(Эротрагикомедия)
Валерка любил крупных женщин.
Не толстых, а крупных. Чем крупнее, тем лучше.
Отличие от маленькой женщины только одно: всё в два раза больше... Лучше - в три.
Сам же Валерка был среднего роста, и среднего сложения.
Но при виде большой, Б-же сохрани, толстой, женщины, у него вырывалось грудное "О" или "А"!
Он искал объяснения своей страсти, но не находил. Есть и всё.
Однажды ему сказочно повезло!
Ему всё время везло, но на этот раз - сказочно.
Он увидел её издали (не мудрено), и могучая романтическая сила позвала его на седьмое небо. Даже выше.
Звали её самым замечательным и редким для Украины именем, Надя.
Жила она на массиве Троещина в Киеве.
Надя была метательницей, то ли ядра, то ли копья, то ли... что там еще мечут?
В лихорадке предвкушения любовной романтики, Валера не запомнил вид ее спорта. Но результат его всё более восхищал: два метра роста и пудов восемь живого сильного тела! И всё это в изумительной пропорции и гармонии...
Девушка была смешливой, а Валерка искристо остроумным.
Так они и подошли к её дому.
Тут она мило ему улыбнулась, и не дав ему никаких шансов... ушла домой...
Шансы все-таки у Валерки остались. В виде номера телефона.
Он тут же и позвонил.
Наденька согласилась с ним встретиться через несколько дней...
Надо ли говорить, что это были за дни в жизни Валеры? Надо. Но мне не хватит таланта описать его фантастическое волнение…
Он и так не был гигантом, но теперь, буквально, день за днем сходил с лица, все более походя на ботаника, а не математика, которым он и был…
В день встречи Валера внимательно осмотрел квартиру друга, и признал её годной даже в военное время...
Наденька в этот день выглядела замечательно. Звезда. Просто, звезда. Алогубая, белозубая, зеленоглазая, бело-розовая…
Она улыбалась, она радовалась жизни, и ей, бесспорно, льстило внимание Валеры.
После обеда, в грузинском ресторане на тихой улочке Подола, они поехали на Печерск в генеральские апартаменты Валеркиного друга, Миши. Мишин папа был генералом, и жил с супругой на даче, а квартиру Миша превратил в дом друзей…
Спальня в стиле ампир была изумительной заменой божественного облака, которое, известно, находится на седьмом небе.
На шелковой бордовой простыне Наденька выглядела даже не звездой, а тысячей Солнц…
И тут Валера засуетился: Наденька была очень большой. Даже на фоне огромной спальни и высоченных потолков в сталинском доме…
Валера чуть ли не обегал её со всех сторон, но не знал, как… На её фоне он выглядел, как маленький йоркширский терьер рядом с пегой гончей…
Он был в странном положении того, у которого око видит, а зуб неймет… Нет, нет, зуб, как зуб… и сам по себе ймёт, но…
Наденька относилась к суете Валеры с сочувствием, пониманием и терпением, и когда он, в конце концов, как-то прицелился, закусив от старательности и ответственности язык, взметнула ноги вверх, как пару лебедей, и… через секунду…
Если бы она положила на плечо Валеры левую ногу, все было бы нормально. Он бы удержался, но Наденька положила правую ногу на левое плечо…
Валера, находившийся в неустойчивом положении не только психологическом, но и физическом, потерял баланс и… слетел с кровати.
Если бы просто слетел, - ничего.
Но упал так неуклюже, как падает пустая банка… с грохотом, не соответствующим её размерам...
Как он умудрился при этом расшибить себе руку, ногу, бровь и лоб, - всё до крови, - загадка…
Он стал таким жалким, еще более маленьким, что продолжение стало совсем неуместным…
- Валерочка, извини, - нежно сказала Наденька, - пойди, приведи себя в порядок.
В голосе Нади звучали тренерские нотки…
Прихрамывая и внутренне плача навзрыд, Валера пошел в ванную зализывать раны…
Когда через несколько минут он вышел из ванной, Наденька стояла в дверях, улыбаясь во все свои жемчужные зубы:
- Валерочка! Милый! Мне очень жаль. Тренируйся.
И ушла.
Оставшись один, Валера с грустью понял, что в «мире есть(!) таких вершин, что взять нельзя»…
И понял, глядя с отвращением на себя в зеркало, что правы французы: «Не откусывай кусок больше, чем можешь проглотить»…