Мы ходили с ним из гостиницы в гостиницу, но нигде так и не остановились на ночлег. На нас были странные длинные одежды, но я с удивлением для себя отметила, что воспринимались они однозначно обыденно, словно это был мой повседневный костюм. Везде нас принимали радушно и подсознательно я ощущала сильное желание присутствующих оставить нас у себя, желание угодить, словно они участвовали в каком -то соревновании и наше согласие остаться у них на ночь принесло бы им долгожданные положительные очки. Комфорт и доброжелательность чувствовались в каждом помещении и исходили, словно неуловимые токи, от каждого присутствующего. Я видела красиво задрапированные шторы, уютно расставленные столы и кресла, мягкий свет в светильниках, элементы декора в унисон с одним определённым цветом мебели и стен… Никакой вычурности, всё говорило о хорошем вкусе и воздержанности в оснащении комнат. Но я чётко понимала, что они словно ещё не достигли того уровня, где всё, абсолютно всё отвечает нашим необходимым условиям пребывания. И первое о чём я говорила, это о выбранном ими цвете. «У вас цвет желтый, понимаете? Желтый!» - Я словно бы недоумевала. «А он должен быть золотой!» «А у вас цвет зеленый. Приятный, сдержанный, спокойный…, но Зелёный, а он должен быть изумрудно-перламутровый.»
Мы ходили с ним из гостиницы в гостиницу, словно комиссия перед открытием очередного заведения, и с лёгким налётом сожаления отмечали для себя неготовность людей увидеть новое в этом мире через спектр цвета. И понимая, что через новое восприятие цветовой гаммы люди смогут раскрыть в себе законсервированные возможности, мы искали и искали то место, где уже могут различать в желтом цвете золотой оттенок.
Дни шли, и всё говорило о том, что наше путешествие будет долгим. Но спокойствие и улыбка на лице моего мудрого попутчика вселяли в меня уверенность, что наши искания когда-нибудь увенчаются успехом.
Я не понимала что это за путешествие, какие задачи перед нами поставлены и кем. Чувство всеобъемлющего доверия, вот что было для меня главным. Внутреннее знание, не выходящее за пределы моего подсознания, вели меня дальше и дальше, вселяя уверенность в том, что мне откроются истинные цели моего участия в этом странном для меня путешествии. И я шла дальше совсем не путаясь в длинных полах моего платья, похожего на широкие струи водопада. Перелазила через какие –то барьеры вслед за моим попутчиком. Стояла на очередном холме, всматриваясь в очертания незнакомого города, и думала о том, как удивительно изменилась моя жизнь. Я не чувствовала желания утолить жажду, мне ни разу не захотелось что-либо перекусить. Усталость не могла даже приблизиться ко мне, словно отождествляла себя со снежинкой, которая попав на горячую ладонь, понимает, что мгновенно растает. Я была и живой и выдуманной одновременно. Я, как сосуд наполненный чувственностью, радовалась, удивлялась, но не ощущала ни тепла или холода кожей ладоней, ни тяжести своего тела, ни влаги глазами. Это было новое, незнакомое для меня состояние, при котором я чувствовала в себе пребывание неимоверной силы, направленной на созидание чего -то неизведанного и неизученного мною.