В то время, вся эта возня вокруг самостийности, воспринималась, как какая-то шутка, как нечто несерьёзное, отвлекающее от спокойной размеренной жизни и создающее проблемы (по крайней мере у меня). Эта самостийность раздражала. Лёгкое недоумение вызывала наглость пьяной литовской молодежи (особенно девушек), которая наивно не боялась человека с ружьем, подтверждая знание первоисточников марксизма-ленинизма.
Хотелось сказать: "Куда же вы... бля... с голой пяткой на шашку!". Знали, что стрелять не будем, вот и не боялись. А зря. Солдатам стрельнуть не очень хотелось. Понимали ответственность, хотя поводы были...
Пришла однажды демонстрация к воротам части. Долго выступали, орали лозунги, кривлялись. За воротами в это время наш гарнизонный караул стоял, ждал погрузки в машину. Машина опаздывала. Начкар ушел в штаб выяснять на счет транспорта. Оружие лежало на асфальте, бойцы индифферентно курили. Митингующие поняли, что лозунги не помогают и стали бросаться пустыми бутылками. Сначала бойцы на бутылки и обидные выкрики не реагировали. Но подошел наш нетрезвый зампотех и смог рассмотреть, что в толпе митингующих бьют кого-то из офицеров. Он решительно открыл ворота и смело бросился в гущу националистов спасать несуществующего сослуживца.
Наряд по КПП даже ртов не успел раскрыть, как солдаты с караула и прочие зеваки устремились за ним (спасать командира). Завязалась грандиозная драка. Не смотря на то, что первоначально митингующих было на порядок больше, они как-то быстро рассосались по окрестным дворам. Те, что не успели пострадали за свободу…
Наряд по КПП оперативно вызвал усиление. Вовремя. К националистам на подмогу подбежала местная шпана с кольями и бейсбольными битами. Наше дежурное подразделение прибыло в бронежилетах, со щитами и резиновыми дубинками. Оторвались на славу… попало даже мирным прохожим. Кончилось тем, что по району проехал БТР, стреляя в воздух из пулемета.
После того побоища, митингов возле КПП части что-то не припомню. Самое интересное, что бойню показало телевидение. Командир дивизии об инциденте правильно доложил наверх и личному составу объявили благодарность.
Но в целом, отделялись литовцы как-то неправильно. По-хорошему. Подавляющее большинство литовцев оккупантов боялось, как огня. Малочисленный ОМОН (он не подчинился новому литовскому правительству), около месяца делал в Вильнюсе всё, что хотел. Угонял машины, разграбил управление (УВД) и т. п. В общем, делали то, от чего должны были защищать. К возможному бою конечно готовились. Процесс подготовки хорошо осветил в своем телевизионном "эссе" Невзоров. Так… по настоящему, по западному так осветил: стрельба трассирующими очередями за окном… нервно вскрывающиеся цинки с патронами… беготня серьёзных больших и небритых мужиков в бронежилетах… снайпера на крышах соседних домов… грозовые тучи над Вильнюсом… и Невзоров. Сам. Лично. В полный рост. Бесстрашный, единственный невозмутимый и знающий, где правда и где выход для всего литовского народа. Ну… вы знаете. Он это умеет.
Все военные, когда увидели "эссе" по ящику, были в шоке. Всерьёз захотелось поехать помочь нашим… Хотя все прекрасно знали, что литовская армия – "волки" и местная полиция, (сразу же переодетая в новую зеленую форму) военных, стрельбы и конфронтаций боялись, как огня и в это сложное время волчарили где-то подальше. Лишь бы с кем вооруженным не встретиться. В результате, восставший ОМОН поручили разоружить военнослужащим. То есть нам – оккупантам. ОМОН очень расстроился. Но мы с разоружением добросовестно, через пару месяцев справились.
Анекдотичным получился и штурм Телебашни. Лансбергис (лидер самостийной Литвы) забаррикадировался в здании парламента, а что бы его, не дай бог не арестовали, окружил себя живым кольцом из сотен людей. То, что возможен штурм, а значит и жертвы среди своего народа Лансбергис не особо волновался. Конечно, стояла бы задача, освободили бы Лансбергиса от народа. Но задача войти в парламент не стояла. Нужно было войти в Телебашню.
По замыслу командования, сначала к ней должны были подъехать танкисты с нашего полка и отвлечь на себя основную массу замерзающего и разогретого водкой народа (спиртное "спонсоры" раздавали бесплатно). На пути к телебашне, танкистам пытались помешать. Улицы в центре города узкие. Литовцы забаррикадировали их своими автомобилями. В головном механиком сидел командир взвода, коренной литовец – Алекс. Экипажи вообще были офицерскими. Потом он рассказал, что командир полка доложил о легковых машинах и о том, что проехать нет никакой возможности. Комдив оперативно ответил. Мата было больше, чем литературных слов, а смысл "речи" сводился к следующему: "Ты танкист или х… с бугра. Тебе, что легковухи ехать мешают?". Командир полка все понял и Алекс поехал по легковым машинам. Он ожидал большего. Вокруг все скрипело и лопалось а танк только слегка покачивался. За головным тронулась вся колонна. Поняв, что военные не шутят, литовцы принялись спешно освобождать дорогу. Машины разъезжались, в танкисты старались их слегка зацепить… как говорится: "кто не спрятался, я не виноват".
У телебашни танки заняли свои точки и остановились. Народ сразу обступил машины. Особо отмороженные стали залезать на броню и пытаться поджечь её зажигалками. Некоторые, особо преданные делу самостийности принялись совать под гусеницы свои части тела, корчиться от боли и фотографироваться. Наши бедные танкисты матерились, вращали башнями и предупреждали, что может поступить команда стрелять. Конечно, холостыми. Когда команда поступила, некоторые танки выстрелили. Многие демонстранты удивились насколько это громко и отлетели от брони, как горох от стенки. Наверное, было даже больно. Некоторые затем жаловались в правозащитные организации, что повредили свое здоровье. Особо отмороженные, даже в суд на военных подали.
Пока танкисты устраивали шоу "Парад оккупантов", десантники псковской дивизии, с командой "Альфа" на борту, подошли на своих БМД к Телебашне с другой стороны и без особых проблем заняли её. Без стрельбы конечно не обошлось. Погиб молодой лейтенант из команды "Альфа". Насколько я знаю, его застрелил литовский снайпер с соседнего дома. Но там история темная.
На 9 мая начальство решило провести парад. Нас собрали в коробки и вывели на площадь. Даже техника вышла. Всё прошло здорово. Но было немного непривычно. Особенно когда с окон домов нас стали забрасывать цветами, не вынимая их из горшочков.
После того, как Горбачев и правительство СССР забуксовало и дало задний ход, начались сложные времена. Нас постоянно стращали и требовали повышения бдительности. С завидной периодичностью раз в два-три месяца что-то взрывали. Когда взорвали въездные ворота гарнизонной гауптвахты, шум подняли на всю Родину. Начальники накачивали и нагнетали обстановку. Требовали не поддаваться на провокации. Позже выяснилось, что ворота взорвали местные сепаратисты, но по тайному сговору с командованием дивизии (по некоторым данным наши сами и взорвали – сепаратисты отказались). Все остались довольны. Сепаратисты громкой акцией, военные тем, что удалось сберечь людей. Не было лишним и напоминание высокому Московскому начальству о сложных условиях своей службы. Некоторых даже наградили.
Затем, у двух часовых забрали автоматы. Ночью. Одного зарезали – полоснули ножом по горлу. Начальство приказало в ночное время, часовым нести службу только на вышках. Но солдаты иногда спускались вниз. Кто по маленькому, кто по другим причинам. В любом случае через месяц долбанули по голове и забрали автомат у ещё одного часового. Тогда поступил приказ – вышки с часовыми, снаружи запирать на замки. Маразм. Но наш командир ещё больше перестраховался. Ему полковника нужно было получать, поэтому внизу вышек на каждом посту поставили будки. В них ночевало по два офицера с задачей:
- ежечасно проверять самочувствие часового (стучали по железной ноге вышки и спрашивали, жив он или нет);
- не допустить приближение к часовому посторонних лиц и уход часового с вышки;
- контролировать смены часовых и несение службы наряда по парку.
Было усиление и в других караулах. В караульных помещениях находились внештатные резервные группы на БТР с офицером во главе. В полках – офицерские усиления. Кто не знает, что такое офицерское усиление объясню. Усиление, – это когда офицеры пьют и спят не в общежитии, а на службе. Кстати, об общежитии, в нём не приходилось скучать... продолжение следует...
Фотографии не мои (С) интернет. Писал давно. Со многими выводами уже не согласен, но править не буду..