Борис Леонидович Пастернак
(1890—1960)
«У Пастернака никогда не будет площади. У него будет, и есть уже, множество одиноких, одинокое множество жаждущих, которых он, уединенный родник, поит… На Пастернаке, как на ручье, можно встретиться, чтобы вновь разойтись, каждый напившись, каждый умывшись, унося ручей в себе и на себе… Сколько читателей у Пастернака — столько голов», — М. Цветаева одной из первых уловила существо поэта и сущность его поэзии.
Удивительно только, что очаровательно тихое стихотворчество Пастернака вызывало в советском и позднее в российском обществе столько шуму. Как будто в его ручье утоляли жажду не одинокие барашки и овечки, а стада диких архаров.
Будущий поэт, прозаик и переводчик родился 29 января (10 февраля) 1890 г. в Москве. Его родители — художник, академик Петербургской Академии художеств Леонид Осипович (Исаак Иосифович) Пастернак и пианистка Розалия Исидоровна Пастернак (урожденная Райца Срулевна Кауфман), смогли дать своим детям (у Бориса были еще младшие брат и две сестры) хорошее образование. В доме Пастернаков бывали И. Левитан, С. Рахманинов, А. Скрябин, Л. Толстой, Р.М. Рильке и др. знаменитости. (В 30-летнем возрасте Пастернак сменил отчество Исаакович на Леонидович.)
В 13 лет Борис серьезно увлекся музыкой, достиг успехов в музицировании и в сочинении сонат для фортепиано. Тогда же при падении с лошади подросток сломал ногу, что в дальнейшем освободило его от воинской повинности.
В 1901 г. мальчик поступил во второй класс пятой гимназии, которую окончил с золотой медалью и после некоторых колебаний предпочел карьере музыканта юридическое отделение историко-филологического факультета Московского университета. Потом юноша перевелся на философское отделение.
В Пастернаке вечно боролись логик и лирик, поэт и прозаик, но все же Бог одарил его больше поэтическим даром. Борис в младенчестве был крещен в православном храме своей няней, в связи с чем всю жизнь был приверженцем православной культуры и много внимания уделял изучению религии и особенно Нового завета.
Летом 1912 г. Пастернак постигал философию в Марбургском университете в Германии, после чего бросил философские занятия и пошел по поэтическим кружкам; подружился с В. Маяковским. Однако символисты и футуристы не «зацепили» Бориса, и он остался в своем творчестве относительно независимым поэтом.
В 1913 г. в коллективном сборнике группы «Лирика» были опубликованы первые стихи Пастернака, и вышла его первая книга «Близнец в тучах». Следующий сборник увидел свет через 3 года — «Поверх барьеров».
Во время Первой мировой войны поэт работал помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчетности в конторе управляющего Всеволодо-Вильвенскими химическими заводами (Пермская губ.).
После Октябрьской революции родители Пастернака и его сестры эмигрировали. Борис, не мысливший жизни без родины, часто переписывался с ними, а после женитьбы на художнице Евгении Лурье гостил у них в 1922—23 гг. Тогда же появилась знаменитые книги поэта «Сестра моя — жизнь», «Темы и вариации» и повесть «Детство Люверс».
Сестра моя — жизнь и сегодня в разливе
Расшиблась весенним дождем обо всех,
Но люди в брелоках высоко брюзгливы
И вежливо жалят, как змеи в овсе.
В 1920-е гг. Пастернак создал роман в стихах «Спекторский», цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт», одобрительно встреченные критикой, автобиографические заметки «Охранная грамота», где изложил свои принципиальные взгляды на искусство и творчество.
К этому времени пришло и официальное признание поэта. Писатель принял активное участие в деятельности Союза писателей СССР, на первом съезде которого (1934) Н. Бухарин предложил назвать Пастернака лучшим поэтом Советского Союза, но поторопился, т.к. «лучшим, талантливейшим поэтом» советской эпохи Сталин назвал Маяковского.
В 1932 г. Пастернак развелся и женился на З. Нейгауз, бывшей жене пианиста Г. Нейгауза. В том же году вышла его книга «Второе рождение».
В 1935 г. Пастернак участвовал в работе проходившего в Париже Международного конгресса писателей в защиту мира. На следующий год Пастернак опубликовал два стихотворения-панегирика Сталину, однако власти все равно потребовали от поэта идейной перестройки. Это было поэту не по силам.
«Он слышал звуки, неуловимые для других, слышал, как бьется сердце и как растет трава, но поступи века так и не расслышал» (И. Эренбург). Пастернак не «перестроился», из-за чего с 1936 по 1943 г. был лишен возможности издавать свои книги.
Знание языков дало возможность зарабатывать писателю на жизнь. Он переводил на русский язык классиков английской, немецкой и французской поэзии, а также грузинских поэтов. Переводы трагедий Шекспира, «Фауста» Гёте «Марии Стюарт» Шиллера стали классическими.
В начале Великой Отечественной войны поэт был эвакуирован в г. Чистополь, на реке Каме; помогал денежно многим людям, писал патриотические стихи.
В 1943 г. поэт добился отправки на фронт в качестве военного корреспондента; вскоре вышел его поэтический сборник «На ранних поездах», а через два года — «Земной простор».
После войны большую часть жизни Пастернак жил в Переделкине, дачном поселке писателей под Москвой.
Там он, с 1945 по 1955 г. сочинял роман «Доктор Живаго», представлявший собой широкое полотно жизни российской интеллигенции на фоне драматического периода российской истории от начала столетия до Гражданской войны.
Произведение, воспринятое литературной общественностью неоднозначно, было отвергнуто властями, однако вскоре появилось за «кордоном» — сначала в Италии (1957), а потом в Великобритании.
В СССР роман впервые был опубликован в 1987 г. в журнале «Новый мир» и особого восторга у читателей не вызвал, поскольку не шел ни в какое сравнение с поэзией Пастернака. Но в конце 1950-х гг. против автора в советской печати была организована кампания, Бориса Леонидовича исключили из Союза писателей СССР, Общемосковское собрание писателей потребовало лишить Пастернака советского гражданства.
В 1958 г. Пастернак стал лауреатом Нобелевской премии по литературе (номинатор А. Камю) — «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа».
«По одной из версий премия все же должна была достаться итальянскому писателю Альберто Моравиа, но, благодаря мощному лобби ЦРУ, досталась советскому писателю-диссиденту». (Ф. Алонцо).
Этот факт стал самым драматическим моментом в жизни поэта — на него посыпались новые обвинения, в результате чего он предпочел отказаться от премии. Тогда же Пастернак направил первому секретарю ЦК КПСС Н. Хрущёву письмо: «Покинуть Родину для меня равносильно смерти… Я связан с Россией рождением, жизнью и работой».
Этих двух поступков — отказа от премии и нежелания эмигрировать и спокойно жить на «премиальные» за «бугром» не могли простить Пастернаку ни власти, ни «братья»-литераторы, ни вся творческая интеллигенция. Уж так хотелось многим из них увидеть в мужественном поэте эдакого несчастного Пьеро и диссидента!
Как член Литфонда, писатель продолжал получать гонорары и публиковаться. В 1959 г. Пастернака приковала к постели болезнь. «По слепому случаю судьбы мне посчастливилось высказаться полностью, и то самое, чем мы так привыкли жертвовать и что есть самое лучшее в нас, — художник оказался в моем случае не затертым и не растоптанным».
Поэт умер от рака легких 30 мая 1960 г. в Переделкине. Там же он и похоронен.
В 1987 г. решение об исключении Пастернака из Союза писателей было отменено.
Первое полное собрание сочинений поэта в 11 томах общим тиражом 5 000 экз. было выпущено в 2005 г. в издательстве «Слово».
P.S.I Был ли поэт, обмолвившийся: «Я один, все тонет в фарисействе. / Жизнь прожить — не поле перейти», одинок и несчастен в жизни, не нам судить, живущим другой жизнью, другим одиночеством. Борис Леонидович сам выбрал свой путь и на этом пути оставил много шедевров, которые и нашу дорогу озаряют своим светом. И главное, быть может, в его пути (а значит, и в нашем), что он был неразрывно связан с Россией, и только с ней одной.
P.S.II Стихотворения зрелого Пастернака "проще и понятнее" стихов молодого поэта, но какие из них лучше — не берусь судить. Да и незачем.
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.
Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
1912
Разлука
С порога смотрит человек,
Не узнавая дома.
Ее отъезд был как побег,
Везде следы разгрома.
Повсюду в комнатах хаос.
Он меры разоренья
Не замечает из-за слез
И приступа мигрени.
В ушах с утра какой-то шум.
Он в памяти иль грезит?
И почему ему на ум
Все мысль о море лезет?
Когда сквозь иней на окне
Не видно света Божья,
Безвыходность тоски вдвойне
С пустыней моря схожа.
Она была так дорога
Ему чертой любою,
Как морю близки берега
Всей линией прибоя.
Как затопляет камыши
Волненье после шторма,
Ушли на дно его души
Ее черты и формы.
В года мытарств, во времена
Немыслимого быта
Она волной судьбы со дна
Была к нему прибита.
Среди препятствий без числа,
Опасности минуя,
Волна несла ее, несла
И пригнала вплотную.
И вот теперь ее отъезд,
Насильственный, быть может.
Разлука их обоих съест,
Тоска с костями сгложет.
И человек глядит кругом:
Она в момент ухода
Все выворотила вверх дном
Из ящиков комода.
Он бродит, и до темноты
Укладывает в ящик
Раскиданные лоскуты
И выкройки образчик.
И наколовшись об шитье
С невынутой иголкой,
Внезапно видит всю ее
И плачет втихомолку.
1953