ИЗ СБОРНИКА «ПО МОТИВАМ MIRBEAU»
Мой школьный товарищ Инош Варга – очень богатый человек. Я не видел его много лет и думал, что вряд ли когда-нибудь увижу ещё, но он вдруг захотел возобновить знакомство и прислал своих кунаков за мной.
Меня с почётом отвезли в аэропорт, где посадили в его личный самолёт, а уж потом вертолётом доставили на место. По своей наивности я полагал, что мой школьный товарищ в целях безопасности поселился на одном из колец Сатурна или, на худой конец, где-нибудь в жерле действующего вулкана. Разумеется, я ошибся – действительность оказалась куда прозаичней. Его летняя резиденция уместилась на небольшом искусственном островке в центре довольно крупного озера, купленного прошлым летом.
Сначала меня привели в карантинный барак, где вместе со всей одеждой подвергли специальной обработке на предмет наличия посторонних запахов и вредных существ, способных нанести ущерб здоровью моего школьного друга. Затем меня доставили в парикмахерскую, где основательно вымыли задницу, сделали педикюр, натёрли аравийским маслом и тщательно высморкали. После этого дантист прочистил мне уши и обработал свинцовой примочкой всю полость рта. По окончании описанных процедур, некоторые из коих вызвали у меня смешанные чувства, я предстал пред советником моего друга по внешним связям. И тот, признав мой вид достаточно приличным, посоветовал лишь поменять галстук, выбрав аналогичный моему, но более спокойного тона. Разумеется, я оценил всю степень заботы о моей скромной персоне и с радостью последовал мудрому совету этого опытного человека, который тут же и передал меня попечению начальника личной охраны моего школьного друга. В караульном помещении меня очень вежливо попросили раздеться, просветили рентгеновскими лучами, снабдили чистым носовым платком и с похвальной внимательностью осмотрели мою, уже не вполне стерильную, одежду. Наконец я был укомплектован по всем статьям и в обществе двух, наиболее доверенных кунаков моего друга, следивших за тем, чтобы я как-либо сюрпризом не выронил носовой платок, предстал пред его лицо.
Инош Варга встретил меня в своём райском саду под пение диковинных птиц и пронзительные крики павлинов. С помощью своих кунаков, которые крепко держали меня за руки, он не менее крепко обнял меня, и радость его была неподдельна. Мой школьный товарищ почти не изменился. Только сделался раза в три шире и приобрёл значительный вид. В остальном же всё осталось, как прежде.
Мы немного погуляли в его парадизе. Он показал мне бассейн, в котором плавали украшенные рубинами китайские карпы, потом познакомил с механической белкой, грызущей в хрустальном скворечнике золотые орехи. Потом… Впрочем, кругом было так красиво, что я уже и не помню, что было потом…
Я обратил внимание на озабоченный вид моего друга и пробегавшую по лицу лёгкую тень беспокойства.
- Друг мой, - признался Инош Варга, - ты угадал! Вот уже несколько часов я никак не могу принять одно важное решение. Сейчас мои адвокаты ведут переговоры с президентом. Я хочу купить Камчатку и Курильские острова… Но сегодня утром, во время бритья, меня осенило – а не купить ли уж заодно и Японию, - страну, так сказать, восходящего солнца? Из самых патриотических соображений. Но вот увидел тебя и стал сомневаться… Ты как думаешь, может не стоит? Всё-таки - не кимоно…
Я выразился в том духе, что по моему глубочайшему убеждению патриотический настрой всегда должен стоять на первом месте.
Инош со мной согласился.
- - Откуда же такая испанская грусть? – не смог удержаться я от вопроса.
- Вообще-то я очень весёлый человек, - ответил мой школьный товарищ, но… но я не считаю себя счастливым… Ты знаешь, богатство не гарантирует счастья… Скорее, даже наоборот… Богатство – это тяжёлое испытание… Богатому человеку, если, конечно, он не круглый дурак, удаётся очень быстро проникнуть в самую суть вещей. И что же? Жизнь сразу становится скучной и серой. Никаких неожиданностей, никакой настоящей борь-бы… Сначала ты как бы погружаешься в какой-то калейдоскоп: вина, женщины, путешествия, рауты, фильмы, картины… Если бы ты только знал, как быстро всё это надоедает! И ты чувствуешь страшную пустоту… А-а, ты улыбаешься! Женщины! Женщины, мой друг, в известном числе, способны вызвать только скуку и от-вращение. Поверь моему опыту! Я имел женщин всех видов и мастей больше, чем звёзд на небе. И могу тебе заявить, что, с точностью до габаритных огней, все они сделаны одинаково…
Я выразил осторожное сомнение в том, что всё многообразие окружающего нас мира можно свести к легиону юбок. Вокруг всегда существуют весьма достойные вещи.
- - Конечно, - согласился мой школьный товарищ, - сады, яхты, виллы, дворцы… науки, искусства, философия… От скуки можно что-нибудь открывать… Мне кажется, все открытия были сделаны от безысходности и скуки. Скажем, открытие универсального топлива…Его формулу мне как-то продал один бомж… Прямо там, у себя, в спальном районе мусорных баков… И всего за одну банку латвийских шпрот и бутылку водки! Всё очень просто: в обычную воду надо добавить щепотку морской соли и каплю… некоего ингредиента. И всё! Мазут и бензин больше не нужен! Скважины можно закрывать, а производства сворачивать! Очень полезное изобретение, своего рода персональный бронежилет. Если со мной что-то случится, эта «формула Лимфатера» сразу появится во всех газетах. Поэтому для нефтяных королей моя жизнь ценнее контрольного пакета акций. Об этом-то уж я позаботился… Но, друг мой, быть очень богатым – весьма печальная участь! Знаешь, что больше всего угнетает меня? Уверенность, будто можно купить абсолютно всё. Даже любой талант! Нет, это ужасно! Я считаюсь самым талантливым писателем нашего полушария. Моё собрание сочинений перевалило за сто томов. А я, поверишь ли, не только не прочитал из него ни одной страницы, но даже не могу запомнить фамилию какого-нибудь литературного гада, купленного для этих целей моим приказчиком! Но самое страшное, - я не понимаю до каких монбланов доходят мои капиталы! Я точно знаю, что стою дороже султана Брунея, но не знаю – насколько… Всё меняется очень быстро – я становлюсь богаче каждую минуту… И это ужасно, мой друг, поверь, так ужасно!
Я немедленно выразил всю меру моего сочувствия. Мы прогуливались по дорожке, выложенной уральскими малахитами.
- Кстати, ты куришь? – вдруг переменил тему беседы мой школьный товарищ.
- Иногда довольно часто , - признался я .
- - Прошу! – Инош протянул мне сигару. Она оказалась очень тяжёлой. Я развернул зелёную обёртку с портретом какого-то американца. Сигара была сделана из золота.
- - Её же нельзя курить! – почти вскричал я.
- Верно, - согласился Инош Варга. – Скручена из листового золота высшей пробы. Я заказал десять тысяч таких сигар. Но курить их, увы, нельзя… ни одну… Нельзя ничего курить…
В его глазах стояла такая тоска, что у меня даже перехватило дыхание.
- С…слушай, - сказал наконец я, - а почему бы тебе не раздать всё нищим, взять посох и уйти из этого мира?
Инош Варга посмотрел на меня, как на последнего идиота.
- - Это невозможно, друг мой, совершенно невозможно! Где же я найду столько нищих?! Нельзя ничего курить…
- На этом мы, собственно, и расстались. Меня снова погрузили в вертолёт, потом в самолёт, потом лимузин подвёз меня к дому.
- На память о встрече со старым другом у меня осталась сигара. Сигара из листового золота, которую нельзя было курить.
- Нельзя ничего курить…
*** *** ***