Александр Степанович Грин (Александр Стефанович Гриневский)
(1880—1932)
От Вятки до Зурбагана с Лиссом хоть три года скачи — не доскачешься, а стоит открыть томик Грина (родом из Вятки), и комната превратится в каюту, за которой не двор с детской горкой, а море детской мечты.
Кем только не представляли современники автора этих «мечт» — худого мужчину, с шарфом на шее, поднятым воротником осеннего пальто и надвинутой шляпой на глаза! И разбойником, и золотоискателем, и матросом, из-за ящика рукописей убившим под Сан-Риолем английского капитана…
Историй было много, и большей частью они были вымыслом самого писателя. С детства мальчик был горазд на них. И до того был мастер рассказывать всякие небылицы, что им все верили.
Отцу, например, он поведал о том, что примкнул к разбойникам, ушел в лес, где тайно мыл золото и прокутил целое состояние. Было от чего фантазировать. Сашу за своевольство и неудачное учение называли «свинопасом», «золоторотцем». Жили бедно, едва сводили концы с концами. Писатель вспоминал: «Уже больная, измученная домашней работой мать со странным удовольствием дразнила меня песенкой:
Ветерком пальто подбито,
И в кармане ни гроша,
И в неволе —
Поневоле —
Затанцуешь антраша!
…
Философствуй тут как знаешь
Иль как хочешь рассуждай,
А в неволе —
Поневоле —
Как собака, прозябай!
Я мучился, слыша это, потому что песня относилась ко мне, предрекая мое будущее».
Чтобы уйти от такой судьбы, подросток выбрал себе «дорогу никуда», которая раздвоилась на жизненный путь и на творческий, пока они оба не пересеклись в час его кончины.
Будущий «романтический реалист» родился 11 (23) августа 1880 г. в городке Слободской Вятской губ. в семье ссыльного поляка Стефана Евсеевича Гриневского. Отцовской зарплаты бухгалтера земской больницы с трудом хватало на шесть человек. Когда он подарил Саше старое ружье, тот «подкармливал» семью убитыми галками и голубями.
В 8 лет мальчик стал обладателем трех больших сундуков с книгами погибшего дяди — Ж. Верн, М. Рид, А. Дюма, Э. По и др. на польском, французском и русском языках. Их он читал запоем. Любимыми у него были истории, связанные с морем и мореплавателями, со всем таинственным и загадочным.
В школе Гриневского прозвали «колдуном» за его обширные знания, в том числе хиромантии, и за попытки открыть «философский камень». Несколько раз его выгоняли, то за поведение, то за стихи об учителях.
На вятской пристани подросток увидел двух штурманских учеников; на ленте у одного было написано «Очаков», у другого — «Севастополь».
«Я не завидовал, — признался позже он. — Я испытывал восхищение и тоску».
В 1896 г. Александр окончил 4-классное Вятское городское училище и с 25 рублями в кармане уехал в солнечную Одессу.
Там он вкусил прелестей приморского города: босяцкой столовой, порта, бульварных скамей, волнорезов, прежде чем за «так» устроился юнгой на пароход «Платон», потом на парусную шлюпку «Святой Николай», на корабль «Цесаревич», на котором сходил до Александрии...
После Одессы «моряк» вернулся в Вятку, но через год его снова потянуло на море. В Баку он устроился на нефтепромыслы, подхватил малярию. Затем стал рыбачить, заболел лихорадкой…
Нищенствовать надоело, вернулся к отцу, после чего подался на Урал искать золото. Золото не нашлось, зато на рудниках, лесосеках и сплавах, в шахтах и депо, у домен наработался грузчиком, матросом, банщиком, землекопом, маляром, рыбаком, лесорубом, плотогоном, актером «на выходах», «пожирателем шпаг».
С тоски ли, от безысходности — Александр вступил добровольцем в армию. Через 4 месяца, замученный муштрой, новобранец сбежал из резервного пехотного батальона, был пойман и посажен на гауптвахту; после чего сошелся с эсерами и снова сбежал — в Севастополь.
В 1903 г. Гриневского арестовали и за пропагандистскую работу среди матросов «законопатили» в тюрьму строгого режима. Через 2 года он по амнистии освободился, однако продолжил свою революционную деятельность и вскоре был арестован и выслан на 4 года в г. Туринск Тобольской губ. Оттуда снова бежал, добрался до Вятки, где отец добыл ему паспорт недавно скончавшегося А. Мальгинова.
С этим паспортом молодой человек укатил в Москву. До 1917 г. он скрывался от охранки в обеих столицах и Финляндии, но сумел побывать и в ссылке в Архангельской губ.
Выполняя заказ эсеров, Гриневский написал агитку для распространения в солдатских казармах — свой первый рассказ «Заслуга рядового Пантелеева» за подписью «А.С.Г.». Тираж конфисковали и сожгли.
Под рассказом «Случай» (1907) впервые появилась подпись «А.С. Грин». Первый сборник «Шапка-невидимка» с подзаголовком «Рассказы о революционерах» вышел в следующем году.
Несколько лет писатель потратил на то, чтобы найти своего героя. Для этого пришлось отказаться от такого естественного в те годы, заразившего почти всех литераторов декаданса с его проповедью всего низменного и ущербного, возвыситься над обстоятельствами и поместить героев в свой романтический мир, прозванный позднее «Гринландией», в котором главным мотивом стало Несбывшееся, а главным конфликтом — столкновение свободы и несвободы.
Внутренняя цельность и бескорыстие писателя родили точно таких же героев. Заодно Грин отошел и от политической деятельности, что послужило ему и русской литературе только на пользу.
Первой своей романтической новеллой писатель считал «Остров Рено» (1909), за которой последовали «Колония Ланфиер», «Зурбаганский стрелок», «Капитан Дюк» и др., напечатанные более чем в ста периодических изданиях. Грин не связал себя ни с одной из литературных группировок или направлений, твердо сохранял свою независимость и завоевал право называться одним из последних мировых романтиков и одним из первых мировых фантастов.
«Нет ни чистой, ни смешанной фантастики, — писал Грин. — Писатель должен пользоваться необыкновенным только для того, чтобы привлечь внимание и начать разговор о самом обычном». Тогда же среди писателей-реалистов он был как белая ворона, а среди символистов, акмеистов и футуристов и вовсе «Черным вороном».
В 1917 г. писатель приветствовал Февральскую революцию, однако испытал только горькое разочарование и раздражение. Во время гражданской войны Грин служил в Красной Армии связистом; его произведения выходили в журнале «Пламя».
В 1919 г. Грина свалил сыпной тиф. Писателя привезли в Петроград, где при содействии М. Горького ему выделили академический паек и комнату в «Доме искусств».
Одним из лучших произведений Грина является символическая повесть-феерия «Алые паруса» (1923). О популярности произведения говорит тот факт, что в стране тысячи кафе, клубов, яхт и даже пивных названы этим именем.
Грин пережил две войны и две революции. Это практически не нашло отражения в его творчестве. Лучшие его создания: «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Золотая цепь», «Блистающий мир», «Джесси и Моргиана», «Дорога Никуда» и др. — о крепкой дружбе, возвышенной любви, прекрасных женщинах (то ли феях, то ли русалках) — пронизаны чистотой и целомудрием, светом и тонкой печалью. Отчаявшись найти в жизни чудесное, писатель творил его своим воображением.
В 1924 г. Грин с женой Ниной Николаевной и тещей переехал в Феодосию, а с 1929 г. поселился в Старом Крыму.
Лучшим рассказом писателя стал «Крысолов» — волшебная симфония слов, посвященная извечной борьбе зла и добра, а лучшим романом — «Дорога Никуда» (1930), чем-то напоминающая «Большие надежды» Ч. Диккенса.
В 1931 г. писатель написал «Автобиографическую повесть» — образец мемуарной, жестко реалистической прозы. Это две несовместные по духу и стилю вещи — автобиография и роман, однако судьба свела их в один последний том.
Наряду с прозой Грин публиковал лирические стихи и фельетоны, басни и очерки. Последним неоконченным произведением писателя стал роман «Недотрога».
Умер Грин 8 июля 1932 г. от рака легких в Старом Крыму. Похоронен там же на городском кладбище.
Через полгода после этого А. Фадеев направил в издательство «Советская литература» прошение, подписанное коллективом писателей, об издании избранных произведений писателя.
В 1960-х гг. создатель романтизма ХХ в. стал читательским кумиром. Были открыты библиотеки и школы его имени, основаны Дома-музеи Грина в Феодосии, Старом Крыму и Вятке...
В 2000 г. была учреждена Всероссийская литературная премия им. А. Грина, присуждаемая ежегодно «за произведения для детей и юношества, проникнутые духом романтики и надежды».
Говорили, Грин был сноб, часто уходил в запои и загулы. Говорят… Да мало ли что говорят! Писали бы, как Грин. «Если потомки захотят меня хорошо узнать, пусть внимательно меня читают. Я всего себя вложил в свои произведения».