Это место похоже на мегамаркет. Ашан, или что-то в этом роде. Здесь есть всё, от зубных щёток до плазменных телевизоров. Расставлены по полочкам товары, только без ценников. Всё абсолютно бесплатно. Шампуни для ковров, сливочное масло, зимние сапоги и летние босоножки. Это не фантазии Дмитрия Саблина, всё реально, как законы ядерной физики. Только, в отличии от анархистских теорий, общественное благо наступает уже после смерти. Сомнительная халява, конечно.
Нам никто ничего не объяснял. Только поставили печати на запястья, как на входе в клуб, вместо билетов. Синяя-в рай, красная-в ад. Кто-то вроде продавца -консультанта сказал, что с собой можно взять всё, что сможешь унести в руках. Ходи себе, выбирай книги, музыкальные инструменты или еду, а потом- в лифт. Синяя печать-вверх, красная-вниз.
У меня была красная. Хотя я всегда полагал, что был порядочным человеком. Добродетельным и воспитанным. Окурки выбрасывал строго в мусорник, уступал места в общественном транспорте пожилым людям и пассажирам с детьми. В юности много пил, потом бросил. Гулял с дамами и лечил венерические заболевания. Но меня погубили не сифилис и гонорея, а мудак, вылетевший на встречку. Не знаю, жив он сам или тоже бродит между рядами с консервацией.
-Простите -сказала девушка, случайно задевшая меня плечом.
-Ничего,-отвечаю и улыбаюсь.
Людей вокруг мало, в такой приятный весенний день никто не спешит умирать. Она рассматривает солёные огурчики. На запястье синяя печать. Нахуй ей в раю солёные огурчики, думаю, и спешу познакомиться.
-Кирилл -протягиваю руку.
-Настя- говорит она.
-А ты чего здесь?
Настя ставит банку обратно на полку и тяжело вздыхает.
-Дура ,потому что. Наелась таблеток. Думала, откачают. Не успели. Или даже не старались.
Настя красивая. Она похожа на девушку с обложки журнала. Бледная, волосы пшеничного цвета, голубые глаза. Невысокого роста, одета по моде. Мне всегда нравились такие северные девочки. И почему я не встретил её раньше?
-Ты совсем молодая. Что ж так? Любовь?
Настя рассмеялась.
-Скорее, творческий порыв.
Она со странностями, и мне это тоже нравиться.
Рядом с нами какие-то немцы рассматривают наручные часы. Обсуждают качество ремешков и циферблата. Немного дальше пожилая женщина засовывает хлеб себе за пазуху. Буханки три уже поместила, больше не получается. Наибольшим спросом пользуются тёплые вещи и вода, спички, обогреватели.
- Самоубийц в рай вроде как не пускают- вспоминаю я постулаты православной церкви.
- Нас наебали.-отвечает Настя и показывает руку.
Мы не спеша прогуливаемся между рядами. Не будь здесь так уныло, я был бы готов провести всю вечность в этом супермаркете. И даже немножко больше.
- Пойдём, шмотки глянем, хочу начать новую жизнь в новом платье.
Я соглашаюсь и беру Настю за руку. Перед нами плетётся усатый мужик с тележкой, забитой продуктами. Он плачет. Я замечаю всё больше плачущих людей вокруг. Мне совсем не страшно. Кажется, раньше я никогда не был так спокоен.
-Ну вот, опять большие.- Настя выходит из примерочной в джинсах Дизель. Джинсы держаться на бёдрах, но висят.
- Норм, по хип-хопу.-говорю. потом добавляю- в раю ты будешь самой классной.
Отделом с одеждой почти никто не интересуется. Такими же невостребованными перед загробными вратами оказались книги, канцелярские принадлежности, моющие средства и дорогие парфюмы. Все тащили в охапках еду. Все голодные и в слезах.
- Боишься?-спрашивает Настя у дверей лифта.
- Боюсь, тебе будет скучно наверху. -смеюсь, прячу руки в карманы. Подхожу к ней ближе, робко и неуверенно становлюсь рядом.
- Ладно, твой лифт приехал.- Голубые глаза и светлые волосы. Она охуенна.
- Ладно, - Я беру Настю на руки и захожу в красные двери лифта.
Они захлопываются.
- Погоди, мне же в рай!
Я целую её в губы. Она больше не сопротивляется.