Блог Сер. Брю.( Копия. В. Д. Перепёлкин)
12-09-2013 07:58
Жорес АЛФЁРОВ: Закон о реформировании РАН надо отклонить
ГОЛОС НАРОДА
ЕСЛИ НЕТ В СТРАНЕ НАУКИ, ЗНАЧИТ, НЕТ У НАС СТРАНЫ
Нобелевский лауреат, физик с мировым именем, депутат фракции КПРФ Ж.И. Алфёров
ведет неравный бой за спасение Российской академии наук. И отступать не собирается. На
втором заседании осенней сессии Госдумы ученый выступил с заявлением, в котором
потребовал от правящих чиновников отказаться от разрушительного реформирования
РАН.
Перед выступлением Жорес Иванович дал интервью нашей газете.
– Жорес Иванович, все лето вы не прекращали борьбы за сохранение РАН. Настойчивость
ваша и всей научно-образовательной общественности страны вынудили «реформаторов»
заговорить о возможном внесении изменений в законопроект «О Российской академии
наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные
законодательные акты РФ», принятый в июле в двух чтениях «Единой Россией» и ЛДПР.
Достаточно ли будет «косметического ремонта» этого законопроекта для сохранения РАН и
дальнейшего развития науки?
– Выход может быть только один: возврат законопроекта в первое чтение, а это означает,
что его надо отклонить. Такова моя твердая позиция.
– Каким должен быть закон о РАН?
– «Советская Россия» опубликовала мою программу «Роль РАН в современной России». В
ней сформулировано, что академии нужны такие законы, которые позволили бы нашим
ученым заниматься развитием научных исследований и научно-технической политикой
страны. Сегодня основная проблема российской науки – невостребованность экономикой и
обществом, что тормозит развитие научных исследований. Только создание новых
технологий выведет наши науку и экономику на мировой уровень.
Чубайсовской приватизацией был разрушен высокоиндустриальный сектор нашей
экономики, разрушена отраслевая наука. РАН – единственная сохранившаяся научная
организация, в которой ведутся фундаментальные и прикладные исследования. Нужно
четко понимать интересы страны. Они заключаются в новых технологиях. Решение этой
задачи требует не того закона, который был вброшен в Госдуму без взаимодействия с
учеными, без консультаций с нами. Это оскорбление всего научного сообщества России. 27
июня, когда был вброшен этот законопроект, стал самым черным днем в моей жизни. В тот
день я впервые почувствовал, что, наверное, не нужен своей стране при таком законе. Это
же разрушение нашей науки! А я всю жизнь занимаюсь наукой.
Поэтому я написал открытое письмо президенту В.В. Путину, где изложил свою позицию.
Письмо опубликовано в «Советской России» (№82 за 27 июля 2013 г. – Ред.).
– Как отреагировал президент?
– Ответа от президента до сих пор нет. Но меня поддержали зарубежные ученые,
нобелевские лауреаты, они тоже написали письмо в адрес В. Путина. Это американцы
Шелдон Ли Глэшоу, Дэвид Гросс, Роджер Корнберг, Ричард Робертс, Алан Хигер, француз
Жан-Мари Лен, израильтянин Аарон Цехановер. Я их всех знаю лично. Они обеспокоены
задуманным реформированием РАН и призывают В.В. Путина «не делать этого… спасти
российскую науку, не подвергать ее риску уничтожения». Это пожелание ученых мира. Они
высоко ценят вклад советской-российской науки в масштабах всего мира. До финансового
падения 90-х годов мы были ведущей научной силой на планете. РАН принадлежат такие
достижения, как космос и полупроводниковая революция. Сейчас многие думают, что все
полупроводники оттуда. Нет, они из России. Не было бы ни айпадов, ни айфонов, ни
планшетов без наших открытий. В моем письме все это сказано.
– Как закон по реформированию РАН сказался на настроениях ученых?
– Сегодня появилось закулисье РАН, что не имеет никакого отношения к науке.
Хотел бы вот что сказать: в годы Великой Отечественной войны героизм советских людей
был массовым. Героев были миллионы. Советские люди гордились тем, что мы страна
героев. В годы чубайсовско-ельцинских реформ героизм ушел в прошлое. Массово стали
воровать, причем 2–3% – по очень крупному, а 80–90% – кто чего мог. В 90-е годы мы в
институтах охраняли с собаками трансформаторы, их разбирали на металлолом – медь,
алюминий. Не обошло это явление и РАН. Хотя воровство в РАН не сравнимо с масштабами
воровства и коррупции в других местах.
И все же в то неимоверно трудное время мы сохранили академию, научные институты –
базу для новой индустриализации. Притом что в 90-е нам не на что было жить. Тогда я был
директором крупнейшего физического института, моя зарплата составляла около 50
долларов. Чтобы прокормить семью, я продал видеомагнитофон, другую технику. Часто
ездил за границу. Международная научная общественность, в отличие от власть
предержащих в РФ, ценила российскую науку и выделяла нам гранты, помогая выжить. В то
время ваш покорный слуга ни разу не заплатил ни копейки из бюджета РАН за все эти
поездки. Все оплачивала принимающая сторона. Да и сейчас – то же самое.
А в 1996 году я внес поправку в закон, разрешающую нам получать арендную плату. КПРФ
меня поддержала, поправка прошла. Аренда помогла сохраниться научным институтам.
Сейчас их хотят «освободить» от собственности.
– Не могут смириться, что академия, институты занимают престижные здания?
– Здания – одна лишь сторона дела. Все значительно глубже. Если развалят РАН, не будет у
России будущего. Оно заключается в индустриализации. Почему я борюсь за
высокотехнологичную экономику? Потому что в высокотехнологичном обществе иные
интересы. Стране, в которой основу экономики составляют высокотехнологичные отрасли,
требуется совершенно другой кадровый потенциал, качественно другое общество, чем
сейчас. Оно должно интересоваться не тем, как купить-продать и развлечься, оно должно
стремиться хорошо работать и достойно зарабатывать. Если мы этого добьемся, то
получим высокоинтеллектуальную страну.
– Вас иногда укоряют за приверженность к прикладной науке.
– Иногда люди неверно понимают мои высказывания. Я за фундаментальные
исследования, они и рождают технологии.
– Некоторые ученые выдвигают идею мега-проектов. Что вы об этом думаете?
– Да, некоторые наши ученые в частности директор Курчатовского института Михаил
Валентинович Ковальчук, активно пропагандируют, а минобрнауки подхватывает так
называемые мега-проекты. У меня другое отношение к этому. Мы сегодня не настолько
богаты, чтобы замахиваться на мега… Мы можем участвовать в международных проектах.
Но в первую очередь необходимо резко увеличить финансирование РАН и институтов. На
РАН выделяется в целом 2 млрд долларов. В США это бюджет одного института. Для
сравнения: объем финансирования РАН составляет 1/17 того, что выделяется на науку в
США, 1/12 – финансирования науки в Евросоюзе, 1/ 7 средств, выделяемых ученым в КНР.
На общем собрании РАН лучшим был доклад академика С. Рогова «Шоковая терапия и
реформа РАН», где было показано, что за последние четыре года доля финансирования
РАН упала вдвое.
Не нужно забывать, что в последние 25 лет нас выбросили на обочину технологического
развития мира. Не вернувшись туда, мы превратимся в колонию. Мы уже идем по дороге
колонизации. Я все время цитирую великого ученого и гражданина Фредерико Жолио Кюри,
который сказал, что каждая страна должна вносить свое в сокровищницу мировой
цивилизации, развивая науку. Если страна этого не делает, она подвергается колонизации.
Мы это делаем очень плохо. Президиум РАН должен энергично решать задачи развития
новых направлений в фундаментальных исследованиях, в подготовке специалистов, что
академия делала всегда.
– Почему бизнес не интересуется внедрением научных новшеств, хотя постоянно в стране
говорится, что производительность труда у нас не растет?
– Мне трудно объяснить поведение бизнеса. Я постоянно подчеркиваю, что мы должны
внедрять новые технологии и взаимодействовать с нашими сырьевыми компаниями. Они
работают по старым технологиям и имеют низкую производительность труда, чем снижают
свою конкурентоспособность. Моя родная Белоруссия работает на гораздо более высоком
технологическом уровне. В Таможенном союзе Россия–Белоруссия–Казахстан именно
Белоруссия эскпортирует и в Россию, и в Казахстан 30 с лишним процентов машин,
оборудования, автомобилей, изделий обрабатывающей промышленности, в том числе
высокотехнологичных. А Россия и Казахстан экспортируют в Белоруссию только сырье.
Россия с великой наукой далеко отстала. Но дело в том, что Александр Григорьевич
Лукашенко говорит у себя не о реформе Академии наук а о развитии науки и получает
нужный результат. Вот позиция государственного лидера.
– Удастся ли остановить наступление на РАН?
– Не знаю… Мы боремся за это. Мы все были свидетелями того, как три мерзавца
собрались в Беловежской пуще и развалили СССР. Их не удалось остановить. Теперь
пожинаем плоды. Осталась Академия наук, – хотят и ее развалить…
– Вице-премьер Голодец и министр минобрнауки Ливанов упрекали российских ученых за
низкий индекс цитирования, так называемый индекс Хирша. Что это за показатель?
– Это формальный показатель, своего рода ЕГЭ для ученых, когда люди не вникают, что
сделано, а подсчитывают количество цитирований: у этого 2 тысячи, у того – 500, у меня,
например, – 12 тысяч. И никто не разбирается, как получен индекс, главное, чтобы ЕГЭ был
высокий. Разве можно так оценивать ученого? Мы в академии отлично знаем, кто что
сделал и кто какой ученый.
А эти ребята, Миша Гельфанд, прочие, съездили за границу и говорят: вот индекс
цитирования, индекс Хирша. В моем институте у всех моих сотрудников индексы очень
высокие. Но я без индексов знаю, что Антон Егоров сделал лучшие в мире лазеры на
соединениях с азотом, и в этой области равных ему нет.
Когда я начинал заниматься гетероструктурами, в них многие не верили: занялся там Жорес
неизвестно чем. В том числе и мой директор института. А замдиректора Борис
Александрович Гаев, инициатор работ по размагничиванию кораблей, лауреат Сталинской
премии, сказал мне: я в гетероструктурах не разбираюсь, но я знаю, что ты сделал до этого,
и уверен, что ты ерундой заниматься не будешь. Ценить людей нужно по тому, что они
сделали в науке, в жизни, по их квалификации. А нам вместо того, чтобы принимать
нормальный экзамен у учащихся, ЕГЭ вклеили. Баба-ЕГЭ имени Андрея Фурсенко.
В правительстве на высоких постах сплошь и рядом находятся люди, ничего собой не
представляющие профессионально. Минобрнауки рождает предложения, про которые
можно сказать «чушь собачья». Предложенное реформирование равносильно развалу. Ни
я, ни мои коллеги с этим не смирятся.
Александр Городницкий, сотрудник РАН, написал стихи:
Эта участь не для нас –
Стать Московией отсталой,
Продавая нефть и газ.
Не простят нам наши внуки
За молчание вины.
Если нет в стране науки,
Значит, нет у нас страны.
Беседовала Галина ПЛАТОВА.
[12/09/2013]
Метки: РАН