Термин «искусственный интеллект» (ИИ) вошел в обиход с середины ХХ века, и стал достаточно распространенным как в кругах академических, так и в быту, теперь уже тесно связанным с компьютерной техникой. Я хочу ввести определение этого термина полезное для нас, и для дальнейших рассуждений, которые не должны базироваться на эфемерных предпосылках и содержать в себе парадоксы. Текущие же определения содержат таковые, отчего порождаются философские дискуссии, неразрешимые в принципе*.
Для начала определим интеллект, как способность принимать решения. Это может показаться несколько заниженным, по сравнению со стандартным определением, но излишнее высокомерие придется отбросить. Все до единого «качества психики» либо спорны либо являются следствием способности принимать решения в пользу какого-либо фактора. Обучение же — лишь, суть, накопление опыта для принятия более эффективных решений, опять же в пользу какого-либо внутреннего или внешнего фактора.
Это определение, как нельзя лучше подходит нам, так как, пробуя запрограммировать то или иное действие, мы не можем отойти от двузначности «да-нет», и у меня нет ни малейшей надежды, что когда-либо этот принцип сможет быть нарушен. Имея перед собой бесконечность вариантов мы всё равно ограничены двумя решениями — выбрать один из них, или не выбрать ни одного. Все остальные решения — частные случаи первого выбора.
Второй довод — нам не следует стараться сразу проскочить все фазы эволюции интеллекта и определять его как сугубо человеческое проявление. Интеллект муравья или пчелы не менее интересен для воссоздания, а об их поведении мы точно знаем только то, что они, руководствуясь каким-либо фактором (инстинкт также не является исключением), принимают решения о действии и действуют.
Я даже не боюсь быть уличенным в преувеличении, сказав, что что-то приближенное к интеллекту насекомых мы уже воссоздали. Теперь вопрос лишь в том, насколько мы отличаемся... Хотя, исходя из построения вселенной - мы, скорее всего, не отличаемся вовсе, но имеем гораздо более сложную структуру «программирования действий». Пускай это не покажется, опять же, уничижением свойств высшей деятельности нервной системы - углубление в примитивные механизмы работы мышления, несомненно, поможет в определении направления разработок искусственного интеллекта, и даст ответы на многие спорные вопросы философии, или хотя бы намеки на эти ответы.
* Например, существует точка зрения, согласно которой интеллект может быть только биологическим феноменом.
Хочу заметить, что для ИИ в его текущих определениях, эта точка зрения, с большой вероятностью, верна. Те не менее, это не более чем игра слов и подмена понятий. Чего стоит хотя бы то, что сам Интеллект стандартно определяется как «качество психики» с рядом свойств:
Интеллект (intellectus — понимание) — качество психики, состоящее из способности адаптироваться к новым ситуациям, способности к обучению на основе опыта, пониманию и применению абстрактных концепций и использованию своих знаний для управления окружающей средой. Общая способность к познанию и решению трудностей, которая объединяет все познавательные способности человека: ощущение, восприятие, память, представление, мышление, воображение.
--Снизу вверх--
Итак, как только Буриданов осёл двинулся к одной из куч сена — мы можем приписать ему интеллект, и даже если он никуда не двинулся — это тоже его выбор в текущий момент времени, а соответственно, тоже имеет место процесс принятия решений. Любое принятие решений существом или искусственным творением может быть рассмотрено как его самость, а тот нюанс, что всё множество вариантов предполагаемых принятых решений уже заранее описаны и алгоритмизированы мы не можем отбросить даже по отношению к самим себе.
Наблюдая за примитивными формами жизни мы можем описать практически все их действия и мотивы тех или иных действий. Не стоит большого труда описать их алгоритмом, однако, от этого не менее сложной, становится задача предугадать то или иное действие, если среда, в которой функционирует существо не создана нами. В среде, которую создали мы сами, мы можем приписать тому или иному выбору элемент случайности, однако в этом случае, нам всё равно понятно почему событие пошло именно так, а не иначе, и в каком месте имела место запрограммированная случайность.
Именно потому искусственный интеллект, и интеллект в целом, в первую очередь, необходимо рассматривать, исключительно в среде, созданной человеком (в виртуальной симуляции среды). Во внешнем мире мы, по большому счету, даже не можем утверждать что-либо о свободе выбора, обучении, использовании своих знаний и творчестве. Мы можем только проводить параллели из нашей математической модели в реальный мир — точно так, как запрограммированный нами робот (находящийся в виртуальной среде) реагирует на запрограммированные нами же факторы. Аналогично действует, с нашей же точки зрения, комар или божья коровка, с той лишь разницей, что траекторию движения робота мы можем предвидеть в точности (потому, что идеально знаем среду), траектория же комара для нас непредсказуема.
Свобода решений человека - старый философский вопрос, однако, будучи, пускай и в маленьком масштабе, творцами - мы на своих моделях постигаем то, что абсолютно непредвиденных решений нет, а то или иное действие прописано в алгоритме.
Безусловно, крайне любопытно будет описать настолько сложный процесс принятия решений, в котором мириады вариантов каждого последующего действия переплетаются не только с логикой, но и с её контролируемыми сбоями, которые, в свою очередь, многократно расширят мультивариантность ожидаемого действия. У нас этот процесс, контролируемого сбоя логики, скорее всего, отвечает за ассоциации. Ассоциации же, в свою очередь, рождают творчество и способность его понимать.
Однако, как и в процессе эволюции, для этого необходим долгий и тернистый путь. Подняв вопрос искусственного интеллекта сразу до уровня человеческого мышления, и пытаясь его таким образом решить, мы некоторым образом заводим себя в тупик, так как мало знаем самих себя, особенно со стороны «сбоя логики».
Этот вопрос рассмотрен в работе Зигмунда Фрейда «Остроумие и его отношение к бессознательному». Исходя из его анализа, любовь к «сбоям логики» у нас также запрограммирована. Мы можем только рассуждать почему, то или иное обстоятельство вызывает у нас смех, и констатировать, что в большинстве случаев это связано с разрывом логического шаблона. Разрывом как в сторону чрезвычайно изящного решения, являющегося ещё более кратким расстоянием между точками нежели путь логики, так и в сторону абсолютной несуразицы — абсолютного сбоя логики. Но в любом случае, двигаться по пути «сбоя логики» - в нашей природе, и удовольствие, которое мы от этого получаем не может быть нами объяснено, однако сам его факт бесспорен.
Потому, когда заходит вопрос о «интеллектуальности» искусственного интеллекта, я уверен, что это полностью достижимый и описываемый в рамках логики программирования процесс. И понят он должен быть именно как «контролируемый сбой логики», и среди прочих решений именно решения сбоя должны преобладать. Созданный же объект должен тяготеть именно к таким вариантам действий, и рано или поздно он нарисует «Полёт шмеля за секунду до пробуждения» в созданной вами реальности.
--Сверху вниз--
Если теперь рассуждать с точки зрения творца, созидающего куда более сложные механизмы в несоизмеримо более сложной среде — мы можем попытаться эти рассуждения интерполировать через вышеприведенную логику.
Создавая объект, способный принимать самостоятельные решения, нас, очевидно, будут интересовать именно эти его решения, что косвенно доказывает наличие свободы выбора. Творящий, в таком случае, может предвидеть все из возможных вариантов действий объекта, даже варианты относящиеся к сбоям логики (ассоциации, творчество); может определить вероятности выбора со сколь угодно высокой точностью, но всё-таки сам факт выбора, очевидно, передан объекту, или теряется весь смысл построения модели.
Если считать наши умозаключения верными — вне зависимости от степени предсказуемости действий человека, выбор, всё-таки, делает он сам, а степень предсказуемости — суть мера фатализма, и поэтому, отнюдь не творчество является доказательством свободы выбора. Творчество и ассоциации лишь более сложная система принятия решений, но сам смысл модели состоит в передаче свободы выбора объекту.
Второй важный вывод, собственно, и состоит в определении роли искусства. Оно — единственное, что делает мышление объекта «интересным» творцу, так как любой другой выбор, подпадая под категорию логических, известен и определен. (Мы даже не признаем искусственные действия нашего виртуального робота интеллектом, из-за известности и предопределенности его действий, а главной загвоздкой прикладного программирования ИИ как раз и является создание этого самого «контролируемого сбоя» - единственного фактора, вносящего непредсказуемость, отделяющего творца от созданного им объекта).
Однако не следует и переоценивать роль «контролируемого сбоя», возводить его в ранг самоцели. Конечным показателем «состоятельности» объекта есть наличие у него интеллекта, который уже мало связан с родительским, слабопредсказуем и способен не только воспроизводить себе подобных, но создавать новые, иные формы мышления, а значит существования.