римейк русской народной сказки
Жили-были старик со старухой. Всё бы ничего, да одно горе – молодежь после перестройки из села как ветром выдуло – в город подались. Остались старики одни одинёшеньки: ни детей тебе взрослых – о политике покалякать, ни с внучатами ейными позабавиться – блинков-ватрушек испечь. А годы шли, не то что шли – бежали впереди телеги жизни…
Вот раз под Новый год, как всегда нежданно-негаданно, нагрянула зима снежная, с сугробами до поясу. Высыпала ребятня соседская снежками перекинуться.
А старик сидит у окошка, самогон потихоньку цедит, да капусткой квашеной зажевывает. Старый год, значится, провожает. А старуха ему под ёлочку носки старые штопает.
- Слышь, старая,- прожевав очередную порцию капусты, выдал дед,- давай-кось и мы себе внучку сделаем.
У старухи и штопка из рук о пол брякнулась.
- Допился хрен облезлый, до глюков заумных! Окстись, гнилая кочерыжка. Тебе не то что внуков клепать – самому бы часом не загнуться.
- Тьфу дуреха,- сплюнул дед, выцедив очередной стопарь.- Хто о чём, а баба о грехе. Из снега, гутарю, пойдём вылепим внучку. Да загадаем желанье – пусть оживёт Снегурка-то наша. Говорят же ж, под Новый год что ни пожелается…
- Слыхали сказочки энти,- махнула рукой старуха, поднимая с полу носок.- И читали, тож. Пойдём вот слепим, а она весной – фьюить! И растает. Или через костёр вроде кувырнется… запамятовала – склероз проклятый достал уж до печени. Островский, кажись, писал…
- Да там окромя его хто токмо не писал,- старика уже заносить стало на градусах.- Пошли, грю, лепить, всё одно в энтой глухомани хвеерверку не дождёсси. Прогуляемся заодно опять же…
- А-а-а-а, пойдём,- старуха запулила штопку на полати и хлопнула, для сугреву, стопарь первача.- Чем мы хужей того же Церетели?
Ну один подвыпивший русский много чего могёт сотворить, а уж если их двое… Короче, к бою курантов закончили они своё творение из снежных кругляшей накатанных, и пошли в избу встречать Новый год. В это самое время и бормотнул старик неразборчиво-пьяное заклинание. Которое старуха, хоть и расслышала, да ничего в ём не поняла…
Встречали Новый год долго – орали дуэтом под караоке разное-несуразное, покуда не завалились спати на русские полати…
А спали утром ещё дольше. Во-первых, много выкушали вечор. Во-вторых – не к кому в гости итить, в такой-то вот глухомани. Ну и в-третьих – год только начался, куды спешить - ещё успеют нарадоваться новым ценам на бензин и продукты.
А проснулись они от невероятного стуку-грохоту: кто-то не на шутку колотил, уже ногами, в их дубово-входную дверь.
- Кому не спится в ночь глухую?- спросонку гаркнул старик, по инерции нашаривая на столе недопитую с ночи стопку.
- Ага, счас дед ентот… трахтомат Калашника как наладит - попыталась из-за его спины шугануть незваных гостей старуха. Потому как из местной глухомани могло появиться что угодно – вплоть до похмельного глюка.
- Да открывайте, не бойтесь, шнурки неподвязанные!- донёсся из-за двери звонкий девичий голосок.- Внучка я ваша… совсем память отшибло?
- Слышь, старик, Снегурка-то наша ожила, кабыть,- севшим голосом прошамкала старуха.- Услыхал нас вечор Господь,- и без чувств грохнулась прямо на дверь. По ней и сползла затем, на пол.
Старик за ноги оттащил её в сторону и радостно распахнул обе половинки. У порога стояла красивая девчонка. С русой косой, в костюме Снегурочки и расшитым золотой нитью мешком за спиной.
- Снегурочка!- офигев от счастья, взвыл старик.
- Снежаночка,- поправила его девчонка.- Но Снегурочка мне даже как-то больше импонирует.- Дед, открой рот пожалуйста.
Старик выполнил пожелание девчонки и тут же заперхал-прокашлялся – она ловко пшикнула из баллончика ему в рот чем-то обжигающе-мятным.
- Это от перегару,- деловито объяснила. – Ну, что, будем целоваться теперь, дедушка и бабушка? Я к вам из города, на каникулы. Папа с мамой привет передают,- и Снегурочка поставила на лавку в сенях стеклянно звякнувший мешок.