«Мне нравится, когда ты меня целуешь. Ты теплый, ты греешь. Я бы хотела чувствовать то же, что и ты, но не умею. Зато у меня красивые глаза и новое платье. Если ты умрешь за меня, я стану почти живой.
Твоя кукла.»
- У Ириной мамочки появился любовник. Появился любовник у Ириной мамочки.
- Ммммммм
- Если Ирин папочка узнает, он застрелится.
- Непременно.
- Если Ирин папочка застрелится, освободится комната. Я так хочу свою комнату! Почему людям достается все, а куклам только красивая коробка? Нет справедливости.
- Нет справедливости!
- Совершенно верно!
В квартире под самой крышей, на подоконнике жил Пьеро. Точнее, его там забыли. Уже много лет прошло с тех пор. Краска на его глазах почти выцвела, но он упорно смотрел в небо слепнущими глазами.
Пьеро купили в Праге у веселого пьянчуги-кукольника Николаса. В маленькой каморке, оборудованной под магазинчик, под потолком висели сотни кукол. Люди приходили в магазин: кто-то просто из любопытства, кто-то искал куклу своей мечты. Среди покупателей было много туристов, они галдели на непонятных языках, щелкали затворами фотоаппаратов, после выбирали себе куклу и уносили, бережно завернув в белоснежную шуршащую бумагу. Что происходило с куклами дальше, Пьеро не знал. Пока его самого не купили.
Это было двадцать третьего августа 2007 года. Рано утром Николас, как обычно, открыл скрипучие двери, впуская солнечный свет и прохладный воздух. Молодая парочка забежала в магазин, смеясь о чем-то своем. Пьеро присмотрелся к ним и подумал, что, должно быть, такие веселые люди живут в замечательном месте. И что он хотел бы жить с ними.
Парочка жила в Москве, в маленькой квартире под самой крышей. Пьеро полюбил разглядывать прохожих, наблюдать за окнами соседнего дома. Он переглядывался с красивыми куклами с третьего этажа из дома напротив. Они сидели на подоконнике, широко раскинув ноги, прикрытые пышными кружевными юбками. У этих кукол были настоящие стеклянные глаза, не то что у самого Пьеро- рисованные. И ресницы! А в солнечный день шелковые локоны красивых кукол сверкали, как речная вода. Единственное, чего хотел Пьеро – оказаться рядом с ними, протянуть руку и дотронуться до блестящих локонов. Он почти физически ощущал мягкость нежных прядей в своей ладони.
По вечерам Пьеро нравилось слушать музыку. Его хозяйка играла на фортепиано. Когда она занималась, ее муж сидел на полу, около ее ног и читал книгу, иногда касаясь губами ее колена.
Однажды девушка играла Фантазию-экспромт Шопена. За окном лил дождь. Пьеро казалось, что капли стараются падать в такт музыки. «Парам-пам-пам-пам-пам-пам-пам-па....»- шептал про себя Пьеро. Грохот падающей крышки прервал музыку. Девушка вскрикнула. Пьеро внутренне сжался, жалея, что не может закрыть глаза. Он так испугался, что ничего не слышал. В его ушах все еще звучала музыка.
Девушка вскочила, нервно прошлась по комнате, размахивая руками.
- Парам-пам-пам...- слышал Пьеро.
Муж девушки распахнул окно и вышвырнул телефон.
- Пам-пам...
Пьеро видел, как телефон исчез за открытыми створками. Сквозняк швырнул куклу ближе к проему. С улицы пахнуло дождем и холодом.
- Пам..
- Парам-пам!
Окно так и не закрыли. Пьеро лежал возле открытой створки. Он опрокинулся на спину и видел, как дождь падает сверху вниз. Казалось, капли сейчас упадут прямо на нарисованные синие глаза. Пьеро ждал музыку.
Стеклянные глаза куклы Маши блестели в свете электрической лампы. У Маши сегодня праздник - ей купили новое платье. Голубое, как небо. Все куклы в комнате ей завидовали. Маша всегда была Ириной любимицей. Девочка каждый вечер расчесывала ей локоны, надевала клетчатую пижамку и укладывала с собой спать. А утром переодевала ее в самое красивое платье и завязывала большой бант.
Машу нельзя было не любить: она - самая красивая кукла в доме. Сама Маша не умела любить, у нее не было сердца. Зато ее локоны и стеклянные глаза всегда блестели в свете большой электрической люстры, висевшей в детской. А еще Маша все про всех знала, так как она спала в одной кроватке с Ирочкой, у самой стенки, и прекрасно слышала, что происходит в соседней комнате.
Маша радовалась, что у кукол нет сердца. Она видела, как Ирина мамочка часто плачет днем, когда убирается в комнате. Маша не хотела плакать, она хотела свою комнату и большое зеркало с лапочками вокруг, такое, чтобы можно было разглядывать себя круглые сутки. Хотя по ночам, когда из-за стены, за которой спали родители Ирочки, доносились приглушенные стоны, что-то внутри пластикового тела Маши замирало. Она начинала думать, а как это – быть человеком? В такие минуты она почти ненавидела спящую рядом Ирочку. Ненавидеть Маша умела хорошо. Но наступало утро, солнечный свет разрушал ночную хандру, стеклянные глаза куклы снова блестели тем очаровательным блеском, на который способно стекло. Маша снова была королева. Королева всех кукол этого большого дома.
- Вы слышали новость? Ирин папочка застрелился ночью. Так печально.
- Ах!
- Как же так?
- Да. Взял и застрелился. А что вы хотите? Люди!
- Люди... люди... люди
- Теперь у меня будет своя комната.
- Ах!