ПРОЛОГ
Мой любимый Калаф!
Тебя нет уже три года, а боль по-прежнему живёт внутри свернувшейся в клубок ядовитой змеёй. Твоя любимая нашла другого. Я не осуждаю её – век героини совсем недолог, а без партнёра – мгновенен.
Мне ведь так немного было от тебя нужно – ловить мимолётные улыбки, встречать тёплый взгляд улыбающихся карих глаз, тайно загораться и таять. Как свеча в мареве огня. Не мечтать. Не надеяться. Просто знать – ты ЕСТЬ на этом свете! Талантливый, прекрасный, щедро рассыпающий своё сияние вокруг…
Вот… опять плачу. Почему, по какому праву забрали у меня эту малость?! Разве я хотела, разве я просила чего-то для себя? Почему, почему именно ты?
Ты же знал об этих суевериях! Зачем, зачем ты призывал смерть! Зачем ты кричал, что её жаждешь? Ты звал, слишком часто её звал, и она пришла за тобой – юным, смеющимся и бесстрашным. Она унесла тебя, оставив пустоту в наших душах и в моём бедном сердце. Кулисы разорваны. Тьма окутала сцену.
Но нет! Я не позволю! Я никому не позволю забыть тебя!
Твоя Турандот.
***
Старенький телевизор забормотал спортивные новости. Татьяна Павловна, получившая в театре прозвище Татьян-Пална, приглушила звук и потянулась за баночкой с заваркой. Дежурство обещало быть спокойным. Все ключи – от кабинетов, гримёрок, цехов, репетиционных залов давно висели на своих крючках. Спектакль окончился час назад. Обласканные публикой мэтры разошлись по домам, шурша честно заработанными букетами. Молодёжь, любившая доставлять лишние неприятности вахтёрам своими вечеринками в гримёрках, отсутствовала по причине сессии. Музыканты в полном составе халтурили в ночном клубе, откуда их должны были развезти по домам.
Дежурившая на пожарном посту Галка упросила Татьян-Палну прикрыть до утра. Ну очень просила, деньги сунула. Муж у неё с заработков вернулся, как тут не выручить? Осталось дождаться полицейского из департамента, принимавшего театр на охрану, и можно замыкать разбухшую от осенней сырости входную дверь.
Настольная лампа отбрасывала сноп уютного золотистого света на потрёпанный томик с детективом. Пощёлкав для порядка планы камер видеонаблюдения, вахтёрша отхлебнула душистый горячий чай и раскрыла книгу. Старый театр сонно вздыхал, поскрипывая рамами высоких стрельчатых окон и щёлкая рассыхающимся паркетом. Сквозь щели прорывался и посвистывал вездесущий осенний ветер-надоеда. Татьян-Пална была женщиной не робкого десятка, но в опустевшее помещение предпочитала не входить. Остальные вахтёры были с ней солидарны – любой почувствует себя не в своей тарелке, слушая эти загадочные шорохи.
По ногам неожиданно потянуло холодом. Татьяна Павловна приготовилась встречать полицейского из охраны, но входная дверь оставалась закрытой. Выглянув в окошко и никого там не обнаружив, она вернулась к мониторам. Большая часть камер была установлена снаружи по периметру здания. Убедившись, что там всё в порядке, Татьян-Пална решила проверить лестницы и коридоры. Может, где-то ветром открыло форточку, или дверь забыли замкнуть. Вот и сквозняк.
Включив предусмотрительно захваченный с собой фонарик, она двинулась вглубь служебного коридора. Пусто. Лестница на второй этаж, причудливо изукрашенная ажурными тенями от оконных решёток. Тёмный служебный коридор с лениво помаргивающими крохотными красными лампочками на электрическом щитке.
Очередной порыв ледяного ветра засвистел из-под двери, ведущей на «зрительскую» половину. Татьян-Пална нажала ручку и всем телом навалилась на правую створку. Из-за неправильно установленных доводчиков дверь с обеих сторон раскрывалась с трудом. Свои об этом знали, ну, а для посторонних тугая дверь на служебную половину была дополнительным препятствием. По этой причине доводчики никто не переставлял, а весь персонал театра тренировал бицепсы.
Дверь, наконец-то поддалась. Сквозняк продолжал холодить ноги. Воздух почему-то показался сырым и затхлым. «Как в склепе» – вдруг подумалось вахтёрше. Внутри что-то неприятно сжалось. Чтобы прогнать непрошенный холодок, Татьян-Пална принялась вслух ругать дотошных проверяющих из пожарной охраны. «Заставили сменить ковры на противопожарное покрытие, а нам теперь дыши этой гадостью. Ещё, гляди, и плесень появится. Ковры им чем-то помешали! Даже с лестниц заставили поснимать. А понятия нет, что это – театр, а не сарай», – возмущалась она, продолжая обследовать тёмные закоулки. Звуки собственного голоса окончательно успокоили вахтёршу. Поэтому она даже не успела испугаться, когда луч фонарика внезапно наткнулся на белую фигуру, стремительно удалявшуюся по боковому коридору.
– Галька, ты вернулась, что ли? – удивилась Татьян-Пална, и, не получив ответа, повысила голос. – Эй! Ты куда? Что за шутки?
В ответ послышался то ли всхлип, то ли смех. Не сбавляя скорости, загадочное существо достигло конца коридора и завернуло за угол. Вахтёрша с запозданием сообразила, что Галина никак не смогла бы пройти мимо неё незамеченной. Тогда кто же это? Она перехватила фонарик покрепче и пустилась следом...
/продолжение: http://www.proza.ru/2013/09/14/138