ИЗ СБОРНИКА «ПО МОТИВАМ MIRBEAU»
- Что делать? Ты должен мне помочь. Я не знаю, что делать...
Вид у моего старого приятеля действительно был далеко не бравый.
- Ну и что, собственно, тебя так волнует? - постарался придать я своему голосу самые задушевные интонации.
- Мои дни сочтены, - трагически продекламировал приятель, - а она... Она совсем... совсем не любит меня!
- Зачем так мрачно смотреть на вещи? - я попытался утешитьего. - Давай разберёмся по порядку. Кто так точно сосчитал твои дни? И кто не любит тебя в столь трудное время?
- Друг мой! - почти завопил мой приятель. - Я всегда был неисправимым оптимистом. Я никогда не читаю газет и почти не смотрю телевизор. Кроме того я не курю и регулярно пью яблочный уксус. Такой образ жизни должен бы сделать меня крепче скалы! Но всё поворачивается по-другому. Смотри! - И он вытащил из побитого временем дипломата кучу каких-то бумажек. - Вот результаты анализов, которыми меня наградили в нашем диагностическом центре! - И он стал совать мне под нос свои награды.
- В этом никак не копенгаген, - попытался я выстроить первую линию защиты.
- Я тоже! - с ходу преодолел её мой приятель. - Здесь ничего понимать не надо! Смотри! Я перекрыл все допустимые нормы! Я живу уже просто в долг! Третий день лишний!
Я изобразил на лице интерес к теме и сделал вид, что читаю столбики цифр. Странно, число оптимистов среди моих приятелей и знакомых ещё не достигает критической отметки, однако именно они почему-то уверенно вызывают у меня приступы меланхолии.
- Ну что? - дождавшись конца моей пантомимы, трагически вопросил приятель.
- Тебе надо обратиться к специалисту, - авторитетно объявил я, прислушиваясь к шуму первой волны готовой накрыть меня меланхолии.
- Нет! Специалисты могут только развить ипохондрию. Это им выгодно и...
- Да! - вспомнил я. - Ты сказал, что тебя кто-то не любит. В это так трудно поверить. Мне кажется, тебя должны любить все.
- Моя дочь! - обрадовался приятель. - Полный отлив родственных чувств! Ты не знаешь, что в таких случаях можно сделать?
- Проблема отцов и детей вечна. Сделать тут ничего нельзя. - И я изо всех сил постарался подавить зевоту.
- Как? Совсем ничего? - изумился приятель.
- Ничего, - подтвердил я с убийственной твёрдостью.
- Совсем недавно, почти вчера, она была абсолютно другим человеком... Она пришивала мне пуговицы к штанам и даже разогревала ужин... И вдруг всё изменилось... Теперь она относится ко мне, как к мешку с подарками. Но мешок уже почти пуст... Я старался... Я старался выполнить все её желания... Конечно, алмазное колье и красный "ламборджини" выше моих возможностей... Но если б ты знал, как я старался...
- Охотно верю, - с тяжёлым вздохом согласился я, - бессонные ночи, ни дня без забот... Ты стирал её пелёнки, водил в зоосад, может быть, даже в Планетарий, ты решал её школьные задачи, писал за неё сочинения, делал кормушки для птиц... охотно верю...
- Вот-вот... - подхватил приятель. - Но мой мешок почти пуст... А мне... мне так хочется сделать ей подарок...
- Книга - лучший подарок. Подари ей хорошую книгу. Например, "Таинственный остров" или "Путешествие к центру Земли"...
Мой приятель укоризненно посмотрел на меня, и вдруг его глаза загорелись фосфорным блеском.
- Как ты думаешь, - с надеждой спросил он, - в человеческой крови есть драгоценные металлы?
- В незначительных количествах, - уверенно объявил я, - какие-то миллиграммы... Хотя... железо и свинец, пожалуй, потянут на целую унцию...
- Неужели в крови одного человека скрыты такие запасы полезных минералов! - изумился мой приятель. - Сколько же тайн в природе!
- О, их так много, что мы просто не в состоянии себе это вообразить, - отметил я лекторским тоном. - Однако время позднее, и долг гостеприимства обязывает проводить тебя до автобусной остановки.
Итак, я выполнил свой долг, и мы расстались.
А через месяц я нанёс ему ответный визит. Мой приятель держал свой флаг в палате отделения интенсивной терапии городской больницы номер... Номер я, к сожалению, не запомнил. Мне повезло, больница располагалась не слишком далеко от моего дома.
В палате, рассчитанной на четверых, пахло пельменями, йодом и особенно крепко - мочой. На ближайшей к двери койке сидел здоровенный татарин с перебитой в нескольких местах правой рукой и наигрывал левой народную мелодию на своём национальном инструменте. В дальнем углу темпераментный сын солнечного Азербайджана уверенно занимался интенсивной терапией с пышнотелой и русоволосой посетительницей. Третья койка была свободна, что конечно же свидетельствовало в пользу наших лечебно-оздоровительных учреждений. А на четвёртой лежал мой старый приятель, и вид у него, говоря с известным запасом прочности, был не совсем бодрый.
- Друг мой, - тихо, но с явным волнением заговорил он, едва я успел выгрузить из сумки стандартный больничный гостинец – пару литровых пакетов яблочного сока, - вероятно, ты видишь меня в последний раз... дела весьма плохи... Но, знаешь, странно, я уже и не хочу по-другому... я как-то устал... пусть будет, что будет... Я очень рад тебя видеть и... у меня к тебе просьба... – Он умоляюще посмотрел на меня, и по его меловой щеке поползла прозрачная и красивая капля. - Послезавтра день рождения моей дочери. Двадцать лет... такая круглая дата... Она, конечно, сюда не придёт... Во-первых, у неё очень тонкие нервы... а здесь обстановка, как ты сам видишь... Помнишь, какими мы с тобой были в двадцать лет? Споры до утра, гитарный перезвон... наша беспокойная славная юность... Помнишь?
Мне пришлось сознаться, что прошлое часто заволакивает синим туманом.
- Да, да... туман, - согласился мой старый приятель. – Я хочу, чтобы ты передал ей... мой... отцовский подарок... - он порылся у себя за пазухой, достал комок туалетной бумаги и протянул его мне. - Разверни...
Я развернул. На моей ладони лежало тонкое, как бы закопчёное кольцо, - скорее, для связки ключей, чем для ювелирного сувенира.
- Как тебе удалось?! - не смог я сдержать изумления.
- Случайно, мой друг, почти... случайно, - совсем тихо проговорил приятель, - мне просто повезло... один мой знакомый работает в ЦУПе... они применили космическую технологию... Сначала, конечно, забрали всю мою кровь... Ты знаешь, когда у тебя забирают всю кровь, в костях открываются шлюзы, и артерии наполняются запасной кровью... Я не знал этого раньше. У природы ещё столько тайн... - Он дотронулся рукой до кольца. - Оно такое маленькое...всего 12 грамм... Железа едва хватило... Я так боюсь, будет ли оно впору... Передай ей его... Расскажи, что оно не такое уж и простое... А сок забери... он мне не нужен... выпей его... за моё здоровье... - И мой приятель в изнеможении замолчал.
Я пожал его руку, взял кольцо и вышел из палаты. В коридоре я не смог сдержать слёз.
Через день я созвонился с его дочерью, и мы встретились на выходе станции метро "Университет".
Кольцо, скорее всего, пришлось бы впору. Но она не стала его мерить, а небрежно бросила в сумочку.
Я вкратце рассказал историю кольца.
Она выразительно покрутила у виска пальцем.
- Он что, совсем? Я же просила новый мобильник! Айва три-ноль-ноль-шесть... черничного цвета! Трудно запомнить что ли? Скажите ему, когда увидите, ладно? Ну, всего! Да, чуть не забыла, он поправляется?
- Конечно! - крикнул я ей в спину.
А мой старый приятель действительно вывернулся. Как говорят англичане, обманул всех червей. И заодно удивил эскулапов. Мало того, он окреп и приобрёл утверждающий цвет лица. Скорее всего, с его анализами вышла ошибка, - в экспедиции перепутали адреса.
Недавно он снова посетил меня и ознакомил со своей секретной идеей. Речь на этот раз шла о том, чтобы каким-то чудесным образом извлечь из костей часть содержащегося в них кварца и на этой основе заказать бюст его новой знакомой.
- В конце концов у меня даже есть небольшой запас слоновой кости и поэтому можно... - развивал дальше свою идею мой старый приятель.
О дочери он больше не говорил.
Не так-то просто Судьбе сломить настоящего оптимиста!
Сколько чудес в природе!
У меня тоже есть дочь. И у В.Л. - тоже. И у А.М., и у О.К.
И у братцев К. - по дочери на брата!
И у В.С., и у В.П. и даже у Г. - тоже!
И так далее, и так далее...
Среди всех моих приятелей и знакомых только трое(!) имеют сыновей. И это повергает меня в ужас!
Кто, часто спрашиваю я себя, будет завтра защищать наше Отечество?
Однако и наличие вполне здорового сына далеко не всегда решение вопроса. Мой сосед имеет трёх сыновей гренадерского сложения. И что же? Ни один из них не вступил в ряды защитников нашего Отечества. Как и сам папаша, который не стал защищать даже землю своих предков и прибыл на нашу из кавказских недр в качестве угнетенного иноверцами беженца. Короче, «не надобно другого образца, когда в глазах пример отца», - как говорил еще классик. К тому же наши военные комиссары всегда дружелюбны и гостеприимны. И знаки внимания они принимают в любой час дня. Особенно в виде знаков мировой резервной валюты.
Впрочем, у природы ещё столько тайн,
и, может быть, действительно нет щита надёжнее ОПТИМИЗМА?..
*** *** ***