Я снова в дороге. Знаешь Эл, я в дороге постоянно. Это такое ощущение жизни – беспрерывное движение. Вперед, вперед. Я белая акула среди кораллов. Никак не могу врасти в одно место и движусь, движусь, движусь вперед. У меня есть твоя фотка. Может, ты помнишь ее – мы сидели в «Тихуане», отмечая чье-то день рождение. Мира принесла яркие американские колпаки. Их надевают американцы на праздниках. Мы дурачились, пили. На снимке ты в желто-красном колпаке, смеешься, немного щурясь. Фотка довольно затерлась, но я ношу ее с собой. Недавно один мой знакомый спросил – «Это твоя девушка?». Я сказал – нет, нет. Что ты». Тогда он предпринял следующую попытку- «О, так это таинственная возлюбленная нашего загадочного Алекса». Я снова ответил отрицательно. Он очень удивился. «Друг, но зачем ты носишь с собой фотографию девушки, которую не любишь и которая тебе не жена и не родственница?» я не нашел, что ответить на это. Я сижу на захолустной железнодорожной станции и жду свой поезд. Пока я ехал сюда, я думал об этой фотографии. И знаешь, это фотография стала частью моего тела. Ношу я ее с собой затем же, зачем носят свои руки, легкие или ресницы. Я в дороге уже очень долго. Я не еду никуда конкретно. Но твоя фотография удерживает меня на одной линии. Из прошлого у меня только твоя фотография и несколько шрамов. Благодаря ним у меня сохраняется какой-то якорь вдалеке. Сохраняется что-то из чего я вышел. И я не могу сказать себе, что я начал новую жизнь с чистого листа. Потому что на моем чистом листе будут шрамы и твоя фотография.
Шрамов у меня несколько. Расскажу о них в хронологическом порядке. Под правой бровью небольшой шрам в виде прямой черточки. Словно бровь подчеркнута. Мне было года 3. Это был мой первый день в детском саду. Началась зима. Детей отправили кататься с горки. Сказали, что по одной стороне нужно съезжать, а по другой подниматься наверх. Вроде все понятно. Я поднимался на горку по правильной стороне, а навстречу мне неслась девочка на санках. Бровь мне зашивали. Мама плакала и жалела меня. Я старался не плакать. Какова мораль этого шрама – даже если ты соблюдаешь правила, не факт, что их соблюдают все. Поэтому гляди в оба.
Шрам номер два. Мне было 9, я ехал на велосипеде по лесу. Насмотревшись фильмов, решил изобразить какой-то трюк. В итоге полете через руль и проехался по асфальту. У меня была содрана кожа от поясницы до середины правого бедра. Выглядело устрашающе. До больницы было ехать далеко (дело было на даче), поэтому заживало все в домашних условиях под присмотром бабушки. Шрам остался только на бедре. Он довольно уродлив и непонятен. Видели его только те, кто видел меня голым. Но, когда я голый, мало кто смотрит на шрам. Для меня же этот шрам как напоминание о моем несостоявшемся супергеройстве.
Шрам номер три. След от сигареты на моей правой руке. Я учился в седьмом классе и конечно курил. В седьмом классе курить просто необходимо, если ты позиционируешь себя крутым парнем (слово «позиционируешь» не очень вписывается в лексикон плохого парня. Как и слово «лексикон»). По вечерам мы тусовались на детских площадках. С нами было несколько девчонок. Ту самую звали Оля. Внешность помню с трудом. Я рассказывал о том, какой крутой и о том, что не чувствую боли. Она спросила «а если я прижгу тебя сигаретой, тебе тоже не будет больно?». Мог ли я ответить, что будет. На слово она мне не поверила. Она с силой ввернула зажженную сигарету мне в руку и наблюдала за моим лицом. У меня не дрогнул ни один мускул. Она сказала «круто». Знаешь, раньше я никому и никогда не говорил – но мне было очень больно. Боль чудовищная. И я до сих пор не понимаю, к чему был этот глупый понт – с Олей я даже за руку не подержался. Доказательство моего геройства? Тоже нет. Я делал это только, чтобы казаться крутым, а не быть крутым. Вот случай с великом – это да. это попытка доказать себе, что я могу. Шрам остался. Свидетельствует о моей глупости.
Есть еще два симметричных шрама внизу живота. Они не примечательны. Один свидетельствует о том, что даже при всей твоей образованности, крутости и красоте, всеми забытый рудиментарный воспаленный отросток может запросто погубить тебя. А второй, что природа тоже несовершенна. Или напротив, слишком совершенна, но врачи все-таки допустили меня к продолжению рода, хотя изначально это не задумывалось.
Со шрамами вроде все. Остальные быстро прошли. Ах, ну да, я чуть не забыл. Мой пупок – свидетельство о том, что я родился. Не упал с неба и не вышел из вод морских, а родился, как и все остальные люди. Если подумать, то ведь тоже шрам.
Поэтому на любом листе, с которого я захочу начать свою жизнь, будут написаны несколько простых истин: Я жив, я смертен, я несовершенен, я не супергерой, я бываю очень глупым и, я должен быть внимательнее. И твое имя.
Начинает накрапывать дождь. Пейзаж довольно уныл. Я дождусь своего поезда и усну. Такие небогатые на сегодня планы.