Я шел по аллее. Жутко хотелось достать блокнот и записать все мысли, что крутились у меня в голове. Странно, недавно была весна и «моя мисс», а сегодня осень, мрак и безысходность. Я долго думал, как подойти к той девушке. Она была рядом. Всю неделю, что я нахожусь в Альме, она рядом со мной. Иногда я смотрю на нее, а она на меня. Но…знаете…она, будто сквозь меня глядит…или вовнутрь меня, что ли. Она теплая, но взгляд ее холоден пуст. Хотя нет. Он, наоборот, слишком полон. Он как стакан. Кажется, будто она сейчас встанет, побежит к тебе и выскажет всю свою боль, все свои мысли. Но она все также сидит на траве и не двигается. Смотрит на тебя мгновение и опять теряется в своих записях.
7 дней я живу в научном центре. 7 ужасных снов я пересказывал Грисгору и миллионы раз он произносил «кчх». Катюша стала меня раздражать своим «профессиональным кодексом»: пациенты – не люди. пациенты – подопытные свинки.
7 дней я ем одни и те же оладьи. 7 дней я слушаю мысли Карла. Знаете, он иногда так нехило давит на меня. Словно, открывает глаза на мир. Недавно, прогуливаясь по аллее, он высказал мне:
- Вот знаешь, Андрей, что тут происходит? Мы еще пол годика подышем этими парами и, либо сойдем с ума, либо откопытимся раньше, чем это нам предскажет господь Бог. Да и кем мы тут являемся? Никем. Пустышки. Всего лишь легкие да нервная система. У меня даже теория есть, зачем нас исследуют.
- Зачем же?
- Мне кажется, что из нас делают суперпотребителей. Вот в нас вкачают достаточно газа, выпустят и что?
- Что?
- Да то, что мы пойдем работать. Простые клерки. День-ночь-день-ночь…не важно, мы будем тупо работать, а на выходных просиживать деньги на пиво. И так всю жизнь.
Помнится, я тогда просто ушел вперед. Карл не обиделся. Знает же, как трудно даются открытия, пусть даже и неверные.
А теперь я шел по той же самой аллее и наблюдал за тем, как «моя мисс» что-то пишет. Как всегда, сидит на траве. И ручка у нее дурацкая. С синими перьями какими-то. Сегодня ее волосы были убраны заколкой в виде бабочки. Такая мелочь, но она ей так шла.
Я сел на скамейку возле нее и поправил рубашку. Задумался о том, чем мне придется дышать этой ночью. Да и вообще начал думать обо всем самом плохом. И о том, что Марина и я находимся теперь в разных мирах. Она начала казаться мне намного глупей меня. Вроде, мы с ней из разных прослоек общества. Марина довольно-таки мелочная, но ее красота отвлекала от таких черт характера. И знаете, что? Мне не захотелось становиться успешным РАДИ нее. И смотреть на то, как она просыпается, не хотелось. И наконец-то я пришел к такому выводу: я не хочу Марину. Не видеть, не любить, не целовать. Перегорел, наверное. Эта догадка жуть как облегчила мое существование.
Вдруг меня как одернуло от плохих мыслей, и я очнулся. Взглянул на свою музу, чтобы убедится в ее сохранности. Она снова смотрела на меня…
О боже! Эти глаза, напоминающие волнующиеся море. Они будто затягивали в бездну мыслей этой девушки. Эти чудесные глаза преследовали меня всюду.
И тут произошло то, что перевернуло мою жизнь с ног на голову. Она со мной поздоровалась! Ее бархатный голосок произнес мое имя! Черт, как она прекрасна. Давайте я вам перескажу наш диалог:
- Кажется, тебя зовут Андрей?
- Эм…да, я Андрей…- охренеть, я ответил как последний лох!
- Отлично, я Полина.
Она улыбнулась и протянула мне руку. Нее, не руку. Маленькую, белую ручку. Такую хрупкую и такую теплую. А какая у нее была улыбка…такая доброжелательная, открытая…я влюблялся в каждую часть Полины отдельно: я влюбился в ее макушку, которую за неделю мне детально удалось изучить. Влюбился в глаза. в нос. в губы. в ножки и тонкую талию. и вот теперь я влюбился еще и в ее улыбку.
Я предложил ей пройтись прогуляться. Она согласилась.
Мы говорили тихо и обо всем. Слишком тихо. И слишком о многом.
О планетах.
О звездах.
О воде.
О листьях.
И знаете, я готов был говорить с Полиной даже о лишае. Лишь бы она не молчала и смотрела на меня. Так преданно и так завораживающе.
Вечером, перед обедом, я проводил мою музу до номера. Она уже открыла дверь, но напоследок повернулась ко мне и сказала:
- Мы ведь все тут поехавшие? Отбросы общества, помои. Зачем тогда нас тут собрали?
И ушла…
А я не успел подумать. Не успел ответить.
…После ухода Катюши я сходил в душ, лег в кровать и подумал о Полине.
По.ли.на.
Мой язык ласкал ее имя на разных акцентах, и на каждом из них оно казалось по-своему волшебным.
По…ли…на…