ЧЕРНАЯ ДЫРА – область пространства, в которой сила гравитационного притяжения настолько сильна, что ни вещество, ни излучение не могут её преодолеть.
В арсенале математики имеется аксиома, значение которой трудно переоценить. Это понятие точки. Вся математика, по сути, есть бытие точки. Между тем, первоначало этого бытия обладает нулевым размером и является невыразимой сутью своей простоты, своего ничто, инобытия. Математика умело обходит философскую проблему точки, что позволяет ей упорядочивать мышление и развивать у человека рациональный взгляд на окружающий мир. Но точка – это всего лишь одна из множества аксиом, которые использует мышление, сознание. И среди этого множества есть такие, суть которых, как и понятие точки в математике, невыразима. Например, самосознание человеком самого себя, своего «Я», в отличие от других, - подобная же аксиома. Становление бытия каждой такой аксиомы начинается как индивидуальный процесс её самоутверждения на фоне жизнедеятельности уже сложившегося социального организма. Множество подобных аксиом лежит в основании духовной, иррациональной природы коллективного сознания любого социального организма. Они являются исходными невыразимыми понятиями, но, объединяясь, словно клетки живого, в единое целое, несут системный, всеобщий характер. В социальном организме аксиомы коллективного сознания складываются таинственным образом по принципу подобия в парадигму окружающего Мира как единой живой сущности. Следуя этой парадигме, сознание творит таинство коллективного мифотворчества, для которого бытие, материя ощущает, чувствует, мыслит и оно изумленно рассматривает само себя. И никакие доводы рационального мышления не могут склонить коллективное сознание принять господство над собой бытия, пребывающего в вечном и бессмысленном круговороте. Мир, где разумная жизнь возникает как случайный результат локальной эволюции изначально мертвой материи, остается чуждым коллективному сознанию.
Однако, каждое индивидуальное сознание изменчиво, противоречиво и, что очень важно, обладает свойством инверсии. Инверсия – элементарная логическая операция, но как свойство сознания определяет специфику отражения им всего окружающего Мира. Каждое «Я», совершая инверсию своего сознания в индивидуальной форме, создает в социальной системе неповторимый элемент её общей новизны. Но, с другой стороны, такая инверсия реализуется отрицанием сознания самого себя как коллективного феномена, что служит росту социального хаоса. Сознание не может не совершать инверсию - такова противоречивая природа этого коллективного феномена. То, что для одного «Я» может быть важным и даже святым, для другого - не представлять никакой ценности. И чем глубже между всеми «Я» проявляется отсутствие общих, единых ценностей, тем в больший социальный хаос погружается сознание индивидуума или коллектива. В истории известны как силовые, принудительные методы сдерживания роста социального хаоса, так и то, что он может быть управляемым. Но с ростом масштаба социальных систем, разнообразия их взаимодействия, эта управляемость становится все более проблематичной. В подобных случаях, когда социальный хаос выходит из-под контроля, люди на индивидуальном и иных уровнях ищут любые пути и средства его преодоления. Однако, какими бы спасительными эти пути ни декларировались, все они требуют одного - не хаотичной, а регулируемой инверсии сознания. В такие периоды своей истории люди оказываются перед необходимостью осознанного выбора, поскольку он определяет их дальнейшую судьбу. И уже не раз в истории было так, что, делая этот выбор, сознание как коллективный феномен начинало всё сильнее тяготеть к своей глобальной противоположности – тоталитарному сознанию. В такие роковые периоды своей истории люди перестают осознавать то, что они творят на самом деле, «не ведают, что творят». В результате тоталитарное сознание приобретает ещё больший масштаб, а его локальное господство, то там, то здесь, становится неизбежным, предрешенным. Сама по себе инверсия для сознания необходима и не представляет самостоятельной опасности, но она же может быть разрушительной для способности сознания адекватно отражать Мир.
Тоталитарное сознание возникает из коллективного, имитируя его по форме, но по сути представляет из себя процесс его разрушения, перерождения. Инверсия, являясь неотъемлемым свойством сознания, создает различные возможности как для его развития, так и для его разрушения, перерождения. Для ограничения роста социального хаоса тоталитарное сознание декларирует только свою необходимость, своё видение Мира. Оно внушает большинству, что все они обладают значимостью в «общем деле», но только как «винтики и колёсики». Для тех, кто такую форму сознания принимает и культивирует, ценность большинства в том, что каждый из них или «солдат труда», или «боевая единица». Для тоталитарного сознания в прошлом, так же как и в современном мире, каждый человек в отдельности не обладает ценностью, а есть ничто. Значимость и ценность имеет только народ, масса в целом. «Ты – ничто, а твой народ – всё» (Гитлер). Прессинг тоталитарного сознания во все времена направлен на каждую аксиому коллективного сознания, на её перерождение всюду, где культура мышления имеет решающее значение. Оно стремится к тому, чтобы большинство аксиом коллективного сознания прошло через свою массовую, однонаправленную и окончательную инверсию.
Об инверсии сознания увлекательно рассказывается в мифологии, где она представлена в форме сказочного оборотничества. Там оборотничество – эта волшебная перемена персонажа, в которой отражаются реликтовые представления людей о двойственной природе Мира. Эта двойственность обнаруживается и в облике, и в поведении мифических персонажей. Причём грань между ипостасями персонажей подчас трудноуловима. Для мифа характерна противоположность, перевёрнутость земных норм, многих сторон и проявлений действительности. Оборотничество в мифе осмысливается как противопоставление истинного ложному, понимается как сокрытие подлинной сути под ложной формой. А для открытия истины нужно обязательно преодолеть рубеж, перейти из одного состояния в другое. Мотив оборотничества характерен для мифологии, но не только, так как инверсия как объективное свойство сознания насквозь пронизывает всю реальность, всё, что существует. Причем понятия «всё», «реальность» включает и то, что отсутствует - инобытие. Для сознания и бытие, и инобытие – это не отдельные категории, а две стороны единой реальности.
Реальность вероятностна, неоднозначна потому, что имеет, как минимум, две возможности – быть или не быть, существовать как бытие и как инобытие. Именно поэтому для полноценного отражения такой реальности сознанию присуще свойство собственной инверсии. Инверсия придает сознанию всеобщий характер и возможность отразить действительно все, вплоть до различий в движении бытия и инобытия. Когда говорят, что сознание отражает бытие, то это не означает, что оно не отражает инобытие. Сознание способно отражать реальность, но она, реальность, сама находится в непрерывном становлении, взаимопроникновении своих частей: бытия и инобытия. Реальность - это некое единое, условно разделенное сознанием, пространство движения. Реальность движется и гаснет как свет, превращаясь в инобытие, в фон, на котором реализуется возможность света, а он разгорается и становится бытием. Мир заполнен светом, многообразием различных его частот, сочетаний, комбинаций, который и гаснет, и разгорается вечно. Гаснущий свет – инобытие, а разгорающийся свет – бытие, проникают друг в друга, образуя противоречивую действительность. При этом движение действительности не просто пассивно отражается сознанием. Сознание активно участвует в этом движении и регулирует направленность, ход его абсолютного времени. Сознание присуще действительности, оно отражает её реальность как взаимопроникновение, относительно независимых частей: бытия и инобытия. Однако представить и объяснить появление сознания, способного отражать абсолютно всю реальность, невозможно – это выше рационального понимания человеком. Тем не менее, такое Абсолютное Сознание существовало всегда, вечно, но рассуждать о том, как и из чего оно могло зародиться - бессмысленно. Принадлежность Абсолютного Сознания Миру выходит за рамки рационального понимания, возможности эмпирического доказательства его реальности. В его существование можно только поверить. Поэтому лучше задаться вопросом не где, как и почему сознание способно отразить всё, а как оно может узнать об этой своей способности.
Изначально сознание человека очень активно и непрерывно ищет различных контактов, но стремится к деятельному покою. О подобном необычном состоянии покоя в Библии говорится так:
"И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал". (Бытие 2.2)
Правда, всякий раз, когда читаешь Библию, «спотыкаешься» именно на этой главе. Получается, что Бог создал Адама и Еву, уже после того, как создал всё и в том числе людей. На седьмой день Он вроде бы отдыхал. Но странно, что именно в этот день, то ли происходят события, то ли объясняются детали уже свершившегося, которые задают тон для интерпретации всей Библии. Более того, именно в этой главе говорится, что Бог «почил», но затем создал человека уже Господь Бог. Тут впервые, Бог назван новым именем «Господь Бог», а не так как до этого – «Бог». Понятно, что это вроде бы одно понятие, однако в Библии - это не случайно. Там всякое изменение имени является указанием на существенное преображение не только действующего лица, но и всего сценария дальнейших действий. Так было и далее, например, с Аврамом, который получил, после известных событий, новое имя - Авраам. Но, как бы там ни было, Бог создал людей по образу и подобию. Это главное, о чем говорит Библия.
Читая Библию далее, возникает правдоподобная картина, но только в том случае, если считать, что она предназначена для диаметрально противоположного восприятия. Причем эти два типа восприятия объединены необходимостью их совместного существования. Смысл изложенного в Библии - это отдельная тема. Но следует иметь в виду, содержание там представлено двойственно. Такая двойственность предполагает два типа восприятия. Оба они необходимы для отражения сознанием единой сути Мира. Эти противоположные типы восприятия отражают одновременное присутствие в Мире его инобытия и бытия, многообразие форм его движения и покоя, становление действительности и её угасание. Библия предполагает существование субъекта, который способен осознавать её содержание как единство двух диаметрально противоположных смыслов. И человек обладает именно подобным разделенным сознанием, способным к инверсии, к отражению действительности при диаметрально противоположном восприятии.
Жизнь человека проходит сквозь случайные волнения, преходящие настроения, хаотические ощущения и чувства, Всё это и многое другое, спутывая у человека картину Мира, создают помеху для деятельности его сознания. Но это не препятствие для разделенного от природы сознания, а своеобразное деятельное ожидание им своего звездного часа. Ожидание того, как и когда из манящей и дразнящей пестроты окружающих событий ему вдруг может открыться его единство с Миром. Но, эта же раздвоенность восприятия Мира иногда подводит его через драматизм переживаний к порогу, за которым начинается такая инверсия сознания, которая погружает человека в абсолютное одиночество, ведя к неизбежной трагедии, гибели. Это происходит по разным причинам, а их может быть множество. Однако главная из них состоит в том, что в самой природе сознания человека заложена возможность не просто разных заблуждений, драматических ошибок, а трагического выбора. О такой возможности выбора человеком, людьми языком откровения сообщает Библия. Об этом же говорится в бессмертной трагедии В.Шекспира «Гамлет».
Трагедия хотя и названа «Гамлет», но её главным персонажем следует считать Призрака. Без появления этого загадочного, таинственного гостя не было бы трагедии. Роль Призрака особая и, по преданию, её играл ни кто иной, как сам Шекспир. В зависимости от того, кем в действительности является Призрак, каким посланцем загробного мира он был, меняется интерпретация самой трагедии. Если считать, что Призрак некий идеал человечности, как видел его Гамлет, то это будет одна история. Но вот если предположить, что Призрак - посланник и образ зла, то трагедия приобретает совсем иной масштаб и смысл. То, как выглядит Призрак, можно судить по описанию, содержащемуся в трагедии. Однако о своем внутреннем состоянии Призрак говорит Гамлету сам:
"Я дух, я твой отец.
Приговоренный по ночам скитаться,
А днем томиться посреди огня,
Пока грехи моей земной породы
Не выжгутся до тла. "
Из этого признания и по иным косвенным признакам из текста трагедии можно предположить, что Призрак не попал ни в ад, ни в рай, а его окончательная судьба еще не решена. Гамлет допускает, что Призрак может принести ему зло, но, увидев его, восклицает:
"Блаженный ты или проклятый дух,
Овеян небом иль геенной дышишь,
Злых или добрых помыслов исполнен…
Твой образ так загадочен, что я
К тебе взываю…"
Предупреждая Гамлета о возможности совершить ошибку и попасть в лапы дьявола, его друг Гораций говорит ему:
"Что если он вас завлечет к волне
Иль на вершину горного утеса,
Нависшего над морем, чтобы там
Принять какой-нибудь ужасный облик,
Который в вас низложит власть рассудка
И ввергнет вас в безумие? "
Но у Гамлета, от природы, философский склад сознания, мышления, ума: от частного случая он всегда переходит к общим законам мироздания. После встречи с Призраком семейную драму он рассматривает как портрет Мира, в котором уже господствует зло. Поведение матери порождает у него убеждение: «О женщины, вам имя — вероломство». Череп Йорика наводит на мысли о бренности всего земного. Образ Гамлета построен на том, чтобы все мотивы его скрытого выбора сделать явными. Однако, это привело Шекспира к обратному, его Гамлет сам стал загадкой. И это произошло не потому, что поведение Гамлета трудно поддается интерпретации, а потому, что образ Призрака так и остался тайной. Следуя советам этого Призрака и чтобы исправить мир, победить зло, Гамлет сам вынужден встать на путь зла. Гамлет еще в начале, словно предчувствуя неизбежность приближения трагедии, произносит: «распалась связь времен». Далее он прямо или косвенно становится виновным в смерти многих, по сути невинных людей. Встреча с Призраком ведет Гамлета к одиночеству и таким драматическим переживаниям, за которыми видна начавшаяся безвозвратная инверсия его сознания, души. Состояние сознания, души Гамлета до наступления трагических событий точно отражают стихи Ф.Тютчева:
"О вещая душа моя,
О сердце, полное тревоги, —
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия!.. "
Гамлет переходит через этот порог «как бы двойного бытия», после чего, погружаясь в его безвременье, обращается в личность, теряющую саму возможность связи с единством Мира навсегда. Он становится еще одной человеческой жертвой, принесенной не справедливости и чести, а бытию, из которого появился Призрак. Призрак только внешне напоминал Гамлету отца, но, в действительности, стал для него ангелом смерти. История Гамлета, поведанная нам Шекспиром, может пробуждать в нас разные чувства. Принц Гамлет одинок как обычный человек, но Шекспиру удалось в историю его семейной драмы вложить предчувствие трагедии, катастрофы, гибели всего.
"Великий ум погиб! Принц, рыцарь дивный,
Оратор, цвет, надежда государства,
Образчик мод, предмет всех подражаний,
Погибло всё! "
«Великий», но одинокий ум рыцаря еще пытается разобраться в своих чувствах, но его сознание, граничащее с безумием не находит ответов на множество вопросов, обращенных к бытию. И тогда, от отчаяния, он обращается к инобытию, пытаясь там найти ответ хотя бы на один, но главный для него, вопрос.
"Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть... и видеть сны? Вот и ответ."
Но и здесь его разделенное одиночеством сознание между добром и злом, между быть или не быть, мечется и вязнет как в болоте бесчисленных вопросов. Гамлет доверился Призраку, тому, кто так и остался неизвестным посланцем загробного мира. Призрак разбудил в сознании, душе Гамлета зло, которое стало причиной трагедии многих окружавших его людей. Всё, что говорилось по тексту об отце Гамлета, противоречит тому, к чему и как призывал его Призрак. Складывается впечатление, что это был посланец еще большей разрушительной силы, чем он сам. Для этой таинственной силы судьба отдельного человека, людей, государств вообще ничего не значит, но направлена на то, что для людей является самым ценным – их сознание, мышление, разум, ум, душа, дух. Направлена туда с тем, чтобы вытеснить любые помыслы и чувства о единстве Мира, заменив их ощущением страха перед его бездной, одиночеством и смирением перед злом.
"Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств. Но довольно! "
Как только Гамлет попадает во власть Призрака, за ним словно закрывается дверь, ведущая к поиску единства с Миром. Его сознание попадает во власть таинственной силы, подобной «черной дыре». Призрак заслонил сознание Гамлета и оно оказалось замкнутым, искусственно отгороженным от света и потому устремляется туда, где господствует однозначность, рациональность восприятия Мира, его тьма. Такая изоляция от Мира привела его сознание не к обычной для него инверсии, а к окончательной, безвозвратной, трагической. Общение с вестником загробного мира помешало еще молодому человеку, «надежде государства», понять и осознать, что его сознание не должно фанатично открывать себя никаким отдельным голосам Мира. Это очень опасно для любого человека потому, что только весь Мир ему место и только в согласии с ним и ему он равен. Только в целом Мире человек находит себя, узнаёт себя в нем и ни в чем другом. Не внимание к шуму и какофонии голосов, идущих не весть откуда, а прикосновение к тихому безмолвию Мира снимает его сознание, как лодку с мели, и он, как бы пробуждаясь от сна, впервые узнает и себя, и Мир. Без этого прикосновения к целому Миру, без пробуждения, в сознании человека «всё» - не полное, не настоящее, ему чужое, чуждое. До этого его сознание крайне ранимо, можно сказать беззащитно как у ребенка от проникновения в него страха и словно спит до поры замкнутое детской «концепцией» Мира как множества «всех вещей». Эта «концепция» придает хрупкую устойчивость сознанию, но, одновременно, мешает человеку проснуться и увидеть весь Мир. И это действительно очень трудно. Трудно потому, что кажется, что это «всё», Мир где-то там, куда кажущееся «всё» несется бурным потоком. Кажется, что одна вещь, один человек – это еще не «всё», а вот много вещей, много людей будто бы и есть Мир, где растворится его одиночество. Человек торопится охватить своим сознанием как можно больше вещей, торопится составить из них, нарисовать самую большую картину Мира и разглядеть себя в ней. Но природа нашего сознания не в том, чтобы размазать себя как можно шире по пространству. Она в том, чтобы найти себя, своему «Я» место в Мире, преодолеть своё одиночество в нем осознанно. Пока это не происходит, бесчисленные ощущения, чувства, мысли, идеи мечутся в сознании, перебирая множества вещей, области своего присутствия и отсутствия, бытия и небытия.
"Есть бытие, но именем каким
Его назвать! — Ни сон оно, ни бденье:
Меж них оно; и в человеке им
С безумием граничит разуменье".
(Е.Баратынский)
Этот, внешне хаотический поиск, граничащий порой с безумием, как справедливо заметил Е.Баратынский, тем не менее, не является трагедией для сознания. Это всего лишь предтеча его возможной глобальной открытости, обретения им коллективной формы существования в целом Мире, и в согласии с ним. Образ Гамлета на протяжении столетий тревожит сознание людей не случайно, поскольку в его судьбе сосредоточена трагедия их присутствия, как бы между двумя мирами. Каждый из миров по отдельности манит к себе, завораживает и закрывает сознание людей своей бездной. А они, спеша и выхватывая по отдельности их случайные, второстепенные связи, видят только мизерную часть целого Мира. История Гамлета – это не личная трагедия датского принца, его семьи, государства, а проблема осознанного выбора каждым, из которого слагается общий результат – Коллективное Сознание.
К сожалению, история идет пока так, что коллективное сознание людей, не успев разгореться, быстро угасает, вырождается. Едва зародившись, оно поглощается «черной дырой» тоталитаризма, который приходит к людям из вне вместе с их страхом за жизнь, судьбу своей семьи, народа, государства, вместе с разрушением материальной и духовной среды своего существования. Тоталитарное сознание никогда не декларирует злое, хотя живет по принципу: «чем хуже, тем лучше». Декларирует доброе, призывает к добру, демократии, свободе, правам человека, но, по существу, имеет мораль, выражающуюся в тайном стремлении ко злу. Его призывы к добру есть проявление аморальности, так как содержание этой морали определяется негативностью цели – создать глобальную империю и творить всюду зло. Внимая этим лживым призывам и ведомые только инерцией рационального мышления, догматизмом, демагогией, люди незаметно для себя становятся творцами тоталитарного сознания и его глобальной империи. Однако, все без исключения достижения нашей цивилизации в будущем всё же могут обрести свой истинный смысл. Если это и произойдет, то не на пути насаждения людьми очередной тоталитарной формы сознания, и не само по себе, и не как технологический прорыв. Это возможно только у истока духовности и примирения с Миром, а не со злом в нем.