Глава 1. Студент
…Русские звали его Алик.
Вначале он просто откликался на это имя, а потом привык, и оно стало для него таким же понятным и естественным, как и то, которое ему дала мама при рождении
.
Сейчас черный BMW Алика загрязнял окружающую среду, разрушал экологию, выбрасывая из вибрирующего глушителя сизую струйку СО в пробке на Московском мосту в Киеве, и надежды, что он скоро выберется из этой пробки, не было никакой.
Пробка стояла, сколько мог видеть глаз Алика. Она растянулась до конца моста через Десенку, и шла далее, разветвляясь, налево, в сторону Оболони, и направо, в сторону бульвара Перова.
Герб города, расположенный на высоте более ста метров, на пилоне моста, безразлично взирал на поток машин, извивающийся под ним, как рычащий и извергающей дым дракон.
Было жарко, душно, в горле першило. Хотелось холодного пива.
Внизу, под мостом, серебрился в солнечных лучах Днепр. Прохладная вода манила, и ее вид несколько успокаивал, что, кажется, совершенно не было лишним.
- Ну что, мы будем сегодня ехать, наконец-то? - раздраженно спросил Виталик Рубан, друг Алика по университету.
Виталик в самый последний момент вскочил в машину, надеясь быстро доехать куда-то по каким-то своим неотложным делам.
Дела Виталика совершенно не интересовали Алика - его собственные дела были куда более срочными и важными. Он спешил в роддом, к своей Наташе, которая должна была вот-вот родить ему сына, и что могло быть сейчас важнее, и было бы более срочным, чем это?!
Естественно, автомобильные, или любые другие пробки, были для Алика сейчас как наказание Аллаха!
- Черт бы побрал эти пробки, - Алик хорошо уже знал русский язык и прекрасно умел ругаться на нем. – Ты же знаешь, я спешу не меньше твоего. Ты же знаешь, где сейчас моя Наташа, так что не дави мне на психику. – Алик переключил передачу и продвинулся еще на несколько метров вперед.
Конечно, пробки были не только тут, на мосту. Киев прямо задыхался от автомобильных пробок.
Не готовые к поголовной автомобилизации киевские дороги были не в состоянии пропускать потоки машин, обрушившиеся на них после прихода в Украину капитализма.
Ко всему, несвоевременная и не корректная отмена прописки, ранее сдерживающая рост населения Киева, позволила нуворишам со всей Украины ринуться в столицу.
Ведь именно здесь проходили основные финансовые потоки страны, и тут легче было срубить немного капусты, как предполагали некоторые козлы с периферии.
И они приехали, эти козлы, нувориши, и просто искатели какой-то другой жизни - кто уже с деньгами, а кто только за ними - в Киев.
И все на автомобилях.
Автомобиль сейчас был первым показателем успеха в постсоветском капиталистическом обществе потребления.
Ко всему, автомобиль стал не просто роскошью, но еще и средством передвижения, так как общественный транспорт работал плохо, и добраться на нем куда-либо было весьма проблематично.
Алик приехал в Киев по заданию своей исламской организации, якобы для учебы. Задание было простым и понятным – жить, не нарушая законов, учиться как можно лучше, заниматься спортом и ждать приказа. И вот уже прошло пять лет, как Алик только этим и занимался. Организация как будто забыла о нем.
Правда, денег, которые регулярно поступали на его пластиковую карточку, вполне хватало на жизнь. Снимать отдельную квартиру и содержать автомобиль ему предписывалось инструкцией, которую он получил перед выездом.
Все остальное ему должен был сообщить, когда возникнет такая необходимость, специально прибывший человек. Пока что, наверно, такой необходимости не возникало, поэтому к нему никто не приезжал и никаких приказов не привозил.
Алик вживался в жизнь на Украине, обрастал друзьями, и эта жизнь начинала ему даже нравиться.
Знакомство с Наташей инструкцией не предписывалось, но разве в таком возрасте можно удержаться от общения с девушками? Тем более, Наташа была такой ласковой, красивой и доброй!
Они вместе учились. Наташа, правда, на втором курсе. Но какое это имело значение?
Наташа тоже привязалась к высокому и стройному симпатичному арабу, и вот теперь лежала в роддоме в ожидании сына от него.
Но что делать-то? Жизнь требует своего продолжения, особо не спрашивая, хотите ли вы, можете ли вы подчиняться ее законам, или не можете!
- Как там она себя чувствует? – спросил Виталик, - Когда, приблизительно?
- Думаю, скоро… а, может быть, вообще - уже, - неопределенно отвечал Алик, продолжая щелкать рычагом передачи, передвигаясь вперед на очередные несколько метров. - А мы тут стоим…
- Ну, не переживай. Не она – первая, не она - последняя. Все будет нормально, - успокоил его Виталий.
Вообще-то Виталий был не просто друг. Виталик был лучшим, и можно сказать, единственным настоящим другом Алика! Они и внешне были несколько похожи. Некоторые педагоги даже считали их братьями.
Но сегодняшние переживания Алика, ну, никак не совпадали, ни с какими переживаниями и проблемами его друга.
Глава 2. Монастырь
…Высокий худощавый человек стоял на высеченной в скале веранде.
Бледное лицо его было задумчивым и одухотворенным.
Перед ним расстилалась величественная панорама освещенных Солнцем гор. Внизу, среди нагромождения замшелых скал, гремел стремительный поток.
Картина была дикой и суровой.
Доносившиеся откуда-то снизу и с сбоку крики тренировавшихся там талибов, воинов Аллаха, лишь подчеркивали ощущение полной оторванности этого убежища от мира.
Как будто на Земле и не существовало сверкающих лаком машин, изысканных шикарных ресторанов, элегантной электроники, небоскребов и ровных, блестящих как стекло, бесконечных асфальтовых дорог…
Первобытный дух витал над Кандагаром!
Талибам не видна была веранда, на которой стоял человек. Они даже не знали, что там есть такая веранда.
Воины думали, что охраняют старинный монастырь, полагая, что именно в нем хранятся таинственные святыни, которые обеспечат им сохранность их веры и продолжение их рода на Земле, призванного пронести эту веру их потомкам.
Воины были фанатичны и беспредельно преданы Аллаху.
Так воспитали их отцы.
Вообще же, поговаривали, что для тех, кто проявляет пристальный интерес к монастырю, это могло закончиться очень даже плохо. Вполне даже возможно - смертью.
И, действительно, люди, которые слишком настойчиво интересовались монастырем, иногда исчезали. Исчезали как-то незаметно, но исчезали навсегда, и никто потом их больше никогда не видел, и никому не было известно, куда они делись.
Поэтому о монастыре толком никто ничего, практически, не знал. Дурная слава, закрепившаяся за ним и местностью, отпугивала людей, и охраняла монастырь не хуже воинственных талибов.
И только посвященные знали, кто и когда наведывался сюда, и для каких целей…
Это было одно из тайных убежищ грозного террориста №1 – Усамы Бен Ладена.
Сейчас на веранде стоял он сам.
Родившийся в Джидде, под звездой Антарес, располагающий миллиардами, он вынужден был скрываться от преследующих его разведок всего мира здесь, среди этих диких гор, лишенный комфорта и удобств цивилизации.
Впрочем, лично его это абсолютно не смущало.
В большом светлом гроте, отделенном от веранды толстым пуленепробиваемым стеклом в черном кованом переплете, за высокими, тоже стеклянными пуленепробиваемыми дверями, расположившись на ворсистых коврах, Мухаммед аль-Массари и Саид играли в шахматы. Королевский гамбит, разыгранный Мухаммедом аль-Массри, не был принят, миттельшпиль затягивался, и вялая партия явно обещала перейти в эндшпиле в серенькую ничью.
Стремительно вошел Усама
.
- Докладывайте, - как всегда, без всяких предисловий, бросил он,
Партия, по молчаливому согласию игроков, немедленно была отложена.
…Усаму интересовало буквально все, что происходило в мире – биржевые котировки и цены на нефть, погода в Австралии, наводнение в Европе, распространение СПИДа в Заире
.
Рост экономики Китая, ожидаемый урожай пшеницы в России, освоение космического пространства - не было, казалось, тем, которые будут пропущены при сегодняшнем обсуждении текущих дел.
Отдельно его интересовало все, что творится в Америке, которую он считал врагом № 1 всех мусульман, и своим врагом лично
.
Что творится в ее экономике и политике, проблемы армии, культура, спорт, здравоохранение, даже решение вопросов эвтаназии в этой стране – все интересовало его.
- Ну, что еще? – задал вопрос Усама, когда, казалось, уже все было обговорено и застенографировано сидящим в углу писарем.
- Да, вот еще… Украину приняли, наконец-то, в НАТО, – сообщил Мухаммед аль-Массари.
- Это та, где мы осенью 98-го покупали нужные нам компоненты? – уточнил Усама. – И что они собираются в нем, в этом НАТО, делать?
- Да уже делают. Уже направляют по просьбе НАТО батальон своих «миротворцев» в Афганистан. Будут с террористами бороться , – добавил Саид.
- С нами, что ли? – усмехнулся Усама.
- Ну, наверно, - согласился Саид.
- Есть лишь немного стран, - задумался Усама, - которые отказались быть рабами США – это Китай, Иран, Ливия, Сирия и Россия. Украина к ним явно не относится. Впрочем, и тогда, в 98-ом они тоже не рассчиталась с нами, как договаривались. – Усама посмотрел на Мухаммеда аль-Массари – Подготовьте Ваши предложения, Мухаммед. Аллах велик, и Он велит учить неразумных. Их судьба находится в их собственных руках – каждое государство, которое не вмешивается в наши дела, может быть уверено в своей безопасности. Но не наоборот.
Глава 3. Наташа
Наташа приехала в Киев учиться.
Учиться, честно говоря, она не очень-то и хотела, но как еще можно было выбраться из деревни, в которой прошли ее детство и вся ее, пусть еще и маленькая, но все-таки жизнь?
Конечно, как вариант, можно было выйти замуж. Но замуж выходить в деревне было не за кого. Не выходить же, действительно, за этого дебила, который лишил ее, пусть и совершенно случайно, девственности? Он что, увезет ее из деревни? А его будущее тракториста и клиента местной самогонщицы, бабы Раи, было написано у него на лбу, ну очень большими буквами.
Был в деревне, правда, еще один претендент на ее руку и сердце. Но его возраст и известный всем список сердечных побед и поражений сильно бы смутил родителей Наташи, и они никогда не согласились бы на такой брак.
Поэтому, когда Наташа сообщила им о своем желании поехать в столицу учиться, они обрадовались и пообещали, в случае, если она будет успешно преодолевать трудности и превратности науки, обеспечивать ее материально.
Это тоже было немало, так как работать Наташа, также как и учиться, не очень-то и хотела.
Приложив некоторые усилия при подготовке, и потрепав нервы репетиторам, Наташа смогла-таки поступить в университет.
Наука давалась ей без особого труда, хотя и отличницей Наташа при этом не была. Так, перебивалась с троек на четверки. Правда, и преподаватели, при этом, не имели к ней особых претензий.
Жила она на квартире, которую снимала на пару с такой же, как и она, сбежавшей из деревни, девушкой.
Лена, как звали девушку, училась в Политехе, и ничем другим интересна не была.
Как-то, попав на вечеринку к Наташе в университет, Лена познакомилась с арабскими студентами со старших курсов.
И вот, однажды, Лена пришла домой с двумя своими новыми друзьями и познакомила Наташу с Аликом.
Извечные инстинкты взяли свое, и начальная симпатия, возникшая между Наташей и Аликом, быстро переросла в любовь, которая так же быстро переросла в большую любовь.
Очень скоро Наташа перебралась жить к Алику, чем сильно огорчила Лену, так как та уже привыкла к Наташе.
И вот теперь Наташа лежала в палате на втором этаже роддома, ожидая рождения ребенка, сына, как определили в женской консультации.
Алик был вне себя от счастья, что у них будет сын, и обещал Наташе свою верность и любовь до конца жизни.
Наташа верила ему и любила его еще больше.
Недавно он звонил, сказал, что едет к ней, но застрял в автомобильной пробке и скоро будет.
Она ожидала приезда отца ее будущего ребенка с нетерпением.
Глава 4. Контрабанда
…Старший инспектор таможни Бориспольского аэропорта Капустин чувствовал себя не совсем хорошо. Вчера с друзьями просидели до середины ночи в ресторане, прилично выпили, потом эти девки…
- Ну, чего там еще? – Капустин потер голову.
- Да нет у меня ничего, - продолжал оправдываться небритый мужик, пытаясь протащить две сумки, заполненные какими-то тряпками. Он явно не хотел платить.
- Ну что же, придется произвести личный досмотр, - Капустин улыбнулся, - не задекларированная валюта, оружие, наркотики - есть? Спрашиваю в последний раз.
Мужик сдался и протянул стодолларовую купюру. Капустин бросил ему паспорт.
Пора было пойти чего-нибудь поесть. Ныло в желудке. Мутило.
Рабочий день только начинался.
После завтрака дело пошло веселее. Пропустили самолет из Турции.
Заспанные челноки порядок знали. Рассчитывались быстро, и тащили свои клетчатые китайские сумки, не оборачиваясь и не ропща.
Прилетел самолет из Арабских Эмиратов. Какой-то арабский студент вез партию японских телевизоров. На больших картонных коробках тоже большими черными буквами было написано «SONI».
Телевизоры только по названию были японскими. В действительности же они были собраны из корейских деталей в этих самих Арабских Эмиратах, и перевозились мелкими партиями для продажи на Украине, на базарах.
Капустин должен был проверить эти телевизоры на предмет скрытой контрабанды и взыскать положенный налог в пользу Украины. Однако, несколько зеленых купюр, сразу же предложенных ему арабом, сняли все эти вопросы. И араб быстро перетащил свои коробки из зоны досмотра.
Капустину показалась подозрительной некоторая суетливость араба, однако, с другой стороны, какое ему уже было дело до него? Свое то он уже получил?
Араб быстро исчез со своими телевизорами из поля зрения.
Капустин занялся другими пассажирами. Чувствовал себя Капустин уже намного лучше…
Глава 5. Подарок
Пробка расступилась.
Алик нажал на газ, машина тронулась, и он смог, наконец-то, продолжить путь. Алик повернул направо, в сторону улицы Петра Запорожца, где в роддоме известной всему городу больницы ожидала его Наташа.
А может быть, уже и не только она одна.
Припарковавшись возле ворот больницы, Алик улыбнулся Виталику и ткнул пальцем в сторону трамвайной остановки. Виталик, ничего не говоря, махнул Алику рукой и ушел.
Алик направился к окну палаты, в которой лежала Наташа, и негромко позвал. Наташа высунула голову в окно.
- Ну, как дела? – спросил Алик. А поскольку дела у них сегодня были только одни, он не стал задавать больше никаких дополнительных вопросов, влюблено, и с каким-то восторгом и страхом, глядя на Наташу. – Ты хорошо себя чувствуешь?
- Не переживай так сильно, Алик. Все будет нормально. Врач говорит, что скоро. Под окном не стой. Когда нужно будет, я тебе позвоню. – Однако чувствовалось, что она счастлива, что Алик, все-таки, стоит под окном.
- Да, да, конечно, я все сделаю, как ты скажешь, моя Наташа.
- Ты все купил, что я тебе написала? – Наташа не сообщала родителям, что живет с Аликом и что должна рожать. Она боялась огорчить их, хотя, конечно, понимала, что шила в мешке не утаишь, и рано или поздно, но все равно придется знакомить их со своим избранником и отцом ее ребенка. Но пока только Алику она могла поручить подготовить все необходимое для встречи новой жизни.
- Конечно, моя хорошая, Я жду вас и готов вас забрать в любое время. Ты не переживай за меня.
- Я и не переживаю, Алик, я верю тебе. – Наташа действительно полностью верила Алику и ни минуты не сомневалась в нем.
Они поговорили еще немного о разных пустяках, понятных только им двоим. В кармане Алика запиликал мобильный телефон.
- Да? – произнес в трубку Алик, - я слушаю.
- Сегодня вечером от пяти до шести Вам привезут телевизор, будьте дома, пожалуйста, – сказал в трубке незнакомый голос.
- Но я не заказывал никакого телевизора, - возразил Алик.
- Это Вам подарок к рождению сына, – продолжали разговор в трубке.
- А от кого это вдруг подарок? – заинтригованный, спросил Алик.
- От Ваших друзей на родине, - ответил голос. – Я все Вам объясню вечером, Ахмед.
Этим именем его называли в учебном центре организации. Холодный пот потек под тонкой рубашкой Алика.
Так долго его никто не тревожил и не напоминал о том, кто он, и зачем живет на Украине! И вот сейчас, когда жизнь пришла к нему с другой стороны, когда к нему пришла любовь, и Наташа ожидала рождения его сына, организация напомнила о себе.
- Да, да конечно, - пробормотал Алик, - я буду Вас ожидать, привозите.
Телефон выключился.
Адрес, куда привозить неожиданный подарок, у Алика не спросили. Телефон его знали. О том, что он ожидает рождения сына, тоже знали!
На том конце линии об Алике, кажется, знали все – и это напугало Алика.
- Что случилось? – заметила его замешательство Наташа.
- Нам дарят телевизор, - сказал Алик.
- Но у нас есть же телевизор, - заметила Наташа.
- Теперь будет другой, лучший, - нашелся Алик. Он вдруг понял, что этот звонок не просто напоминание ему о родине. Этот звонок нечто большее. Этот звонок, быстрее всего, напоминание ему о его долге перед родиной, перед Аллахом, перед его организацией.
О долге, о котором Алик в последние годы уже не думал, а если и вспоминал, то старался поскорее отогнать от себя эти мысли.
Но рассчитываться, ни с организацией, ни с родиной, ни даже с Аллахом сегодня не входило в планы Алика – сегодня он ждал рождения своего сына, и только это сейчас занимало все его мысли.
- А кто дарит? – Наташа, была любопытна, как и все женщины.
- Мои друзья, - ответил Алик. - Ну, будь умницей, я поехал, - заторопился Алик, - подъеду вечером, целую тебя везде, ты ведь взрослая уже.
- Да ну тебя, - покраснела Наташа.
Ее головка скрылась из окна. Алик поспешил к машине.
Глава 6. Привет с Родины
В пять часов Алик был дома.
Все эти годы он снимал квартиру на первом этаже шестнадцатиэтажного дома в старом и зеленом районе Киева, на Нивках. Место здесь было тихое и красивое. Сразу же за домом простирался большой старый парк. Машину можно было также всегда поставить рядом с домом.
Теплыми июньскими ночами за окном Алика пел соловей, по утрам их с Наташей будили петухи, и воздух, залетавший в их окно с легким утренним ветерком, был всегда свеж и напоен запахами зелени и росы.
Алик уже настолько привык к месту своего сегодняшнего проживания, что считал его своим, и даже в мыслях не допускал возможности переселения куда-либо в другое место. Наташе тоже нравилось тут жить.
И первое настоящее большое человеческое счастье пришло к ним именно сюда, в эту тихую и спокойную квартиру, возле старого парка.
Алик с тревогой ожидал неожиданного визита. Напоминание о Родине ничего хорошего ему не обещало.
Звонок над дверью врезался в его мысли, как удар грозы - резко, неожиданно и ярко. Алик открыл, не спрашивая.
У дверей стояла большая картонная коробка, на которой, тоже большими черными буквами, было написано - SONI. Рядом с коробкой стоял невысокий коренастый человек в темных солнцезащитных очках и джинсах.
- Можно? – вежливо спросил он, и, не ожидая ответа, поднял коробку и занес ее в квартиру. Коробка явно была нелегкая. - Здравствуйте, - все так же вежливо продолжил он и осторожно поставил коробку в углу коридора.
- Здравствуйте, - ответил Алик, не зная, что ему нужно говорить дальше.
- Вам привет от Саида, он Вас поздравляет со скорым днем рождения сына и желает, чтобы Аллах послал Вам здоровья и благополучия, - человек снял очки и внимательно посмотрел на Алика.
- Пусть пошлет Аллах и ему долгих лет и здоровья, - ответил Алик.
Это был пароль. Человек, притащивший в его квартиру эту большую коробку, был от организации.
- Проходите, - предложил Алик и провел гостя на кухню.
Тот спокойно прошел за Аликом, по пути как бы случайно заглянув в открытую дверь комнаты.
- Мы одни? – уточнил он.
- Да, конечно, - ответил Алик и показал гостю на табуретку.
- Меня зовут Виктор, - отрекомендовался человек, садясь на предложенную табуретку и продолжая внимательно осматриваться.
Внешность Виктора явственно выдавала его не славянское происхождение, и его имя, несомненно, было надуманным. Однако, что мог сказать Алик? Он и сам сейчас назывался другим именем, а не тем, которым его называла мама, и это не казалось ему чем-то необычным.
Он продолжал молча смотреть на незваного визитера.
- Ну, как жизнь? - поинтересовался Виктор, - Как дела? Участковый не заходит?
- Все нормально, - ответил Алик. Он, конечно, знал, кто такой участковый, но не сразу сообразил, почему возник этот вопрос, - нет, с милицией мы не общаемся. Ни с какими властями у пас нет никаких конфликтов.
- В общем, дело обстоит так, - задумался Виктор, переходя на ты и ничего не объясняя - телевизор, я смотрю, у вас есть. Поэтому этот телевизор мы заберем, только немного позже. Пусть он пока, временно, постоит у тебя. А вам мы забросим, на днях, взамен его новый холодильник. Я смотрю, у вас старенький. А вам сейчас, с маленьким ребенком, нужно будет постоянно иметь свежие продукты. Договорились? Единственно, может быть, я попрошу тебя, как-нибудь, мне этот телевизор привезти, а то свою машину я думаю поставить на ремонт. Только, прошу, аккуратнее с ним. Вещь, можно сказать, уже чужая, да и, вообще, стекло. А, может быть, я успею еще и свою машину отремонтировать. О-кей?
- Ну конечно, - согласился Алик, совершенно переставая что-либо понимать.
Они еще недолго посидели возле невысокого стола на кухне. Предложенный Аликом коньяк гость отклонил, так как был за рулем, но от кофе не отказался. Виктор задавал, казалось бы, несущественные вопросы, но Алик чувствовал его настойчивый интерес к нему. Однако что конкретно он хотел от Алика, Виктор так и не сказал.
- А может, пронесет, - подумал Алик, - может, действительно, только телевизор?
Любовь к Наташе была для него сейчас уже выше любви к Родине и Аллаху. Он боялся, как бы этот неожиданный визит не повредил его отношениям с Наташей.
Он уже боялся за ее судьбу, и судьбу своего сына.
Глава 7. Новый человек Земли
После того, как Алик уехал, Наташа прилегла на кровать и, кажется, немного уснула.
Ей снился большой зеленый луг, усеянный цветущими гвоздиками и маками, и еще какими-то мелкими цветами, названия которых она даже не знала. Над цветами летали толстые, полосатые, жужжащие шмели. Ноздри щекотал тонкий аромат.
По краю луга стояли крепкие невысокие дубы с резными листьями. Под дубами тоже зеленела трава.
Над всем этим благолепием висело пронзительное голубое небо, в котором сияло огромное золотое Солнце. Было тихо и тепло.
Также тепло и радостно было на душе Наташи.
Ей чудилось - за деревьями и цветами, над Землей, высоко в небе, за ярким Солнцем - везде витает великая тайна мироздания.
И Наташа чувствовала, что она, она одна, знает эту тайну!
По лугу навстречу ей бежал ее сын! Следом, расставив руки и улыбаясь, шел ее Алик.
И это все было так прекрасно!
Сон был просто замечательным! Просыпаться не хотелось.
Проснулась же она оттого, что, как ей показалось, что-то изменилось в ней. Ей показалось, что ее большой живот куда-то исчез. Ей стало страшно, и непонятно, что произошло, и она закричала.
На ее крик прибежала сестра. Она выслушала Наташу, и ничего не сказав, ушла. Наташа тревожно смотрела на дверь, в которую та вышла. И думала, что же ей делать. Можно было, конечно, поплакать. А можно было еще раз покричать и позвать кого-нибудь.
Пока она об этом думала, дверь открылась, и в нее вошел ее врач, Анатолий Иванович.
Врач знал о ней, кажется, все, даже то, чего, наверно, не знала о ней и ее мама, и Наташа очень ему верила.
Анатолий Иванович подошел к Наташе, внимательно выслушал ее сбивчивые объяснения, и улыбнулся.
- Ну вот, Наташа, скоро все и закончится. Ты, надеюсь, готова? Будем рожать сына? – все с той же лукавой и ласковой улыбкой спросил он.
Наташе стало страшно. Хоть она, вроде бы, уже и действительно была готова, ну а вдруг у нее будет что-то не так, как нужно? Или вдруг ее маленького, такого родного и красивого мальчика, ее сына, совершенно случайно, перепутают с каким ни будь другим мальчиком? Или еще что-нибудь произойдет такое, чего происходить с ней не должно? Или вдруг она умрет? А как же без нее будут обходиться ее сын, и ее Алик?
Врач, казалось, знал все, о чем она думает.
- Ничего, Наташа, не переживай – успокоил он ее, - все у тебя будет хорошо, не сомневайся. А мы тебе поможем. Мы знаем, что и как нужно делать. Ты будешь хорошей мамой, и у тебя будет замечательный сын.
Наташу переложили на каталку и повезли в родильное отделение.
Что было дальше, Наташа уже как-то плохо помнила. Мыслить, понимать и запоминать события она стала потом, когда после ее отчаянного «мама» по отделению пронесся громкий и не менее отчаянный крик ребенка.
На большой голубой планете появилась еще одна жизнь!
И эту жизнь новому человеку дала она, Наташа! Наташа была очень горда собой.
При этом она с огромной благодарностью смотрела и на окружавших ее медицинских работников, понимая, что без их помощи она вряд ли бы справилась с такой трудной и новой для нее задачей.
Глава 8. Домой
Через неделю Алик забрал Наташу из родильного дома.
При встрече он показался ей несколько расстроенным, но она отнесла это в счет тех хлопот, которые возникли у него в связи с рождением сына.
Большой серый холодильник стоял в углу на их кухне, где раньше стоял старенький Днепр, купленный Аликом по случаю, у соседа, уезжавшего на ПМЖ в Израиль. Новый холодильник был модерновый, с вместительной морозильной камерой и какими-то наворотами, назначение которых Наташа пока еще даже и не понимала.
Наташа очень обрадовалась холодильнику. Во-первых, холодильник действительно им был нужен, во-вторых, в новом холодильнике она увидела заботу Алика о себе и сыне.
А это было так приятно!
Она обратила внимание и на коробку с телевизором, стоявшую в коридоре, но на фоне нового холодильника та выглядела совсем уж бледно, и Наташа не стала придираться к сбивчивым объяснениям Алика, почему эту коробку должны будут забрать. Забрать, так забрать. У них телевизор тоже был японский, и довольно неплохой.
Наташа сейчас вообще так была занята сыном, что все, что происходило вокруг, но непосредственно не касалось малыша, мало волновало ее.
Алик же, который действительно был заметно расстроен в последнее время, в отличие от Наташи, не радовался новому холодильнику, а, наоборот, был готов выбросить его на улицу.
Этот неожиданный визит Виктора, и то, что о нем вспомнили в организации, ошеломили его, выбили из колеи. Он почти начал забывать кто он, и зачем он находится тут, на Украине. Он уже привык к мысли, что у него есть Наташа, а теперь вот и маленький сын. Он не хотел уже рисковать собой ради ценностей ислама и идей мести, ставших для него такими далекими. Он уже не был готов выполнить любое задание организации.
Он хотел жить ради своего сына и Наташи. Любовь к женщине у него уже жизнеутверждаючи торжествовала над долгом.
Но, как решить возникшую проблему, Алик не знал, и он ожидал, что же ему еще скажут, и что от него захотят эти люди, вспомнившие о нем так некстати.
Глава 9. Совещание
Очередное совещание при Бен Ладене проходило все в том же гроте в горах Кандагара. На совещании присутствовал второй человек Аль-Каиды, Айман аль-Завахири. Совещание началось, как обычно, с информации о состоянии дел, о текущей политической обстановке в мире, затем перешли к задачам, которые стояли перед организацией.
- Ну, что там решили с Украиной? - поинтересовался аль-Завахири.
- В Украине мы решили провести показательную акцию, - начал докладывать Мухаммед аль-Массари, - мы решили взорвать в Киеве четыре моста – Московский, мост Метро, мост Патона и Южный мост. Сделаем это мы одновременно, что полностью парализует автомобильное движение не только в Киеве, но в Украине в целом и, несомненно, вызовет достаточно большой резонанс в мире. Это будет хорошим предупреждением всем, кто будет вмешиваться в наши дела.
- Как вы сможете заминировать сразу четыре моста в столице Украины, и чтобы этого никто не заметил из их спецслужб? – поинтересовался аль-Завахари.
- Естественно, заминировать мосты нереально, - ответил адь-Массари – мы и не будем их минировать. План такой - мы взорвем на мостах проходящие по ним наши автомобили, наполненные взрывчаткой. Взрывчатку и детонаторы, под видом телевизоров, мы уже доставили в Киев. Благо Украинские таможенники, все взяточники, и через границу у них можно провезти за деньги все, что только нужно. Никто и не посмотрит даже. Сейчас мы подготавливаем необходимых для проведения акции людей. Все будет готово в самое ближайшее время, поэтому, я думаю, уже сейчас мы можем назначить день, в который можно будет осуществить акцию.
Под конец совещания решено было провести акцию в Киеве в конце августа, ближе к национальному празднику Украины - Дню независимости.
Глава 10. Мосты
Виктор назначил Алику встречу в полдень, возле выхода из метро на станции Днепр.
У Алика было полно дел, связанных с покупками для сына, но отказаться он не посмел. Он отложил покупки на более позднее время, и ровно в двенадцать часов стоял возле вестибюля станции.
Виктор тоже не заставил себя ожидать. Он подошел к Алику, широко улыбаясь, с пачкой мороженого в руках.
- Привет, - жизнерадостно бросил он, откусывая мороженое и протягивая руку Алику. - Ну, как сын, растет?
- Растет, - ответил Алик, пожимая протянутую ему руку, но, при этом, не очень-то радуясь встрече.
- Пошли, прогуляемся вдоль Днепра, посмотрим, как ловится рыба, – предложил Виктор.
Алик молча согласился.
Они прошли по грязному подземному переходу, вышли на набережную и пошли вдоль Днепра, в сторону Почтовой площади, разглядывая рыбаков с удочками, располагавшихся внизу, возле воды.
У этих были свои проблемы - рыба, как всегда, не ловилась.
Вдоль чугунной ограды, которая тянулась по краю тротуара, и на широких гранитных лестницах, проложенных прямо к воде, было полно людей.
- В общем, пора поговорить о деле, - начал Виктор разговор, которого так не хотел Алик. - Аллах велик, и наши Учителя решили провести в Киеве акцию возмездия. Саид рекомендовал тебя, как верного и преданного ученика Аллаха. Тебе полностью доверяют. Акция же заключается в том, что будут взорваны четыре моста через Днепр. Ты будешь координировать действия групп, которые непосредственно примут участие в акции. Таких групп будет четыре. Я буду обеспечивать общее руководство и материальную сторону акции. – Виктор внимательно посмотрел на Алика. - Ты, как я уже сказал, будешь контролировать синхронность действий групп. – Виктор вновь посмотрел на Алика, - Конечно, у тебя маленький ребенок, и ты можешь отказаться, но я тебе не советовал бы пренебрегать оказанным тебе доверием.
Алик отказываться не хотел. Он понимал, что после того, как его посвятили, пусть пока еще и не во все, в детали предполагаемой акции, назад дороги быть не могло.
- Я благодарю Аллаха за оказанное мне доверие, - Алик посмотрел вдоль Днепра.
Мосты висели над водой, каждый по-своему красив. Вдали гордо маячил пилон Московского моста. Легко нависал над водой Парковый пешеходный мост на Труханов остров. По мосту Метро бежали разноцветные машины. Мост Патона впечатлял своей монументальностью и длиной. По Железнодорожному мосту растянулся змеей пассажирский поезд, и, может быть, он шел в Москву, где никогда не бывал Алик, но очень хотел там побывать. Где-то дальше, в теплом мареве, скрывался Южный мост.
Ориентируясь по покачивающимся на волне бакенам, по Днепру медленно плыл игрушечный прогулочный пароходик. На пароходике гремела музыка, и танцевали девушки в ярких купальниках. Казалось, что и девушки, и пароходик были пьяны. У них был какой-то праздник.
Алик вспомнил, как совсем недавно, он сидел в своей машине в пробке на одном из этих мостов, торопясь к Наташе. Он с ужасом подумал, что если бы он оказался вдруг на мосту во время взрыва? Ведь он бы мог погибнуть! Как бы потом смог обходиться без него его маленький сын? Как бы жила без него Наташа?
Он вспомнил, почему-то, про стоявший в углу его коридора телевизор. Он почувствовал, что этот телевизор каким-то образом связан с сегодняшним разговором, и что эта картонная коробка, возможно, таит в себе смертельную опасность, как для него самого, так и для самых близких ему людей!
Холодом потянуло от темной воды Днепра.
- В общем, я думаю, задача тебе понятна, а детали мы обговорим немного позже. Так надо, - Виктор уже не улыбался. Его глаза были холодны и пусты.
- А что с телевизором, - невпопад спросил Алик, - ты будешь его забирать?
- Да, обязательно, скоро заберем, - Виктор протянул руку, прощаясь. – Я тебе позвоню, и мы продолжим наш разговор.
Он повернулся и быстро, не оглядываясь, пошел в сторону Почтовой площади.
Алик еще долго стоял, глядя на бесконечный бег огромной массы воды перед ним, и мысли его вращались далеко не в русле только, что произошедшего разговора.
Он думал о Наташе, о сыне, о том, как хорошо им было бы втроем жить на этом свете, на берегу этой большой и красивой реки.
А в случае участия в предполагаемой акции, его судьба будет совершенно непредсказуемой. И его место в этой картине, которую он только что рисовал себе, где они были втроем, вполне могло оказаться свободным.
Законы организации, которая так не вовремя напомнила о себе, были суровы и беспощадны. Законы Украины, страны, где он уже давно жил, к которой он привык и которую полюбил, где встретил свою любовь, хоть и были менее суровы, но на их снисхождение все равно рассчитывать не приходилось.
Алик понимал, что избежать, укрыться от этих законов, в случае его участия в операции, ему будет очень сложно. А может быть даже - невозможно.
Алик уже не хотел защищать никаких ценностей ислама. Его героическое видение жизни, с каким он когда-то приехал в Киев, поблекло. Он уже не был готов, как прежде, умереть за эти ценности. Он не хотел подвергать риску жизни и других людей ради них.
Сейчас в его душе главное место занимала любовь и набирающие силу отцовские чувства. Над ним властвовали непреодолимый инстинкт продолжения рода и доминирующее сексуальное начало, то самое, о котором так доходчиво написал знаменитый доктор Зигмунд Фрейд.
Алик еще раз глянул в сторону удаляющегося Виктора и пошел в противоположную сторону - в сторону станции метро, откуда они с Виктором пришли.
Следом за ним шел какой-то человек. Алик не заметил этого. Мысли о только что произошедшем разговоре не оставляли его.
Глава 11. Боевик
Виктор шел в направлении Почтовой площади, где возле Речного вокзала оставил свою машину. Смотреть на рыбаков ему было совершенно некогда, да и не интересно.
Виктор был направлен исламистской организацией в Киев для руководства акцией возмездия. В Киев вместе с ним прибыли разными путями еще десять боевиков. Шесть человек находились в Киеве раньше.
Четверо из вновь прибывших были смертники и готовы были пожертвовать собой во имя Аллаха.
Виктор обдумывал план, при котором они бы остались живы, но и не отбрасывал окончательно вариант, при котором эти люди были бы задействованы так, как это было задумано где-то выше. Виктор даже не мог предположить - где. Но ему было предоставлено право решать на месте, как действовать, и Виктор думал.
Перед организаций он отвечал за все. Причем, отвечал жизнью. Поэтому думать ему надо было хорошо.
Алика ему рекомендовали в Центре, где тот пользовался полным доверием.
В свое время Алик проявил себя в каком-то деле очень даже положительно, и это помнили. К тому же он был неплохо обучен и достаточно фанатичен. Однако сейчас Алик Виктору не понравился. Не видно было его заинтересованности в деле, был он флегматичен, и не проявлял никакой инициативы. Но лишних людей под рукой у Виктора не было.
На всякий случай он приставил к Алику верного человека для наблюдения. Как говорят русские - береженного и Бог бережет.
Дела по подготовке акции шли вроде бы неплохо.
План был прост - четыре группы по два человека, на автомашинах начиненных взрывчаткой, должны были выехать на мосты. Там машины должны были заглохнуть. Следующие за ними автомашины забирали боевиков из ведущих машин и вывозили в безопасное место, где их вновь ожидали стоявшие там другие машины. Подорвать взрывчатку боевики должны были в оставленных позади машинах, при съезде с моста, по радио.
Возможность подрыва дублировалась. Со своего пульта Виктор мог взорвать всю эту взрывчатку, которой были начинены машины, хоть всю сразу, хоть по отдельности. Вместе с машинами и людьми, которые в них сидели. Об этой возможности знал только Виктор. Это была его дополнительная страховка. Но для успеха операции машины, все-таки, должны были стоять в определенных точках моста.
Машины, по фальшивым документам, уже были приобретены. Взрывчатка, под видом телевизоров, стояла на разных квартирах и ожидала своего часа, детонаторы лежали в камере хранения на железнодорожном вокзале.
Люди были практически готовы к выполнению операции. В день акции они должны были загрузить взрывчатку, детонаторы и действовать. Виктор обеспечивал и контролировал загрузку машин и их маршруты. Алик по мобильной связи должен был координировать движение автомашин и синхронность их действий.
Виктор ожидал установленной для проведения операции даты и обдумывал кое-какие детали, которые, на его взгляд, требовали доработки.
Казалось, ничего не должно было помешать провести запланированную акцию.
Глава 12. В Гидропарке
Через неделю Виктор пригласил Алика пообедать, и, сидя в каком-то небольшом кафе над Венецианским проливом в Гидропарке, где подавали разбавленное водой пиво и шашлык из мяса неизвестного науке животного, изложил ему суть операции.
После того, как Алик переварил и шашлык, и предложенную ему информацию, Виктор еще раз, более подробно разъяснил, в чем конкретно будут заключаться обязанности Алика в деле.
Вокруг гремела оглушающая музыка, но Алик ее уже не слышал. План Виктора ошеломил его. Все, чем он жил последние пять лет, рушилось. От прошлого ничего не оставалось. «А как же Наташа» - хотел спросить он, но понял, что этот вопрос сейчас совершенно неуместен, а может быть, даже опасен и для него, и для Наташи.
- А как после операции, - спросил Алик, - я должен буду уехать, или мне нужно будет оставаться в Киеве? – слово «можно» он уже не употреблял.
- В случае, если операция будет успешной, а она, я уверен, будет успешной, ты останешься в Киеве и будешь жить, как жил. Если же у нас пойдет что-нибудь не так, придется, конечно, уехать. - Виктор отпил глоток и посмотрел по сторонам, - Так что, от тебя самого зависит, как все будет потом.
Как будет потом, Алик даже представить себе не мог.
Глава 13. Старый парк
Наташа с Аликом и сыном гуляли. Владик, как они назвали сына, мирно спал в своей коляске. Вообще-то, вначале Алик хотел назвать его каким-то арабским именем, но тут Наташа категорически воспротивилась, и даже на некоторое время перестала разговаривать с Аликом. Алик вынужден был согласиться с Наташей, чтобы уладить конфликт.
Гуляли они в парке за домом.
Парк был тих и прекрасен! Основная часть парка располагалась на холмах.
Некоторые дубы и сосны были так огромны, что Наташа вместе с Аликом не могли, даже вдвоем, обхватить их руками! Весь парк был изрезан глубокими оврагами, заросшими до самого дна деревьями и кустами, и это добавляло ему особой живописности.
Внизу, под горкой, протекала река со смешным названием – Куриный Брод. Река была, конечно, совсем не река, так, ручей. Но Куриный Брод был левым притоком Сырца, другой реки, впадающей, через каких ни будь десяток километров, в Днепр. На Сырце когда-то стояло несколько водяных мельниц. Недалеко от места, где гуляли Алик и Наташа, даже сохранились следы от дамбы, питавшей водой, вероятно, одну из таких мельниц. Сейчас неподалеку находилась станция метро Сырец.
Куриный Брод подписывался водой из родников, вытекающих из оврагов. Вода в родниках была прозрачная и холодная. Большие пластмассовые бутылки, которые наполняли из них окрестные жители, враз покрывались матово-белой густой росой.
Кроме того, парк был наполнен живностью.
Конечно, кабанов и лисиц в нем не было, но по деревьям, часто-густо, прыгали рыжие белки, сквозь густую траву иногда проползали ужи, которых так боялась Наташа, а теплыми июльскими ночами в траве шуршали колючие симпатичные ежи в поисках какой-либо поживы. Вдоль влажных тропинок постоянно куда-то торопились рогатые улитки, а в ветвях деревьев суетились шумные пестрые птицы.
Наташе очень нравилось гулять тут.
- Ты знаешь, Наташа, - вышел из задумчивости, ставшей в последнее время почти постоянной, Алик, - мне что-то в последнее время хочется куда-нибудь уехать. Вот, может быть, - в Россию. Как ты относишься к переезду в Россию?
Наташа не ответила.
Откровенно говоря, любовь любовью, но Наташа задумывалась и раньше над их отношениями с Аликом. С одной стороны – любовь. Но, с другой, – иностранец. Вот надоест она ему, бросит, и уедет.
Да и вообще, говорила ей раньше мама, когда они обсуждали поступок школьной подружки Наташи, Верки, которая вышла замуж за негра – все они перекати-поле. Бросили Родину, родных, бросят все, что угодно. Легко переезжают, легко забывают. Ни обязанностей, ни сожалений. Быстро меняют жизнь, меняют обстановку. Безразличны к окружающим, ведь завтра все равно вокруг них будут уже другие люди.
И теперь, когда Алик начал вести себя как-то по-другому, а сейчас вот начал такой странный разговор о каком-то переезде, она испугалась и подумала – «Ну вот, началось! Мама, наверно, была права».
- Ты же видишь, - продолжал Алик, - живем мы в чужой квартире, снимаем. Но, теперь-то, у нас семья? Нужна собственная квартира. А где набрать столько денег, чтобы ее купить? Я не знаю. А в России можно заработать, мне предлагали там хорошую работу.
- А как же учеба? – поинтересовалась Наташа.
- Возьмем академический отпуск. Вернемся через год, и продолжим. – Алик смотрел куда-то в сторону.
- За год, Алик, на квартиру не заработаешь. Я не хочу никуда ехать, - ответила Наташа, и снова замолчала.
Прогулка была испорчена. Алик же начал весь этот разговор, так как он и сам не знал, что же ему теперь делать. Он уже сильно привязался к Наташе, за время учебы в Киеве привык к мирной жизни, к Киеву, и теперь не хотел расставаться со всем этим.
Тем более, участвуя в запланированной Виктором, или неважно кем, акции, он мог потерять не только прелести мирной жизни, но и свободу, и, вообще, жизнь. А жизнь ему сейчас была так необходима! Ведь нужно же было растить своего сына!
И вот теперь Алик думал, как бы ему выпутаться из всей этой истории с мостами с наименьшими потерями.
Предлагая Наташе уехать на заработки, он думал вовсе не о том, как ему заработать денег на квартиру.
Сейчас, гуляя с Наташей и сыном в старом парке, он вдруг подумал, что ему не нужно принимать участия ни в каких акциях, а лучше просто сбежать куда-нибудь, вместе со своей семьей. Закопаться в какой-нибудь глуши, где бы его никто ввек не нашел, и жить там с Наташей до глубокой старости, никогда ничего и нигде не взрывая.
Бежать же ему сейчас нужно было обязательно с Наташей, так как, во-первых, оставлять ее было опасно для нее, во-вторых, как мы уже говорили, он уже сильно привязался к ней, а, самое главное, Наташа была матерью его сына, а он теперь хотел всегда быть и с Наташей, и со своим сыном!
Именно любовь к Наташе и сыну стала главной причиной этого его решения - бежать. Бежать, чтобы не потерять жизнь и остаться на свободе ради них.
Алик прекратил разговор о переезде. Он решил сначала обдумать детали, подготовить все необходимое, а уже потом постараться убедить Наташу.
Глава 14. Решение
Виктор притормозил машину прямо возле Алика, стоявшего на обочине.
Тот быстро сел на заднее сиденье - переднее было занято.
Молодой черноволосый человек весело смеялся, рассказывая какой-то анекдот. Виктор тоже смеялся.
Алик анекдот не слышал. Но ему все равно было не до смеха сейчас, он считал свое положение более чем серьезным, какой уж тут смех.
Незадолго перед этим Виктор позвонил ему и назначил встречу вот тут, возле автозаправочной станции, на углу улиц Саратовской и Щусева, напротив троллейбусной остановки.
- Привет, - поздоровался Алик.
- Привет, - ответил Виктор, - Поедем, покатаемся. Вот только высадим Сашу возле метро. - Виктор кивнул в сторону черноволосого пассажира. Саша был одним из боевиков - смертников, прибывших в Киев для проведения операции.
Все боевики в Киеве имели русские имена. Это привлекало меньше внимания.
Алик не знал, что в операции были задействованы и смертники. Если бы он знал об этом, это бы, вероятно, еще больше напугало его.
Правда, раньше Алик, нужно сказать правду, не боялся ничего. Он и сам мог рассказывать анекдоты перед боем, в котором потом полегла половина участвовавших в нем людей.
Но это было раньше. Сейчас Алик боялся.
Саша вышел возле станции метро Сырец.
- Поедем, посмотрим мосты. Оставайся на заднем сидении. Бери ручку и блокнот, там лежат. Будешь записывать расстояния, время, наличие светофоров и все, что сам посчитаешь нужным. Потом посмотрим, что там получается. Включи навигатор.
Алик нажал на кнопку портативного электронного спутникового навигатора. Засветился зеленоватый экран. Ручка и большой блокнот лежали рядом с Аликом, на сидении.
Виктор тронул машину.
- Все обсчеты будем вести от станций метро, - продолжал Виктор. Он не хотел раскрывать Алику местонахождение квартир, от которых в решающую минуту пролягут маршруты автомашин, начиненных взрывчаткой.
По дороге они разговаривали мало.
Алик тщательно записывал расстояния между станциями метро и мостами, а также время, за которое они эти расстояния проезжали.
Виктор иногда обращал внимание Алика на какие-нибудь объекты, которые, как он считал, в дальнейшем смогут послужить контрольными точками или ориентирами при проведении операции.
Они определили место на Набережной, где будет находиться машина Алика в момент операции, а также маршрут, по которому он будет покидать это место после ее проведения.
Правда потом, уже перед самой операцией, Виктор решит загрузить стоявший у Алика телевизор с взрывчаткой тому в машину и посадить к нему боевика-смертника для подстраховки. В случае непредвиденных обстоятельств машина Алика должна была бы выехать на какой-нибудь из мостов, где и была бы взорвана.
Жизнь Алика, как и всех участвующих в предстоящей операции людей, не могла быть фактором, хоть как-то влияющим на ее проведение.
Однако последнее Алик понимал и так. Террористы никогда не щадили ни своих, ни чужих жизней.
За несколько часов они объехали четыре моста, каждый раз возвращаясь на правый берег, из чего Алик понял, что все маршруты к ним пролягут с этой стороны Днепра. Алика не зря обучали в Центре. Он быстро разобрался в ситуации и уже практически знал, как будут двигаться машины, откуда, время, которое им необходимо для проезда до мостов. Ему была понятна общая схема операции.
По окончанию их поездки они еще долго сидели в машине, обсуждая пройденный маршрут. Слушая Алика, Виктор понимал, что тот полностью разобрался в деталях и, в принципе, готов к проведению акции.
Их поездка закончилась там же, где и начиналась.
Но, выйдя из машины Виктора и оставшись один, Алик вдруг как-то по-новому осознал, насколько глубоко он увяз во всей этой террористической деятельности, и насколько это опасно для всех людей, которые находятся рядом с ним и для него самого!
И как прекрасна жизнь вокруг, и как он любит свою Наташу, и как он любит своего маленького сына, и как он не хочет терять все это!
Алик вновь всерьез задумался над тем, что происходит вокруг него. Решение бежать вызрело, и теперь полностью занимало его мысли.
Он стал размышлять, как осуществить этот побег. В его голове начали вырисовываться детали.
Это, конечно, было предательство по отношению к организации, которой он вроде бы был обязан, но над этим аспектом своего решения Алик старался вообще не думать.
Желание жить и любить побеждало.
Глава 15. Паспорт
Жара донимала. 34 градуса по Цельсию было в тени. Глобальное потепление, как результат парникового эффекта от озоновой дыры, возникшей где-то над Антарктидой, давало себя знать и на Украине.
Алик встретился с Виталиком Рубаном на Крещатике.
Заняв одинокий угловой столик на открытой веранде перед Пассажем, и заказав мороженое, они долго разговаривали, можно сказать, ни о чем. Но поскольку Алик так неожиданно предложил встретиться, был явно взволнован, и все время оглядывался по сторонам, Виталик понимал, что разговор у них еще впереди. Так оно и оказалось.
- Виталик, - неожиданно задал странный вопрос Алик, - а что в вашей стране грозит тому, кто потеряет свой паспорт?
- Штраф или расстрел, на усмотрение милиции, - шутя, ответил Виталик, - а ты что, паспорт потерял, что ли?
- Точно, потерял, - как бы обрадовался Алик. – А мне срочно нужно съездить к Наташиной родне, в Россию. Бабушка там ее умирает. Большое наследство оставляет, между прочим.
- Да, печально все это, - неопределенно выразил свое соболезнование Виталик.
- Не могу поехать, так как нет паспорта, и не могу не поехать, не поймут. – Алик вопросительно посмотрел на Виталика. - Помоги, мы же друзья.
- Съездить за тебя и получить наследство, что ли? – опять пошутил Виталик.
- Нет, дай мне на недельку свой паспорт. Я смотаюсь туда и обратно, и верну. Тебе тоже перепадет с наследства, Может быть, кое-какие неплохие бабки получишь. Ты же знаешь, я не жлоб, как тут у вас говорят про нехороших и скупых людей.
- Оно-то так, конечно. Только у тебя его отберут сразу же, на границе, как только ты его покажешь, а мне потом - неприятности, за соучастие. - Виталик тоже посмотрел по сторонам.
- Но ты скажешь, что у тебя его два дня тому назад как украли, в троллейбусе. Заявление напиши в милицию, что ли. А я тебе вот прямо сейчас пятьсот долларов в залог - если таможне за державу станет обидно, и твой паспорт действительно отберут, купишь себе новый. И триста за услугу. Поменяешь себе монитор на компьютере, на ЖК. Ты же хотел новый монитор?
Новый монитор, хоть и на старый компьютер - это было заманчиво. И, честно говоря, Виталик доверял Алику. Дружили они уже несколько лет, и не было случая, чтобы тот его обманул или подвел. «Это же не наши хохлы», часто говорил Виталик.
- Но у меня нет с собой паспорта, - Виталик был уже, можно сказать, согласен.
- А мы сейчас заедем к тебе и возьмем, - не отступал Алик.
- Ладно, поехали. Только смотри, чтобы никаких подлянок. Жить то – хочется всем, - все еще колебался Виталик.
- Но жить-то лучше - хорошо, - подбодрил его Алик.
Они поднялись из-за столика и направились к выходу.
На другом конце полупустой веранды, из-за такого же столика, поднялся какой-то мужчина и медленно пошел следом. Алик, которому показалось еще раньше, что за ним, вроде бы, следят, заметил это. Виталику он ничего не сказал.
В метро, после того как дверь в вагоне уже начала закрываться, он вдруг, с возгласом «Забыл», вытолкнул Виталика на перрон и выскочил сам.
- Я там папку забыл, - сказал Алик, стоя на пустом перроне и оглядываясь.
- Совсем плох стал, - пробормотал Виталик, - да не было у тебя никакой папки, - обратился он к Алику.
- Да? - согласился Алик, - Действительно?! Ну, тогда, поехали.
Они сели в следующий поезд.
- Я заходить не буду, - сказал Алик, когда они подошли к дому Виталика, - подожду тут. Только, очень тебя прошу, ты положи его в книжку и вынеси, чтобы никто не видел, что ты мне даешь еще что-нибудь, кроме книжки.
- Ну, блин, конспиратор, - опять пробормотал Виталик, но сделал все так, как просил Алик.
На том они и расстались.
Виталик вернулся домой, а Алик пробежал по ближайшим супермаркетам и сделал кое-какие покупки.
Глава 16. Гроза
Было четыре часа утра. За окном было еще темно.
Алик не спал. Вчера он купил три билета на поезд Киев – Москва, себе, Наташе и сыну. Какой уж тут сон!
Может, Владику билет еще и не был нужен, но пусть будет, детский, на всякий случай. В этой дикой стране, какой была Украина, да и Россия тоже, от этих мздоимных таможенников и пограничников ожидать можно было чего угодно.
Он подошел к окну.
На Киев наступала гроза. Яркие молнии прорезали еще темное небо по самому его краю, освещая отдаленные предметы призрачным, синим светом. Гроза была пока еще не близко, и грома не было слышно.
Но гроза неумолимо приближалась! По желтому диску Луны спорадически пробегали тени темных облаков, но их бег прямо на глазах становился все интенсивнее и чаще.
И вот уже Луна скрылась в темноте, а на ее месте сверкнула ослепительная молния. По подоконнику застучали крупные капли.
Алик прошел на кухню и поставил чайник.
Его свисток, который забыл снять Алик, разбудил Наташу.
- Не спишь? – Наташа внимательно посмотрела на Алика. Не заметить, что с ним что-то происходит неладное, она не могла. – Ну, давай, рассказывай, что ты там натворил.
Наташа надеялась, что все еще не так плохо.
- Да, да, Наташа, я действительно хотел бы с тобой поговорить. И этот разговор откладывать больше нельзя. Садись. - Алик налил чай. – Наташа, ты, конечно, понимаешь, что у каждого человека есть какое-нибудь прошлое...
- У тебя есть другая женщина? – похолодела Наташа.
- Нет, Наташа, у меня нет другой женщины. Но у меня есть старые друзья, которым я остался немного должен. Сейчас они приехали сюда, и хотят, чтобы я вернул им долг.
- Моя мама нам поможет, - перебила его Наташа.
- Это очень большой долг, Наташа. И он выражается не в деньгах. – Алик смотрел своими большими черными глазами на Наташу, а она слушала его заворожено, ничего не понимая. – Твоя мама не сможет нам помочь. Этот долг равен стоимости жизни, Наташа, и мне придется отдать его, если мы тут останемся. Наше счастье может быть разрушено.
Наташа смотрела на Алика и молчала. В голове путались обрывки мыслей, никак не связанных с тем, что говорил Алик.
За окном усилился ветер. Его порывы пытались сорвать листья на стоящем напротив тополе. Ветви тополя цепляли электрические провода, висящие рядом, и белые искры ослепляющей струей сыпались на черную землю.
- Но я хочу сохранить нашу семью, Наташа. Я люблю тебя, и решил полностью порвать с прошлым. Однако мне нужна твоя помощь. Просто нужно, что бы ты верила мне, - Алик не отрывал своих глаз от Наташи.
- И что же я должна делать? - задала вопрос Наташа, выпутываясь из своих мыслей.
- Ничего не надо делать. Надо только быть рядом со мной и любить меня.
- Но, ведь я рядом с тобой и люблю тебя, - возразила Наташа.
- Все это так, Наташа, но нам надо ненадолго уехать, я говорил тебе. Я заработаю денег на квартиру, и мы возвратимся. За это время мои старые друзья тоже уедут к себе домой, и все будет хорошо.
За окном прогремел оглушительный раскат. Молния заглянула прямо в их окно.
Кухня озарилась ярким ультрамариновым светом. Лампочка замигала. Дождь за окном перешел в ливень.
Наташе стало страшно.
- Но куда ехать-то? Поехали к маме, поживем у нее. - Наташа уже готова была заплакать. Все было еще хуже, чем она думала.
- Там нас найдут. Я боюсь не только за себя. Больше всего я боюсь за тебя, Наташа, и за сына.
- Ну а мы то, какое отношение имеем к твоим долгам, Алик? – спросила Наташа.
- Да никакого, конечно. Но ведь береженого – Бог бережет, так же говорят у вас? Правда? Вопрос стоит очень серьезно, Наташа. Я не хочу рисковать.
- А когда ехать нужно, Алик? - поинтересовалась Наташа. Ее голос срывался.
- Завтра, Наташа, завтра нужно ехать.
- А вещи? А собраться? Что брать с собой? – слезы уже ручьем катились по ее щекам.
- Никаких вещей брать не нужно. Купим все, что нужно там, на месте.
За светлеющим окном вовсю бушевал ливень. Под раскатами грома дребезжали стекла. Молнии переместились куда-то за дом, и их отсветы уже не освещали привычный интерьер кухни.
Алик молча пил остывавший чай. Наташа хлюпала носом, глядя в никуда.
Семейный совет, прошедший хоть и экспромтом, но во время, был завершен.
Глава 17. Измена
Позвонил Виктор. Он предложил Алику встретиться немедленно, и сразу же перешел к делу.
- Итак, завтра, в двенадцать. С тобой будет еще один человек, Саша, ты его знаешь. Он будет у тебя в десять. Поедете на его машине. Потом он ее отгонит куда надо. Да, ты спрашивал про телевизор, - заберете его с собой. Это - обязательно. Слушать мои указания по телефону. Докладывать. Вот тебе мобильник. С этой минуты пользоваться только им. По окончании забросишь его в реку. Сразу же после операции тебе нужно будет уехать, на время. Вот тебе новый паспорт и деньги. Сядешь на какой ни будь автобус, на вокзале, и поедешь на юг, отдыхать. Жене заранее скажешь – срочная командировка, хорошие, мол, деньги платят, отказаться нельзя. Женщины любят деньги. Потом будет видно, как жить и что делать дальше. Давай вопросы.
- Зачем нам телевизор?
- Внутри телевизора взрывчатка. Это улика. Не оставлять же ее? Саша его уничтожит вместе с машиной.
- Что будет с Наташей?
- Она же ничего не знает? Пусть живет, как жила и ждет тебя из командировки.
- Как я буду знать, там, на юге, что мне делать потом?
- Через месяц выйдешь на связь по запасному каналу. К тебе придут и скажут. Еще есть вопросы?
- Нет. – Алик замолчал.
- Тогда все. До встречи. - Виктор ушел, не оглядываясь.
Алик сунул телефон в карман, так как все еще держал его в руках.
В тот самый карман, где лежали билеты на вечерний скорый поезд Киев – Москва, который должен был увезти Алика от всего этого кошмара, так неожиданно свалившегося на него, и участвовать в котором он никак не хотел.
Алик оглянулся. Слежка за ним продолжалась. Это было заметно уже явно.
Алик медленно пошел по аллее, вдоль каштанов. Листья на каштанах были черные и покрученные. «Может, уже пришла осень?», подумал Алик. Между каштанами стояли несколько рябин. Ягоды на рябинах были красные.
Перед глазами возник милый Наташин образ. Пронзительная тоска резанула по сердцу. «И как я мог даже подумать о том, чтобы бросить Наташу и всю эту красоту, и к тому же лишить жизни других людей, которые ничего плохого не сделали не только мне, но и никому другому? Ради чего?»
Алик сел на одну из скамеек, стоявших под каштанами. Человек, осуществлявший слежку за ним, тоже сел на скамейку, несколько вдали, и с не заинтересованным видом стал рассматривать машины на дороге.
«Не быть этому!» чуть ли не вслух подумал Алик.
Он достал из кармана мобильный телефон, который ему только что дал Виктор и набрал «02».
- Милиция слушает, - раздался в трубке спокойный голос.
- Соедините меня с отделом по борьбе с терроризмом, пожалуйста. У меня есть очень важное сообщение для них. – Алик был настроен решительно.
- Может, вы скажете все, что вы желаете сообщить, мне? – предложил спокойный голос на том конце линии.
- Было бы намного лучше, если бы Вы как можно быстрее соединили меня, с кем я прошу. У меня очень мало времени, и может оказаться так, что я не смогу больше связаться с вами. Поэтому поспешите.
- Ждите, - коротко ответили в трубке.
- Слушаю, - произнес в трубке через очень недолгое время, другой, твердый и властный голос.
Алик, коротко, но ясно, рассказал все, что он знал о предстоящей операции. Под конец он сообщил номер машины Виктора, а также номер его мобильного телефона. Больше о Викторе он ничего не знал.
- А как Ваше имя? – спросили в трубке.
- Это все, – ответил Алик и отключился.
Проходя мимо ливнесточного колодца, он незаметно опустил туда телефон, предварительно стерев с него отпечатки своих пальцев носовым платком.
Глава 18. Служба безопасности не спит
Майор Щебетько, который разговаривал с Аликом, задумался.
Звонки такого рода нельзя сказать, чтобы были совсем уж редкостью. Но чаще они были направлены на срыв определенных мероприятий, или звонившие предполагали, что в результате проверки их звонков кто-то получит какую-нибудь материальную выгоду, или, наоборот, этот кто-то получит какие-то неприятности себе на задницу, а ему, майору Щебетько, эти звонки принесут только мороку и насмешки сослуживцев.
Впрочем, те и сами вынуждены были, довольно часто, проверять некорректные звонки и составлять отчеты по ним.
Но полученная информация была уж очень угрожающей.
Да и, если она правильна, и не принять по ней никаких мер, то тут насмешками сослуживцев не отделаешься. Можно было загреметь и под чистую.
В то же время, если информация правильная, и принятые меры будут адекватны, реально было рассчитывать и на полковника.
Щебетько решил действовать.
Организовать наблюдение за машиной Виктора и поставить на прослушку его телефон, было делом техники.
Щебетько запросил с секретного отдела также сведения о личности Виктора, и, как ни странно, быстро получил их, после чего чуть сразу же не поимел язву желудка с инфарктом миокарда, одновременно.
Это был известный террорист, разыскиваемый Интерполом! Он был опасен и жесток.
Полученная по телефону информация начинала подтверждаться.
Щебетько доложил о ситуации и попросил подкрепления.
Операция по предупреждению террористического акта разворачивалась по всем правилам контрразведки.
Наверху решено было брать всю организацию утром, с поличным.
И если не вдаваться в подробности, можно было утверждать, что дела террористов стали не просто плохими, а полностью контролируемыми контрразведкой Украины.
Глава 19. Побег
Алик вернулся домой. Наташа была на кухне.
Он внешне был спокоен. Владеть собой в любой ситуации их учили.
«Улеглось» - подумала Наташа. О том, что все, наоборот, только начинается, она даже не догадывалась.
Алик прошел в комнату. Заглянув в коробку из-под кроссовок, в которой лежали их документы, он переложил паспорта, свой и Наташи, себе в карман. Туда же он сунул и свидетельство о рождении Владика.
Затем он открыл тайник, о котором Наташа не знала. Там лежали деньги, паспорт Виталика и Коран. Коран служил, кроме своего прямого назначения, и как средство для шифровки. Алик, не считая, забрал деньги, положил в карман паспорт Виталика, а Коран оставил на столе - путь назад для него был отрезан.
Он обвел глазами комнату. Кругом стояли привычные вещи. Многие из них принадлежали Наташе, и она их любила. Алик, помимо воли, вздохнул. Брать с собой ничего было нельзя. Наблюдение, которое за ним вели соратники, сразу бы обнаружило его намерения.
Алик вернулся на кухню.
- Ну, что нового? - спросила Наташа, и в ее голосе сквозила надежда.
- Сегодня уезжаем, - ответил Алик.
- Как, уже сегодня? – опешила Наташа. – А когда же собираться?
- Собираться не нужно. Мы ничего брать с собой не будем. Пойдем гулять и потом сразу же уедем.
- А вещи? - в голосе Наташи опять зазвенели слезы.
- Никаких вещей не надо, все купим на месте. Возьми только мамины фотографии и смену белья для Владика. Так, чтобы все поместилось в коляске, и не бросалось в глаза. Все.
Наташа еще что-то хотела сказать, но, услышав решительное «все» Алика, замолчала.
И хоть вещей у них было не очень уж и много, ей было жалко просто так бросить и эти немногие вещи, и вот так срочно уехать, неизвестно куда и зачем.
…Как обычно, в шесть вечера, они вышли с коляской, в которой спал Владик, на прогулку.
Наружное наблюдение было на месте.
Алик и Наташа, не спеша, проследовали по их постоянному маршруту, в парк. Они шли по парку медленно, толкая перед собой коляску, почти не разговаривая, разглядывая деревья, кусты и таких же, как и они, прогуливающихся мам и пап. Владик подремывал, довольный жизнью и собой.
Наружное наблюдение двигалось в сотне метров сзади, тоже не особо торопясь и не конспирируясь.
На выходе из парка, за административным зданием футбольной школы, стояло такси. Это такси Алик вызвал заранее, указав ему именно это место посадки. В своем заказе Алик оговорил также и то условие, что в салоне такси должна свободно разместиться детская коляска.
Таксист ждал клиента с коляской, и, увидев Алика и Наташу, вышел им навстречу.
Быстро сунув коляску в салон, Алик приказал таксисту ехать.
И пока наблюдавший за ним человек вышел из-за здания школы, машина была для него уже вне пределов видимости.
Наблюдавший за Аликом решил, что тот свернул в переулок, напрямую к своему дому, и, наверно, уже пьет со своей Наташей чай у себя на кухне.
И пока он так размышлял, такси с тремя пассажирами уже подъезжало к Киевскому вокзалу.
…Алик усадил Наташу с Владиком на скамеечку в детской комнате зала ожидания, а сам спустился в нижний этаж вокзала, где у него в камере хранения находилась сумка с некоторыми вещами для Владика и Наташи, которые он купил после того, как взял у Виталика паспорт.
Выложив в сумку содержимое своих карманов, и оставив при себе лишь немного денег, паспорт Виталика и билеты, Алик вернулся к Наташе и поставил сумку возле нее.
Поинтересовавшись у администраторши детской комнаты, где можно приобрести детское питание, Алик сбегал за ним и притащил большой пакет с разными бутылочками и пакетиками. Кроме этого, он купил большую жареную курицу, помидоры, батон и несколько бутылок воды. «До Москвы доедем» - подумал Алик.
Глава 20. Слезы
Посадка на поезд проходила быстро.
Их вагон находится рядом с вагоном-рестораном.
Алик внимательно разглядывал топу отъезжающих и провожающих, но никакой слежки за собой, как ни старался, не заметил.
В купе, которое они занимали, пока что они были втроем. Наташа попыталась было открыть фирменные шторы на окне, но Алик остановил ее.
Поезд тронулся точно по расписанию.
Владик, как бы чувствуя ответственность и сложность момента, вел себя очень даже пристойно - не пел, не плакал и не хулиганил.
Алик выдохнул. «Может, удалось?» - подумал он.
Вдоль ряда купе пошел проводник. Он собирал билеты. Взяв билеты у Алика, он сунул их в черную сумочку с кармашками, даже не взглянув на Алика.
У проводника, по-видимому, были свои проблемы.
Поезд тарахтел на стрелках, мимо проносились бескрайние поля, зеленые перелески и полустанки.
Земля была умыта дождем, просторна и прекрасна.
За окном начинало темнеть. Местами вдали загорались одинокие огни
Алик вспомнил фото, которое он недавно разглядывал в Интернете. Синяя ночная развернутая карта Земли, снятая со спутника. Европа, залитая огнями, Япония, тоже сплошное море огня, Америка, другие государства - много света и, казалось, тепла…
И только страны коммунистической идеологии и посткоммунистические были плохо освещены или вовсе тонули во тьме. Им не хватало электроэнергии, бензина, хлеба, молока и многого другого, что было почему-то с избытком в странах другой идеологии.
Даже сахара не хватало на Украине, хоть сахарной свеклы украинцы выращивали вполне достаточно.
Большой урожай пшеницы в этом году был для них как наказание судьбы, и хуже стихийного бедствия. В магазинах сразу же повысились цены на хлеб и муку.
И чего так? - задумался Алик. Ведь идеология у коммунистов, в целом-то, правильная? Вся религия христиан держится на подобных идеях? И, вообще, все люди стремятся к миру и счастью?
Алику до боли в висках захотелось мира и счастья.
Его мысли перебил приход того же неразговорчивого проводника. Проводник принес чай. Алик достал курицу и помидоры. Владика Наташа накормила раньше, и тот мирно спал под равномерный стук колес.
Алик без всякого интереса пожевал курицу и вспомнил про вагон-ресторан.
- Пойду, принесу пива, - посмотрел он на Наташу, - вагон-ресторан рядом с нашим.
- Пойди, - согласилась Наташа, продолжая кушать и глядя в окно. Ее мысли были далеки и от поезда, и от всяких там вагонов.
Алик тщательно закрыл за собой дверь купе. В длинном коридоре никого не было. Он вышел в тамбур, В тамбуре курили двое. Вероятно для того, чтобы выходил дым, была приоткрыта дверь тамбура.
Алик протянул руку к ручке двери, ведущей на переходную площадку. И в этот момент один из курящих, тот, что был ближе, схватил его за руку и вывернул ее. В руке второго блеснул нож, и в тот же миг Алик почувствовал острую боль под сердцем. Первый пассажир отпустил руку Алика и полностью открыл дверь вагона.
Еще через миг тело Алика исчезло в дверном проеме, растворившись в темноте украинской ночи, которая уже опустилась на Землю.
Нападавшие прикрыли дверь, и перешли в вагон-ресторан.
Поезд продолжал свой путь, привычно громыхая на стрелках.
Кондукторы продолжали разносить чай в стаканах, установленных в металлические блестящие подстаканники, на откидных столиках стыдливо прятались в помятую фольгу жареные курицы, и откровенно лежали рядом с ними на салфетках большие красные помидоры.
В вагоне-ресторане немногочисленная публика пила пиво, а на ближайшей станции все они разошлись, кто куда.
Одни вернулись в свои вагоны и купе, другие же вообще вышли из поезда и, шагнув на перрон, навсегда растаяли в темноте ночи.
Поезд вновь набирал скорость. Его мощный прожектор разрезал лежащую перед ним темноту, но что скрывалось вдоль его вагонов, под насыпью, не было видно.
В купейном вагоне, который рядом с вагоном-рестораном, молодая женщина с ребенком в коляске сидела неподвижно и смотрела, не мигая, на дверь.
Шло время.
Поезд вполз в ажурную арку моста через какую-то небольшую речку. Звонко застучали колеса на стыках.
Дверь купе открылась, и вошел новый пассажир. Он подчеркнуто вежливо поздоровался и весело посмотрел на Наташу.
Алик не возвращался.
Наташа закрыла лицо ладонями, и прозрачные слезы ручьем потекли по ее рукам.
г. Киев Август-октябрь 2008 года.