ПОВОРОТ СУДЬБЫ
В час-пик мир на какое-то время превращался в суетливый улей, требовавший особенно быстрой реакции на происходящее. На свое счастье и на этот раз, она таки успела остановиться до того, как желтый глаз светофора передал эстафету красному, прямо под которым она и застыла, что-то бормоча и слегка покашливая.
Вообще, вся ее жизнь уже несколько лет проходила под знаком предостерегающего желтого: она всегда мчалась из последних сил, чтобы «успеть на него проскочить», и, оказываясь в первом ряду себе подобных, всегда срывалась с места, позволяя ему лишь на доли секунды опередить ее рывок. Что поделать, такой уж он – ритм современной жизни – в одном шаге от критического красного.
Зеленый все не загорался. Но зеленый мало ее интересовал, ведь она знала, что сегодня дождаться его, ей было точно не суждено. И не суждено не по ее собственному желанию, между прочим, а по повелению педали акселератора, пружина которой уже порядком поизносилась.
«О чем она только думает, эта баба за рулем? Ездить в такой колымаге…» – наверняка, откомментировал бы водитель противоположного пола. А ей – этой женщине – было о чем думать и кроме вваливающейся в пол педали. И немало даже о чем.
Желтый… Ничего нового – опять удар и резкий рывок с места.
«Полегче, хозяюшка. Пла-внень-ко…»
И тут зазвонил спасительный телефон… Можно немного передохнуть: говоря по телефону, она никогда не выжимала газ по полной. Правда, дальнейший ход событий зависел от темы разговора.
«Ну, зачем же так орать?!...» – сегодня что-то явно не заладилось. – «Жди беды…»
И тут, в ринувшемся мимо нее потоке таких же спешащих навстречу своей судьбе, она заметила его.
Они встречались иногда, и каждый раз, ловя его быстро удаляющийся от нее силуэт зеркалом заднего вида, она думала только об одном:
«Какой красавец! Звезда! Вот бы и мне отведать звездной жизни!»
От восторга она даже чихнула черным дымом.
***
Не заметить его было невозможно! Даже в этом клокочущем и рокочущем потоке он позволял себе никуда не спешить. Он никогда никуда не спешил, ведь даже, опаздывая, он всегда оставался «в белом».
А вообще…, вообще все это ему уже порядком поднадоело. Все эти вспышки фотокамер, съемки на видео: «Присядьте вот здесь! Прилягте вот там!», все эти шарики, ленточки, цветочки, куколки, колечки… Так редко искренний, все чаще натянутый и притворный, смех, плавно перерастающий в пьяный гогот. Тисканья на заднем сиденье после многочисленных хлопков дверцей бара и звона фужеров. А порой и стёкла по всему салону… хорошо еще, если не сладкие липкие пятна неумело открытого шипучего напитка на коже сидений и не ругань, на чем свет стоит.
Он – был мужиком, а его наряжали, как… Но… работа – есть работа. А еще, он слышал, что работа – это жизнь…, или, что жизнь – это работа… В общем, что заморачиваться… есть как есть. Но помечтать-то не вредно. И он мечтал:
- Вот, если бы мне, как вон той синенькой из первого ряда, сорваться с места на желтый, и промчаться, хотя бы на максимально допустимой скорости плюс десять км в час. Промчаться по самым глубоким и грязным лужам, не обращая внимания на то, что твориться по сторонам, просто чтобы насладиться скоростью и свободой. А потом до первого дождя не смывать грязь со своего роскошного тела – ни с капота, ни с лобового стекла, ни с фар…, чтобы каждый видел, что и в его жизни было что-то реальное, кроме этой мишуры.
***
На следующем перекрестке она изо всех сил летела уже на максимально допустимой скорости плюс двадцать два, чтобы проскочить на готовый в любую секунду отобрать у нее ее последний шанс мигающий желтый, когда вдруг слева вырвалась черная молния и…
Она лежала перевернутая, раскоряченная или раскуроченная… в общем, в совершенно непристойном виде, перекрыв движение на двух полосах. Совсем рядом стоял черный блестящий красавец БМВ… со вмятым носом.
- «Так тебе и надо, псих! А ведь мог бы жить себе – не тужить. По полиролю-то видать, жилось тебе неплохо, а красный от желтого отличить не научился.»
В перевернувшемся для нее «с ног на голову» мире, вокруг уже начали собираться осмартфоненные любители кино-фотосъемки:
- Классно поцеловались! Скажи?
- Фоткни! Фоткни! Скинешь на Youtube!
- Не, ну ты видел? Видел? Вооще… да? Улет…
Такого внимания она не удостаивалась никогда… никогда за свою не такую уж и короткую жизнь, даже тогда, когда из последних сил старалась показать на всяких там тех еще осмотрах, что жизнь ее прекрасна, и состояние идеально. К чему было выносить из избы сор о ссорах про нехватку денег на нормальный ремонт, вместо латания наиболее видимых «дыр», и о постоянных угрозах, что ее пора сдать на свалку и заменить на какую-нибудь эдакую – помоложе да поэкономичней. Ее нынешняя хотя бы рук не распускала, а ее бывший, ну, в смысле, владелец, тот еще и пнуть ее мог или двинуть несколько раз по крыше кулаком, не говоря уже о том, что осыпал ее такими выражениями, от которых у нее точно завяли бы уши, если б они у нее были.
А тут, глянь… раскорячилась… раскурочилась, и вот она – звездная жизнь!
«Ах, так вот ты какой, перевернутый мир?...»
***
Подбитым глазом с мигающим поворотником (тоже желтого, кстати сказать, цвета) она опять увидела его. Он чуть замедлил ход:
«Ой, глянь, это же синенькая… Слушай, давай остановимся. Поможем, может чем… – он пару раз кашлянул, пытаясь привлечь внимание своего водителя. - «Эй, как там тебя?!»
«Эй, как там тебя» не спеша полез во внутренний кармана выданного ему фирмой - работодателем смокинга:
- Ну, да, я… слушай… ща такое было… БМВуха разнесла Тайоту Ярис… Ага, реально в блин… Да… конечно, баба за рулем… поперлась на желтый… Ага… щи забыла выключить, небось. Больше, похоже, не придется ей щей варить… А парнишу из БМВухи жаль – влетел он хорошо так… двумя ноликами не отделается… Да, не, чё тут сообщать… Публика уже подваливает, кто-нибудь да брякнет, как фотосессии закончат… Да, и вооще, за рулем по мобилу говорить не положено, – вот это был искренний смех. - Повезло, еще, что успел проскочить, пока ДПСники и скорая не перекрыли все на фиг, а то бы в объезд пришлось… Лано… давай…
***
Белый лимузин медленно и печально проплыл мимо места аварии, ведь несмотря на свою важность и значительность, он сам ничего не решал в этой жизни.
Он знал, что больше не увидит синенькую уже никогда. И ему только оставалось мечтать о том, что когда-нибудь он сорвется с места и рванет по самым глубоким грязным лужам на допустимо максимальной скорости плюс сколько-то км в час и посвятит этот рывок ей… чему, кстати, никогда не суждено было свершиться.
А вот синенькая Тойота Ярис в тот день, благодаря современным технологиям, стала звездой мирового масштаба, и об исполнении своей мечты еще долго счастливо вспоминала, лежа в груде ржавеющего металла на свалке, где ей оказалось не так уж и плохо.
Вот такой вот поворот судьбы...