главное – то, что нельзя написать в толпе при ярком свете прожекторов.
...ЧЕМ РАНО
...Потому что за успех в литературе платят жизнью – в буквальном и переносном смысле. А раннее признание, как неоплаченный аванс, может оказаться слишком тяжелой ношей для получателя.
***
Я БУДУ ТЕБЯ ЗАЩИЩАТЬ
Литературная закулисная жизнь "в молодости", в начале пути – это потрясающий материал для повести! Приключения – почище триллера. Тут всё: ревность, конкуренция, манипулирование, восхищение, искренняя дружба и даже любовь.
На семинаре в Пицунде я целых две недели тайно была влюблена в Андрея Ф. Мы были в одной группе, которой руководил Валентин Дмитриевич Берестов. Вечером накануне моего обсуждения я сидела в номере и переживала. Казалось, что от завтрашней оценки стихов зависит... ну, не знаю что! Тогда казалось, что жизнь!
Андрей позвонил полдвенадцатого.
– Всё будет хорошо, – сказал он так уверенно, что я сразу успокоилась. – Я тебя буду защищать. Можешь спать спокойно.
А потом Андрей уехал – на неделю раньше всех, потому что у него начиналась сессия в Литературном институте. На прощанье прочитал мне по телефону взрослое стихотворение – о том, что вот он уехал, а кто-то без него, конечно же, забудет дома зонтик и промокнет под дождем...
Я знала, что Андрей женат, и помнила, что влюблена понарошку...
– Бедная ты наша, – неожиданно пожалел меня Виталий из семинара прозаиков. – Некому больше тебя защищать...
А я-то думала, что влюблена ТАЙНО...
***
НАЕДИНЕ С СОБОЙ
...А я вот за всю жизнь побывала только на трех семинарах «для молодых». Такие литературные "развлечения" вдохновляют, воодушевляют и наполняют энергией! Жаль, что после тридцати пяти мы все остаемся "за бортом" – в одиночном плавании. Хотя... Наверное, в этом есть своя мудрость, потому что нельзя быть вечным студентом. Вот когда остаешься без учителя, без взрослого с указкой – наедине с собой... Вот тогда и начинается настоящее творчество.
***
Неодинаковые всегда одиноки...
***
НОВОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ НА СТАРУЮ ТЕМУ
Вечные темы поэзии для детей – «дождь», «снег», «осень»... Тысячи строк уже написаны про новогоднюю ёлку и Деда Мороза... Казалось бы, ну что нового можно сказать про тучу, луну или снежную бабу!..
– Есть в детских стихах три запретные темы, – предупредил нас, тогдашних «молодых», руководитель поэтического семинара Валентин Дмитриевич Берестов. – Никогда не пишите про сосульку, снежинку и снежную бабу! Всё равно ничего нового вы не откроете.
Так сказал Валентин Берестов – а через минуту опроверг сам себя, прочитав «НОЧНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ» Юрия Кушака, главным героем которого была ... снежная баба!
Сейчас этот маленький шедевр считается классикой. Я его помню наизусть:
"Мы снежную бабу слепили вчера,
И шляпа у бабы была из ведра..."
А тогда я услышала его впервые, пришла в восторг и с нахальностью начинающего решила тут же, на берегу моря в доме творчества в Пицунде, еще раз опровергнуть утверждение Валентина Дмитриевича и написать НОВОЕ стихотворение на СТАРУЮ тему.
...Южное майское солнце зайчиками прыгало по комнате, море светилось и пенилось, и хотелось нырнуть в эти волны и плыть, плыть, плыть!.. И совсем не хотелось думать про унылые, наводящие тоску затрепанные рифмы к затрепанным словам.
А через полтора (!) года стихотворение написалось само – во сне.
ПРИСНИВШЕЕСЯ СТИХОТВОРЕНИЕ
В ту осень 1988 года мне часто снились строчки и рифмы, которые во сне казались гениальными. Иногда я их даже записывала на обоях, а утром или не могла ничего разобрать, или с удивлением обнаруживала набор случайных слов.
И только один раз мне приснилось настоящее стихотворение!
Вернее, не стихотвоение, а его «образ» – почему-то в форме схемы...
Уже засыпая, я вдруг четко «увидела» фигурку нарисованной снежной бабы и обведенные рамкой слова: «СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК». Между рисунком и словами стоял знак равенства!
С закрытыми глазами я почеркала карандашом по обоям – и окончательно заснула.
Утром рисунок не «полинял», как это обычно случалось с приснившимися строчками, и смысл его был мне понятен. Оставалось только «перевести» ночное послание на привычный язык и придумать название:
ЖАЛОБА СНЕЖНОЙ БАБЫ
Ищут, ищут целый век,
Снова лезут в горы –
На Эльбрус и на Казбек...
И не видят,
Что я тоже
СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК!!!
***
ЖЁЛУДЬ В КОРИЧНЕВОЙ ШЛЯПКЕ
...Это случилось в холодной зимней Москве много лет назад, когда я, получив веселое одобрительное письмо из журнала «Костер», решила попытать счастья в «Мурзилке». Объяснив по телефону, что мне нужно встретиться с литературным консультантом, я поднялась на шестой этаж и робко открыла дверь редакции. Комнатка оказалась маленькой и темной.
– Ну, давайте посмотрим, что Вы принесли, – грустно сказал унылый дядечка с длинным носом и небрежно перелистал рукопись. Вряд ли он прочитал до конца хоть одно стихотворение... Наверное, ему надоели «настырные авторы».
– Не подойдет, – сказал он, не глядя на меня. – Поймите, детей нужно воспитывать, а Вы их чему учите?...
Я вышла из редакции в сумерках. Падал мокрый снег, было холодно, в сумке перепутались скомканные листы со стихами, которые так хвалили в «Костре»... Я села на засыпанную снегом тумбу и быстро, почти без исправлений, записала свое единственное «злое» стихотворение:
ТЕОРИЯ ВЕРОЯТНОСТИ
Жёлудь в коричневой шляпке
Станет могучим дубом,
Зашелестит листвою,
Вымахнет
до небес!
Жёлудь в коричневой шляпке
Вольно раскинет ветви,
Станет красою леса!
...если свинья не съест.
...У меня мало стихотворений, питающихся отрицательными эмоциями. Но такие стихи «пылают» ярче, они искреннее и импульсивнее.
***
ОСКОЛКИ
Иногда приходят в голову странные слова, которые сами по себе ничего не значат, но интересны именно своей странностью. Они появляются и исчезают бесследно, иногда я успеваю их записать, а потом забываю и снова нахожу в папке с «обрывками мыслей».
Редко-редко из этих неясных образов получается стихотворение. Чаще они так и остаются в папке, удивляя меня своей случайностью и бессмысленностью. Даже жалко, что они пропадают – потому что любая попытка придать им форму и смысл разрушает что-то хрупкое, что я не могу разглядеть или объяснить...
И вот я подумала, что, может быть, и не надо втискивать их в привычные рамки зарифмованных строк? Пусть так и живут сами по себе – на свободе! Крохотные стекляшки, осколки ненаписанных стихов...
***
Кошка серая в белый горошек...
***
Шаги снеговика...
***
Наглотаться одиночества...
***
Вечер в малиновой шляпе…
***
Птицы ныряют в небо...
***
Плащи дождей...
ПЛАЩИ ДОЖДЕЙ
«Плащи дождей...»
Я не знаю, почему эти два слова
крутятся у меня в голове:
Плащи дождей...
Плащи дождей...
Ещё не стихотворение –
И даже не тень стихотворения...
Просто два мокрых слова,
Которые пахнут дождём.
***
СТИХИ ИЗ «ЮНОСТИ»
"Часы прабабки кукуют глухо.
В воздушных замках тепло и сухо.
А город полон сплошных дождей,
Ничейных кошек, чужих людей.
Был город пасмурен, зол и сир,
И было в городе все не так...
А я мечтала исправить мир,
Но, слава богу, не знала, как..."
Это стихотворение я помню с ... даже не знаю, с какого времени! Наверное, в конце 80-х я его встретила то ли в «Юности», то ли в «Литературной учебе». И сразу влюбилась во всю небольшую подборку незнакомого мне автора. Потом я читала другие стихи Екатерины Горбовской (ей тогда было всего 21 год). И все стихи почему-то задевали, запоминались, и ... восхищали! Я написала "почему-то", потому что вроде всё в них так просто!..
А недавно я случайно набрела в интернете на это, знакомое мне по "Юности" – и по моей юности! – стихотворение, и поразилась тому, что таких, как я – влюбленных в эти стихи на всю жизнь! – оказалось очень много. Я стала искать книгу, чтобы тут же ее заказать , но увы! Книги выходили (две или три – не помню), но их давно уже "нет в наличии"... Зато по многим сайтам щедро разбросаны чудесные старые и новые (много новых!) стихи.
И вот два дня я хожу и радуюсь, как будто что-то хорошее лично у меня произошло.
***
ЭТО ЭХО
ЭТО ЭХО!
этоэхо...
ЭХО!.. ЭХО!.. –
отсмех смеха,
отзвук звука,
от –
голосок,
невесомый след...
Только отклик,
Только открик –
...а меня-то нет...
Я записала это стихотворение на обложке учебника по английской грамматике, а поздно вечером перепечатала на пишущей машинке, даже не изменив расположение строк. Карандашом в конце поставила дату: «31 октября 1991 г.» И легла спать.
Утром до работы, как всегда, решила пробежаться по опушке леса. Это недалеко от моего дома: три минуты до оврага, потом через поле до перелеска «Дубки», и мимо садов по тропинке к соснам. Накануне выпал снег, и тропа в Дубках была еще не протоптана. Кроссовки намокли и скользили, но я знала, что за поворотом начинается проселочная дорога, по которой будет удобнее бежать.
На этой дороге машин не бывает вообще!...
Я уже выскочила на пригорок – и тут нога подвернулась... Под снегом оказался лед, и я заскользила по крутому спуску – прямо на проезжую колею, по которой именно в этот момент с большой скоростью ехал грузовик! Остановиться я не могла, хотя и загребала изо всех сил руками...
Мы разминулись чудом! Грузовик проехал мимо, едва не задев меня, а водитель даже не остановился.
О стихотворении я и не вспомнила... Когда я его писала, у меня были совсем другие ассоциации: просто эхо, просто интересные переклички звуков... Последняя, едва не ставшая пророческой строчка резанула и испугала позже, когда я другими глазами перечитала то, что у меня получилось.
Наверное, этот случай – просто совпадение... Ничего же не случилось! И последняя строчка совсем безобидная: она не про меня, а про эхо, которого действительно нет...
И всё-таки с тех пор я не написала ни одного стихотворения о смерти – даже случайно!
***
ГУСЕНИЦА
Гусеница споткнулась о мою тень и замерла.
Я тоже замерла – с поднятой в прыжке ногой. Ещё секунда – и я бы опустила эту ногу как раз на то место, где не вовремя оказалась невезучая путешественница...
Снега уже не было, но листья ещё не вылупились из почек, и деревья казались голыми и унылыми.
Сколько живут гусеницы?.. Пять месяцев? Шесть?
И вдруг я подумала о том, что у этой глупышки впереди – ЦЕЛОЕ лето, с тёплыми слепыми дождями и грозовыми ливнями, с новенькой травой и с полем жёлтых, как солнышки, одуванчиков, которые в один прекрасный день вдруг поседеют и улетят...
Ну и пусть потом наступит осень!
Впереди – ЦЕЛАЯ огромная жизнь, и небо по-весеннему помашет нам облаками...
***
МУРАШКИ ПО СПИНЕ
Книги окружали меня с детства. В нашей тесной квартире большой книжный шкаф не поместился, поэтому две стены превратили в стеллажи. По этим стеллажам я долезала до потолка, а внизу ходила бабушка и умоляла меня не падать.
Роммен Роллан... Мамин Сибиряк... Куприн... В раннем детстве эти имена на обложках воспринимались просто как символы. А читала я другие книжки. Они тоже хранились на стеллажах, и даже через много лет я сразу отличаю их от остальных – по потрепанным (даже изодранным) переплетам.
Детгизовский Гайдар... Четыре зеленых томика, на обложке – девочка с книжкой в руках. .. Как давно это было! В горле комок, и я боюсь-боюсь-боюсь открывать зеленый томик – а вдруг всё окажется «не то и не так?..»
Несколько лет назад я нашла прием, помогающий отделять дорогие мне книги от случайно оказавшихся на полке. Способ простой: я провожу ладонью по обложке и если чувствую тепло – возвращаю книгу на место.
Ну, так вот... Я только посмотрела на зеленые томики Гайдара – и на меня теплой волной хлынуло детство! Книга послушно раскрылась на перепачканной странице с глянцевой картинкой, и я прочитала слова, от которых когда-то (и сейчас!) у меня мурашки по спине побежали:
ДОЧЬ КОМАНДИРА В БЕДЕ!
ДОЧЬ КОМАНДИРА НЕЧАЯННО ПОПАЛА В ЗАСАДУ!
Чеканный ритм, суровые простые слова... Как стихотворение, в котором каждый звук «весит» больше, чем страница в многословном пересказе...
А может быть, «мурашки по спине» – это всего лишь ностальгия? Может быть, я просто НЕ МОГУ прочитать сейчас эту повесть взрослыми глазами?
Я не стала прикладывать ладонь к обложке. Как когда-то в детстве, я залезла с ногами в большое кресло рядом со стеллажами – и стала читать.
***
ПОЧВА
В детской прозе и поэзии сейчас явный бум! Новые и старые литературные конкурсы собирают щедрые урожаи рукописей, лучшие из которых превращаются в книги. Рано или поздно этот процесс даст несколько (или одно... или ни одного...) произведений, которые, может быть, войдут в золотой фонд детской литературы. Так было всегда: ничто не вырастает на пустом месте, и без бурного потока немногие жемчужины могут и не проявиться, не прорасти... Нужна среда, атмосфера, нужны товарищи-литераторы, нужно осознание, что "кто-то умный" прочитает, оценит и поймет. И вот эта питательная почва, которая в девяностых истощилась и почти исчезла, сейчас появилась.
В восьмидесятых такая среда тоже была. Выходили новые альманахи и сборники!.. Издавались книги!.. И было объединение "Черная курица", и знаменитый «Трамвай», и... Тогда даже воздух был пропитан поэзией – и не только «детской»! Писали все – «подавали надежды» многие. Где они? Грустно... Остались единицы, по пальцам пересчитать можно...
***
Обидно послужить всего лишь средой, почвой, удобрением для чужого шедевра! Вот почему на старте, когда будущее еще окружает со всех сторон, что-то постоянно подталкивает извнутри: «Быстрее! Быстрее! Не успеешь!..» Как будто дано задание, и его нужно выполнить в отпущенное (иногда совсем короткое) время литературной молодости...
ВСЕМИ РАДОСТЯМИ!..
Двери настежь!..
На все горизонты
Открывается небо ликующее!
И за стенами,
И за окнами,
И вокруг –
и повсюду
будущее!
Всеми радостями жизнь прожить! -
Всё проходит -
остается хорошее.
Жизнь -
Это множество "Может быть",
помноженное
на невозможное!
***
РАСТИ БОЛЬШОЙ!
Писатель растет долго... Удачи копятся, количество переходит в качество... Иногда совсем раннее может просверкнуть...обещанием будущего, а у нас сразу поднимают крик: ГЕНИЙ ! УРА! – ... и убивают наповал!
Потому что это – только начало, только обещание, а дальше нужно "прорастать сквозь асфальт", меняться, проживать сомнение и отчаяние, и радость, и счастье... И сравнивать себя не со своей случайной ранней полуудачей, которую перехвалили "авансом", а с собой – будущим.
***
ВЕСЕННЯЯ ЯБЛОНЯ
Белые бабочки сели на голое дерево и превратили его в цветущую яблоню. А когда налетели сквозняки, цветы взмахнули крыльями и улетели...
***
О ГРАФОМАНАХ
Прочитала в интернете статью о графоманах. Вроде бы автор всё правильно пишет и вроде бы со всем я соглашаюсь: конечно, плохие стихи для детей приносят огромный вред, прививают дурной вкус и отвращают от поэзии вообще. Но...
Но когда кто-то начинает с позиций чуть ли не господа бога составлять списки плохих и хороших... Вот тут у меня и возникают сомнения и возражения. Потому что...
... даже у самого талантливого человека может написаться что-то неудачное. Не у всякого при этом хватит ума и вкуса признать поражение – особенно если произведение написано в период творческого застоя.
***
ТАЛАНТ
Написать-то ерунду всякий может, но понять, что это ерунда... Тут нужен талант.
***
КТО ОЦЕНИТ ОБЪЕКТИВНО?
И всё-таки, должны же быть какие-то общие критерии оценки поэзии? Мне вот до сих пор иногда кажется, что где-то "там, наверху" есть кто-то – взрослый и умный, кто может объективно (ха-ха!) оценить, поставить отметку: это хорошо, это плохо... Кто эти "кто-то"? Критики? Читатели? Читатели "стихиры"? Опытные взрослые дяди и тети?..
А на самом деле есть родство душ, настроение, собственные ассоциации... И может оказаться, что отличное стихотворение общепризнанного поэта не заденет или вообще не понравится...
***
ОБ ИМИДЖЕ
"Имидж" влияет на восприятие стихов. Декорации, сценические эффекты, костюмы, литературные мистификации и легенды могут стать составными частями произведения.
Я всегда была в стороне от этой игры, хотя мне тоже хотелось надеть карнавальную маску. Просто характер не тот: застенчивость, неуверенность, даже – увы! – лень...
***
ПОД ОДНОЙ ОБЛОЖКОЙ
Казалось бы, какая разница, где и как опубликовано стихотворение? Если любишь поэта – какая разница?..
Оказывается, даже любимые стихи нуждаются в оформлении, и далеко не всё равно, какие строчки находятся по соседству.
У меня был "роман" со стихами Владимира Соколова (чудо-поэт прошлого века). В то время книги были дефицитом, и я специально ездила из Арзамаса в Нижний Новгород, чтобы в областной библиотеке от руки переписать сборничек его стихов. А потом... В книжном магазине я увидела толстенный зеленый том со стихами Владимира Соколова! Я схватила книгу, прижала ее к груди, не выпуская из рук, заплатила в кассу... А дома не смогла читать! Даже те стихи, которыми я раньше восхищалась, в этом огромном сборнике полиняли и исчезли, растворились в потоке средне-проходных политически-корректных по тем временам «паровозиков».
***
ПЛАКАТЬ ПОГОДИМ
Иногда чужие строчки переплетаются с собственной жизнью – и остаются в памяти навсегда.
...Впервые я прочитала это стихотворение в детском журнале в 1993 году и помню до сих пор. Вот оно:
ПЛАКАТЬ ПОГОДИМ
(Сергей Белорусец)
Плакать погодим:
Боли переборем,
Горе объегорим,
Беды – победим.
Прочь поворотим
Прочие печали.
Начали!
Вначале –
Плакать погодим.
Такие простые слова...
А у меня каждый раз, когда я их повторяю, комок в горле!..
Наверное, дело не только в самом стихотворении, а в читателе (во мне). Наверное, в тот момент я была внутренне готова принять мудрую печаль полудетских строк: «Плакать погодим...»
***
ХОРОШИЕ И НИКАКИЕ
"Что такое стихи хорошие?
Те, которые непохожие.
Что такое стихи плохие?
Те, которые никакие."
(Николай Глазков)
Наверное, плохих стихов не бывает вообще! Это как рыба первой и
второй свежести у Булгакова... Плохое стихотворение – это не поэзия. А вот что такое поэзия – вопрос настолько сложный, что вряд ли можно однозначно на него ответить. И всё-таки для себя я нашла критерий, который помогает мне отличить поэтическую удачу от неудачи. Таким критерием я считаю творческую энергию, которая или есть в стихотворении, или ее нет. Можно сколько угодно полировать строчки и изобретать яркие рифмы и неожиданные метафоры, можно довести технику стиха до совершенства – но если нет энергетического импульса, стихотворение остается «никаким» – мертвым. Подобные неудачи есть у каждого пишущего. Вот только не у каждого хватает мужества отправить «мертворожденное создание» в корзину для мусора.
Для меня этот критерий является определяющим в оценке собственных стихов: если через неделю после того, как появилось стихотворение, я просыпаюсь и пытаюсь вспомнить, что же такое хорошее произошло, если я хожу и сияю, а внутри что-то звенит и улыбается – значит, можно кричать «ура».
***
ИГРА
В 80-е годы мое поколение тогдашних молодых перевернуло детскую поэзию и "узаконило" игровые стихи. В те годы это было свежо, революционно, молодо, весело и талантливо! А потом пришли подражатели, которые восприняли игру как повседневный и почти обязательный приём в стихах для детей.
Не нужно большого ума, чтобы писать вереницы якобы игровых стихов. А стихи почему-то мертвые...
***
Я в общем-то не против игровых стихов, в принципе, но только если они написаны не "ради игры", если в них есть еще что-то – талант?.. душа?.. магия?..
***
ПРАВ ЛИ РЕДАКТОР?
...Иногда вроде и правильно то, что предлагает редактор или наставник – а почему-то у автора портится настроение, и хочется разорвать листок или спрятать его подальше... И не важно, сколько автору лет: десять или сорок.
Недавно моя ученица показала мне свое школьное сочинение «на свободную тему». Сочинение показалось мне наивным и нелогичным, да еще и с ошибками. Я его здорово улучшила, а девочка расстроилась... Она сказала, что это – не её слова, что она так не пишет и не говорит...
И тогда мы решили исправить только грамматические ошибки, потому что я и сама видела, что то, что Нели написала – это отражение Нелиного внутреннего мира, в чем-то наивного, но – её.
ИСКУССТВО И ЖИЗНЬ
Живой улыбки мёртвый слепок,
Застывший миг,
смотрящий слепо,
Вмещённый в краски, холст, гранит –
Увековечен
и убит.
Мгновенье поймано в капкан!
Пронумеровано в программке!..
...непостижимый океан
и небо –
в золочёной рамке.
***
А ВОТ В НАШЕ ВРЕМЯ!..
Оказывается, время бывает «наше» и «не наше»...
В наше время не было компьютеров и мобильников. Зато были толстые журналы, которые можно было читать темными осенними вечерами – обязательно сидя в кресле и обязательно при свете торшера... А еще вспоминается плед или бабушкина шаль, и почему-то пахнет свежемолотым кофе.
А еще в наше время были письма в толстых и тонких конвертах. В толстых возвращали непринятые рукописи, а вот в тонких могло быть всё, что угодно. Разрываешь такой конверт с забавной фигуркой Мурзилки – и надеешься на чудо!
Даже ради этого стоит вспомнить наше время с благодарностью и нежностью.
***
ОСЕНЬ 1986 г.
КОРОЛЕВСКИЕ РЫЦАРИ
Осенью 1986 года я получила вызов на свой первый в жизни областной семинар для молодых литераторов. В институте, где я преподавала английский, меня как-то удивительно легко отпустили на три дня – может быть, из-за того, что ректор был в отпуске. Со словами "Летите, голуби!" ответственная за расписание заклеила мои занятия, и я действительно почувствовала, как у меня вырастают крылья!
...С трепетом открыла дверь старинного особняка с вывеской "Горьковская писательская организация" и поднялась на второй этаж. Зал – нет, скорее, очень большая комната с рядами стульев, как в сельском клубе – был забит до отказа. Я не опоздала, но все места оказались заняты: сидели даже на подоконниках, а кое-кто и на полу, прислонившись к стене. Мне тоже хотелось на подоконник, но сидевшая в первом ряду девушка подвинулась, и я примостилась на краешке стула. Я впервые оказалась в обществе настоящих поэтов – пусть даже и так называемых "молодых" – и мне было интересно всё! Правда, я не ожидала, что "настоящих поэтов" окажется так много... В основном мужчины, почти все – серьёзные, бородатые, с умными лицами и негромкими голосами. Кажется, все они друг друга знают, и только я одна тут посторонняяя... Да и стихи у меня совсем "детские", как я их буду читать?
Я то и дело оборачивалась и рассматривала участников еще и потому, что надеялась встретить одного человека – для меня почти легенду... Её стихи повторяли наизусть, как пароль. "Когда бы не юность..." – так называлась первая тоненькая книжка Марины Кулаковой. Я храню эту брошюру на книжной полке среди самых моих любимых, самых значимых! Почему-то не взяла ее с собой в Америку... Может быть, потому что эти стихи стали частью прошлой, доамериканской жизни, слились со мной, с моей литературной юностью и не вписываются в ритм "новой" жизни... Нет, стихи ничего не потеряли бы и за океаном, но на книжной полке в Арзамасе они – дома, и когда я летом прилетаю в Россию и открываю эту книжку, я как будто открываю ящик, в котором хранится Время.
...А семинар уже шел полным ходом!
Ну да, все тут между собой знакомы, обращаются друг к другу по именам и аплодируют, услышав строчки знакомых стихов. За некоторых семинаристов пришли "болеть" целые литературные объединения. А Марины Кулаковой, кажется, нет... Я ее никогда не встречала, но всё равно узнала бы – интуитивно!
Во время перерыва все отправились в соседний кафетерий. Сдвинули столики, заказали кофе с эклерами. Я всё еще чувствовала себя чужаком в этой компании "бородатых гениев", но эклеры меня как-то приободрили.
И тут в комнату вошла высокая тоненькая девушка с длинными светлыми волосами.
– Марина! – позвали сразу несколько человек.
Свободных мест за столиками не было, и Марина остановилась на пороге.
...Они вскочили одновременно – десять, нет, двадцать "бородатых гениев"! – и все, не сговариваясь, предложили ей свои стулья.
"Как королевские рыцари..." – подумала я и почему-то очень обрадовалась тому, что хоть краешком, хоть понарошку прикоснулась к этому странному миру, в котором королевой становится самая талантливая, а "королевские рыцари" повторяют наизусть, как пароль, стихотворную строчку "Когда бы не юность – мы жили бы вечно!.."
Когда бы не юность – мы жили бы вечно.
Смертельную дозу любви и печали
Мы жадно, с восторгом,
Глотаем вначале.
Блаженствуем, плачем, смеемся,
хмелеем,
Хмелеем... хмелеем... трезвеем...
Но поздно!
И долгие-долгие годы болеем.
Болеем... Потом умираем...
Но только об этом глотке
вспоминаем,
И в памяти вкус воскрешаем забытый –
Медовый и пряный,
И винный, и млечный!..
Когда бы не юность –
Мы жили бы вечно!*
------------
*Стихотворение Марины Кулаковой из книги "Когда бы не юность". Я привожу его по памяти, поэтому расположение строк в оригинале может быть иным.
------------
***
...Cтихи, которые мне очень нравятся, тем и хороши, что непонятно, на чем они держатся. Им нельзя подражать, потому что в их основе – не прием, не техника, а волшебство.
***
ЭРУДИЦИЯ И ИНТУИЦИЯ
...наука о литературе и литература – всё-таки не одно и то же. Пусть литературоведы анализируют и подсчитывают, а для поэта важнее интуиция. Даже то, что мы называем образованием – с моей точки зрения, необязательно. «Читал – не читал...» Так мы привыкли определять, кто есть кто. «Ах, Вы не читали того-то и того-то?!..»
У меня есть сборник статей Михаила Гаспарова «О Русской поэзии». Когда я увидела эту книгу в книжном магазине, я ее схватила, прижала к сердцу и тут же купила. Сейчас она стоит у меня на полке, время от времени я ее открываю, но – увы! –так и не прочитала, хотя собираюсь. И не потому, что плохо или неинтересно, а просто... наукообразно. Конечно, замечательно, если поэт еще и много-много-знает, но это – не главное.
***
Когда-то давно, когда я жила в Арзамасе и темп жизни у меня был ме-едленный-медленный, я три недели сидела в читальном зале и изучала замечательную книгу Давида Самойлова «О русской рифме». Это страшно интересно и написано замечательно, но на практике, если у поэта нет фонетического слуха, не поможет никакой учебник или научная статья.
***
ПОЗИЦИЯ САМОСОХРАНЕНИЯ
Окололитературная «закулисная» жизнь меня интересует, но как-то... пассивно, со стороны. Подобно ветру в океане, литературные группы, хартии и декларации создают волны, вихри энергии, иногда – штормы, и в конечном счете, привлекают внимание к литературе. Окололитературная жизнь может быть потрясающе интересной сама по себе, даже без литературы, но подобная активность отнимает время и силы.
***
А еще я НИКОГДА! – не высказываю отрицательного мнения ни о чьих книгах и произведениях. Даже в ЖЖ, даже в "стихи.ру" я пишу только о том, о чем могу написать искренне с восторгом. Если же мне не понравилось стихотворение, а меня спрашивают напрямую, я дипломатично увиливаю от ответа или отделываюсь общими положительными словами. Здесь нет обмана: это позиция самосохранения, потому что чужие обиды притягивают негативную энергию и обесточивают меня.
***
НЕ ПИШЕТСЯ...
Как хочется писать! Вернее, НЕ хочется, но это нехотение угнетает. Читаю-перечитываю свои старые, даже не совсем старые, а, в общем-то, недавние стихи – и завидую свечению, легкости, радости, которые они излучают!
Я давно поняла одну вещь: настоящие стихи не пишутся непрерывно: они приходят редко и как подарок, когда возникает эта таинственная связь с космосом. Связь не зависит от человека: она может пропасть, и тогда уходит то, что мы называем талантом. И вот автор гениальных стихов не может написать ни строчки! И единственное, что его отличает от бездарностей, это то, что он понимает, как бездарно он пишет.
СТИХИ И НЕБО
Небо как на качелях качается!
Летний день никогда не кончается!
Облака над землёй кувыркаются
И стихи в голове сочиняются!
Взлёт – паденье...
Обидно!.. Нелепо!..
Остановка –
И строчка
рвётся...
Всё кончается. Кончилось небо!
Но – я знаю! – оно вернётся.
***
КАК НА ОТКРЫТКЕ
Так редко встречаются произведения «для детей», в которых взрослая жизнь переплетается с жизнью ребенка – видится его глазами, но не упрощается. В то время как дети в «книгах для детей» живут полнокровной жизнью, взрослые – это правильно-абстрактные, черно-белые схемы. Чаще всего «мама» – не живой человек, а собирательный образ , а типичный «папа» – немного комик, добрый, большой, никакой... Как на открытке.
***
Чтобы правдиво изобразить взрослых, нужно иметь доступ в их мир.
В двадцать лет мне были близки и понятны подростки, студенты и те, кто чуть старше. Встречая незнакомую девочку, я догадывалась, почему она такая подчеркнуто серьезная и высокомерная... За несколько студенческих лет я не успела забыть запах школы и переживания из-за оценок...
Но:
...в двадцать лет я не могла поставить себя на место сорокалетнего преподавателя философии – умного, ироничного, успевшего прожить целую жизнь до моего рождения... Если бы в то время мне пришла в голову мысль написать повесть или рассказ про студентов, сорокалетний преподаватель философии, скорее всего, промелькнул бы на ее страницах невнятной тенью...
***
ЗВОНКОЕ УТРО
Мимо промчались велосипедисты – веселые, яркие, звонкие!..
***
ВАЖНОЕ РЕШЕНИЕ
С утра я приняла одно очень важное решение: не проверять утром почту и свести до минимума общение с интернетом. Столько времени пропадает, пока всякие глупости прочитаешь, потом куда-нибудь по ссылке щелкнешь – и пиши пропало!
Я так очень твердо решила, а потом подумала, что ничего не случится, если я загляну – ровно на пять минут! – в интернет, проверю почту на яндексе и яху, прочитаю записи в ЖЖ и посмотрю, кто приходил ко мне на стихи.ру...
В результате опять зависла в интернете, стала отвечать на письма – и проворонила еще одно раннее утро...
***
НЕБО БЫВАЕТ...
Небо бывает высокое, а то еще есть и низкое – серое, тяжелое, нависшее, когда рваные грязные тучи плывут над землей, задевая крыши домов.
А бывает так, что неба вообще нет: это когда сверху донизу сплошная серота!.. Мозгло, сыро – и кажется, что от самой земли поднимается эта муть, в которую упираются верхушками деревья, протыкая её насквозь.
***
ВНЕ ПОТОКА
На русском языке это состояние называют «творческим кризисом». В английском существует более мягкий, но точный термин “writer’s block” – блокировка, блокада, запруда – одним словом, что-то мешающее свободной циркуляции творческой энергии. Но как бы это состояние ни называлось, оно переносится тяжело или в крайних случаях вообще не переносится.
Что происходит, когда я «выпадаю из потока»?
• Не хочется читать серьезные книги, особенно стихи.
• То, что раньше восхищало – оставляет равнодушной (Перечитываю сборник любимого поэта: на каждой странице – сплошные восклицательные знаки, подчеркнутые строчки и слова... Не понимаю, что меня так восхитило...)
• Общее состояние подавленности, снижение жизненного тонуса.
• Особенно неприятно то, что я называю «отсутствием счастья». Это не депрессия (с ней еще как-то можно бороться!). Скорее, это состояние прозябания, когда проживаешь каждый день «на автомате», как будто проходишь сквозь серую вязкую субстанцию.
• Отсутствие новых записей (строчек, рифм, метафор, фраз и рисунков) в папке с черновиками. У меня нет классических блокнотов – я для этого слишком неорганизованная. Интересные слова и фразы записываю на обрывке бумаги, на фантике от конфеты, на обложке книги, которую читаю... Когда приходит время наводить порядок на столе и вокруг, я быстро просматриваю «мусор», и если на листе есть даже одно неразборчивое слово – я кладу этот листок в папку с с обрывками мыслей и идей. Обычно папки разбухают быстро, но в состоянии творческой апатии приток идей прекращается.
• Чувство неизбывной вины и неисполненного долга – как будто я виновата в том, что вышла из потока...
КАК С ЭТИМ БОРОТЬСЯ
Период «творческого кризиса» может затянуться... Месяц-два – это еще можно пережить. А вот что делать, если прошел год – и ни строчки?
В первый раз подобное состояние настигло меня в 1989 году – сразу после пяти месяцев непрерывного притока творческой энергии и подъема – вверх! ВВЕРХ!! ЕЩЕ ВЫШЕ!!!
Каждый день я приходила с работы – и бросалась к пишущей машинке. Даже в институте за столом преподавателя я продолжала «писать стихи»... Последняя, самая значимая строчка стихотворения «ИЗ ДНЕВНИКА БОРОВИКА» пришла мне в голову как раз в тот момент, когда я объясняла правило образования Плюсквамперфекта в немецком языке...
Стихи писались каждый день: я не успевала за собой, одна мысль перебивала другую, собственные стихи и переводы шли потоком, а за окном постоянно сияло солнце – даже поздно вечером, даже когда шел дождь...
Я чувствовала, что такое состояние не может продолжаться вечно, что я куда-то несусь – то ли вниз, то ли вверх! – и что этот полет может кончиться обрывом в никуда... И я спешила и очень боялась, что что-то внешнее остановит и я не успею...
Смутно помню, что именно той осенью в институте шла война за ставку преподавателя, и на кафедре бурно обсуждался вопрос, кого сократить. Война была настоящая – со слезами, истериками и взаимными оскорблениями. Главными кандидатами «на вылет» оказались те, кого приняли последними: Людмила Б. и я. Шансы были примерно равны: я пришла в институт на год раньше, зато у Людмилы было двое детей...
Оставаться без работы мне не хотелось, но любые действия – даже объяснительные записки и присутствие на заседании кафедры – наверняка убили бы мои нерожденные стихи. Я поговорила с Людмилой, которой тоже не хотелось ни во что ввязываться – и мы согласились обе перейти на полставки.
Через полгода Людмила восстановила утраченную зарплату, а я еще пять лет считалась «преподавателем наполовину». То была плата за подаренное мне время подъема такой интенсивности, какой у меня больше не было. Если бы я его «проморгала» , жалела бы об этом до сих пор.
***
Наступил Новый, 1989 год... Почему-то мне казалось, что обрыв, если он существует, наступит сразу после этого «перевала»...
Так и случилось. Еще накануне, 30 декабря, я была переполнена энергией и тем, что называют вдохновением. Я еще успела написать мое самое любимое – «ЖЕЛАНИЕ»...
А дальше наступил полный обрыв и молчание, которое продолжалось почти год...
Тогда я не понимала, что со мной происходит, и пыталась бороться с вязкой субстанцией, обволакивающей меня... Каждый день я заставляла себя писать – но кроме раздражения эти попытки ни к чему не приводили.
Сейчас я просто не довожу себя до состояния полного обесточивания... Даже если случается временное снижение энергетического уровня, я бегу в лес, уезжаю на велосипеде за город – и ни в коем случае не подхожу к компьютеру. Стихотворение может родиться только естественным путем – от избытка эмоций, от жизни «через край»! Если этого нет – ну, что ж... Нужно примириться с потерей и терпеливо ждать.
А утром в деревне
поют петухи
и коровы бредут, звеня!..
И я никогда не брошу
писать стихи –
если стихи не бросят меня.
***
А однажды я «выпала из потока» без всяких видимых причин...
Не было переутомления или депрессии, не было предшевствующего подъема – просто вдруг пропал интерес к своим и чужим стихам...
Так как усталости и подавленности не было, стихи продолжали появляться – хотя и редко. И всё-таки я чувствовала себя так, как будто на мои энергетические каналы наложили тугой жгут: циркуляция еще продолжается, но очень вяло...
Такое состояние затянулось, и я почти примирилась с мыслью о том, что мое «время стихов» подходит к концу.
А потом была весна, и вышла книжка, задуманная еще в восьмидесятых... Я получила по почте книгу, открыла ее – и почувствовала знакомый толчок, радостное предвкушение и желание снова пережить это счастье, которое называют напыщенным и официальным словом «творчество».
В тот же вечер я залезла на обрывающуюся в океан скалу и просидела на камне два часа, пока не стемнело. Внизу колотились волны, надрывно кричали чайки – и под этот аккомпанимент я пыталась понять, что всё- таки могло заблокировать мой «поток»?
Причин оказалось две: деньги (вернее, необходимость их зарабатывать) и неприятные соседи – источник постоянного шума. Вот такие мелочи, но их оказалось вполне достаточно, чтобы нарушить невидимую связь с творческим центром (во мне?.. в космосе? – не знаю...) и выбросить меня в прозябание.
***
СТИХИ И ДЕНЬГИ
Поток денег и поток стихов... Два потока, и у каждого – свои законы, своя мощная энергия и напор. Можно любить деньги так же страстно, как поэт любит свои стихи. Денежный поток я представляю в виде серебряного дождя, а себя – с протянутыми ладонями. Образ вызывает не просто радость, а ликование , потому что...
... потому что на этой мысленной картинке серебряные монетки сыпятся в мои подставленные ладони сами, как подарок – без усилий, без фанатической тоски по деньгам. Такие «легкие» деньги или мысли о них никак не влияют на течение второго потока – стихового – и не пересекаются с ним.
***
И всё-таки пересечение неизбежно, как только писатель выбирает литературную деятельность как основной способ заработка. Сразу всё меняется! Стихи (вернее, необходимость их писать) становятся обузой и превращаются в работу – тяжелую, неблагодарную и низкооплачиваемую.
Честное слово, если бы мне пришлось ради заработка каждый день находить даже четыре зарифмованные строчки, я бы возненавидела стихи!
***
Ира Барская* не хочет брать деньги за диски своих песен, хотя их запись в профессиональной Бостонской студии стоит очень дорого. Как истинные целители, отказывающиеся брать деньги за лечение, Ира боится потерять дар, который делает ее счастливой.
---------
* Ирина Барская - бард, автор музыки и исполнитель песен на стихи многих детских поэтов. В настоящее время живет в США.
--------
***
И ВСЁ ЭТО МОЖЕТ ИСЧЕЗНУТЬ...
Сегодня на меня с верхней полки упала книжка, которую я давно прочитала, в которую давно влюбилась, но потом она как-то забылась и вот уже несколько лет стояла покинутая (вся в восклицательных знаках!) на верхней полке.
Но раз что-то падает в руки – значит, это так нужно (я вообще жуткий фаталист!).
Я стала перелистывать книгу – и не могла оторваться , пока снова не прочитала все стихи! И мне стало очень грустно... Я подумала, что вот есть такой поэт – замечательный и неповторимый! Может, не совсем и детский... А книг в магазинах нет, имя не на слуху, и вот пройдет немного времени – и всё это может исчезнуть...
Когда-то давно я получила эту книгу в подарок от детского поэта Маши Лукашкиной, от нее же впервые услышала имя: Людмила Николаенко. Потом я встречала стихи в "Кукумбере" – но немного и как-то "случайно". Эти стихи... Их нужно читать в определенном настроении, потому что они неяркие – как осень, дождь, туман.
Вот одно из моих любимых:
СУТУЛАЯ ПТИЦА
Это
Кусочек еловой коры?
Или мышонок
Притих у норы?
Нет!
Это сутулая птица
Между корнями таится.
Тихо стоит:
Не моргнет,
Не мигнет.
Зрачок-паучок
На меня наведет
И одного
Не оставит в лесу:
Видно, боится –
Я лес унесу!
(Людмила Николаенко)
***
Я всегда была в одиночестве, в собственном мире стихов – и мне было хорошо. Единственное, что меня мучает – это страх, что всё уйдет в песок, останется неопубликованным, незамеченным, неизданным... Я вижу, как на волне успеха встают иные имена и тут же обгорают – иногда еще при жизни уходят в прошлое... Литература – жестокая вещь.
***
ТИК-ТАК
Тик-так...
Тик-так...
Мерно, неторопливо...
Ну-ка, посмотрим, сколько там натикало? Полчаса?
Отлично – у нас ещё очень много времени!
Тик-так, тик-так, тик-так...
Как медленно движутся стрелки!.. Ну, сколько можно ждать?!!
Тик –так-так-так-так-тактактак...
Всё быстрее, быстрее, быстрее...
Три часа!
Десять часов!
Двадцать лет!...
Стойте, куда же вы?.. Я ещё даже не...
***
СЕКРЕТ ЛИТЕРАТУРНОГО ДОЛГОЖИТЕЛЬСТВА
"Или популярность, или дальнейшее творчество.
Творчество требует постоянного внутреннего обновления,
публика от своих любимцев ждет штампов и перепевов..."
(М.Кузмин)
Наверное, секрет литературного долгожительства – в постоянном изменении. Когда я неожиданно забросила стихи и погрузилась с головой в повесть «Девочки», я почувствовала себя начинающей, не обремененной ни знаниями "как надо", ни уже написанными стихами, на которые невольно оглядываешься. Когда пишешь впервые, радуешься каждой мелочи, даже тому, что получается "как у больших", как настоящее!
...Так радуются дети, когда случайные слова рифмуются и превращаются в стихотворную строчку...
«Послушай! Я придумала стих!!!»
И – полный восторг!!!
***
В ПОТОКЕ
...А я сейчас по уши в чем-то непонятном...
Это не проза и не поэзия, не повести и не рассказы... Миниатюры?.. Крохотные новеллы?.. Просто мысли на обложках книг?.. Наверное, я выросла из стихов, мне тесно в приевшихся рифмах – и как только я позволила себе не делать то, что мне уже неинтересно, меня подхватил "поток".
Снова хочется писать, и читать, и восхищаться чужими стихами!.. Щедро разбрасывать идеи, начинать одно – и то и дело отвлекаться на другое...
***
Отпущение грехов,
Отпущение стихов...
Самолетиками в лето,
Стихопадом до рассвета,
Паутинками на ветках –
Рифмы в солнечную клетку...
***
ЗА БОРТОМ
В литературу приходят «волнами». Вот не было, не было новых имен – и все к этому привыкли, и по привычке повторяют: «Где молодые? Почему нет открытий?»
И вдруг – бац! Что-то в атмосфере изменилось, ветры подули в нужную сторону – и сразу, ниоткуда, появляются рукописи и публикации: незнакомые имена становятся узнаваемыми, молодые находят и читают друг друга, а в результате вырастает НОВАЯ ВОЛНА, или новое поколение.
Так было в восьмидесятых, когда я только начинала писать стихи. Откуда ни возьмись появился «Трамвай» – сначала в газетном варианте, потом в журнальном. Яркий, необычный, сияющий Трамвай! А вместе с ним – полный «вагон» молодых: Григорий Кружков, Тим Собакин, Андрей Усачев, Сергей Махотин, Игорь Шевчук!.. Все они тогда были «новенькими» и никому не известными.
...А еще было много-много других – тоже новеньких, тоже машущих рукописями и обещающих что-то в будущем! Где они все? Остались единицы, по пальцам пересчитать можно... А где остальные? Почему оказались «за бортом»?
Наверное, причины у каждого свои. Не хватило таланта? Не было его изначально, а был напор молодости и желание писать? Или «так уж сложилось» – самое простое объяснение...
Несколько лет назад я встретила в русском книжном магазине Бостона мужчину, фамилия которого показалась мне знакомой. И правда, он печатался в альманахе "Истоки", который в восьмидесятых был пристанищем для талантливой молодежи. Ну, так вот... Саша с трудом припомнил, что "да... писал что-то... когда-то... вроде бы...". А ведь в то время публикация в "Истоках" была пропуском в литературу...
А вот два электронных письма от еще одного из «свалившихся за борт»... Первое пропитано раскаянием и горечью: "...ты продолжаешь писать, а я оказался ренегатом. Ушел в бизнес, карьеру, продался дьяволу..."
Второе письмо пришло через семь лет – письмо-вызов, письмо-правдание: «Да, я ушел – и не жалею! Объездил много стран, заработал много денег!»
А между строк – глубокая обида и недоумение: Так уж сложилось – но ПОЧЕМУ?!!
***
СМУТНОЕ ВРЕМЯ
Когда-то давным-давно я познакомилась с замечательным художником Валерием Дмитрюком, хотя он меня, конечно же, не помнит. Это было в 1991 году (конец социализма и начало «смутного» времени), когда многие энергичные люди ринулись в предпринимательство. И вот один молодой Нижегородский журналист, в которого я была влюблена (а я тогда постоянно была в кого-то влюблена – очень счастливый был период, даже завидно!) решил заняться изданием детских книг. Не знаю, зачем я ему понадобилась, но только он пригласил меня в Москву – на встречу с художником Валерием Дмитрюком.
Тогда уже появились все эти «киосочные» кооперативы, в которых продавали якобы модную одежду. И вот я, готовясь к поездке, купила джинсовую «вареную» юбочку, джинсовую куртку, красные туфли на каблуках и сумку через плечо – и сразу почувствовала себя "business lady". Почему-то при встрече с Дмитрюком меня восприняли несколько в ином качестве – никак не в "деловом»: во время переговоров усадили в кресло в соседней комнате, снабдив кучей журналов на немецком языке, так как я сообщила, что знаю английский...
Вот, собственно, и вся история. Ничего у того журналиста тогда не получилось, и вместо книг он стал выпускать сначала обои, а потом вообще пропал из моей жизни.
Зато запомнила, что Дмитрюк встретил нас как настоящий художник: босиком и сидя на столе...
***
НЕУПРАВЛЯЕМАЯ РАКЕТА
Бывают люди ранние, а бывают – поздние. У «ранних» жизнь начинается стремительным подъемом чуть ли не в детстве. Первая любовь в шестом классе, серьезное «позднее» чувство в десятом, бурная студенческая молодость, и снова любовь, и разочарования, и ошибки!.. К двадцати пяти всё уже позади, и можно успокоиться и с улыбкой вспоминать НАШЕ ВРЕМЯ.
Я – «поздняя». Свои пять студенческих лет я проморгала, пребывая в глубоком детстве. Ни любви, ни влюбленности – одни учебники по английской грамматике и лингафонный кабинет... А рядом с грохотом проносилась чужая бурная молодость...
Зато в двадцать пять я проснулась – и почувствовала себя как неуправляемая ракета с огромным запасом нерастраченной энергии и уверенностью в том, что молодость – вечна! Во всяком случае, для меня! И было острое ощущение «моего» времени, и осознание, что – или сейчас, или никогда!
***
НАШЕ ВРЕМЯ
НАШЕ ВРЕМЯ – понятие неопределенное, с размытыми границами и неустановленной протяженностью. Точно знаю, что детство к нему не относится. Потому что Детство – это жизнь вне времени!
Нет, конечно, в моем детстве тоже существовали часы и минуты, но как-то ... в стороне: они сами по себе, а я – сама по себе.
Наверное, «наше время» начинается с юности, лет с шестнадцати, а заканчивается в тот момент, когда мы говорим: «А вот в наше время!..»
Для меня «наше время» – это семидесятые, восьмидесятые и половина девяностых – в общей сложности двадцать пять лет.
СИСТЕМА ВРЕМЁН
Проходит дождь.
Проходит боль.
Проходят люди под дождём.
Проходят горе и любовь –
И мы когда-нибудь
пройдём...
И скажут: «Были и прошли...»
«Мы в институте их прошли...
Статьи научные прочли,
Учли ошибки поколения...»
Я не хочу!! –
в прошедшем времени...
***
ЛЮБОВЬ С ПЕРВОГО СЛУХА
В это стихотворение я влюбилась сразу и навсегда. А услышала я его впервые в... 1989 году, осенью, на семинаре детских поэтов при редакции "Костер". Автора – Алексея Старикова – я помню смутно. Он приехал на семинар как гость, а не участник – а я была переполнена собственными стихами и не успела со всеми познакомиться по-настоящему. Но ЭТО стихотворение, которое Алексей прочитал на одном из семинаров, повторялось в перерывах между занятиями, а название – "Ну, почему же он такой?"– звучало как пароль!
Позже, когда появился интернет, я всё пыталась найти текст стихотворения, хотя и помнила его наизусть. Но попадались другие стихи Алексея Старикова, тоже замечательные , но – другие...
И вдруг!.. Вдруг "гугл" выдал то, что я искала! И – надо же! Оказалось, что строчки, которые я запомнила много лет назад, совпадают до запятой с настоящим текстом. Вот это стихотворение – мое любимое!
НУ, ПОЧЕМУ ЖЕ ОН ТАКОЙ?
Медведь в лесу нашел
транзистор,
потом — рюкзак,
потом — сапог,
потом — на дереве туриста...
И все понять никак не мог,
идя по следу за туристом:
зачем,
придя на отдых в лес,
турист все побросал
и быстро
босой на дерево полез?
И почему он шепчет:
“Мама!.”,
прижавшись к дереву щекой,
и все стремится вверх упрямо?
Ну, почему же он такой?
***
ИДУЩИЕ ВОПРЕКИ
Есть два типа поэтов: развивающие традицию и идущие вопреки. Первым живется легко и спокойно. Их сразу признают, их книги издают и читают. Вторые идут вопреки: они создают новую традицию, ломают старое и открывают новое. Их раньше сажали в тюрьмы и психушки, растреливали, не печатали...*
Нужны и те, и другие – выбор не зависит от поэта. Сейчас никто не будет растреливать за нетрадиционные стихи, просто таким поэтам сложно издаваться. Где, например, книги Семена Островского? Потрясающе-непохожий поэт!..
-----
*Примеры: Даниил Хармс, Олег Григорьев, Рената Муха (ее стихи много лет не издавали) - и многие-многие другие...
-----
***
ВСЁ ВПЕРЕДИ
«Детскость» – это божий дар, но даже «самые детские» поэты с возрастом меняются (и слава богу!), а тот, кто застывает в одном состоянии, скорее всего притворяется вечным ребенком. Мне неинтересны люди, которые на протяжении всей жизни пишут одно и то же – как правило, повторяя свои «молодые» стихи или опуская планку.
Да, у многих (очень многих!) начало – это взлет, как у ракеты! А дальше – тишина... И угрызения совести (что вот, не пишу или пишу плохо), и мучения, и зависть к самому себе... Бывает и непонимание собственной несостоятельности: это происходит с теми, кто попал в «списки неприкасаемых».
В этом-то вся загвозка: те, кого не заметили вначале, в конечном итоге выигрывают, потому что не останавливаются. У них всегда «всё впереди».
ОДНО БОЛЬШОЕ «НО»!!!
НО!!! Если человека не замечают слишком долго, может произойти задержка, а успех и признание, пришедшие "после жизни" – это грустно и неинтересно.
***
ПРО ЛИТЕРАТУРНЫЕ КОНКУРСЫ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ «НЕ ПОПАВШЕГО В СПИСКИ»
Что испытывает человек, не обнаруживший свое любимое, родное, такое замечательное произведение в списках лонг или шортлистов?
Ну, понятно: всё, что угодно – только не радость! И море вопросов: Почему?! Неужели так плохо?.. Даже не заметили...
Если такое случается с новичком – реакция может быть болезненнной, а отчаяние – длительным. Зато тот, кто сумеет пережить поражение и не потерять веру в свои силы, приобретет независимость от чужого мнения и – СВОБОДУ!
***
В литературном мире может быть искренняя дружба, любовь, восхищение. Но такое бывает только среди равных и сильных по дарованию. Слабые сбиваются в стаи.
***
РУКОПИСЬ ГОТОВА... А ЧТО ДАЛЬШЕ?
Время от времени я пытаюсь связаться с Московскими издательствами, используя свой небольшой и – увы! – не очень результативный опыт. Вот что я делаю:
• посылаю по электронной почте письмо с подробным описанием будущей книги;
* через два дня звоню и выясняю, что «они» ничего не получили;
• посылаю заявку снова – уже конкретному человеку и по другому адресу;
• снова звоню – и выясняю, что никакого электронного письма этот конкретный человек не получал, о разговоре со мной не помнит, но не возражает, если я снова что-то пришлю...
• больше ничего не посылаю и не звоню, зато...
Зато у меня остается чувство исполненного долга и осознание, что я хоть что-то делаю конструктивное!
СЛУЧАЙ
День в окно
постучал дождем.
Я открыла дверь
и день впустила.
Он хмурым был
и мокрым притом –
И я загрустила.
***
ШКОЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ
...А я читала в детстве совсем другие книги – романтические, далекие от жизни, приключенческие: "Всадник без головы", "Робинзон Крузо", "Три мушкетера"... Кстати, в Америке я спрашиваю всех-всех-всех, как звали трех мушкетеров, а в ответ – недоумение: А кто они такие ...эти... мушкетеры?
...Наверняка и во время моего детства были "школьные" рассказы и повести. Ни одной не помню!!!
Зато хорошо помню и нежно люблю "Динку"Валентины Осеевой, а также "Повесть о рыжей девочке" Лидии Будогоской. Недавно перечитала обе книги – и впечатление даже еще сильнее!!! Может, причина в том, что эти повести написаны О СВОЕМ детстве и СВОЕЙ юности?
***
ЗАКОЛДОВАННЫЙ КРУГ
Получается "заколдованный круг": любой взрослый автор, как бы старательно он ни изучал молодежный жаргон, имена поп-звёзд и компьютерные сайты, главного не сумеет передать: мелодию времени, того времени, в котором проходит юность нового поколения. Это как попытки выросших подростков следовать в одежде "молодежной моде"...
***
СТИХИ-ПОДРОСТКИ
«Полувзрослые» стихи я писала всю жизнь. Серьезно к ним не относилась, потому что чувствовала их зыбкое промежуточное положение: явно не детские, но и не совсем взрослые... Когда они появлялись и вытесняли детские темы, я переживала и чувствовала себя предателем!
– А теперь прочитайте, пожалуйста, ваши взрослые стихи, – неожиданно предложил мне во время обсуждения Валентин Дмитриевич Берестов. Я даже растерялась... На семинар детских поэтов я привезла тоненькую папку со стихами – естественно, детскими...
А Валентин Дмитриевич ждет и почему-то улыбается.
Как хочется быть не такой...
Другой –
Ни на кого не похожей...
Я читаю одно стихотворение за другим и всё жду, когда меня перебьют или скажут, что «достаточно».. . Стихов много – я и сама не ожидала, что успела столько написать.
– У меня и другие есть, только они же все взрослые...
– Взрослые? – повторил Валентин Дмитриевич и рассмеялся. – К счастью, Леночка, Ваши «взрослые» стихи тоже детские... Подростки!
***
А еще Валентин Дмитриевич сказал, что так называемые «взрослые» стихи – это проверка подлинности детских. Если взрослые стихи оказываются «совсем взрослыми», то скорее всего автор в чем-то фальшивит: или в детских стихах, или во взрослых...
ДОЖДЬ СВОИМИ СЛОВАМИ
Нужно было пересказать рассказ
«своими словами».
А в рассказе было
много дождя –
ОДИНСПЛОШНОЙДОЖДЬ.
Дождь никак не пересказывался
моими словами.
Он просто
лил...
лил...
лил...
лил...
/ / / /
/ / /
/ / /
/ /
***
ПОТЕРЯННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
(Получудесная история)
У меня на столе рядом с компьютером стоит коробка, на которой фломастером написано: «Если нигде нет – ищи тут!» В коробку сваливаются случайные рецепты, номера телефонов, вырезки из журналов – всё то, что не поддается классификации, а потому в любом другом месте было бы безнадежно потеряно. Сколько раз, перевернув весь дом в поисках важного документа, я открывала коробку и находила всё, что нужно.
К интернету я отношусь примерно так же: Если нигде нет – ищи тут!
Стихи, пьесы, поэты, события, лекарства, фильмы, даты... Не знаю, как пишется слово – в интернет! Не помню, кто автор песни – в интернет! За какое-то десятилетие интернет стал повседневным, как мыло, и бездонным, как космос! Могущество интернета не вызывает сомнений, и когда мне нужно было разыскать собственное забытое и нигде не опубликованное (я в тот была уверена!) стихотворение, я по привычке, вопреки здравому смыслу, набрала в поисковике первые строчки и свою фамилию.
И вдруг интернет отреагировал! Откуда-то из закромов памяти он извлек потерянное стихотворение – со всеми запятыми и многоточиями, которые когда-то я очень любила!
Чудо оказалось чудом, но только наполовину, потому что полное чудо необъяснимо – оно случается, и всё. А у этой истории объяснение есть.
Когда-то давно, в восьмидесятые годы, жила в городе Горьком девочка Марина, и эта девочка очень любила стихи. Как многие старшеклассницы, она переписывала понравившиеся ей строчки в альбом (у меня тоже был такой!), а когда выросла и уехала из Горького, увезла альбом в Азербайджан. Стихотворение «Пусть будет всё таким, как...будет!» Марина нашла в газете «Ленинская смена». В то время я писала стихи потоком и относила их в редакцию областной «молодежки». Почему-то факт публикации именно этого стихотворения не запомнился... Может быть, потому что оно казалось мне «взрослым» и случайным?
Вот такая получудесная история.
ПУСТЬ БУДЕТ ВСЁ ТАКИМ, КАК... БУДЕТ!
Я не люблю определённость -
Пусть будет всё таким, как... будет!
Я ненавижу монотонность
Железных графиков и схем.
И гарантийные талоны –
Гарантия надежной скуки! –
И трафареты, и шаблоны
Непогрешимых теорем.
И счастье – на дом, по заказу...
А я хочу не так, а – сразу!
Всё сразу: ливень, клён осенний,
И внепрограммное везенье,
И бесконечное: «А вдруг!..»
И опоздавшее свиданье,
И встречей ставшее прощанье!
И просто – счастья обещанье...
Колёс тревожный перестук:
На север, запад или юг?
Пусть всё случайно происходит!
Пусть нас нечаянно находят.
Пусть нас не вовремя находит
И первый снег, и первый гром!..
И долгожданное «потом»
Без расписания
Приходит.
***
ВЗРОСЛЫЕ ДЕТИ
Дочь моих американских знакомых – пятнадцатилетняя Джесика –постоянно критикует своих родителей: и живут они не так, и одеваются неправильно, и шуточки у них «дурацкие»! У Джесики какой-то стереотип в голове, определяющий, как «нормальные родители» должны выглядеть и как себя вести. Дети вообще не хотят, чтобы их родители «выходили за рамки».
...Просто дети не знают, что люди с возрастом мало меняются внутренне, и ждут от взрослых «мудрости», «серьезности» и т.д. По сравнению с тем, какой я себя помню в 20 лет, я изменилась только в том, что стала менее беззаботной и более независимой от чужих мнений. Второе – хорошо, а вот восхитительной беззаботности жаль...
ОБЛАКАОБЛАКАОБЛАКА
Облака в небе,
Облака в океане!
Я – посередине!
Иду...
Нет, плыву!..
Нет, лечу!.. –
По краешку океана,
По облачному коридору.
А надо мной и подо мной и рядом и кругом –
Облака облака облака
***
СО СТИХАМИ ПОД ЗОНТОМ
Прежде, чем записать песню на мое стихотворение, Ира Барская всегда звонит и спрашивает, как я его себе представляю. Но что бы я ни сказала, у Иры на первый план выходят собственные эмоции и ассоциации детства. Песенку "Со стихами под зонтом" Ира написала ночью, когда все в доме утихомирились и легли спать. Работала в наушниках, чтобы никто не ворчал.
Ира мне сказала, что это стихотворение "ударило" ее тем, что вот так она сама себя ощущает – свободной, летящей со стихами-музыкой, под зонтом, дождем, небом... Много лет она подавляла в себе эти полетные настроения – она же "мать», «жена», «инженер», еще кто-то... А тут почувствовала себя наконец "человеком"!
СО СТИХАМИ ПОД ЗОНТОМ!
Взяли зонтик.
А потом
Приоткроем книгу эту.
Со стихами под зонтом
Мы пойдём гулять
По свету.
Тучи чёрные кругом,
Как воронья стая,
Кружат...
Со стихами под зонтом
Пере-
прыгнем через лужи!
Ветер свищет!
Ливень льёт!
Гром грохочет – ну и пусть!
Мы идём – и дождь идёт,
Повторяет наизусть:
«Со стихами под зонтом
Хорошо гулять по свету!..»
Взяли зонтик.
А потом
Приоткроем книгу эту...
***
ТРУДНАЯ ЗАДАЧА
"Папа, мама, бабушка и внук убегают от великана. Чтобы спастись, нужно перейти через мост. Мост заминирован и через семнадцать минут взорвется. К тому же он ветхий, поэтому одновременно по нему могут идти только два человека. Дело происходит ночью – значит, нужен фонарик. Фонарик у них один, поэтому его нужно возвращать тем, кто еще не перешел. Бабушка переходит мост за десять минут, внук –за пять, мама – за две, папа – за одну. Каким образом им уложиться в семнадцать минут?"
Эту задачу принес из школы семиклассник Миша – сын Жени Ярцевой. Мы с Женей дружим, потому что Женя пишет замечательные рассказы для детей и потому что мне с ней интересно.
Над задачей бились всем родительским коллективом Мишиного класса, а может быть – и параллельного! Мамы подключили к решению пап, папы звонили своим коллегам по работе и знакомым знакомых, но все напрасно! Ни один инженер-математик-программист не смог найти логического решения. Вывод напрашивался сам собой: «В задаче ошибка! Перейти за семнадцать минут с одним фонариком и с такой тихоходной бабушкой невозможно!»
Женя Ярцева – не математик. Когда-то давно она закончила консерваторию по классу виолончели, а потом стала писать смешные рассказы и как-то незаметно превратилась в детского писателя. И... Ура-ура! Конечно, именно Женя – детский писатель, а не математик! – смогла додуматься до правильного решения.
Я получила по электронной почте Женино письмо с условием задачи и тоже стала думать: Так... Сначала отправим папу с бабушкой (десять минут). Потом папа пусть возвращается бегом с фонариком и переводит сына... Это еще шесть минут. Остается одна минута, а нужно бежать за мамой... Не получается!
Я думала даже в машине, и на занятиях с учениками, и дома... Я рассуждала так: почему все родители-математики в Мишкином классе не нашли решения? Потому что они рассуждали стандартно! Вот и я повторяю одно и то же, прокручивая тупиковые ходы. А нужно остановиться и... И думать оригинально, не как обычные математики, а как... КАК ДЕТСКИЙ ПОЭТ!!! Итак, что у нас есть? Тихоходная бабушка! Вот ее-то мы и отправим первой! Но пусть она идет не с папой, а с внуком – всё равно ее десять минут пропадают... Но как же быть с фонариком? Отправить мальчишку назад и потерять пять минут?..
И тут меня осенило! Сначала пусть идут папа с мамой (две минуты). Потом один из них (ну, скажем, папа) возвращается с фонариком (одна минута), а через мост оправляем бабушку с внуком (десять минут, итого – тринадцать). Потом... Мама быстренько за две минуты перебегает через мост к папе, и у них остается еще две минуты, чтобы спокойно помахивая фонариком, перейти через мост!
...Мой брат Костя сказал по телефону, что это «красивое решение». Конечно, Костя математик. И конечно, он не решил задачу. Вернее, он предложил «перебросить фонарик через мост». А Ира Барская (инженер по мостам) пыталась высчитать удельный вес моста (что это такое?!) и по телефону убеждала меня, что мост выдержит троих, потому что внук маленький...
В тот день мой телефон звонил каждые пять минут. Звонили мои ученики и студенты, знакомые программисты и инженеры, а потом стали звонить знакомые их знакомых и ругать меня за то, что я им всем сорвала рабочий день, так как они не могут больше ни о чем думать...
Один мой бывший студент – выпускник очень престижного Американского колледжа – рассчитал, что если одна нога у папы на мосту, а другой он уже бежит, то можно сэкономить полминуты туда и полминуты обратно...
Хозяин русского книжного магазина в Бостоне предложил посадить бабушку папе на плечи, потому что «иначе не получается!» Или заминировать мост, а самим вплавь...
Но самое «интересное» я услышала уже под вечер, перед тем, как отключила телефон. Позвонил мой бывший коллега-переводчик и сразу, забыв поздороваться, сообщил, что «нужно оставить маму на той стороне моста». Я даже растерялась: – Постой... Но почему именно маму, а не, скажем, папу или бабушку?
– А кого же еще? – удивился коллега. – Бабушка старенькая, внук маленький, а папа бегает быстрее всех...
Странно, что только мы с Женей додумались... Не математики и не программисты... Неужели занятие детской литературой влияет на мыслительные процессы и приучает мыслить нестандартно?..
Конечно, этот мой вывод весьма спорный, но факт остается фактом: очень трудную задачу про великана и мост всё-таки решили мы с Женей, а не математики-программисты-инженеры- по- мостам! Вот так.
ДЕТСКИЙ ПОЭТ
Наверное, он сам почти ребёнок,
Раз пишет про мальчишек и девчонок?
Весёлый, непоседливый –
Как дети...
А дети пишут обо всём на свете,
Вот только про детей не пишут дети
В двенадцать лет,
А пишут о любви...
Я детскостью уже переболела.
Пишу о детстве.
Значит –
повзрослела.
***
ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ МЫШЕЙ
Как странно держать в руках свою книжку... Даже в компьютерной верстке всё выглядело иначе. Немного удивила картинка на обложке, а еще – огромное количество мышей почти на каждой странице. Вообще-то я к грызунам отношусь без особой любви и стихов про них у меня нет – ни одного! Зато в книжке мышей было так много, что я расстроилась.
– Ну, почему? Почему вот тут мышь, и вот тут... Ой, а вот еще одна!.. – недоумевала я, перелистывая книгу. – Ясно, что Юля их очень любит, но при чем тут я?!!
– Да... Художница явно переборщила... – соглашались со мной знакомые. – И дети, наверное, не поймут, что к чему...
А вот семилетнему Вадику понравились именно мыши!!! Он их долго рассматривал, вертел книжку и с восторгом находил мышей в самых неожиданных местах: под стульями, на люстре и даже в ботинках! Вместе с Вадиком и его младшей сестрой мы пересчитали мышей и обнаружили, что их больше, чем я думала: не восемнадцать, а двадцать шесть!
В тот же вечер, вдохновленная и окрыленная, я написала новое – «мышиное» – стихотворение и посвятила его замечательной детской художнице Юле, которая лучше меня понимает детей и очень любит мышей!
ВКУСНАЯ ПЕСЕНКА
О ГРУСТНОМ ДОМЕ
Посвящается Юлии Сдобновой
Построили мыши из сыра дом
С полом и потолком,
Но не было лампы в доме том,
И окон не было в нем.
Всю ночь лил дождь как из ведра
На черепицы крыш...
«Без лампы дом – не дом, а нора», –
Сказала старая мышь.
Услышал старой мыши слова
Художник по имени Том,
Он солнце на фантике нарисовал –
И стало светло, как днем.
«Повесим рисунок на потолок,
Гостей на пир позовем», –
Сказал, за ручку взяв молоток,
Художник по имени Том.
Сказали мыши хором: «УРА!
У нас есть лампа теперь.
Без лампы дом – не дом, а нора,
Даже если есть дверь.
У нас есть пол, и есть потолок,
И кнопки – три штуки! – есть,
И гвозди есть, и есть молоток...
Но очень хочется есть.»
И съели мыши из сыра дом,
Съели – кусок за куском!
...А солнце к небу прибил молотком
Художник по имени Том.
***
ТЕЛЕФОННАЯ БУДКА
Я увидела ее в переулке рядом с гастрономом. Даже не телефон-автомат, а именно допотопную будку с полкой внутри и телефоном на стене. Провод был цел, трубка тоже... Раньше трубки обрывали, и приходилось бегать от одного автомата к другому в поисках исправного телефона.
А еще автоматы глотали двушки...
И охотно принимали десятикопеечные монетки, такие же маленькие, как двушки...
В будках договаривались о встречах, плакали, молчали и объяснялись в любви. Если влюбленные слишком долго молчали, очередь возмущалась, и по стеклу стучали монетками.
...В этой будке давно никого не было. Как в оставленном доме, в котором забытые вещи только подчеркивают запустение, давнишние надписи на стенах казались царапинами, а не живыми голосами...
Я сняла трубку. Она была холодной... Телефон был мертвым. Я постучала по аппарату – просто так, по старой привычке...
И вдруг раздался гудок. Далекий, едва слышный, как из «двадцать лет назад»... Двушек, конечно, у меня не было – какие сейчас двушки?! Просто накатила ностальгия... Просто на секунду забыла, в каком я веке... А номер я помнила наизусть.
Длинные далекие гудки. (Кому я звоню?! Зачем?! Там же никого нет!..)
Пауза. Кто-то снял трубку... Или это мне послышалось?
– Алло... Алло...
Молчание. Только треск и щелчки. Всё тише и глуше... А по стеклу уже нетерпеливо барабанит дождь!..