Мне было несколько стыдно,
когда в разговоре с 14-15 летними
подростками я проронил слово "*уй".
Но спасительным оказалась не необходимость
просить прощения, а реакция на это слово.
Она была доброй, открытой, беззлобной, чистосердечной
и не требующей извинений
как за любое иное слово
(если слово-это бог).
Я столкнулся с тем, что
учил уже не я, а учили правильному
отношению к слову меня.
Напрашивается вывод о том,
что опосредованно нас воспитывают
и приучают к грязи восприятия слова,
мысли и самого человека, и это поощряется
привыкшей разделять и властвовать когортой,
подчиненной ей системе образования и религий.
Как видим это происходит за счет любых
средств и методов, которые бы не находили
открытого и сразу противодействия общества.
Это можно посчитать выгодным хотя бы для того,
чтобы на эту, диктуемую свыше, откровенную глупость
восприятия как на приманку ловить тех,
кто способен её оценить и увидеть, донести людям.
С возможной последующей целью душить всё русское,
включая, пока всё ещё бесконтрольно появляющуюся
и вызывающую опасения для власти, самостоятельную
мысль русского (русскоязычного или близкого нам
по восприятию жизни)человека (Иванушки-дурачка).
Ханжескому восприятию слов, как о примере
снова говорю о детородном, дающем часть
наслаждения и именно женщинам, органе,
наиболее подвержены сами женщины,
особенно пожилые, что не скрашивает
не их и не нашу жизнь, а скорее,
по разделяющей людей, чье-то воле
извращает её. Некоторые, совершенно оболваненные
к старости, мужики уже без доброго детского
восприятия скажут: "Вот и *уй-то!".