Когда я служил в Луганске, был в моем подчинении прапорщик Витя. Человек он был хороший, запасливый, в меру пьющий, специалист грамотный и росту среднего.
Проживал он недалеко от управления нашего полка и в аккурат напротив ресторана «Любава». Периодически вынося мусор, Витя в домашних тапочках и растянутых «трениках» посещал бар на первом этаже, где его хорошо знали и приветливо улыбались. На второй этаж он поднимался реже, но там его помнили тоже.
А тут жена уехала. Не то к маме своей, не то на учебу какую. Первые два дня Витя метался между первым и вторым этажами ресторана, не зная какому их них отдать предпочтение, отчего распределял свои силы и средства равномерно пока хватало и тех и других.
На службу Витя прибывал слегка помятым, с красными от недосыпа веками и нечеткой артикуляцией.
И вот как-то, споткнувшись дома об одну из разнокалиберных банок с краской, натасканных со службы, решил Витя подарок жене сделать – ремонт какой-никакой. Купил светленьких обоев в цветочко-бабочках, сгреб немногочисленную мебель в дальнюю комнату, оставил в пределах досягаемости нужное количество трусов, носков и форменных рубашек и помолясь, в смысле причастившись, кинул свой организм в пучину ремонта.
Подшивка «Красной звезды» перекочевала с командного пункта к Вите домой и, раскинув страничные объятия, покрыла пол в комнате. Витя размашисто смел паутину, немного посомневавшись соорудил из пылесоса «Ракета» и полулитровой банки с известкой «гиперболоид инженера Гарина» и, изматерившись побелил пол, потолок, стены, окно и себя.
Поставив в утомленном мозжечке «галочку» Витя удовлетворенно закурил. Оставалось всего ничего – отскоблить с пола многочисленные слои старой краски, поклеить обои, привести в порядок плинтуса и покрасить пол. По Витиным расчетам, к приезду жены, краска должна успеть высохнуть, а он должен успеть расставить мебель, купить цветы и протрезветь.
Зайдя на кухню, Витя обвел взглядом сложенную раскладушку, пустой холодильник, висящую на ручке окна вешалку с формой, и понял, что пора выносить мусор. Он сгреб отсыревшие, заляпанные известкой газеты, в отсутствие горячей воды принял некое подобие душа, сменил одни спортивные штаны на другие такие же, сунул в карман пять рублей и, транзитом минуя мусорку, направился в сторону ресторана «Любава»…
Через некоторое время Витя, несмотря ни на что, практически закончил ремонт в комнате. Обои были наклеены, окно отмыто, а пол густо покрыт военной коричневой краской, от которой свербело в носу и немного дурнело в голове.
Долго находиться в квартире было сложно. И вредно! Аргумент был весомым и Витя, не терзаясь сомнениями, отправился отметить окончание работ туда же, где он отмечал их начало и плавное течение.
Надо ли говорить, что желание поделиться радостью в ресторане, всегда находит благодарных слушателей. Сегодняшний день не был исключением. «Группа товарищей» оценила Витин подвиг, назвала его «молодчагой», потом справедливо отметила, что в ресторане водка дороже чем в магазине, и вечер продолжился, как можно догадаться, на Витиной кухне. Радушный хозяин продемонстрировал плоды своей деятельности, попросил не входить в комнату, и под гул одобрения извлек из посудного шкафчика нужное количество стаканов и дежурную бутылку водки.
На кухне было тесно. Уютно, конечно, но тесно. Попытка закурить всем сразу привела к полному задымлению помещения с падением видимости. Поэтому периодически кто-то выходил на площадку, да и в туалет народ шастал постоянно. Вот как-то так одного и потеряли…
Когда Витю сморило, он крепко пожал «настоящим мужикам» руки, как смог похлопал их по плечам и затих на раскладушке даже не раскатав матрас.
Тот безымянный, которого Витя будет помнить всегда, движимый инстинктом самосохранения и включенным в померкшем сознании «автопилотом», снял с вешалки в прихожей парадную шинель, и устроил себе гнездовье, расстелив ее в центре густо-напомаженного пола. Когда среди ночи организм позвал в туалет, «человек на шинели» некоторое время в недоумении вертел головой, силясь понять, куда его занесло. Пытаясь встать, он влип ладонями во что-то мягкое, странно прилипая к полу носками и перебирая по стене руками, добрался до туалета, бесперспективно потер руки полотенцем, в неясном свете увидел спящего хозяина, и заботливо стараясь его не разбудить, ушел в ночь.
Когда Витя проснулся, то первое его удивление вызвала липкая ручка двери в туалет. Он даже недоверчиво понюхал свою руку. Нет, все нормально – просто краска. Краска? А вот эта цепочка следов по линолеуму? А на обоях в прихожей? В худшее верить не хотелось. Витя открыл дверь в комнату и замер, подыскивая подходящее слово… Тех, что он знал, было явно недостаточно.
Посреди комнаты гостеприимно лежала прикатанная к полу Витина шинель. По левой стене до входной двери тянулась цепочка немного смазанных отпечатков ладоней среднего размера не дающих надежды снять отпечатки пальцев. Под ними по полу виднелись следы от ног, словно человек двигался приставным шагом. По этой причине следов было много. Белая дверь в комнату пестрела разновеликими пятнами военно-коричневой цветовой гаммы…
Витя таки успел сделать ремонт к приезду жены. И по слухам даже купил ей цветы. А вот шинель пришлось выкинуть. На мусорку. Правда, вынося мусор, Витя забежал на минутку в «Любаву». Но только на минутку. И в гости никого не позвал.