Высшая степень глупости человека –
сотворить шедевр и отказаться от авторства
(автор неизвестен)
* * *
Тоньше солнечного блика,
(Краше не было и нет),
Вот кокетка Вероника
Десяти неполных лет.
Жду ее рожденья, крика…
Солнца маленький портрет –
Моя дочка Вероника
Ожидается на свет.
(«Мечты о дочке Веронике»)
1. В ожидании чуда
Мой брат говорит, что с рождением ребенка тяжело бывает только первые восемнадцать лет, потом легче.
Наверное, это так – я исхожу из того, что впервые села за клавиатуру ноута через пятнадцать дней после возвращения из роддома. За это время произошло много нового: из статуса «уступите место беременной» я превратилась в «ути-пуси, какой у нас на руках малыш!» (мою дочку многие принимали за пацана). Пузо вытолкнуло в нужные сроки подросший хорошо сформированный плод и теперь, значительно сдувшись, напоминает спущенный футбольный мяч. Посередине все еще пролегает пигментная полоса, но пупок уже не торчит наружу, а «втянулся» вовнутрь, как ему и положено. Груди налились новым необычным для них содержанием – теперь я могу с гордостью сказать, что в нежный ротик моей малышки источается уже не склизкое молозиво, а настоящее спелое молочко. Мама (то есть я) старалась всю беременность – правильно питалась, соблюдала режим, активно двигалась и прочее. В итоге и ребенок (тьфу-тьфу) получился здоровым, и после родов я относительно быстро вернула свою форму (из-за этого комплексуют многие родившие женщины).
А вообще время беременности и сам процесс родов вспоминаются сейчас почему-то как забавное приключение, не более. Забеременев, я узнала о своем наступившем материнстве аж на втором с половиной месяце (так бывает), токсикоза классического у меня также не было. Критические дни? Были вначале – а потом можно было списать их отсутствие на запарку на работе… Говорю же, токсикоза не было, только жуткая сонливость. Спала бы, казалось, целую вечность – в сон клонило даже в транспорте и на работе, чего раньше за собой не замечала. Позднее выяснилось – низкий гемоглобин.
Аппетит был как обычно, только обоняние обострилось как у полицейской профессиональной ищейки; вспомнился «Парфюмер» Зюскинда. Я шла по улице и чувствовала, кто что сегодня съел на завтрак, какой туалетной водой пользуется прохожий на той стороне тротуара, и даже насколько хорошо почистил зубы говорящий со мной на расстоянии метра сосед. Это было невыносимо, тем более что меня мутило от одного запаха еды; рацион пополнился совершенно безвкусными блюдами без малейшего аромата. Лидировали пшеничные хлопья, мюсли и растворимое пюре, эти продукты никак не тревожили мое обоняние.
Однажды в метро ко мне подсел слегка выпивший мужчина и попытался неумело кадриться; не вдаваясь в подробности, я, прикрыв рот ладошкой, на ухо шепнула ему:
- Я беременна, и с трудом выношу резкие запахи.
Удивительно – это подействовало. Мужчина ошеломленно посмотрел на меня (пузо еще не было видно, и проблемы с запахами беспокоили меня только на третьем месяце) и молча пересел на сиденье напротив; за нами наблюдал, ничего не поняв, весь вагон.
Беременность, как я с удивлением осознала, происходит-то от слова «беремя», то есть буквально – бремя (ответственности, самоограничений). И никакое слово в русском языке, похоже, не отражает этот период в жизни женщины как радостный. Именно – бремя, обуза, сложности… Так оно и есть – но все зависит от отношения к ситуации.
Наплевав на условности, я отправилась в магазины выбирать одежду. Бесспорно, форма моего в целом еще стройного туловища напоминала пресловутого проглотившего слона удава из книжки Экзюпери. Шарик посередине моего тела удручал меня невозможностью носить любимые джинсы – а на поздних сроках в далекие сумки на антресолях полетели и обожаемые платья. На восьмом месяце я влезла в классический комбинезон и по сути ходила в нем до начала родов.
Обувь? Правая нога в конце срока-таки отекла и напоминала муляж, выставленный для тренировки начинающим художникам. Поэтому обувь пришлось носить разных размеров (и соответственно купить две пары).
Прическа? Оу, через сколько суеверий мне пришлось переступить во время ожидания ребенка! (И сколько еще людских страхов ждало впереди!). Во-первых, нельзя стричься, когда ждешь ребенка. Второе, его (ее) нельзя называть заранее. Третье, ни в коем случае не перекрашиваться. Четвертое… впрочем, остальные пункты я уже не слушала – потому что постриженная перекрашенная будущая мама с готовым именем как для сына так и для дочки на шестом месяце каталась со своими студентами на аттракционе «Русские горки», а на восьмом ездила за город волонтером на арт-фестиваль (соответственно, рюкзак-палатку мама тащила на себе: итого ее профиль представлял собой как бы два привязанных шарика спереди и сзади – пузо и палатка).
Всю беременность я посещала концерты, мы выпускали с друзьями наш журнал и соответственно организовывали презентации, и только раз я ощутила недовольство дочки (УЗИ уже подсказало пол ребенка) – когда какой-то идиот на сцене сделал чрезмерно громкой музыку своей электрогитары; у всей аудитории заложило уши – а моя мелкая в этот момент сделала яростный кульбит в моем животе – и я, послушавшись бедняги, стремительно вышла из зала. Бедный ребенок!
Да – и о суевериях, «нельзя фотографировать новорожденного ребенка!» (сглазишь, испортишь детскую ауру); черт – я сделала и это, и ничуть не жалею!
Места в транспорте, да еще в мегаполисе? Окститесь, это для тех, чье пузо отчетливо видно издалека (по-видимому, оно должно претендовать на мини-дирижабль), да еще в среде английских джентльменов прошлого века.
В метро (впрочем, как и в наземном городском транспорте) редко кто уступит место тебе, если ты беременна и:
- ждешь ребенка осенью/ зимой/ весной (ибо под теплой одеждой пуза не фига не видно!),
- не настолько смела (и порою нагла), чтобы нависать явно выпирающим животом над (притворяющимися?) спящими пассажирами.
Впрочем, справедливости ради, раз пятнадцать за весь срок места мне все-таки уступали – конечно же, летом, когда я была в обтягивающем комбинезоне с яркими цветочками. Остальное время было проведено мной в многочисленных поездках в разное время суток исключительно стоя.
Беременность не причиняла практически никаких неудобств в первом триместре. Во втором и третьем я жила от туалета к туалету, вполне типичное состояние для ожидающих ребенка. Я пила и писала как птичка – как теперь делает моя дочка. Выходя на любой станции метро, я судорожно озиралась в поисках заветных WC и стремглав неслась туда – платно или нет.
В середине беременности я уже отчетливо ощущала движения своей дочери внутри – она, похоже, вела такой же активный образ жизни, как и я: двигалась, переворачивалась, трогала свое тело, дергала пуповину и толкалась в плаценту… И постоянно икала!
Помню, как-то подходя домой, я чуть не на каждом шагу ощущала её: «Ик! Ик!» и это меня, признаться, в тот момент раздражало («Ну перестань же!»), как вдруг… пронзительная нежность окутала меня – если мне так неудобно, что она икает, то каково же там ей? Ведь она не может управлять этим процессом – а все просто: её легкие готовятся к полноценному атмосферному дыханию в будущем, и поэтому такие спазмы помогают лёгким привыкнуть к будущему движению легких… Мне стало так тепло и хорошо на душе – но, Боже мой, сколько всего нового еще ждало меня впереди!
2. Как это было…
А пока я с нетерпением ждала, когда же наступят (долгожданные?) схватки – чтобы, перетерпев все это, написать веселый рассказ – в духе тех, которыми кормят нас свежеиспеченные мамочки на форумах в интернете. На деле же все было просто с точностью наоборот; но в итоге все же вышло смешно.
Я тщательно готовилась к родам: мне прислали подписку на интернет беби-блог, где регулярно на почту приходила рассылка с подробным описанием того, что происходит с организмами мамы и малыша каждую неделю. Физиология, душевное состояние, состояние здоровья, полезные советы. Также меня регулярно просвещали разные друзья – в основном, уже (не раз) родившие мамы разного возраста. У них я консультировалась почти по всем вопросам. Из самых дельных советов были следующие:
- как распознать схватки,
- как правильно дышать во время родов,
- что взять с собой в роддом,
- дальнейшие инструкции по воспитанию и уходу за детьми.
Итак, пункт первый. Популярный страх всех не рожавших мам – как отличить настоящие схватки от тренировочных (которые у меня были за пять дней до родов)? Ответы на всех форумах были идиотскими: «Успокойтесь, когда ОНО настанет – вы это точно ни с чем не перепутаете!». Объяснили, нечего сказать. Только одна подруга, родившая второго ребенка, рассказала мне о счетчиках схваток в интернете; это специальные программы, когда начинаются схватки, надо нажать кнопочку, когда прекращаются – снова нажать – тогда после трех-пяти схваток программа рассчитает по длительности и интервалу между схватками, надо ли уже ехать в роддом.
В день Икс я рано утром почувствовала тянущие ощущения внизу живота. Вспомнив о счетчиках, я загрузила сразу две программы. Первая сказала – вы неправильно считаете, какая-то ошибка. Вторая уверяла, еще рано, расслабьтесь! Было шесть утра.
В полдень мое положение в комнате напоминало нечто среднее между ползущим ужом и уборщицей-полотеркой тетей Люсей, которой неожиданно свело спину радикулитом. Было уже довольно болезненно; и при этом я все еще пыталась вычитать на форумах в интернете – то это или не то? Наконец, взвыв, я позвонила трижды рожавшей (!!!) подруге:
- Лена, рожаю я или еще нет? – И описала ей симптомы.
«Ты счетчиком пользовалась?», авторитетно спросила она. «Да» - «И что он сказал?» - «Рано еще» - «Тогда расслабься пока. Ляг и полежи, в первые роды ты с такими псевдосхватками еще не одни сутки проходить можешь».
Я попыталась лечь; меня парализовала довольно сильная боль. Через полчаса я вызвала скорую, но все еще опасалась, что они отругают меня за ранее беспокойство. Я думала, это еще не настоящие схватки.
Когда приехала скорая, я даже не могла спуститься и встретить врачей (мы жили в двухэтажном домике с общим входом, и звонок внизу не работал, как и домофон). Попросила соседку открыть дверь, она послушно спустилась и привела бодрую тетеньку:
- Я полагаю, вы будете третьей роженицей, которая разрешится от бремени прямо у нас в машине, - взглянув на мое зеленое от боли лицо, тут же сказала она.
Меня повезли на «скорой» в ближайший роддом. Из машины с тонированными стеклами я ничего не видела – да мне было и не до того. Машину трясло, раз в нас чуть не врезалась «газель», но в тот момент (прости, Господи!) я предпочла бы умереть – так меня полоскало. Новая жизнь просилась на свет – а я боялась появления этой новой жизни.
Включив сирены, «скорая» бодро неслась на Тамбасова. Я видела только крыши высоток, кроны деревьев и облака, и думала, что умру, не доехав – так было больно и страшно. Думаю, меня поймут многие впервые рожающие женщины.
Когда мы приехали, стало дилеммой, как я дойду до приемного покоя – уже шли схватка за схваткой. В домашних тапочках, мятых походных штанах и блузке без лифчика на веселом дворе роддома, где гуляли роженицы на сохранении и пришедшие к ним в выходной члены семьи, я выглядела колоритно. Мне, однако, было не до парада. Клянусь, я бы родила прямо посреди двора на четвереньках, - если бы было возможно ускорить этот процесс.
В приемном покое меня уложили на кушетку и сказали ждать врача. Шутники! Я не могла ждать – лежала и корчилась. Под руку сунули какие-то бумаги на подпись, я с трудом понимала, что от меня хотят. Позже я узнала – во время родов мозг женщины наполовину отключается вследствие болевого шока, чтобы лучше сосредоточиться на собственно родах. Пришедшая врач диагностировала у меня полное раскрытие шейки матки и скомандовала: «В родовую!».
Тут я ощутила, будто забавный клоун подкрался ко мне и легонько ткнул где-то внизу вязальной спицей. Из-под ног хлынула вода, не больше стакана – отошли околоплодные воды. «Ну и дела!», ахнул приемный покой, и меня повезли рожать.
Освенцим, наверное, отдыхает – ибо крики из родовой настигли нас еще в лифте. И, хотя я заранее дала себе слово – кричать не буду – тут мое сердце дрогнуло и душа дала слабину: посмотрим. Женщины – совсем юные, молодые и постарше – орали ТАК, что мне искренне стало на мгновение почти не больно, я даже была готова застрять навечно в стадии схваток – лишь бы не проходить никогда через собственно ЭТО…
В моей палате была одна орущая девушка, в палате напротив еще трое. Итого, я пятая – а там как Бог даст. Команда акушеров металась между этими двумя палатами и я там была, явно, не к месту – возник момент цейтнот!
Меня перекатили с кушетки на койку и на время оставили, сказав правильно дышать. Девушка справа страшно орала. Мне хотелось совершить три ритуальных убийства – убить сначала ее, затем себя, но перед этим молодую стервозную акушерку, которая выдала мне классически-анекдотное:
- Как вы тужитесь? Свернете шею ребенку! Ноги надо широко-о-о (направляет руками) раздвигать – как перед мужиком, что не знаете?!
Мне искренне хотелось отпилить ей ногу; сперва левую, потом правую, затем левую руку… Черт – как больно! Боль буквально разрывала меня. Тем не менее, я чувствовала, как болевые волны-толчки готовились вытолкнуть из меня малышку. Я испугалась, что пребывающая в соседней палате бригада врачей не успеет на мои роды. Тем не менее периодически забегающая к нам та самая вредная молодая акушерка подытожила: еще тужьтесь; и показала позу, в которой надо это делать – ноги раздвинуть широко в стороны (!), подтянуть коленки к ушам (!!), а подбородок опустить на грудь (!!!).
Меня это убило – никогда не думала, что рожающая. женщина. способна. на. такие. акробатические. трюки – да еще в момент, когда она испытывает сильнейший стресс в своей жизни!!!
Тем не менее, в какой-то момент вернувшаяся бригада сопроводила меня (своим ходом!) на акушерское кресло, и вскоре уже впятером они орали мне в ухо разные команды: «Эту схватку не тужиться – продышать!» (я тужилась), «На эту схватку хорошо потужься!» (я расслабилась и отдыхала). Говорю же – мозг отказался соображать, так больно было.
Наконец, они заорали толпой:
- ТУЖЬСЯ!!!
И – честно – я ничего не почувствовала, просто ощутила вдруг, как мне на живот положили что-то маленькое, теплое, кричащее, сопящее и родное… Что именно это я ждала все девять месяцев и все свои тридцать лет, и что это – мое настоящее долгожданное счастье!
А потом – ерунда, лялечку увозят на процедуры, ты рожаешь плаценту, а потом еще большая толпа врачей и студентов-практикантов заглядывают с профессиональным интересом к тебе в промежность и почти хором говорят, качая головами:
- Надо же, как порвалась!
И та самая стервозная акушерка обязательно вставляет: «Еще бы, так неправильно тужиться!». Но тебе уже действительно все равно – через пять минут анестезиолог вкачает тебе наркоз, тебя зашьют и отправят в реанимацию, а уже вечером в палату тебе принесут на первое кормление твою доченьку, и ты наконец без спешки рассмотришь ее крошечные пальчики, удивишься тому, какие у нее красивые длинные для новорожденной волосы и вдруг осознаешь, что это ТВОЯ дочь, которая получилась случайно, не осознавалась до конца во время беременности и, признаться, она первый маленький ребенок, которого ты видишь вживую и тискаешь.
Мы будем долго лежать на белом полотне больничной простыни и каждая по-своему радоваться этому августовскому дню, кокетливо заглядывающему сквозь жалюзи палаты, и чувствовать, что свершилось чудо: новоиспеченная мама – задумчиво глядя в окно, малышка – сладко посасывая мамину грудь.
И, хотя мы обе еще до конца не осознаем, что мы теперь есть друг у друга – об этом напомнит при выписке браслетик маленькой Вероники, на котором написано имя матери, а дома в детском шкафу притаился маленький аист, подаренный ребенку моими замечательными друзьями, и кроху ждет куча одежды, заботливо привезенной родителями повзрослевших детей, и еще свежа моя идея сделать на руке татуировку в честь дочки… Но это не главное – в мою жизнь вошло главное безумство, которое (поспорю с братом), не ограничится встряской моего спокойствия в течение восемнадцати лет. Полагаю, это уже навсегда!
На заливе снова волны
Расшумелись, словно дети
По-ребячьи своевольны,
Увлекали в свои сети.
Друг за дружкою бежали,
Создавая шум и брызги.
Вызывали, словно маги,
В моем сердце волю к жизни.
В океан безумных всплесков
На волнах меня уносит
И во мне, как в раннем детстве,
Заиграл живой настрой.
Разноцветной арабеской
Жизнь стучится ко мне в гости
Это я, с волнами в сердце,
Трансформируюсь душой.
(Юлия Гордеева*)
---------------
* Юлия Гордеева, http://vk.com/id79167902
** На фото изображена Вероника Наклейщикова, дочь автора рассказа.