Ты ничего не знаешь о жизни, пока никого в ней не терял.
Ты ничего не знаешь о себе, пока из пепла не восставал.
Самое страшное, когда ад – это ты, а жизнь – другие.
И нет никаких правил игры, ты сам себя написал.
И всё ещё пишешь. Так будь непредсказуем.
Есть такие люди, которые активизируется только тогда, когда весь мир вокруг рушится, когда на работе аврал, когда жизнь балансирует на грани хаоса, у них вдруг открывается второе дыхание, они чувствуют себя как никогда нужными и могут всё.
А есть так – синдром ушедшего поезда. Вот ты стоишь и смотришь, как уходит поезд, за кем-то захлопывается дверь, как догорает очередная страница твоей жизни и только в миг осознания потери, безвозвратности, непоправимости, вдруг как никогда остро ощущаешь, что живой. Что все по-настоящему. Тяжесть. Боль. Осознаёшь вес и ценность того, что потерял. На перекрёстке множества дорог вдруг понял, куда надо было идти. Но поздно.
И хотя нет никаких правильных и не правильных дорог, это ощущение преследует тебя.
Ты никогда никуда не опаздываешь, есть только чувство, что ты родился опоздавшим, на все поезда, на все самолёты, на всех людей в этом огромном мире…
Ты слишком серьёзен там, где многое нельзя принимать всерьёз, иначе сойдёшь с ума, как актёр, замкнутый в одной роли, играющий по кругу одну и ту же трагическую пьесу.
Рельсы. Рельсы. И уходящие поезда.
Живучее чувство пустого перрона, оно как зараза, как вирус, подтачивает реальность, и даже если случайно кто-то оказывается с тобой рядом, ты не в силах поверить, что это надолго. Тикает таймер. От потери к потери. Ты ждёшь. Вечное ожидание программирует действительность. Ты сам в себе запускаешь этот механизм.
Крутится и крутится в голове: «А что если бы…» Этот проектор мотает плёнку только назад.
1000 и 1 вариация на тему того, что никогда не случится.
Ты сохраняешь всё несбывшееся. Всех несбывшихся. Гоняешь их тени по кругу, создавая из живых людей персонажи, пока они не высыхают до состояния мумии и становятся непригодны даже для воображения.
Ты слишком большое значение придаёшь словам, хотя знаешь, что они пусты, что самое главное, самое настоящее, не произносится вслух. Первостепенны только поступки. Слова – ширма. Заговорить страх, неуверенность; чаще всего много шума это самообман, иллюзия. Но всегда бессознательно ведёшься. И эхо пустых слов ещё долго теребит твои раны.
Вот и остаётся от человека бледная тень.
И стоит закрыть глаза, и видишь все эти тени рядом.
Там, внутри, огромная чёрная дыра, ей всё мало и мало…Надо чтоб болело, жгло, выкручивало, ломало, надо платить ей дань. И тогда, балансируя на краю, ты хочешь жить.
И чем больнее, тем сильнее ты хочешь жить.
И это страшно. Потому что только для себя ты не можешь ничего.
Всё для тебя определяется химической реакцией с теми, другими, которых ты вечно теряешь…