…Ночью мне снился каменный берег. Море волновалось и билось о скалы, галька в свою очередь била мои ноги. На небе были тучи, и в душе у меня бродило беспокойство. И тут я увидел Марину. Она тонула и звала на помощь. Я ринулся за ней в воду и уже почти взял ее за руку. Не успел…
Проснулся.
На часах, что висели на стене, было начало 7 утра. Скоро завтрак, хватит пролеживать бока. Сегодня первый день моего пребывания в «Альме» и мне не терпится осмотреть все «достопримечательности».
Долбил жуткий сушняк. Выпил, наверное, весь графин залпом и отправился в душ. Пока-то да се, пока причесал свои сосульки и побрился, на часах уже было начало восьмого. Отлично, осталось одеться.
Зазвонил телефон. С ресепшен напомнили, что скоро завтрак. Да я и так помню, чего тут.
В ресторан я надел рубашку и джинсы. И, как оказалось, не прогадал. Тут царил скрытый фэйс-контроль: мужчины были одеты в рубашки и брюки, девушки в элегантные легкие платьишки, а женщины за 40 одевались а-ля первая леди. Это мне нравилось. Не новых русских тебе, не носков под шлепки. Круто.
На завтрак дали оладьи, фруктовый чай и яблоки. Вкусно, сладко, сытно. А еще я показал себя форменной свиньей: испачкал свою рубашку медом. Надеюсь, никто не заметил.
После завтрака Катюша проводила меня до «врачевателя человеческих душ». Еклмн, как завернул то.
Доктор Грисгор ( британец, наверное) задавал мне глупые вопросы типа: «Что вы думаете о красном цвете?», «Как думают люди?» и т.д.
После серии умопомрачительно-глупых расспросов мне удалось поведать-таки свой сон доктору, на что он ответил своим «кчх» (у него была привычка как-то воспроизводить своим языком этот звук) и ушел в соседний кабинет. Я пару минут поерзал на стуле, потом встал. Потом опять сел. И опять встал. Не знаю, почему, но Грисгор вводил меня в замешательство и растерянность. В конце концов, этот бородатый, пахнущий ацетоном, мужик пришел обратно и записал в моей карточке что-то длинное, непонятное и, вероятно, на латинском. Потом посмотрел на меня, сказал свое «кчх» и я понял, что пора уходить. Мне кажется, что этому Грисгору тоже нужен психолог…
В 10 часов я освободился и решил пойти на пробежку. Надел шорты, толстовку и спустился в холл. Вышел на улицу и включил на плеере Filter – Happy Together. Сегодня было солнечно и тепло, весенняя прохлада еще чувствовалась, но в остальном было очень даже не плохо.
Обогнул гигантских размеров фонтан, изображавший Землю, и увидел арку, на которой было написано, что вы, вероятно, входите в зону спорткомплекса. Отлично, мне как раз туда и надо.
Бегать было здорово. Все залито солнцем, да и знаете ли, девушки тут явно были не промах. Короче, охрененность на высшем лвле. Я бежал, улыбался и ни о чем не думал. Как же было хорошо. Сомнений во мне оставалось все меньше и меньше. Я словно канул в эйфорию и ничуть не жалел об этом.
Побегав минут 40 легким бегом, я увидел пруд и решил отдохнуть, сидя на траве.
Трава приятно колола ноги, солнце грело, а ветер обдувал прохладой. Все бы ничего и душа моя была спокойна и свободна от треволнений, но только я увидел ее.
Наверное, музу всех поэтов и вдохновительницу всех политиков. Такое одухотворенное и мягкое у нее было лицо. От какого-то внутреннего прозрения я взял да подскочил на ноги, словно ошпаренный и принялся пялиться на девушку взглядом «каннибал вершин эдишн».
Господи, да она вся светилась изнутри. Надо ли вам говорить, что завидев, ее я впал в ступор, и залитая солнцем аллея посерела на фоне этой «les filles du soleil»? И не сказать, что она была идеально красивой девушкой. Нет, ее переплюнет любая мисс чего-нибудь.
Но
Никто
Не умеет
Так
Светиться
Изнутри
На этой очаровашке было легкое персиковое платье и такого же цвета туфли. Золотистые волосы локонами лежали на плечах. Ножки стройные, фигурка там и все такое. В общем, от ее силы притяжения у меня защипало в носу и захотелось нервно смеяться.
Наверняка я выглядел как мудак в этот момент: стою посреди лужайки с вылупленными глазами и, возможно, пускаю слюни.
Читатель, ты и сам понял, что к ней я подойти не смог. И тогда я решил наблюдать за «Моей мисс» издалека.
Может, когда-нибудь мне удастся спросить, о чем она так сосредоточенно думает, а пока что надо бежать отсюда…
В 12 часов я уже был в номере и принимал душ. В час дня мне позвонили с ресепшен и напомнили, что скоро обед.
Я не хотел ни есть, ни спать. Я забыл о Марине (черт, теперь вспомнил!).
Перед моими глазами стояла залитая солнцем лужайка, где, поджав под себя ноги, сидела та задумчивая девушка.
На обед давали какой-то суп с гренками, все тот же фруктовый чай и заварные пирожные.
После обеда я решил наведаться в парк. Надел джинсы, толстовку и пошел «обозревать владения».
В парке я познакомился со своим ровесником Карлом. Вообще-то он был русский, но родители в свое время просто захотели удивить общественность. Я спросил, из-за чего он здесь.
- Ох, Андрей, лучше и не спрашивай. – Грустно вздохнул он и пнул шишку, а затем продолжил. – Ты же не собираешься рассказывать мне, почему ты вляпался в дерьмо и какого оно качества?
Мне нравилась его манера искоса смотреть, ожидая ответа. Знаете, как будто в душу смотрит, а не на тебя.
Короче, парень он оказался что надо. В «Альме» Карл порядком полугода и много уже знает о жизни научного центра. Поэтому, мне было интересно послушать его истории и поржать над «кчх» этого доктора Грисгора.
Карл утверждает, что система «Альмы» идеально построена на лжи персонала и на самом деле нам суют экспериментальный газ для своих опытов, а не для лечения пациентов.
- Почему тогда не уедешь? – Спросил я его.
- А хрен редьки слаще, мне деваться некуда. Главное, что кормят да кровать дают. Остальное плевать.
Мы помолчали, а затем Карл приглушенно сказал мне:
- И вообще, знаешь, мне кажется, что тут уже не первый пациент скопытился.
Сказал, доверительно посмотрел на меня и, попрощавшись, ушел.
Вот такой он был загадочный, этот Карл.
А я остался один на один со своими мыслями…
Ужин был уже не помню какой. Я и не ел нихрена. Кусок в горло не лез после этих мыслей всяких. Вечером ко мне зашла Катюша, справилась о моем здоровье. Я сказал ей, что нет аппетита и все довольно-таки депрессивно.
- Ну, Андрей Игоревич, не грустите, завтра настанет новый день и вам станет легче. Я вам обещаю. Зуб даю! – Посмеялась Катенька, отчего ее миленькое личико превратилось, ну, просто в квинтесенцию милости, похлопала по плечу и ушла.
А мне как было хреново, так и осталось. Я же понимал, что после меня Катюша пойдет к еще одному такому сморчку и будет шутить с ним. Моральная проститутка, блин. Я был зол на нее. Ревновал, что ли. Не знаю.
В 9 вечера я уже лежал в кровати, слушал Portugal The Man – Got it all и думал о той девушке.
Было бы здорово поцеловать ее одухотворенную щечку и посмотреть в не менее одухотворенные глаза. А потом она бы прижалась ко мне всем своим хрупким тельцем, и я бы почувствовал, что та бесконечная пропасть моей души заполнилась теплом, которое мне дарит та девчушка цвета солнца…