ГЛАВА 1.
СЧАСТЬЕ «НЕВИДИМКИ».
http://www.proza.ru/2013/09/11/140
Они меняли третий отель – Дэйзи-Мария вошла во вкус.
Ей понравилась привольная, бесшабашная и беззаботная жизнь. Не испортилась девушка, а просто позволила себе расслабиться и пожить хоть несколько дней той жизнью, какой жили все те, кого столько лет обслуживала – жизнью богатеев.
В своей же, грустной и беспросветной, не видела ничего.
Хмурая мать, которая с тремя дочерьми почти не разговаривала, словно наказывала за то, что их отец бросил её с крошками и подался на вольные хлеба прохвоста и альфонса.
Как-то, обслуживая на пляже молодую богатую вдову из Австралии, так ей понравился, что она просто взяла его за руку и увезла с собой.
Так семья Френсис осталась без мужа, отца и источника доходов. В один день счастливая и сытая жизнь обернулась насмешками и отчаянной нищетой. Девочкам тогда было восемь, пять и три года.
Враз посеревшая и сгорбившаяся мать пошла на несколько работ и всё стирала, мыла, скребла в домах состоятельных господ, тащя на себе воспитание дочерей. Ей просто не хватало на них времени! Вставая ещё до восхода солнца, спешила развезти на велосипеде корзины выстиранного высушенного и отглаженного белья, а потом ехала убирать, вечером вновь стирка до полуночи. Беттани Френсис не смотрелась в зеркало, боясь своего отражения.
Органы юстиции помогли ей разыскать мужа-беглеца, но он так мало присылал алиментов на дочерей, что их не хватало даже на оплату коммунальных услуг, а ведь девочек нужно было кормить-обувать-обучать. Вот и тянула жилы Бетти, пока силы были.
Старшая, Элоди, рано повзрослев, мечтала только об одном – поскорее вырасти и уехать из нищего дома на окраине такого богатого курортного города, как Саванна. Не удивила: едва исполнилось шестнадцать – сбежала с парнем из соседнего района. Вернулась через четыре года с двумя детьми. Мать не приняла. Тогда, недолго думая, Лоди сдала детей органам опеки, написав отказ. Так Бетти не имела права не пускать дочь в дом. Опять потекли грустные годы. Элоди было уже двадцать, и она смогла, окончив курсы, оплаченные очередным любовником, пойти работать в магазин.
Шарлиз, средней сестре, тот год исполнилось семнадцать, и она заканчивала обучение в школе. Единственная из семьи, которая и училась хорошо, и не старалась побыстрее шагнуть в мутное море семейной взрослой жизни. Больше пропадала в библиотеке и церкви, чем помогала матери и старшей сестре. Вполне ожидаемо стала работать при соборе. В семью это не приносило денег, и мать была вынуждена поставить условие: либо нормальная работа с твёрдой оплатой, либо на вылет из гнезда в самостоятельную жизнь. Три месяца курсов прошли быстро, и Лиз пошла работать горничной в отель.
Беттани вздохнула с облегчением.
Оставалась ещё младшая – Мария-Амелия, которой к тому времени было пятнадцать.
Мари только и понимала Бетти, помогая и поддерживая во всём, и также как мать, страстно ненавидела отца за погубленную жизнь и детство – только беспросветная нужда, насмешки и гадкие сплетни в спину. Тогда девочка поклялась: если сможет, будет жить без мужчины всю жизнь. Так он не предаст, не вытрет о душу ноги и не заставить плакать ночами детей.
Она выросла быстро в тени рослых, ярких и красивых сестёр и была скромницей без выдающихся внешних данных. Годы шли, и её прелесть потихоньку расцвела: маленького роста, но с ладной красивой фигуркой, белокурые волосы были такого красивого оттенка, что дивились сами домашние:
– В кого она уродилась?
Личико, нежное и белое, окрашивал яркий румянец, а глаза с густыми и тёмными бровями и ресницами поражали цветом молодого мёда.
Едва Мари окончила школу, тут же нашёлся мужчина, сражённый её юностью и красотой. Только вот, не сразу стало понятно, что совсем он ей не пара.
Они уже были помолвлены и жили вместе, когда девушка застала его с подругой в постели. Не плакала. Молча собрала вещи и ушла к матери.
Разразился скандал, в котором мать повела себя не лучшим образом: потребовала, чтобы дочь вернулась к жениху и не обращала внимания на его шалости – все мужчины таковы.
Миру в семье пришёл конец.
Сёстры не ладили, уставшая Беттани не чаяла, когда же они уедут от неё?..
…В тот день Мария вышла работать на новое место в дорогом магазинчике в должности помощника продавца. Скромно стояла в уголке, учась общению с капризной и пресыщенной публикой модного курортного городка. Удивилась, когда к ней подошла хорошо одетая девушка, за спиной которой стоял потрясающе красивый гигант.
От неожиданности Мари боялась поднять на мужчину глаза и смотрела только на руки гостьи, а та шептала удивительные вещи! Постепенно расслабившись, даже стала улыбаться и скромно кивать на предложения клиентки. Вот и не помнила теперь, приобрела ли пара что-то в магазине? В памяти осталось лишь восхищение красотой девушки Дэйзи: кудрявая блондинка с чудными синими глазами, и её парнем: огромный, высокий, мощный. Такой привлекательный, что Мели не смогла поднять на него глаз – поразил до глубины юной души: сердце затрепетало и не хотело больше успокаиваться.
Слушая Дэйзи, украдкой рассматривала гиганта, млея, задыхаясь от непонятного головокружащего ощущения невесомости: «Боже, как он хорош! Имя какое чудесное – Энтони». Смутилась, когда гостья перехватила её восхищённый взгляд. Тихо извинилась.
Канадка же со смехом ответила:
– Да на здоровье! Любуйся, сколько захочешь! Мне не жалко!
Странная такая.
Потом стало ещё удивительнее.
Когда сидели в кафе возле парикмахерской, Мария услышала такое предложение, от которого просто не смогла отказаться! Даже не из-за огромных денег, которые сразу же и отдали на руки молодые. Предложение было заманчивым совсем не финансовой стороной, а возможностью пожить с парой некоторое время, поездить по городу и окрестностям, быть частью семьи, пусть и на короткое время; находиться рядом с Тони, слышать его голос и ощущать на себе взгляд.
Бедняжка поняла, что безнадёжно влюбилась с первого взгляда.
В тот момент, выполняя план по замене «объекта Дэйзи-1 на Дэйзи-2», она вышла в вечерние сумерки под вторым номером. Была такая счастливая, готовая закричать от радости: началась жизнь, о которой мечтала – с мужем Тони. Затолкала свою суть подальше, став полностью Дэйзи-1, и это так удачно получилось, что Энтони её не сразу узнал!
У Мари хватило ума и сил продолжить игру и стать его женой надолго.
С того вечера исчезла скромная и забитая полусирота Мария-Амелия Френсис, на смену ей пришла раскованная и отчаянная Дэйзи Хант, невеста Энтони Мэннигена, которая встретилась в этом городе с любимым и путешествует по югу страны в его машине. И счастлива бесконечно!
– …Ты только посмотри, Тони, какие они забавные!
Её звонкий голосок заставил обернуться нескольких зевак на набережной, оторваться от пустого созерцания витрин бутиков.
– Я не смогу пройти мимо, милый! Хочу-хочу-хочу!
Подошедший гигант криво улыбался, смотря сверху вниз на миниатюрную супругу.
– Можно?
– Мило. Ты уверена, что для полного счастья их не хватает?
Положил мощную руку на худенькое плечико, заметив краем глаза, что парень в низко надвинутой бейсболке стоит на углу закусочной.
– Ты моё счастье, – тихо прошептав, поцеловала лежащую на плечике руку с такой любовью, что смутила. – Просто хотела порадовать тебя мелочью.
– Ладно, хитришка.
Поцеловав в заалевшую худенькую щёчку, вошёл внутрь лавки. Пока жена говорила с продавцом, мельком посмотрел на улицу сквозь витрину: «Стоит. Ага, неуловимое движение – фотографирует. Папарацци!»
– Сколько с нас?
Вышли из бутика и пошли дальше, глазея на витрины.
Так и отдыхали, заходя в кафешки и ресторанчики, спускаясь к пляжной зоне и купаясь, оставляя вещи в ближайших магазинчиках для сохранности – гарантия того, что вернутся и что-нибудь купят.
Вечером, усталые и счастливые, возвращались в отель и сходили с ума от любви и страсти.
Девочка была не девственна, но и не слишком опытна.
Он совсем потерял голову от счастья, обучая страстную подружку тонкостям любви с собой, таким крупным и большим… везде. Не заметил, как перестал называть Мари её именем, а только Дэйзи – легче притворяться, гарантия, что не проговоришься на людях, забывшись.
Этому и сама способствовала, её тихий голос, спокойный характер в быту, и буйность, неистовость, отчаянность в любви – быстро стала такой же необузданной, как Лана.
Не прошло и двух дней, как ночью звал именем Дэйзи двойника.
Девушка старалась во всём быть похожей на оригинал: носила её вещи, пахла парфюмом, спрашивала о вкусовых и цветовых пристрастиях, в точности им следовала, радуясь вслух, как это близко и приятно, усваивала тонкости терминологии и поведения художницы, даже в этом преуспела.
Тони и не заметил, как потерял ощущение невсамделишности: стал жить в нереальном мире – мире Дэйзи-2.
– …Я не хочу здесь оставаться, любимый…
Отлюбив с криками и истериками, сведя парня с ума, заставляла опять и опять менять отели.
– Здесь так мило! Я тебя обожаю!
Вновь дикая любовь в самых невероятных местах и позах и… переезд на новое место.
Не сразу понял, что это за проделки девочки?
Только однажды утром, как-то проснувшись ещё на заре, увидев румяное тёмное солнце, вдруг вспомнил другой рассвет, в лесу среди деревьев на глухой поляне, когда за их с Ланой любовью подглядывали белки. Что-то так больно резануло по сердцу, что даже застонал громко.
«Очнись, Тони! Мари – двойник! Никогда не станет твоей Ланой: сумасшедшей и талантливой, неистовой и любимой. Мария будет всегда лишь копией, удачной “репликой”. Останется подделкой, – сжав поручень балкона, тихо заплакал, дико соскучившись по русской девочке рыжеволосой. – Как она там? Уехала из Саванны?»
Опомнившись, прошёл в гостиную дорогого номера престижного отеля и включил международные новости.
Когда горничная бесшумно ставила полный поднос с ранним завтраком на столик перед ним, услышал знакомое имя: Лана Вайт! Сделал громче звук и… обомлел: Лану доставили в бессознательном состоянии домой – прямой репортаж. Посмотрел на метку: три дня назад.
– Бедная девушка, – замерев с подносом, чернокожая служанка застыла, заворожено смотря на экран. – Три дня уже слежу за репортажами. Её здесь обнаружили, в Саванне. Нет, не встречал из наших знакомых её никто. Я спрашивала всех постояльцев, таксистов, знакомых, родных и соседей. Тщетно. Полиция просит помощи в информации.
– Когда был первый репортаж? – негромко спросил, покосившись на дверь спальни.
– Сейчас вспомню, – машинально опустив поднос на край стола, потёрла задумчиво руки. – Вечером, три дня назад. Она очнулась и позвонила врачу своему… Нет, имя не вспомню. Он быстро прилетел из Торонто. А при ней – ни денег, ни документов, ни вещей. И ничего не помнит, несчастная! Бедняжка! Может, опоили? Мама моя так подумала почему-то. Как здесь оказалась? Сказали, что уже месяц её искали. Как выжила? Конечно, потому и случилось с ней несчастье…
– Какое несчастье? – даже приподнялся в кресле.
– В самолёте ей стало плохо. Там, в Торонто, её медики уже встречали. Еле-еле спасли, говорят, – прислушались к голосу корреспондента. – Вот, опять просят всех, кто знает о девушке что-нибудь, помочь информацией.
На экране – крупным планом фото Ланы: юная, синеглазая, рыжеволосая, смеющаяся.
– Даёт же Господь такую красоту! – вздохнула с деликатным восхищением и, подняв пустой поднос, поклонившись, беззвучно вышла из номера.
Тони понял, что не может ни дня здесь оставаться! Хочет быть рядом с любимой, сидеть возле её палаты и не пропускать никого! Снова стать бодигардом, выйти на привычную работу.
Успокоился, послушал сообщения и… переключил на музыкальный канал, едва услышал звуки из спальни.
– …Проснулась, а тебя нет, – Мари нежно обняла сзади за мощную шею, целуя и ласкаясь, прося утренней порции любви и страсти. – Тони…
– Мы уезжаем. Немедленно. У тебя полчаса. Не уложишься, уеду без тебя. Завтрак на столе.
Отряхнув её руки, встал и вышел в спальню собирать вещи. Подойдя к телефону, сделал необходимые распоряжения на ресепшн и в гараж, попросил прислать горничную.
Встретив, попросил помочь госпоже с багажом и утренним туалетом, а сам спустился вниз расплатиться за проживание.
Постоял, задумался.
«Элиасу позвонить? Нет, сначала поговорю с Марией. Согласится ли после всего, что между нами было, выйти за него замуж? Господи, Тони! Как ты мог так увлечься девочкой? Вероятно, ты лишил её возможности быть женой племянника-мексиканца! И себя обманул, и её! Прости, девушка, но ты слишком стала похожей на мою настоящую Дэйзи, вот меня и переклинило на время. На целую неделю! Лана просила тут покрутиться три дня и уезжать из Саванны, так нет, закрутил любовь с её двойником и… пропал! Получается, что её план сработал только на пятый день. Что-то не срасталось? Конечно – документы! Ты тоже не сразу сообразил, что это не тот паспорт, что обычно дома использовала. Этот тоже её, только старый, в нём прежнее имя: Лана Белова. Потом поменяла дважды, и стала Лана Вайт. Как у неё сохранился старый документ? Должны были изъять в момент замены. Загадка. Потеряла, а потом нашла? Почему не вернула органам? Забыла? А когда мы решили сбежать, вспомнила о нём? Похоже. Но это означает только одно – я соучастник преступления. Документ просроченный получается. Так вот почему тебя так жёстко оторвала от себя – берегла, любя. Любимая, подожди меня, сегодня же выеду отсюда. Без тебя быстро проеду весь путь. Две тысячи километров, по полторы сотни километров в час, по восемь часов за рулём… Нет, восемь не выдержу – голова даёт о себе знать. По шесть часов. Два дня и дома! Всего четырнадцать часов пути. Жди меня, Лана! Я уже еду».
– Что случилось? Пожалуйста, объясни, – Мари скромно прижалась к груди, больше не смея виснуть на шее. – Прошу.
– Мне пора на работу. Отпуск закончен. Через три дня я должен быть на рабочем месте.
Мягко оторвав от себя, стал одеваться в джинсы и тенниску, спокойно убирать мелочи с полок в ванной. Вынес, сложил в свою сумку.
– Мария, у меня есть к тебе серьёзный разговор. Присядь, пожалуйста, – оглянулся, убедился, что горничной нет в номере, продолжил. – Мне позвонить Элиасу? – глубоко посмотрел в глаза замершей и побледневшей девочки, рухнувшей на кресло без звука. – Дэйзи просила передать тебя ему с рук на руки, тем самым, обеспечить семейное счастье в хорошей дружной семье Мартинесов-Санчесов. Тебя полюбили и приняли за свою! Поверь, это будет лучший выход для всех. Я работаю у отца Дэйзи, с тобой никогда не смогу быть. Ты же заслужила семью и счастье. Элиас сразу влюбился в тебя. Славный и воспитанный парень. Надёжный и преданный. Он будет ноги твои целовать, так и сказал мне как-то.
Потрясённая и оглушённая, молча слушала, застыв мёртвым изваянием на кресле, зажав дикий крик ужаса от предательства и такой скорой болезненной потери.
«Держись, Мари… Впервые тебя вышвыривают? Тогда, когда плюнули в душу, переспав с подругой, и теперь, просто попользовавшись. Держись и постарайся трезво обдумать его предложение. Собираешься всю жизнь жить с матерью и несносными сёстрами, маяться и дальше в нищете? Подумай, это неплохой вариант – мексиканцы: всё налажено, не бедствуют, не богатые, но и не нищенствуют. Да, работы там с головой, но это позволит быстрее забыть Тони. И потом, они родственники – будут приезжать в гости, навещать. Увидитесь обязательно. Не плакать! И вообще, никогда не плакать больше! Не смей! Ты стала взрослой – прожила семейную жизнь с Энтони. Теперь выйдешь замуж за его племянника, останешься в семье. Элиас очень понравился тогда, на празднике. Славный и трепетный. Девственник, наверняка. Решайся, Мария-Амелия Френсис, другого такого шанса жизнь не предложит. Помнишь, что сказала сеньора Дэйзи, что потеряешь Элиаса – всю жизнь будешь о нём жалеть. Не буду, миссис Дэйзи – последую Вашему мудрому совету и скажу “спасибо” с чистым сердцем и беззлобной душой. Я устала горбатиться за кусок хлеба и быть нежеланной и нелюбимой в собственной семье. Стану любимой и желанной в мексиканской; надёжной и дружной, такой близкой и родной, словно мы одной крови. Наверное, я была мексиканкой в прошлой жизни, вот они все это и почувствовали, потянулись душами. Спасибо, Дэйзи! Позволив стать тобой, ты сделала мне настоящий подарок: я нашла семью».
– Позвоните ему, пожалуйста, господин Энтони. Я согласна.
Её тихий и безжизненный голосок был способен убить болью любого мужчину, но Тони всеми мыслями был там, возле палаты Ланы, и не обратил никакого внимания на подобные нюансы, лишь услышал смысл ответа. Откровенно облегчённо вздохнув, улыбнулся, кивнул.
– Я подожду Вас в фойе отеля, внизу, сеньор Антонио.
Дождавшись, пока девушка беззвучно выйдет из прибранного и готового освободиться номера, набрал на телефоне номер семьи Санчес. Поговорив, перезвонил в кафе.
«Элиас там – удача!»
Назначив встречу на окраине Саванны на развязке шоссе, сразу сказал, чего парню ожидать и спросил напрямую, согласен ли принять невесту сейчас, сию минуту, без промедления? Подумав, Эли пролепетал тихое «да» таким взволнованным и трепетным голосом, что Тони облегчённо вздохнул.
«Порядок – девочка надёжно пристроена. Можно ехать домой. И быстро, – шагнув в спальню, придирчиво осмотрел каждый уголок, собрал всё, до бумажки. – Нечем будет поживиться папарацци, – обойдя весь номер до последней подсобки, успокоился. – Никаких личных вещей не забыто».
Через час на окружном шоссе увидел грузовичок семьи Мартинес со смешным нарисованным мексиканцем на бортах. Ещё раз окинув в зеркалах дорогу внимательным придирчивым взглядом, убедился, что от «хвоста» удалось оторваться в переулках города, и теперь можно свободно вздохнуть. Повернулся к бледной девушке, тщательно и детально осмотрев: «Порядок. Одета прилично, вещей три огромных чемодана – приданое настоящее, достойное, богатое, новое, – криво улыбнулся. – Красива, спокойна, хозяйственна, не испорчена, нежна и страстна – подарок племяннику достойный получился. Спасибо пусть скажет Дэйзи: всех осчастливила».
– Мари, с тобой всё в порядке? – нашёл в себе силы спросить и побеспокоиться, покраснев крупным красивым лицом.
– Да. Спасибо большое, сеньор Антонио. Всё хорошо. Я была по-настоящему счастлива. Не забуду этих дней никогда. Понимаю: всё когда-нибудь заканчивается, и наступает пора просто жить. Элиас мне очень понравился. Мне нужно будет время…
– Безусловно. Он понимает это. Ты поживёшь у дальней родственницы, тётушки Ремедиос. Она одинока. Поможешь ей, а она тебя поучит их жизни, кухне, обычаям и языку, – тепло улыбнулся, взял за тонкую ручку девочку. – Спасибо, Мария, за дни счастья и обожания. Я тебя ничем не обидел, милая?
– Нет, сеньор, клянусь. Я почувствовала с Вами себя настоящей любимой женщиной, и очень благодарна Вам за это. Если бы ни наша встреча, мне никогда бы не найти своего семейного счастья, – не отрывая глаз от стиснутых рук на коленях, говорила едва слышно, мечтая об одном: остаться одной и… выплакаться!
– Вот и он.
Прижав машину рядом у обочины, вышел поговорить с племянником.
Мария впитывала глазами последние минуты и мгновения с Тони, отчаянно рыдала, дико кричала, билась головой о приборную панель, но… только в уме. Снаружи сдержанно улыбалась, стиснув зубы и руки: «Держись. Ни звука! У тебя будет в достатке ночей для слёз и отчаяния».
– …Да ты ещё прибавил в массе, я смотрю? – ощупывая Элиаса, Тони вертел из стороны в сторону, обнимая и тиская в мощных ручищах немаленькое уже тело. – Молодец, мальчик. Не переусердствуй. Помни мои уроки – ни шагу в сторону. Только постепенное и упрямое поступательное движение. Никаких рывков и перескакиваний. Кассеты с видеоуроками купил? – кивок обрадовал. – Молодчина. Взялся – не отступай. И измеряй бицепс. Как только поймёшь, что достаточно для привлекательной внешности – лишь поддерживающие упражнения. Мари любит накачанных парней – держи себя в форме. У неё возле магазина качалка – насмотрелась, вот и понравились атлеты. У тебя будет умная и понимающая жена, – притих, не зная, как сказать главное. – Элиас… ты обещаешь быть… терпимым и прощать её прошлые ошибки? Пойми, все мы их совершаем…
– Да, дядя Антонио! Мне ли её в чём-то упрекать? Я и сам el diablillo, чертёнок, как ругается бабушка!
Его озорной смех немного успокоил Тони.
– Я постараюсь её понять, что бы ни случилось, обещаю, – Элиас посерьёзнел, глубоко заглянув в глаза совсем по-взрослому, на равных. – И принять.
Поняв, что Эли уже догадался обо всём, притянул к себе и крепко обнял, прошептав искреннее «спасибо», сильно стиснув в руках. Долго держал, что-то на ухо шепча на испанском…
Племянник молча кивал головой и бурно краснел непорочным юным лицом и сильной шеей. Держался мужчиной и, даже узнав все подробности романа невесты, не отступился от намерения взять в жёны Белокурую Голубку, так полюбившуюся семьям сразу и навсегда – это судьба. В том, что не смогла устоять перед Антонио, винил только себя: «Кретин! Не нужно было отпускать Марию из семьи! Надо было сразу после того праздника оставить её у тётки и готовиться к свадьбе. Молоденькая, неопытная, оказалась рядом с таким самцом! Чему тут удивляться, что не устояла? Да с того торжества все женщины от пятнадцати до пятидесяти лет тайком вздыхают об этом гиганте канадском! Мария тоже не справилась с влечением. Только б сама смирилась и не сбежала за любимым вослед!»
Поклявшись дяде в любви и терпимости к молодой жене, крепко обняв и поцеловав по-родственному, пошёл к машине.
Открыл дверцу и протянул дрожащую руку девушке. Дождавшись нежной улыбки и руки в своей ладони, поцеловав тонкие трепещущие пальчики, прошептал нежным голосом:
– Здравствуй, Голубка, долгожданная моя!
Этим выбил слёзы у взволнованной невесты.
Осторожно вынув Мари из салона, ласково поцеловал в алую щёку и, надёжно обняв за плечики, повёл к грузовику.
Тони перетаскивал «приданое» из багажника машины, забрасывая в кузов грузовичка, где сумки и чемоданы вдруг принял… мальчишка лет одиннадцати, прятавшийся до тех пор на дне и до времени невидимый.
– Санти? Это ты, пострелёнок?
– Я, дядя Тони! – смело подал руку взрослому, скалясь белоснежной улыбкой и косясь на возмущённого троюродного брата. – Я спрятался от Элиаса – выгнал бы.
– Ничего, дома поговорим! – пригрозил старший пацану. – Уши оборву, негодник!
– Не бойся, Сантик, я не дам тебя в обиду… – успокоила Мария, тепло улыбаясь пунцовому мальчонке, – и бить тоже. Отныне, ты под моей защитой, братишка.
Все засмеялись, и у Энтони отлегло от сердца: «Смирилась. Может, сможет простить и забыть меня?»
Всё погрузив, подошёл, поцеловал в обе щёки девушку, побледневшую и замершую, не поднимающую безмолвно кричащих и рыдающих глаз.
Обняв родных напоследок, помахал рукой из окна машины и рванул на предельной скорости, в самый последний момент сунув в руки Элиасу банковский чек на крупную сумму и прокричав:
– Счастья вам, молодые!
Увидев цифру, парень поражённо рухнул в пыльную траву обочины: «Двадцать тысяч долларов. Вот это свадебный подарок от канадцев!»
Мари, мягко подняв Эли с земли, мельком посмотрела на листок, зажатый в судорожно сжатой мужской руке, увидела сумму и… залилась слезами, не сумев справиться с отчаянием: «Моя цена!» Заметив дикую боль в глазах юноши, подняла руки, извиняясь, быстро зажала эмоции в кулак, слабо виновато улыбнулась.
Прошептала:
– Впредь не повторится!
Решительно отёрла слёзы и подняла бледное личико.
Больше Элиас никогда слёз не увидит – поклялась себе на той обочине.
Постояв рядом с замершей девушкой, Эли медленно протянул руку ладонью вверх, тепло и ясно смотря в её медовые глаза.
Подняв гордо голову, спокойно посмотрела в тёмно-карие глубины его глаз, нежно опустила на крупную ладонь тоненькую ручку, улыбнувшись светло и признательно.
Вспыхнув, едва сдержал слёзы радости, накрыл второй ладонью руки и поцеловал зардевшуюся невесту в губы, как там, на углу дома в праздничный вечер: нежно, мягко и невинно – простил всё и принял душой.
…Мэнниген выжимал из своего «Бьюика» всё возможное, молясь только об одном – чтобы он не сломался где-нибудь на полпути в Канаду. Видел перед собой только синь глаз любимой Ланы. Его настоящей и единственной любви. Его жизни и боли. Его бессонницы и криков в ночи. Его судьбы.
«Я еду к тебе, моя канадская Ромашка. Ты только не умирай, пожалуйста, прошу! – взмолился. – Без тебя не жить, а у меня большая семья. Конечно, я обеспечил их на годы вперёд, но им не выжить без помощи. Как и мне без тебя. Потому живи, Дэйзи! Живи».
Сентябрь 2013 г. Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2013/09/15/282