Январь… 1944 год. Офицер, угрюмый от недосыпа, стоял в окопе на своем НП и молча курил, выпуская колючий дым в морозный воздух.
- Товарищ комбат… - знакомый голос связиста заставил Офицера, с сожалением затянувшись последний раз, обернуться.
- Чего тебе? – в слегка хрипловатом баритоне Офицера явственно звучали раздраженные нотки.
- Товарищ комбат. – связист говорил с каким-то сожалением. – Только что получен приказ от комдива (командира дивизиона). В 18-45 он собирает всех командиров батарей у себя.
Офицер глянул на часы. До назначенного времени оставалось 15 минут. Как раз хватит на то чтобы не торопясь вернуться на огневые и дойти до блиндажа комдива, выкурив по дороге еще одну сигарету из числа трофейных. После последнего боя батарея бешеных продвинулась вперед до старой немецкой линии обороны и там, в окопах, среди мешанины мертвых тел, клочьев мяса и кровавых луж неплохо разжилась "подарками" – спиртным, галетами, шоколадом и тонкими немецкими сигаретами с непривычным ароматом. И пусть прекраснодушные идеалисты не кривят физиономии – это не мародерство, а законная солдатская добыча – не мирное население грабили. Офицер знаком показал связисту, чтобы тот шел за ним.
Незаметно за мыслями, Офицер добрался до огневых позиций своей батареи и скользнув быстрым взглядом по орудиям, которые в темноте напоминали укороченный «журавль» для колодца, в момент когда ведро с водой вот-вот появится наружу, слегка пригнувшись пошел к блиндажу комдива. Он вдруг поймал себя на мысли, что ходить по ходу сообщения пригнувшись, есть то что по недоразумению называлось едой, сидя на корточках в окопе, при этом съедать все до последней капли, уже вошло в привычку и совершенно не зависит от того где в настоящий момент находится враг и идет ли бой, или, наоборот как сейчас, длительное затишье и вообще пока неизвестно на сколько и куда отступил противник. Привычка эта окончательно оформилась у него в 1943 году… Тогда теплым летним днем на фронте было тихо… Привезли еду… Один из разведчиков бешеной батареи, набрав в котелок баланду, со вкусом потянулся и залез на бруствер – покушать и полюбоваться красотами природы. Офицер только успел крикнуть ему на нелитературном русском чтоб слезал вниз как раздался щелчок выстрела и солдат повалился в окоп упав лицом прямо на котелок. Выплевывая из себя кровавый пузырь, солдат только и смог произнести: «Хороший супец… комбат…». И умер.
…Когда после ужаса любого артиллериста – огня прямой наводкой, приходилось передислоцировать орудия вслед ушедшей вперед или наоборот отступившей назад пехоте, Офицер выскакивал под огнем из окопа одним из первых и привычка эта совсем ему не мешала, а наоборот подстегивала. Офицер помнил как когда он только стал комбатом и еще не было бешеной батареи, а была просто батарея за номером … ему пришлось чуть ли не волоком вытащить из окопа смертельно напуганного солдата. Вытащить с орудийным матом, пинками и ударами по всем частям тела… Подобные случаи были на фронте во многих местах и офицеры находили выход разными путями: кто так или примерно так как Офицер, а кто и на всю катушку использовал право добиться подчинения в боевой обстановке.
- Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! – Офицер, очнувшись от своих мыслей, увидел себя рядом с блиндажом, а в шаге от него ординарца комдива сержанта К-ва. Офицер кивнул в ответ на приветствие и вошел в блиндаж. Еще через пару минут подошли трое других комбатов. Поздоровавшись друг с другом, они уселись за грубо сколоченный стол, во главе которого сидел среднего роста офицер с погонами майора – командир дивизиона. Комдив наблюдал за своими офицерами, изредка щуря маленькие глазки и проводя узловатой ладонью деревенского мужика по жидким светлым волосам на голове.
- Товарищи офицеры, внимание… - привычно зычный голос комдива прервался как будто у того внезапно запершило в горле… Откашлявшись комдив опять провел рукой по волосам и уже без офицальщины сказал:
- Мужики… - командиры батарей невесело переглянулись. В дивизионе был железный принцип: если комдив начинал «совещание» с этого слова – жди дерьма.
- Мужики… пришел приказ от командира бригады. Наш дивизион обеспечивает действия стрелкового полка №… Расположение полка – квадрат номер… Место нашей дислокации участок – слева… Задача: выбрать позиции для орудий, выбрать НП для каждой батареи с учетом расположения немецких войск и… - комдив раздраженно-зло махнул рукой как будто отгонял назойливую муху, - короче, сами все знаете, не маленькие. Данные для стрельбы должны быть готовы к 12-00 завтрашнего дня после получения разведданных от батарейной разведки и задания от командиров батальонов для каждой батареи.
Командиры батарей вполголоса заговорили между собой – полк ушел вперед на 13 километров, а это значит надо до них добраться и не по асфальту, а по снегу, да не евши, да накануне двое суток не евши, да уставши, да потом найдя полк всю ночь ползать по своему участку – находить места для огневых и НП, да потом возвращаться за батарей, да потом перебрасывать батарею на выбранные места, да… бл..ь! Офицер даже не заметил как выругался вслух.
- Не понял, комбат! – Комдив впился в офицера своими глазенками. – Тебя чего-то не устраивает?
- Никак нет, товарищ майор! Извините, сорвалось… - комдив хмыкнул, посопел, потом неожиданно улыбнувшись, сказал: - Давайте, быстро за своими. Со мной идут – командиры батарей, командиры взводов управления, по одному связисту от каждой батареи и по одному разведчику-наблюдателю от каждой батареи. Сбор около моего блиндажа через 10 минут.
Офицеры вышли на воздух… Через нужное время толпа из семнадцати человек вышла из расположения дивизиона и растворилась в вечерних январских сумерках…
Где по твердому насту, где проваливаясь чуть не пояс в снег уставшие люди, одетые в полушубки, которые когда-то были белые, а со временем стали просто грязные, или в бушлаты добрались до расположения полка. Там их «порадовали» в очередной раз, сообщив что немцы километрах в двух, а потому места для НП надо будет выбирать уже передвигаясь не ножками, а ползком, в крайнем случай согнувшись в три погибели. Ходили, а точнее, ползали долго… Пот, несмотря на мороз, заливал лица и казалось сердцам нужно гораздо больше сил чем обычно чтобы сократиться и пустить кровь по артериям измученных тел… Наконец все было закончено. Места найдены, на карту нанесены. Толпа вначале осторожно, а потом из-за усталости, которая просто валила с ног не хуже пули плюнули на осторожность и уже практически не прячась двинулись в обратный путь к батареям. Офицер брел и не мог понять что за непонятный звук он слышит все время рядом с собою… Прислушался и понял – это его собственное хриплое дыхание… Это его легкие пытаются вобрать в себя хоть немного воздуха, который почему то стал напоминать раскаленное стекло. Остальные были не лучше. Время подбиралось к 6 утра… Во тьме январской ночи появились первые… даже не светлые, а сероватые полоски…
- Смотрите мужики… - комдив остановился, а вслед за ним остановились все. Перед ними как будто ниоткуда появилась то, что когда-то называлось деревней, а теперь представляло собой пепелище… Черные останки изб… Черные обломки штакетин от забора и каких то кольев… Под ноги попалась черная обугленная оконная рама… - Черная деревня, бля… - комдив зачем то говорил шепотом, хотя на несколько километров вокруг не было никого. – Хорошо повоевали, правда мужики? Вот отсюда немцев выбили, а вон видишь как получилось…- комдив оглядел измученную толпу. Люди стояли пошатываясь, а один солдат, согнувшись в три погибели, выхаркивал из себя тягучую желто-черную слюну. – Привал полчаса… Побудем здесь, отдохнем…
Люди попадали там, где стояли, как будто кто-то невидимой косой им подрубил сухожилия на ногах. Офицеру не повезло – падая, он ударился головой об обугленное черное бревно. Если б не шапка – быть беде, а так только сознание уплыло на пару минут и вернулось. Очнувшись, он обнаружил себя привалившимся боком к чудом уцелевшей, но тоже черной, стене деревенского дома. Рядом с ним ничком, шумно дыша, лежал солдат, в котором он угадал своего разведчика. Офицер, осмотревшись, увидел, что все лежат вповалку и ни у кого даже сил нет, чтоб закурить или хотя бы сменить позу на более удобную….
Полчаса пролетели быстрее мгновения…
- Ребята… - голос комдива был непривычно тих и слегка дрожал. – Подъем, ребята… Пора. – ответом было гробовое молчание. Офицер сделал попытку встать, но перед глазами вдруг все поплыло, и он рухнул обратно на землю.
- Вставайте мужики… - в тоне комдива было что-то неожиданное. – Идти надо. К сроку не успеем – сами знаете… Труба всем.
Офицер непонятно как ухитрился встать на четвереньки. Он подполз к близлежащему комбату и начал трясти его…
- Вставай… Слышишь… Вставай… - слова лезли из него, набегая друг на друга… Офицер начал орать и бить лежащего куда попало. – Вставай сука, сволочь! Вставай! – лежащий зашевелился и начал медленно привставать. Вместе с ним подымался и Офицер. Поддерживая друг друга как после трехдневного запоя, пошатываясь, они огляделись. Кто-то рядом пытался шевелиться, но у него ничего не получалось. Двое переглянулись. У Офицера пот и слезы замерзли и образовали ледяные потеки на лице и маленькие сосульки на бровях. Вдвоем с матом и угрозами начали поднимать остальных. Помогли встать комдиву. Толпа изможденных хромающих матерящихся людей двинулась далее… По пути комдив, сжав локоть Офицера, взглядом поблагодарил его… Но Офицер тогда ничего не понял. И остальные тоже ничего не поняли… Все их мысли состояли всего из двух слов: надо дойти… надо дойти… надо дойти…
…Они дошли...