На автобусной остановке собралась толпа. Подошедший троллейбус остановился во втором ряду, так как первый занял шикарный «SAAB», припарковавшийся прямо на месте посадки пассажиров. Водитель иномарки, «крутой парень» в тёмных очках, со жвачкой во рту, включил огни аварийной остановки, вылез из машины, поставил на сигнализацию, играя ключами, подошёл к девушке.
-Куда вам надо?
-Да тут, недалеко.
-Давайте прокатимся по городу, можем и за город,я знаю уютный ресторанчик, посидим... и прочее...
Продолжение диалога пассажиры не слышали, так как ринулись к троллейбусу. Это раньше соблюдалась какая-то очередь, а теперь молодые и сильные, обгоняя слабых и пожилых, первыми вскакивают в транспорт, занимают места и без зазрения совести созерцают, как старики и инвалиды рядом переминаются с ноги на ногу, порой морщась от боли.
Троллейбус тронулся. Слабые пассажиры смирились со своей участью, углубились в личные размышления, молодые, довольные тем, что удобно устроились, не обращают внимания на надписи на стекле и призывы по трансляции: «уступайте места инвалидам, пожилым и пассажирам с детьми», как будто все они глухонемые и незрячие.
Две девицы лет семнадцати сидят на местах для ослабленных людей, громко разговаривают, смеются, лузгают семечки, плюют на пол.
-Девочки, что же вы мусорите? - обратилась к ним пожилая женщина.
-Не возникай, бабуля.
-Вы не мои внучки, и я вам не бабуля.
-Ах, ах, обиделась. Короче, закройся и отойди, а то ещё прольёшь на нас своё масло или что там у тебя.
Женщина укоризненно посмотрела на девушек, плотнее прижала к груди бутылку с золотистой жидкостью и на всякий случай немного развернулась, насколько позволила теснота. Но, стоявшая сзади молодая дама спортивного вида, крепкого телосложения, неожиданно обратилась к девицам:
-Уступите место пожилой женщине.
-Да ладно, будет выступать. А может, мы устали? Пусть старая сидит дома...
Не успела юная особа закончить фразу, как дама выхватила бутылку у пожилой женщины, вылила её содержимое на опешивших молодых нахалок, соскребла с сидения немного шелухи от семечек, посыпала ею головы девушек, а затем взяла их за уши и подтолкнула к двери троллейбуса, который в это время как раз остановился. Нахалки , шокированные решительностью крепкой дамы, вылетели, как пробки. Всё произошло так неожиданно и быстро, что никто не успел отреагировать на это каким-либо образом.
-Садитесь, пожалуйста, сударыня, - обратилась она к пожилой женщине, - вот вам деньги за вылитое масло, изивините.
-Что вы, это много, у меня нет сдачи.
-Не имеет значения, оставьте деньги. Главное то, что наказана наглость. Порой с такими и надо бороться их методами, их оружием. Может, запомнят урок.
Пожилая женщина больше не смогла произнести ни слова, комок подкатился к горлу, навернулись слёзы оттого, что справедливость восторжествовала, оттого, что её назвали благозвучным словом «сударыня», а не каким-то плебейским «товарищ» или напыщенным «госпожа» (какие мы господа?). А в это время откуда-то из глубины салона к молодой даме протиснулся мужчина лет тридцати.
-Спасибо вам за ваш поступок. Я не такой мужественный, к сожалению. Это вам, - протянул он букет цветов.
-Но ведь...
-Не беспокойтесь. Они были предназначены для другой женщины, но Вы в самом деле заслуживаете такого подарка, а ей я куплю другой букет.
Весь троллейбус разразился аплодисментами, раздались возгласы одобрения, несколько молодых людей предложили свои места пожилым и женщинам под тем предлогом, что им скоро выходить...
* единственный...