Энигма
ИЗ СБОРНИКА «БЕСЕДЫ С ЯГО»
Я и Виктор Николаевич в ожидании Годо сидели на скамейке в маленьком парке недалеко от музыкального театра Сац. Я рассказал анекдот про старого профессора математики, который боялся террористов и потому, когда ездил в городском транспорте, всегда возил с собой бомбу. Для уменьшения вероятности теракта.
- Глупый твой профессор, Федя! - прокомментировал анекдот Виктор Николаевич. Вообще-то, меня зовут по-другому, но он часто называет меня Федей. Это очень полезно для конспирации.
- Профессор же !- возразил я.
- И даже не потому, что не понимает разницы между зависимыми и независимыми событиями,- добавил почему-то с угрозой Виктор Николаевич.
- Это как!?- возмутился я.
- Мы живём в странном мире,- сказал Виктор Николаевич,- и наш мир не управляется законами теории вероятности. Больше того, самые невероятные события и случаются.
- Как это?- не понял я.- Случаются как раз самые вероятные. На этом вся теория вероятности держится.
- Пусть, если хочет на чём угодно держится. Плюёт наш мир на эту теорию. И всё тут. Не понимаете?
- Не понимаю!- запротестовал я.
- Хорошо,- согласился Виктор Николаевич.- Пойду вам на встречу. Готов пояснить свою мысль примером.- И он достал из кармана блокнот и, раскрыв его на чистой странице прочертил ручкой косую линию.- Что это по-вашему?
- Отрезок прямой,- уверенно ответил я.
- Правильно. А сколько на нём точек?
- Ну, не совсем на нём, а скорее в нём,- усмехнулся я.- Отрезок содержит бесконечное множество точек. Континуум.
- Верно,- согласился Виктор Николаевич.- А вы знаете Что два отрезка могут пересекаться только в одной точке?
- Конечно знаю,- ответил я.
- А какова вероятность, что я вот сейчас возьму и выберу на этом отрезке одну точку?
Я уже понял, к чему он клонит и рассмеялся.
-Вы хотите сказать, что она равна единице, делённой на континуум, то есть бесконечно близка к нулю?
- А разве не так?- спросил Виктор Николаевич.
-Во-первых континуум- это вам не число, чтобы делить на него единицы,- торжественно объявил я.- А во-вторых, прежде чем выбрать какую-то определённую, как вы выразились, точку вам придётся изрядно потрудиться.
- То есть,- спросил Виктор Николаевич.
- То есть перенумеровать все точки вашего отрезка. А сделать это в принципе не возможно, так как континуум – множество не счётное.
Не слушая меня, Виктор Николаевич перечеркнул свой отрезок косой линией.
- Вот, два отрезка пересеклись в одной точке.
Произошло невероятное событие: некая точка одного отрезка наложилась на некую точку другого, одна из своего континуума и другая – тоже из своего.
- Ну и что?- ответил я.- Две произвольных точки слились в одну. Что ж тут такого?
- Ага,- обрадовался Виктор Николаевич.- Произнесено ключевое слово. Произвольная точка!
- И что с того?- упрямо повторил я.
- А то, что это мой произвол. Мой! Это я заставил встретиться две точки и даже обратил их в одну. Я! Теперь понятно?
У меня возникло ощущение, что Виктор Николаевич загоняет меня в ловушку, и я из осторожности промолчал.
- Мы – птицы иного полета,- не дождавшись моей реакции, продолжил Виктор Николаевич. В одну фигуру мы, положим, не обратились, но ведь встретились же, - хоть вероятность такой встречи была исчезающе мала. Особенно если пройтись по звеньям цепи, на конце которой и сидит наша встреча. Порвись эта цепь хоть в од-ном звене, собачка бы убежала.
Я промолчал. Ну хорошо, как бы согласился Виктор Николаевич, - Если уж так трудно вместить, я расскажу еще такой случай. Со своей женой я познакомился во Внуково. Она летела в Пятигорск, а я… допустим, в Кызыл-Орду. И время взлета, понятное дело, не совпадало. Но на ихнем борту что-то случилось, и рейс задержали на полчаса. И нам этих тридцати минут хватило. Ее никто не провожал, и я был один. Одним словом, познакомились. А ведь лететь-то я должен был не один! Нас было трое. Но один напился холодного пива и заболел, а второй тоже не смог… по другим обстоятельствам. Оба, естественно, не полетели. В противном случае я бы уж никак не познакомился с моей женой. Трое мужчинов нашли бы дело поинтересней. То есть произошло событие, связанное с десятком других не очень-то вероятных событий. А каждое их тех, в свою очередь, замыкает свою цепочку… События зависимы, вероятности перемножаются, а если цепочку потянуть еще вглубь веков, то мы получим вероятность, не отличимую от нуля. Итак произошло еще одно не-вероятное событие. Если бы наш мир хоть как-то зависел от теории вероятности, то не было бы ни нас, ни нашего мира. И даже первичного бульона бы не было.
- А ведь жизнь кипит, - и Виктор Николаевич показал рукой на двух пьяниц, которые развернули на своей скамейке газету и, достав скромную закуску, приступили к неформальной дегустации не вполне благородного напитка.
- Да это бунт!- воскликнул я.- Против точных наук.
- Какие науки, Федя?- глумливо воскликнул Виктор Николаевич.- Точных наук не существует!
Я только развёл руками.
- Некоторые, правда, ещё так называются,- продолжал Виктор Николаевич,- но ничего определить точно не могут. Даже электрон ровно не взвесили. И это бы ещё ладно. А то ведь вообще смеху подобно. Длину окружности на диаметр поделить не могут. Тысячу цифр справа от запятой поставили и всё без толку. Настоящей точности нету, и точных наук – тоже. А наш мир управляется Волей.
- Чьей именно?- попросил уточнить я.
- Как это чьей?!- возмутился Виктор Николаевич.- Моей, твоей, вон его, - он ткнул в сторону проходившего мимо тщедушного джентльмена, от какового жеста тот почтительно отскочил в сторону.- Федя, нам всем дана свободная воля. Дар! Понимаешь! И никакой теории вероятности.
Я молча уставился на Виктора Ни-колаевича.
- Неужто опять не дошло? Хорошо! Расскажу ещё один случай. Последний пример для закрепления!
И он рассказал ещё один случай.
- Недавно был у меня юбилей. Запели, так сказать, трубы. Я естественно всех, кого надо, оповестил, распределил обязанности, договорился, понимаешь, с одним музеем-библиотекой – это намного уютнее и дешевле – и стал готовить свою фигуру. И вот, когда я уже стою в условленном месте и жду ответственную за стол даму, выясняется, что процесс выходит из-под контроля. Гитарист, он же тамада и затейник, никак не может. А моего священника, который должен был начать собрание молитвой, а затем петь мне «Многая лета», срочно вызывают на секретное совещание по службе. И я узнаю об этом в самый последний миг. Что делать? Напрягаю свою свободную волю. И что же? Не проходит и двух минут, как передо мной вырастает алкоголик с гитарой и предлагает сообразить на двоих.
- А петь под гитару и затевать разные штуки можешь?- спрашиваю я его.
- Могу,- отвечает он,- а закуска будет?
- В изобилии,- говорю я.- И даже сверх меры.
- Тогда с тобой хоть на край света,- отвечает алкоголик и, как самурай, становится под мои знамёна.
Но я опять напрягаю свою свободную волю. И что же? Не проходит и двух минут, как передо мной появляется ответственная дама в сопровождении священника. Последний, как положено его сану, в полном праздничном облачении. Оказывается, они познакомились в электричке, разговорились, и поскольку батюшка давно собирался посетить именно эту библиотеку-музей, он сам попросился в провожатые.
- А вы, батюшка, сможете прочесть перед собранием молитву, а потом спеть мне «Многую лету»?- спрашиваю я.
- Могу,- отвечает священник,- дело привычное. А закуска будет?
- Непременно,- уверяю я,- и даже с десертом. Только уж теперь двигаться надо в быстром темпе.
Вот так всё и прошло. В самом лучшем виде: молитва, гитара, фанты, «Многая лета»… Все сыты, веселы, и довольны. Вот какова, Федя, сила свободной Воли! Теперь понимаешь?
- Теперь понимаю,- сказал я, и в свою очередь рассказал такой случай.
Ночь, зима, в квартире темно. Двигаюсь на ощупь, предположим на кухню. Толкаю рукой дверь и превращаю в белково-хитиновый винегрет случайного таракана. Какова площадь двери? Какова площадь тычка? Каков маршрут насекомого? Какова же вероятность попадания? Исключительно моя свободная воля.
- А вот и он, - сказал вдруг Виктор Николаевич.
- Кто? – не понял я.
- Годо! – и он показал рукой на конец аллеи.
Я посмотрел, но никого не увидел.
- Где? – повернулся я к Виктору Ни-колаевичу.
Но его на скамейке уже не было. Вместо него ко мне подошел алкоголик и предложил купить гитару. Гитара была старая и не имела струн. Сославшись на финансовый кризис, я с благодарностью отказался. Алкоголик не стал настаивать. Метрах в двадцати его ждали женщина с продуктовыми сумками и священник. Алкоголик на манер самурайского меча закинул за спину гитару, и вся троица медленно двинулась к музыкальному театру Сац.
Я еще долго сидел на скамейке, соображая, с какой именно вероятностью некоторое время назад Виктор Николаевич составлял мне компанию.
*** *** ***