ГЛАВА 10
Красная хонда въехала во двор так стремительно, что едва не зацепила зеркалам ещё не успевшие открыться ворота. Олимпиада Аскольдовна оставила машину возле крыльца, и быстро зашагала туда, где находился в заточении её супруг со своими горе-помощниками.
Она сразу заметила валяющиеся на земле ключи. Подняла их и немного помучавшись с замком освободила пленников. И ничего не сказав ушла в дом. Виктор Семёнович злой и матерящийся последовал за ней. Первым делом он достал из бара бутылку коньяку и, приложился к ней губами. Разом выпил почти половину. Сел на диван и с удовольствием закурил.
Вошли Дэн и Вован и с печальным видом встали возле двери.
- Так и будете стоять? – обратился к ним через минуту Виктор Семёнович и указал на стоящие против дивана кожаные кресла, – садитесь пока. А ты, Дэн, сходи в мой кабинет и принеси мобильный. Он, кажется на столе лежит.
Дэн быстро вернулся и отдал Виктору Семёновичу телефон. А сам сел в пустое кресло. Был пятый час. Виктор Семёнович набрал начальника полиции:
- Михалыч, ещё раз здравствуй. Ну как там у нас дела? Твои ребята взяли этого урода?
- Нет. Он бросил машину и ушёл лесом. – коротко и просто ответил Илья Михайлович.
Повисла пауза.
- И? – вопросительно произнёс Виктор Семёнович.
- Что и?
- Что ты в связи с этим делаешь?
- А, что надо делать? – словно издеваясь ответила трубка.
«Ты, что тупой и не знаешь что надо делать, поганый мент?!» - раздражаясь сказал про себя Виктор Семёнович, а в слух проговорил:
- Ну, может, какие-то оперативные мероприятия проведёшь, или предпримешь другие действия?
- Я бы конечно провёл, но ты же понимаешь, что дорого это… Сколько людей задействовать надо, сколько шума будет – начал объяснять Илья Михайлович.
«Ну ты и жадная сука!» - поняв куда клонит его цепкий «старый друг» и ещё больше закипая от этого подумал Виктор Семёнович, и сказал:
- Знаешь, Михалыч, в конце концов раз уж ты так ставишь вопрос, то я тебе вот что скажу: нет денег – нет и договорённости с твоим зятем. И всё тут.
Это был перебор. Самые беспринципные люди, с лёгкостью обворовывающие и обманывающие других, между собой обыкновенно имеют такие отношения, в которых обязательными являются принципы, попираемые ими в отношениях с другими. И у них как это не парадоксально есть понятия честности и чести. Только они избирательные.
Отказываясь от договорённостей Виктор Семёнович ставил себя выше всех понятий. И это было вопиюще, настолько вопиюще, что Илья Михайлович преодолев первоначальное изумление, завопил в трубку:
- Ты, что же это совсем совесть потерял? Что значит нет договорённости? Ты деньги получил и это твоя личная проблема, что ты сам их просрал. Никто кроме тебя не виноват и ты обязан сделать всё о чём договаривались. Запомни, я своего зятя обманывать не позволю. Ни тебе никому-то другому. Не думай, что ты тут большой человек и тебя никто за задницу не возьмёт. Со мной конфликтовать поверь дороже выйдет. Так, что условий мне не ставь. Свою кашу сам расхлёбывай. А обязательства, за которые тебе заплатили выполняй!
Илья Михайлович ни дал ничего ответить Виктору Семёновичу и повесил трубку. Поэтому Виктор Семёнович всё своё негодование обличённое в самую нецензурную форму выплеснул в воздух. Он в течении нескольких минут безостановочно ругал «поганого мусора» используя только самые отборные и унизительные оскорбления, так, что даже забрызгал себе слюной подбородок.
В какой-то момент Виктор Семёнович начал повторяться – эпитеты закончились. Но злость ещё расплавленным железом бурлила в его душе. Бурлила и требовала выхода. Он посмотрел на притихших Вована и Дэна и сказал:
- Ну, что, козлы всё из-за вас! Не найдёте мои деньги – пойдёте оба зарабатывать их на панель. Или я найду хирурга и к чёрту все ваши органы продам. Как вы будете их искать – я не знаю. Мне плевать. Хоть весь лес прочёсывайте. У вас ровно сутки.
Виктор Семёнович на секунду задумался, словно, что-то взвешивая и уже спокойно проговорил:
- Этого, Гриценко, наверное всё же надо прощупать. – и грозно добавил – не в буквальном смысле! А так, побеседовать, спросить не находил ли он деньги. Пообещать если вернёт помочь его жене. Можно и припугнуть слегка. Припугнуть, но не больше! Ясно? Облажаетесь я собственноручно придушу обоих.
Затем Виктор Семёнович кому-то позвонил. Поговорил. Взял листок. Записал и протянул Дэну.
- Это адрес, где живёт Гриценко. Его зовут Григорий Савелич. Пообщаетесь. Главное попробуй понять мог он взять деньги или нет. После мне позвонишь. Я скажу, что делать дальше.
Вошла Олимпиада Аскольдовна. И села на другом конце дивана.
- Липа – тут же обратился к ней супруг – прокатись с этими дураками до их машины. Михалыч сказал, вроде бы её бросили где-то на дороге.
Вспомнив о Михалыче, Виктор Семёнович прищурился словно подумал о чём-то нехорошем и посмотрев на Дэна сказал:
– А вы, найдёте машину и сперва вернитесь сюда, заберите из гаража, все свои злосчастные инструменты. Куда-нибудь их увезите, а лучше выкиньте к чёртовой матери. А с рыжим… – Виктор Семёнович задумался и как будто рассуждая вслух сказал – не ментов же вызывать… Что я им объясню? Да и Михалыч, пёс его, что-то в позу встаёт. Короче, с рыжим разберётесь потом, когда стемнеет. Впрочем, и с инструментами тоже. Увезёте всё ночью в лес и как следует закопаете. А пока поезжайте к Гриценко.
Олимпиада с недовольным лицом молча встала, и случайно задев стол уронила стоящую на нём бутылку с коньяком. Коричневая жидкость разлилась по столу и закапала на пол. Но Олимпиада даже не обернулась, чтобы поднять бутылку и вышла из дома. За ней вышли и Вован с Дэном.
Виктор Семёнович остался в доме один. Он отрешённо смотрел на залитый алкоголем стол. И о чём-то думал.