Борьба за справедливость началась у Валентины Николаевны с тех пор, как она переступила порог пенсионного возраста. Труженик тыла, ветеран Великой Отечественной Войны, оставшись на попечении государства, никак не могла смириться с текущим положением в обществе.
Наша встреча произошла случайно. Поздней осенью я остановилась у знакомых в Нижних холмах - небольшая деревенька вмещала в себя двадцать захудалых домов, озеро, заросшее осокой и церковь с голубятней на месте колокольни.
Проснувшись и распахнув оконную раму, я увидела такую картину: на скамейке в тенистом саду сидела женщина преклонных лет. На вид ей было далеко за восемьдесят. Седые волосы прикрывала белая беретка, странный халат темно-сливового цвета, подпоясанный узким белым поясом, и галоши – самые обычные галоши, которые обувают поверх валенок или ботинок. Возле дамы стояла коробка с фарфоровыми чашками. Заметив меня, она осторожно поднялась со скамейки и подошла к окну.
- Вам чайный сервиз не нужен? А? Не нужен вам сервиз, говорю? - взгляд старушки был рассеян. Один глаз смотрел явно не в мою сторону, от чего меня поначалу передернуло.
- Нет, спасибо, - я пыталась сохранить спокойствие и скорее закончить беседу.
-А жаль, - гостья поправила беретку, - вот уже который день не могу его продать. Может, за сто рублей возьмете? Новый совсем, девать некуда, а пенсию только в четверг принесут…, а хлеба нет, да и молока тоже.. Агафья сказала, что и картошку не привезут нынче, надо погодить, да вот сил ждать....
Такого поворота дел я никак не ожидала. Конечно, всё это пробуждало сомнение – мало ли какая старушка ходит под окнами, но именно эта женщина вызвала у меня глубокое сожаление.
- Давайте поступим так. Мы ваши чашки трогать не будем, а вы возьмете у нас пару банок рыбных консервов и перловку, хлеб нам тоже не привезли. Если хотите, можете остаться на обед.
- Вот спасибо вам, благодарствую.
За столом нас сидело пять человек – семья Трущевых, Валентина Николаевна и я. Старушка хлебала суп, а мы, затаив дыхание, слушали ее историю:
«Я в этих краях всю жизнь живу. В 1943 сестру забрали на завод, а в 1944 уже и я встала у станка. Четырнадцать лет мне было. Тяжела работа водилась, все руками, все для страны делали. Сталин тогда порядок держал, а мы в победу верили. Одержали! Все сами, солдат наших сколько полегло. Сколько родных потеряли. Дали нам в сорок седьмом квартиру, потом мы дома восстанавливали, картошку сажали. Все, как в мирное время, только поля все выжженные и земля горячая под ногами. И было спокойно и хорошо, как до войны. И не сильно голодали. Не жалуюсь. А теперь у нас что в стране? Одни жулики. Я сейчас одна живу, дети все разъехались. Получаю пять тысяч, сын помогает иногда, да и то не шибко. Вон какие цены на все – ничего купить нельзя, ни на что не хватает. Понастроили себе крепости неприступные. Жадность это.
Все себе в карман кладут, про нас ветеранов забыли совсем. Я же на днях к одному из этих пошла, так он мне говорит: «Вы чего, бабушка пришли? Чем я вам помогу? Это вам с документами в другой район нужно ехать..». А куды я со своими ногами? Видели, как раздулись все от старости, до почты-то дойти не могу, а тут в район. Вчерася попросила соседку занять мне немного до пенсии, но и та меня прогнала. Грех судить, но что за человек пошел – видит же, что я малость прошу на макароны, трудно добро сделать. Сама с двумя сумками вернулась с магазина. Я ей говорю, как не стыдно тебе, Маша, бабка старая стала, так ты ей помоги, чем сможешь. Нет, раскричалась на меня и ушла. Вот так и живем. Трудно нам. Никто нам добра не сделает. А выборы сейчас – кого выбирать? Все врут. Дома в городе стоят осыпаются, без ремонта лет двадцать, крыши текут. Наша деревня совсем «болотом» стала. Да, сегодня я на листах написала, чтобы голосовать наши мужики не ходили и на столбах наклеила. Ходи – не ходи, сыт все равно не будешь. Разбили нашу страну, а ведь мы за нее…».
Дальше я слушать не смогла. Обидно, что вот так пропадают наши ветераны. На семейном совете Трущевы решили оставить бабушку у себя. Никому она не помешает, как оказалось, добродушный человек. Не погибать же ей в этом «болоте» одной под старость лет.
п.с. Основано на реальных событиях.