Менеджер по персоналу буравил Оксану тяжелым взглядом из-под густых черных бровей, попыхивая вонючей сигаретой. Еще один взгляд девушка ощущала затылком: кто-то, невидимый ей, внимательно изучал соискательницу через одностороннее зеркало, встроенное в одну из стен крохотной переговорной.
-Бред! – Заорал внезапно менеджер, вскакивая из-за стола, занимавшего добрую треть помещения, и возбужденно забегал по остававшемуся свободным пространству. Потом вдруг остановился, устремил короткий толстенький палец на одиноко белевшее на столе оксанино резюме, и на несколько секунд застыл, не в силах произнести ни звука, лишь содрогаясь от выплескивавшейся откуда-то из самых глубин его естества ярости.
-Это же полнейший бред, от первой до последней буквы!!!
От его ора, казалось, задрожало прозрачное зеркало за спиной Оксаны. В том, какой громкий звук производило это невысокого росточка человеческое существо, был что-то сверхъестественное.
«Агрессивное стресс-интервью третьей степени» - мысленно классифицировала его поведение девушка. - «Грубовато работает, без фантазии».
Сохраняя абсолютно бесстрастное выражение лица, она очень медленно, чтобы не заметили менеджер по персоналу и невидимый наблюдатель (или наблюдатели?) за шпионским зеркалом, поворачивала голову вправо-влево. Встроенные в дужки ее изящных очков датчики засекали следящие и подслушивающие устройства, которыми была буквально напичкана переговорная, а миниатюрные проекторы в оправах линз выводили данные прямо на сетчатку ее глаз.
«Дистанционные термометры – три штуки, это для того, чтобы определить мой уровень стресса… Подслушивающая аппаратура – четыре жучка в каждой из стен на уровне груди, два в столе, один в стуле, на котором я сижу, и еще один встроен в пломбу правой нижней четверки менеджера по персоналу. Умно, но в Институте соискателей нас этому учили…»
Менеджер тем временем прекратил кричать и распинаться, плюхнулся на стул напротив Оксаны, пригладил взъерошенные волосы, подмигнул ей, и его полное, лоснящееся от пота лицо расплылось в наимерзейшей улыбке.
-Ты ведь беременная, сучка. Как пить дать беременная, я такие вещи носом чую.
Перегнувшись через стол и дыша Оксане прямо в лицо смесью табачного дыма и застарелого перегара, он тихо, почти шепотом проговорил:
-Ты что же, сучка, решила – на работу устроилась, и сразу в декрет? Не получится, мразь. Не получится! Если беременная – признайся сама. А то мы ведь проверим. Да так проверим, что и тебе, и твоему выродку капец придет.
На лице Оксаны не дрогнул ни один мускул.
Менеджер откинулся на спинку стула и несколько минут с интересом изучал ее, скрестив руки на груди. Потом, как будто получив от кого-то неслышный приказ, поднялся, взял со стола Оксанино резюме и, не слова ни говоря, вышел из переговорной, заперев за собой дверь.
Наступила полная тишина.
Внезапно погас свет. Стало так темно, что Оксана могла бы равным успехом держать глаза как закрытыми, так и открытыми – все равно девушке ничего не было видно. Только мерцали индикаторы на сетчатках ее глаз.
«Так, цветочки кончились, начались ягодки - физическое воздействие. Главное для меня – сохранять спокойствие, что бы ни случилось».
Переговорная вздрогнула. Или это только показалось? Нет, не показалось… Пол явно движется. А вместе с полом – и стены.
Оксана движениями глазных яблок вывела на сетчатку показания встроенных в очки миниатюрных гироскопов. Так она и думала - переговорная вращалась вокруг своей оси, быстро увеличивая скорость. Центробежная сила потянула Оксану к стене, сначала мягко, а потом все настойчивее и настойчивее. Девушка, отметив про себя, что вся мебель в помещении – стол и два стула на металлических ножках – прочно привинчена к полу, встала из-за стола и плотно прижалась спиной к одной из стен, стараясь дышать ровно и глубоко.
Скорость вращения росла. Тело наливалось тяжестью, перед глазами поползли яркие разноцветные пятна. Оксане казалось, что она слышит отдаленный гул механизмов, приводящих в движение переговорную. Или это шумит у нее в ушах? Каждый вдох давался все труднее и труднее, на грудь словно кто-то укладывал одну за другой тяжеленные гири.
Вдох! Выдох. Вдох! Выдох…Вдох!! Выдох. ВДОХ!!
Погасли индикаторы – это вышла из строя электроника очков, но Оксана этого не заметила. Все ее усилия теперь были направлены только на то, чтобы нагнетать в легкие ставший неимоверно тяжелым воздух.
ВДОХ!! Выдох. ВДООХ!!!! Выдох. ВДОООООХ!!!
А скорость вращения все росла! Вес девушки, припечатанной чудовищной перегрузкой к стене, вырос многократно. Казалось, еще немного – и не выдержат, сломаются кости ее скелета…
…Лежащую на полу Оксану окатили с ног до головы ледяной водой. Девушка с трудом разлепила глаза и увидела над собой уже знакомую рожу менеджера по персоналу и немолодого мужчину в строгом сером костюме.
-Вы прошли первый тур, поздравляю. – Сказал неизвестный. – У Вас хорошие навыки по преодолению стресс-интервью. Где вы обучались?
-Московский Институт соискателей рабочих мест, МИСРТ. – Прохрипела Оксана, и зашлась долгим мучительным кашлем. Рот наполнился липкой соленой кровью, но сплюнуть ее на пол она не решалась, и, давясь, глотала.
-Средний балл?
-Четыре целых семьдесят девять сотых.
-Тема дипломной работы?
-«Специальные средства воздействия на персонал антропоцидных производств».
«Все написано в резюме!» - Думала она.- «Чего же он выспрашивает?»
-Ладно. – Вздохнул пожилой мужчина. – Я вижу, мозговое кровообращение у вас отличное, раз вы соображаете после таких перегрузок. Меня зовут Михаил Николаевич, я работник отдела Рутины нашей организации. Вы пришли, чтобы занять мое место. Я, как Вы понимаете, совершенно не собираюсь никуда уходить, больше вам скажу – мне осталось три года до пенсии, но Министерство Занятости прислало нам разнарядку на трудоустройство одной штатной единицы…
Михаил Николаевич присел на край привинченного к полу стола.
-В нашей компании приняты дуэли. Мы даже даем соискателям право на выбор оружия. Понимаю, что сейчас Вы не в лучшей форме, но в менее почтенных фирмах Вас могли бы просто-напросто пристрелить, и задним числом оформить Провал на собеседовании. К тому же я, как Вы видите, человек уже немолодой, и тягаться с Вами, будь Вы в полном здравии, мне было бы трудновато.
Пока Михаил Николаевич говорил, Оксана с трудом поднялась на ноги. Голова кружилась, было больно дышать – вероятно, одно или несколько ребер треснуло.
- Выбирайте: ножи, эспадроны, рапиры?
- Ножи.
- О! Это что-то новенькое. Помнится, выпускники МИСРТа всегда уважали длинные клинки, или я не прав?
Оксана не ответила.
Михаил Николаевич тем временем сделал знак менеджеру по персоналу, тот на минуту исчез за дверью, а когда вновь появился, держал в руках большой пластмассовый поднос, словно позаимствованный в дешевой столовой, на котором лежали два коротких ножа с широким лезвием.
- Вот пистолеты уж блеснули, гремит о шомпол молоток, в граненый ствол уходят пули, и щелкнул в первый раз курок. – Продекламировал Михаил Николаевич. – Ну, девушка, мужайтесь! Делайте выбор.
Оксана оглядела ножи.
То были довольно заурядные, симметричные кинжалы длиной не более пятнадцати сантиметров, с пластиковыми ручками.
Девушка выбрала нож, что лежал на подносе справа.
-Вы, я так понимаю, правша? – Задумчиво пробормотал Михаил Николаевич. – Что ж…
Мужчина взял оставшийся клинок, взвесил его в руке, и вдруг сделал выпад в сторону Оксаны, да такой стремительный, что она едва успела уклониться от разрезавшего со свистом воздух лезвия.
Девушка отпрянула в угол переговорной. Она чувствовала в правом ухе тупую пульсирующую боль, и что-то теплое густо потекло по щеке, попадая за шиворот.
Михаил Николаевич осклабился и вытер галстуком обалдевшего менеджера по персоналу окровавленный клинок.
-Ты быстра, да я быстрее! Оставлю на память твое ухо – и указал глазами на что-то маленькое, белое, лежавшее в сгустках крови на нечистом полу…
Оксану замутило, а Михаил Николаевич, воспользовавшись ее секундным замешательством, ринулся в атаку.
Он был хорош в ножевом бое – видимо сказывалась долгая практика дуэлей с соискателями. Оксана с трудом уворачивалась от клинка, превратившегося в руках работника отдела Рутины в размытую серую полосу. К тому же, каждое ее движение отзывалось мучительной болью в травмированной грудной клетке, и за первые пару минут девушке не удалось сделать ни одного атакующего выпада.
Все ее внимание сосредоточилось на ноже и глазах Михаила Николаевича, таких же серых, как и клинок. Ей даже казалось, что эти самые глаза и мелькавшая в воздухе сталь – одно и тоже, что они каким-то образом связаны между собой, составляют единое целое, и только это серо-стальное и живет в немолодом, но подвижном теле, которое суть лишь оболочка, раковина.
Оксана отклонилась назад и чуть вбок, пропуская поющий в руках Михаила Николаевича металл перед собой, легко вскочила на стол и попыталась ногой достать висок своего противника. Однако тот оказался проворнее - успел подхватить девушку под колено и резко дернуть на себя, так что она упала на спину и на секунду потеряла от удара о столешницу сознание. Очнувшись, она увидела страшную картину: стремительно падающее на нее, прямо ей в лицо, лезвие ножа. Единственное, что успела сделать Оксана – инстинктивно отдернуть с траектории удара голову. В следующее мгновение ее плечо пронзила резкая боль, от которой зарябило в глазах: нож пробил его насквозь и вошел на несколько сантиметров в древесно-стружечную плиту столешницы, пригвоздив к ней соискательнцу.
Михаил Николаевич дернул оружие на себя, чтобы новым ударом добить Оксану, но кинжал засел в дереве крепко.
-Да, силенка у меня уже не та. – Усмехнулся он, и ловко выхватил из рукава длинный тонкий стилет.
Истекающая кровью, израненная Оксана попыталась здоровой рукой нащупать свой нож, но его рядом не оказалось.
Оставалось последнее средство.
Она быстро поднесла руку к лицу, будто бы желая заслониться от надвигающегося на нее Михаила Николаевича, достала изо рта гибкое и чрезвычайно острое, бумажной тонкости лезвие, которое перед собеседованием поместила на корень языка, и, крепко зажав его между пальцами, почти наугад взмахнула этим своим оружием перед собой.
Михаил Николаевич, конечно же, разгадал маневр Оксаны и быстрым, грациозным движением хорошего танцора прянул назад, но зацепился голенью за металлическую ножку намертво привинченного к полу стула, потерял равновесие и упал, издав при этом короткий, показавшийся Оксане преувеличенно громким, крик.
Наступила тишина.
Сознание медленно покидало Оксану, вместе с сочащейся из раны кровью. Она помнила, как в переговорную вбежали уже знакомый менеджер по персоналу и еще кто-то в белом халате, как сделали ей обезболивающий укол – чтобы вынуть из тела нож. Как несли ее куда-то на носилках по длинным коридорам, и голос менеджера спросил:
-Может все-таки прибить ее? Николаич сам на ножик упал, нечестно вышло, если мы ее возьмем, в отделе могут возбухнуть.
-Нет, оставь ее. – Ответил незнакомый, густой и властный голос. – Дадим шанс. Все-таки старалась…Возьмем на испытательный срок.
Потом провал…
***
-Достаточно, включите вентиляцию. – Приказала Оксана.
Она стояла перед односторонним зеркалом, скрестив руки на груди. В переговорной, где ей довелось когда-то выдержать жестокий, кровавый экзамен, на грязном полу скрючилась совсем молоденькая девушка-соискатель. Несколько минут назад в герметично закрытое помещение закачали удушающий газ, и надо было выяснить, жива ли она.
-Уверена? – Спросил менеджер по персоналу, ставший за время работы Оксаны в отделе Рутины еще толще и еще мерзее. – На твое ведь место идет. Давай еще подержим, больше пяти минут никто не выдерживал.
-Делай что говорю. И приготовь оружие.
Менеджер пожал округлыми плечами и переключил маленький тумблер на щитке управления. Послышался низкий гул мощных вентиляторов.
Девушка-соискатель, придерживаясь рукой за спинку намертво привинченного к полу стула, немигающим взглядом смотрела прямо Оксане в глаза. Лицо ее не выражало ничего – ни пережитого только что ужаса задохнуться в этом маленьком помещении, ни радости от прохождения первого тура собеседования, и было настолько мертвенно-спокойным, что Оксане стало не по себе.
-Добрый день, меня зовут Оксана, я работаю в отделе Рутины, и Вы пришли, чтобы занять мое место. – Почти в точности повторила Оксана когда-то слышанное ей в этой переговорной. –А Вы…
-А я – твоя смерть. - Голос девушки оказался неожиданно хриплым.
Она стремительно шагнула (нет, не шагнула даже – скользнула плавным неуловимым движением) к Оксане и впилась в ее шею чуть ниже прикрытого густыми кудрями изуродованного на памятной дуэли уха. Сработали встроенные в верхние клыки крохотные автоматические шприцы, впрыскивая цианид в кровоток Оксаны.
Она тихо осела на пол.
Менеджер по персоналу за прозрачным зеркалом тихо присвистнул.
Властный голос за его спиной проговорил:
-Что ж, изобретательно…Но несколько нечестно. Хотя…Нам такие сотрудники нужны. Оформляйте ее.
…А девушка с ядовитыми клыками стояла над трупом Оксаны и немигающим взглядом смотрела в одностороннее зеркало.