Первым делом я решил проведать Амато. Проходя мимо комнаты, где разместился Деметрио, я на мгновение задержался, но не стал заходить. Слуг ему хватало. А сына у него больше нет: во мне перегорело всё, даже способность обижаться на него.
И я пошёл дальше, туда, где наверняка, кое-кто нуждается во мне, и оказался прав. Вид у Амато был жалкий. Его всю ночь рвало, волосы, слипшиеся от пота, стояли торчком во все стороны с запутавшимися в них соломинками. Безумные от головной боли глаза с тёмными кругами, расстёгнутый камзол, из-под которого торчала мятая, мокрая от пота рубаха...
Рядом с ним хлопотала кормилица Вероники, жена конюха, Нерина, отпаивая его отваром лечебных трав.
- Надо же так отравиться! Какую дрянь вы пили, синьор?
Амато ничего не ответил, потянувшись за ведром, его опять вывернуло, затем он откинулся на сено и застыл без движения, уставившись невидящим взором в потолок.
Ему было стыдно перед женщиной и её мужем, которые не спали всю ночь. Стыдно, потому что увидел меня, и я стал невольным свидетелем его слабости.
- Спасибо, Нерина, идите к детям! Я сам за ним присмотрю.
- Негоже хозяину нечистоты выносить, я позову кого-нибудь из прислуги.
- Не надо никого звать, иди с миром!
Я сел рядом с Амато, он тихо застонал и отвернулся от меня.
- Да не буду я тебе читать морали! И не надейся!.. Просто посижу рядом. Когда мне было плохо, ты не бросал меня.
Я увидел, как его плечи подрагивают.
- Ты плачешь? Амато, прошу тебя, повернись! - я потрепал его за плечо, но он только дёрнулся, всем видом показывая, что не хочет ни с кем разговаривать, а уж тем более, показывать свои слёзы.
- Не знаю, что тебе там наговорил Деметрио, но могу себе представить и прошу у тебя за всё прощения. То, что он говорит - гнусная ложь. Ты - не такой! И заслуживаешь совсем другого отношения к себе. Бесполезно даже обижаться на подобных людей, ты ведь знаешь, Деметрио неизлечим!
- Эрнесто, перестань! Тебе хорошо известно, что во многом он прав, - его опять вырвало.
Амато был совершенно истерзан и морально, и физически. Я подал ему отвар Нерины, дал воды умыться. Слова Эделины про силу, которой обладаю, всплыли в памяти, и я попробовал направить всю энергию моей любви и сострадания к другу. Положив ему руку на лоб, начал думать о том, что Амато становится легче. Спазмы уходят, и он возвращается к жизни: равновесие телесное и душевное гармонично наполняет его. Я желал этого всем сердцем и просил Бога проявить милосердие. Несчастный Амато лежал, закрыв глаза, с видом сброшенного на землю падшего ангела. Сила прибывала, у меня начало ломить сустав на руке, а пальцы покалывало, будто я прикасался к чему-то колючему.
Амато вдруг открыл глаза, словно только что проснулся.
- Откуда в тебе всё это?!
Я промолчал, слова здесь были не нужны, вопрос скорее риторический.
Он снова закрыл глаза и улыбнулся каким-то своим мыслям. Мне показалось на мгновенье, что рядом со мной лежит не взрослый мужчина, страдающий от перепоя, а ребёнок, которому плохо, и он нуждается в заботе и душевном тепле. Я погладил его голову, провёл рукой по спутанным волосам, выбрал из них солому.
Амато положил голову мне на колени, свернулся калачиком, поджав ноги, как делают дети, и на самом деле заснул. Даже лошади притихли в стойлах, время от времени поглядывая в нашу сторону, словно интересуясь, что же там происходит у этих странных людей.
Я тоже вздремнул, пока не пришёл Арчи.
- Как он, синьор?
- Уже лучше. Спасибо вам за заботу.
- Парню крепко повезло, а ведь мог и загнуться где-нибудь под забором, если б не вы...
Я по-прежнему сидел, голова Амато всё ещё лежала на моих коленях, он спал тихо и безмятежно, и мне не хотелось тревожить его целебный сон.
Арчи посмотрел на всё с хитрым прищуром:
- Вы вроде бы как ровесники, а чувство такое, что он Ваш сын. Простите за дерзость, мой господин!
Улыбнулся ему в ответ. Именно такое чувство я и испытывал сейчас по отношению к моему другу, а Арчи это заметил. Интересно, как мир отражает наши мысли!
Арчи вынес ведро, а после занялся лошадьми, наблюдая за тем, как он проворно справляется одной рукой, я не заметил, как сам погрузился в дрёму.
И снова Эделина, её волшебный мир... Но что я вижу! На нашей цветочной поляне рядом с нею сидит мой друг. Оба они растерянно смотрят на меня и вздыхают.
- Я не знаю, как он сюда попал! - смущённо произнесла Эделина расстроенным голосом, оправдываясь передо мною.
- Эрнесто, я сам не ведаю, как очутился здесь!
А мне почему-то стало смешно, и я, согнувшись, от души расхохотался. Они сидели рядом, поджав ноги, как два провинившихся шкодника, с одинаковым выражением раскаяния на лицах.
- Вот мы все и встретились! - мой смех заразил и их, постепенно выводя из оцепенения.
Вытирая набежавшие от смеха слёзы, я подошёл к ним и сел рядом, приняв то же положение.
- Что случилось, Эрнесто, можешь объяснить?
- Я старался облегчить его страдания и воспользовался твоим советом...
Она прочитала мои мысли и улыбнулась.
- Теперь понятно, ты его привёл, сам того не желая, - она повернулась к нежданному гостю. - И как тебе, Амато, мой вечный дом?
- Здесь очень красиво! - на полном серьёзе ответил он, срывая какой-то цветок, который тут же растаял у него на ладони, превратившись в лёгкий дымок. - Это всё не настоящее?
- Почему же! В моём мире всё на самом деле, вот, смотри... - Эделина изменила цвет своего платья с тёмно-синего на зелёный. - А сейчас пойдёт дождь!
И на самом деле набежала туча и промочила нас до нитки тёплым сверкающим ливнем.
- А теперь вот, - продолжала моя волшебница, входя во вкус, - её рука, не касаясь Амато, очертила его силуэт, и он стал сухим, более того, на нём образовалась другая одежда, странного вида.
- И этому нет конца... - он кивнул сам себе головой, пытаясь свыкнуться с новой истиной, внезапно открывшейся ему. - Вот куда ты, Эрнесто, уходишь во время твоих загадочных снов?! Я столько раз наблюдал за этим со стороны, как меняется выражение твоего лица, подрагивают веки, учащается дыхание... А через невнятное бормотание проскальзывает её имя. Бедные твои жёны! Думаю, им плохо спалось по ночам!.. - он выглядел немного раздражённым, ревность просыпалась в нём и причиняла всем боль.
- Это - наш мир. Мой и его! Ты понял! - сказала Эделина, поднявшись на ноги, словно боясь, что Амато сейчас чего-нибудь вытворит.
- Я понял. Мне здесь не место.
- Почему?.. - спохватился я. - Ты уже в гостях!
- О, да!.. Боюсь, я подобного не переживу! Слишком люблю вас обоих, - он скривился и замолчал, принявшись разглядывать живые цветы возле своих голых стоп.
Между нами образовалась неловкая пауза.
- Прости, что втянули тебя! Я хотел спасти твою жизнь. Ты был нужен мне, Амато. А вышло всё вот так... Поверь, никто не хотел причинять тебе страданий, мы не знали каковы будут последствия.
- А если б знал, дал бы мне тогда умереть?
- Нет. Всё равно бы не дал бы! Я не мог тебя отпустить.
- Теперь остаётся только понять, как жить со всем этим?!
- Очень просто! - Эделина вскочила и посмотрела на нас обоих. - Нужно меньше думать о себе, вот что я скажу вам, мальчики! Особенно тебе, Амато! Ты всю жизнь борешься с жертвой внутри себя. Пытаешься доказать, что ты другой и от того чувствуешь себя ещё большей жертвой! Хватит! Мы все здесь полноценные дети одного Бога. И мы все соединены в одно. Что можно делить между нами? Да, мы разные. Кому-то везёт больше, а кому-то меньше, но суть не в том. Нам всем не хватает любви. Но она не появляется из ниоткуда. Она приходит, когда мы её отдаём. Приходит из вечного источника. Любовь не терпит жадности, она от неё погибает!.. Вы оба дороги мне! А я нужна вам. Вот и всё. Значит, так дано. Необходимо научиться жить с этим, - её огненные волосы вспыхнули ещё более ярким пламенем. - Мы все изменимся, однажды... А теперь уходите, оба. Я хочу побыть одна.
В мире, где всё осуществлялось по её желанию, не задержался бы никто без позволения хозяйки.
И снова сеновал. Мы оба проснулись. И я подумал о том, как хорошо, что Деметрио не застал нас в таком положении, точно бы предал суду инквизиции.
Амато с трудом поднялся, сбрасывая с себя сухую траву.
- Тебе уже лучше? - полюбопытствовал я.
- Ты видел то же, что и я? - вместо ответа спросил он.
- Видел что?
- Поляну с живыми цветами, которые всё время меняются...
Я хихикнул в ответ.
- Тебе надо бы умыться и привести себя в порядок! Чего только не приснится с похмелья, правда, Амато?!
Тезоро, услышав мой бодрый голос, заржал приветственно в ответ. Я подошёл к коню и потрепал тщательно причёсанную конюхом гриву.
- А не прокатиться ли нам с тобой, дружок?! Только ты, я и ветер! И будь что будет впереди!
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/09/12/1001