Николай Алексеевич Заболоцкий
(1903—1958)
Не было, наверное, еще лет 20 назад ни одного девичьего дневника, где царевны-лягушки не заливались бы слезами и восторгами над «Некрасивой девочкой» Николая Заболоцкого.
Особенно доставалось строкам: «А если это так, то что есть красота / И почему ее обожествляют люди? / Сосуд она, в котором пустота, / Или огонь, мерцающий в сосуде?» Жаль, что многим из них были неведомы многие другие стихи поэта, скажем, хоть эти: «В очарованье русского пейзажа / Есть подлинная радость, но она / Открыта не для каждого и даже / Не каждому художнику видна».
Николай Алексеевич Заболоцкий родился 24 апреля (7 мая) 1903 г. на ферме под Казанью в семье участкового агронома и сельской учительницы. Когда ему было семь лет, семья переехала в село Сернур Вятской губ. Там мальчик окончил три класса начальной школы и, имея уже «опыт» издания рукописного журнала с собственными стихами, поступил в Уржумское реальное училище, славящееся своими педагогами. В училище помимо стихов Блока и Ахматовой, Николай увлекался еще историей, химией и рисованием.
В 1920 г. Заболоцкий стал учиться одновременно на филологическом и медицинском отделении Московского университета, а через год перевелся в Петроград на отделение языка и литературы Пединститута им. Герцена. Был членом литературного кружка «Мастерская слова». В 1925 г. получил высшее образование, а на следующий год был призван на военную службу. Служил Николай в Ленинграде, на Выборгской стороне. В запасе у него уже была толстая тетрадь стихов, с которыми выходить на «большую дорогу» поэзии было еще рановато.
Куда больше преуспел Заболоцкий в самообразовании, изучив труды Энгельса, Тимирязева, Вернадского, Эйнштейна, Федорова. А том произведений украинского поэта и философа Сковороды всю жизнь был его настольной книгой.
Прошел год, и казарма, где «… пули бегают как дети, / с тоскою глядя на меня», родила поэта. Уволившись в запас, вырвавшись из «экзистенциального одиночества» армейских будней, Заболоцкий получил место в отделе детской книги Госиздата, издал стихотворную книжку для малышей «Хорошие сапоги» и за два года создал блистательные, не похожие больше ни на чьи стихи.
Первый сборник поэта «Столбцы», «пронизанный издевательским презрением к «мурлу мещанина» (Е. Евтушенко), изданный тиражом 1200 экз., увидел свет в 1929 г. в Ленинграде. Многих он шокировал, как, например, этот отрывок из стихотворения «На рынке», где предстает жуткий ряд калек — жертв войны:
…А третий, закрутив усы,
Глядит воинственным героем.
Над ним в базарные часы
Мясные мухи вьются роем.
Он в банке едет на колесах,
Во рту запрятан крепкий руль,
В могилке где-то руки сохнут,
В какой-то речке ноги спят.
На долю этому герою
Осталось брюхо с головою
Да рот, большой, как рукоять,
Рулем веселым управлять.
22 «многомерных» стихотворения сборника («Меркнут знаки зодиака», «Пир», «На рынке», «Свадьба», «Disciplina Clericalis», «На лестницах» «Бродячие музыканты» и др.), в которых Заболоцкий проявил себя натурфилософом, мастером гротеска и сатиры, пародии и интеллектуализма вызвали литературный скандал и были восприняты как «враждебная вылазка». Несмотря на это, Н. Тихонов поспособствовал тому, чтобы в журнале «Звезда» был напечатан еще десяток новых стихотворений Заболоцкого.
К тому времени поэт уже был известен, как один из создателей (вместе с Д. Хармсом, А. Введенским и др.) литературной группы ОБЭРИУ («Объединение реального искусства»), продолжившей традиции русского футуризма. Себя он называл «поэтом голых конкретных фигур, придвинутых вплотную к глазам зрителя». Участвовал Заболоцкий и в выпуске популярных детских журналов «Еж» и «Чиж», сочинял стихи и прозу для детей.
В первой половине 1930-х гг. поэт испытал влияние поэзии Хлебникова, увлекся работами Циолковского, переписывался с ним, создал философскую поэму о коллективизации «Торжество земледелия», поэмы «Безумный волк» и «Деревья», а вот подготовленный сборник «Стихотворения 1926—1932» издать не удалось.
Некоторые современные критики негодуют: как он — «обэриут» — мог создавать поэмы о коллективизации или на смерть Кирова, чем лишний раз подтверждают, что они и для тогдашней, и для нынешней страны — чужестранцы.
Заболоцкому вообще повезло на критиков — они всегда были рады вытереть об него ноги. Самое безобидное, что они придумали — назвать его поэзию «юродствующей». Кстати, поэма «Торжество земледелия» была оценена ими как пасквиль на коллективизацию. «Кажется, ни над одним советским поэтом критика не издевалась так, как надо мной», — как-то вырвалось у поэта.
В середине 1930-х гг. Заболоцкий обратился к классике — к Пушкину, Тютчеву, Баратынскому, Хайяму и стал писать философские элегии, размышляя о дружбе, любви, природе, с которой мечтал слиться и которую считал бессмертной.
Как все меняется! Что было раньше птицей,
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком;
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.
Новые стихи Заболоцкий публиковал в газете «Известия». Были также изданы сборник «Вторая книга», пересказы для детей и юношества, на которых потом воспитывались все поколения юных читателей, «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, «Путешествия Гулливера» Свифта, «Тиль Уленшпигель» де Костера, а также стихотворное переложение поэмы Руставели «Витязь в тигровой шкуре».
В 1938 г. Заболоцкий был арестован и осужден по сфабрикованному делу за антисоветскую пропаганду. Срок он отбывал под Комсомольском-на-Амуре и в Кулундинских степях.
После освобождения в 1944 г. 2 года жил в Караганде. В это время Заболоцкий стихи писал редко, занимался в основном вольным переводом «Слова о полку Игореве», что помогло ему (вместе с заступничеством А. Фадеева) переехать в 1946 г. в Москву.
Жилья у поэта в столице не было, жил он с женой Екатериной Васильевной, сыном и дочерью (он женился в 1930 г.) в Переделкине на даче, предоставленной ему писателем В. Ильенковым.
Заболоцкий был восстановлен в Союзе писателей и взялся за переводы. С немецкого он перевел ряд произведений Мейергофера, Рюккерта, Гёте, Шиллера, стал признанным переводчиком грузинской поэзии (Гурамишвили, Орбелиани, Пшавела). Полный перевод поэмы Руставели «Витязь в тигровой шкуре» признан шедевром. В 1948 г. поэт опубликовал свой очередной сборник «Стихотворения».
Посвятив разгадке человеческой души и сердца, написанные в середине 1950-х гг. стихи — «О красоте человеческих лиц», «Некрасивая девочка», «Где-то в поле возле Магадана», «Старая актриса», «Генеральская дача», «Облетают последние маки» и др.,
Заболоцкий стал для читателей любимым автором. «Раньше я был увлечен образами природы, а теперь я постарел и, видимо, поэтому больше любуюсь людьми и присматриваюсь к ним», — признался он.
Никогда не создавая интимных стихов, поэт «под занавес» написал цикл пронзительных и печальных стихов «Последняя любовь». «Зацелована, околдована, / С ветром в поле когда-то обвенчана, / Вся ты словно в оковы закована, / Драгоценная моя женщина!» — это песня на его стихи.
В 1957 г. Заболоцкий побывал в Италии. В последний год жизни он написал поэму «Рубрук в Монголии» о противостоянии Востока и Запада, задумал поэтическую трилогию «Поклонение волхвов», «Смерть Сократа», «Сталин», однако 14 октября 1958 г. второй инфаркт оборвал жизнь поэта. Великий труженик надорвал себе сердце непомерной работой. Его похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве.
Тираж четырех прижизненных сборников Заболоцкого составил всего 40 тыс. экз. В 1960 г. увидел свет посмертный сборник поэта «Избранное». Впервые его поэзия была представлена с достаточной полнотой в 1965 г. в Большой серии «Библиотеки поэта».
Московский дом, в котором Николай Алексеевич прожил последние 10 лет, и который входил в реестр культурного наследия, был снесен благодарными потомками в 2001 г.
ХХ в. дал русской литературе много поэтических имен. Кто-то был велик в свое время, кто-то в чужое. Николай Заболоцкий, как немногие был истинным поэтом всегда, у него было не грех учиться мастерству самым знаменитым представителям различных поэтических школ. Вне времени остался и его «наказ»:
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!