5
Второе свидание, которое они провели в парке Шевченко, оказалось удачнее. Во-первых, Игорю удалось сосредоточиться на особе девушки и представить, в какой обстановке та росла и воспитывалась. Бр-р-… Бедность, безотцовщина. Но Саша не жаловалась, даже наоборот – считала свою семью из мамы, бабушки и двух братьев чуть ли не образцовой. Она всех любила и уважала за здоровые стремления и образ жизни. Братья занимались спортом, не пили, не курили. Сначала он даже не понял, в чем тут заслуга, но Саша описала ему привычки подростков в их поселке, который был расположен на задворках Новомосковска. Там к водке приобщались чуть ли не с пеленок.
О себе она говорила скупо, о маме – с восхищением, о бабушке – с нежностью, и ему с трудом удавалось изображать интерес и сочувствие. Семейка Саши явно выпадала из будущего самого Игоря.
Своей заслугой он считал вот это свое умение скрыть безразличие к чужим проблемам. Но кое-что он взял на заметку: Саша дружила с каким-то Русланом, а это могло означать некий сексуальный опыт, что куда больше устраивало Игоря, чем невинность девушки, которую надо преодолевать.
Не привык он возиться с девственницами.
Эта циничная мыслишка возникла в тот момент, когда Саша вдруг наклонилась сорвать одуванчик, и куцая юбочка поползла вверх… Нежность к Саше тут же исчезла, Игорь испытал то, что и положено чувствовать здоровому мужику, не имевшему женщины больше двух месяцев. Выпрямляясь, Саша потеряла равновесие и схватила его за локоть, за этим последовала якобы мужская поддержка, больше похожая на объятие. Саша отстранилась, что Игорь принял за кокетство, и с этого момента телесные желания не проходили, окрасив прогулку радостным предчувствием.
– Ну, расскажи теперь, как живешь здесь, в городе, в общаге своей? Вдали от мам и пап? – резво перешел он к теме разговора, отвечающей больше его состоянию.
– Вас что интересует? – усмехнулась Саша. – Хотите знать, курят ли травку, напиваются ли в стельку и заводят любовь, с кем попало? Курят, пьют, заводят – кое-кто. Все остальные живут обыкновенно: ночью зубрят конспекты, днем готовят еду… Нет, не так, – она засмеялась, заметив, как поскучнел Игорь. – Утром готовят завтрак, на бегу кушают, днем…
– Не кушают, а едят, – машинально поправил Игорь, как это делала его мать.
– Едят, что сварганили, – не обиделась Саша. – Днем на лекции, вечером кто куда. Одни – зубрить в учебной комнате, готовятся к коллоквиуму, другие – на свидание. Ночью дрыхнем.
– Какая ты наивная, моя девочка, – вздохнул Игорь. – Ладно, поверим, что в твоей комнате девочки ночью спят. Я рад, что ты живешь в такой стерильно чистой атмосфере. Мои друзья в общаге явно жили в другой… Наслушался.
Саша вопросительно вздернула брови, но промолчала. А Игорь, разогретый воображением, решил действовать по-мужски.
Душистая сирень в темной аллее туманила мозги, звала под свое укрытие не только его, и у Саши вырвалось:
– Посмотрите, куст просто светится! Белая сирень… А за-апах!
– Пойдем туда.
Как он мог удержаться от поцелуя, когда Сашины глаза заблестели напротив, а дыхание коснулось его губ? Когда волшебный аромат белой сирени обрушился на них, погасив последние остатки рассудка?
Слава Богу, Саша не брыкалась, чего Игорь опасался недавно, но и активности не проявляла. Дружба с Русланом оказалась сексуально бесплодной. А, может, и не было никакой дружбы. Или не было Руслана.
Пока Игорь прижимал Сашу к груди, не давая ей увернуться от долгого поцелуя, девушка покорно принимала плен его рук, но стоило этим рукам переместиться под блузку (где там застежка от лифчика?), как Саша выставила вперед руки, упираясь в грудную клетку Игоря:
– Не люблю, когда вот так, сразу…
– Детка, мы же не вчера познакомились.
– Не называйте меня деткой.
– Пока ты будешь считать меня стариком и называть на «вы», я буду называть тебя деткой, – косноязычно промямлил растерявшийся Игорь.
Самому стало тошно. Откуда взялось это пошлое словцо – детка, которое он никому еще не говорил? Просто выскакивает, черт бы его побрал!
Да, вспоминая свидание номер два, Игорь расценивал его как шаг вперед. К чему? Браку или очередной связи – пока ясно не было, но вперед! Саша ему определенно нравилась, а это обещало приятное лето. О том, что Саша может уехать домой, он как-то не думал.
Но вот после отмененного третьего свидания появилось неприятное чувство, что он девушку теряет.
Сначала был странный звонок в отделение, где он дорабатывал последний год перед окончательным переходом на кафедру. Посреди дня мужской голос сообщил по телефону, что Саша не придет, заболела.
– Молодой человек, представьтесь! – заволновался Игорь. – Она что-то еще передала? Кто вы?
– Вы меня не знаете.
– Вы – Руслан?
– Какой Руслан?
Кто-то хихикнул рядом со звонившим, и это рассердило Игоря:
– Приличные люди представляются сначала! И выдвигают причину срыва делового свидания, а вы…
Гудки оборвали его нравоучения. Игорь тут же позвонил в хирургию своей знакомой медсестре:
– Привет, Веруня. Сделай одолжение, узнай, кто там сегодня из санитарок дежурит. Не наша ли баба Оля? Она вроде бы к вам на полставки устроилась.
– Привет, конспиратор! – засмеялась Веруня. Он прямо видел, как та скалит зубы. – Вот ходил бы на оперативки, знал бы, чем дышит родная клиника и куда ее кадры перемещаются! Баба Оля уже месяц на небесах, поточнее адрес не скажу, она ведь умерла с перепою. А твоя девочка Саша давно веником не машет, а медсестрой у Аси Львовны работает, по ночам, естественно. А что, она тебя не информирует о таких мелочах? Странно…
Игорь буркнул «извини» и положил трубку. Все про них с Сашей знают. Ну, языки, ну бабы! Два раза встретился с Сашкой – и уже вся клиника – «твоя девочка»!
Господи, сколько вопросов сразу навалилось на него!
Почему Саша не сказала, где теперь работает? А он, дурак, спрашивал об этом? Так какому же болвану она поручила позвонить в отделение? И как она попала в нейрохирургию? Туда же проникнуть с черного хода невозможно. Ася Львовна даже нянькам устраивает тестирование – на предмет душевности и знания основ медицины. Значит, Саша ее зацепила не на шутку. Но чем? Мало ли хороших медсестер, да с большим опытом вокруг? Но уж если сама Ася Львовна в нее поверила, то теперь из рук не выпустит. Как этого – Вадима Краснощекова…
Воспоминание о Вадьке окончательно испортило ему настроение. Не любил он своего однокурсника.
Вадик прилепился к своей любимой нейрохирургии еше первокурсником, и пока учился в институте, прославлял родной вуз на всех научных конференциях республиканского масштаба. Его студенческие работы учеными мужами Украины и даже Московии расценивались как главы диссертации. Игорь особо не любопытствовал, но помнил, что интересы Краснощекова простирались на самую безнадежную область – злокачественных образований. Якобы Вадька разрабатывал самую щадящую методику операций на мозге, после которой пациенты полноценно жили несколько лет.
Сейчас Вадька считался чуть ли не главным при Асе Львовне оперирующим хирургом и был самым молодым доктором медицинских наук.
Внешне этот Краснощеков словно застыл в облике вечного студента. Длинный, худющий, с уплывающим от собеседника взглядом, точно он видел в момент разговора только опасную начинку в чьей-то черепушке и соображал, как ее поаккуратней убрать. Вадик пребывал в хроническом раздумье, где для собеседника места не оставалось.
Игорь помнил, что в студенческие времена Краснощекова не звали на переменках покурить или послушать анекдот на медицинскую тему, на которые они тогда были охочи, изображая из себя эдаких циников. И в общаге Вадика никто не видел, когда после застолья некоторые счастливчики разбегались по чужим девичьим койкам.
Вадим словно держал всех на расстоянии, и самое удивительное – он нравился девочкам, а те всячески пытались его совратить. А Краснощеков вроде бы и не замечал их. Наверное, общество чокнутых стариков на медицинском Олимпе, куда был вхож молодой гений, было тому приятней и понятней.
Игорь не хотел себе признаться, что его неприязнь к сокурснику вызывала вот та дистанция, которую без всякого усилия Вадим сохранял. Иногда ему казалось, что Краснощеков – талантливый карьерист, а может – и скрытый подлец, в худшем случае. И почему он вспомнил о Вадьке именно сейчас, было непонятно.
Свидание сорвалось, но звонить в нейрохирургию Игорь не стал. А через несколько дней этот гусь Краснощеков нарисовался, как нынче говорили, живьем, и в реальности он выглядел чуть иначе: приличный костюм, галстук, очки в тонкой золотой оправе, короткая стрижка вместо непричесанных вихров, и выбрит до синевы.
Все это Игорь рассмотрел через проход в конференц-зале, куда всех собрали по поводу очередного круглого юбилея родного института.
Такие мероприятия Игорь не любил, но не смел отказаться, если приглашали
настойчиво. Зал в основном заполняли студенты, и ему пришлось поискать место глазами среди тех, кто постарше. Будущие коллеги, пока еще девочки и мальчики, шумели, шутили вслух, менялись местами, кому-то махали руками. Нет, подальше от них!
Его и остановил непривычный вид Краснощекова. Тот еще и улыбался своей соседке по креслу. «Ничего себе! Прямо светится!» – подумал Игорь, переводя любопытствующий взгляд на объект такого внимания. И обомлел: то была Саша.
На сцене задвигали стульями, заполняя президиум привычными лицами, кто-то пробовал микрофон, а Игорь мучительно думал, что делать: подойти сейчас или издали поздороваться? Он уже устроился скраю, через проход, то и дело поглядывая на "изменницу", которая вроде бы не замечала его.
Он все-таки решился: когда Вадим повернулся лицом к проходу, Игорь с трудом приподнялся со своего кресла и с прохладной улыбкой кивнул Краснощекову. С такой миной, конечно, не здороваются с однокурсником, но Вадька расплылся лицом:
– О, привет! Давно не видел тебя! Может, к нам пересядешь? Мы попросим соседей…
Саша в это время стремительно краснела, но глаз не опускала.
Игорь и ей кивнул:
– Привет! Все болеешь? Кашель? Насморк?
– Я звонила, Вернее, я просила Лену позвонить. Она обещала.
– Лена не звонила, а вот … хам какой-то… да, звонил.
Вадим озадаченно переводил глаза с Игоря на Сашу.
В самом паршивом состоянии духа опустился Игорь на место и тут же перестал что-либо видеть и слышать. В сторону Саши и Вадима Игорь не смотрел. Ему хотелось одного – уйти. Но тишина в зале, наступившая незаметно, не позволяла встать и зашуметь. Однако стоило первому оратору сойти с кафедры под вялые аплодисменты, как Игорь сорвался с места и зашагал к выходу.
Саша тут же вскочила, пошла следом. В дверях толпился народ, они с трудом продрались сквозь толпу желающих войти, и уже в вестибюле Саша громко спросила:
– Какой хам? Я Лену просила.
– Не будем об этом.
– У меня флюс был, смотрите!
Игорь повернулся к ней с видом строгого учителя, поймавшего прогульщицу, а Саша совсем по-детски открыла рот и ткнула пальцем в десну.
– Зуб не хотела рвать, ждала, что сам прорвет. Я на третий день пошла, когда прорвало. Не могла я с флюсом! Лене поручила, но не знаю, кто…
– Ладно, прощена. Не могла позвонить сегодня, например?
– Я собиралась.
Вид у Саши был трогательно перепуганный, и Игорь по-отечески обнял ее за плечи, дунул на челочку, потом пригладил.
– Ну, а Краснощеков как? – спросил и тут же подосадовал на свою глупость.
– Что – как? Он у меня руководителем будет… на следующий год. Мы работаем с ним.
Игорь насмешливо свистнул:
– Да ну? Над чем работаете? Вам тему диссертации уже на втором курсе выдают? Руководителем чего он будет?
– Он мне тему обещал интересную подкинуть.
– Мд-а-а… Быстро растешь, девочка.
– А откуда ты его знаешь? Ой, откуда вы его знаете?
– Мы же договорились не «выкать»! Учились вместе.
– Правда, славный? – радостно спросила Саша
– Как по-женски – славный. Нормальный парень. Разве что немного…чокнутый.
– Нет, нормальный он, – сказала Саша, сдвинув досадливо брови. Но тут же улыбнулась. – Его все в отделении любят. Больные и вообще… все.
– Ты откуда знаешь? Перепись делала всех влюбленных? По-моему, среди нашего брата-медика не так уж принято любить успешных людей.
Саша вздохнула.
– А за что ты его не любишь?
– Чушь собачья. Извини. Я о нем и думать забыл. А на курсе он был…чужим. У него и приятелей не водилось.
– Странно. – Саша грустно вздохнула. – Значит, не поняли его.
– Да уж, такой он… загадочный тип. Ну, ладно, что мы все о нем? Перевернем пластинку.
Продолжение http://www.proza.ru/2013/09/12/1366