1. 038. Всеволод Владимирович Крестовский

Виорэль Ломов
Всеволод Владимирович Крестовский
(1840—1895)


Кто только его не любил! Его не любили поляки, евреи, русские. Не любили либералы и консерваторы. Не любила «прогрессивная общественность».

Зато любили читатели — от царского двора до «петербургских трущоб», кои он так блистательно описал в одноименном своем романе, самом читаемом в России в XIX в., главного героя которого он сам охарактеризовал так: «Есть в мире царь — незримый, неслышимый, но чувствуемый, царь грозный, как едва ли был грозен кто из владык земных… Он горд и надменен, и гнусно-пресмыкающ в одно и то же время. Он подл и мерзок, как сама мерзость запустения… Его дети — Болезнь и Нечестие… Отец его — Дьявол, мать — Нищета. Имя ему — Разврат».

Всеволод Владимирович Крестовский родился 11 (23) февраля 1840 г. в с. Малая Березянка Тарощанского уезда Киевской губ. в семье уланского офицера Владимира Васильевича Крестовского и Марии Осиповны, урожденной Товбич. Детство мальчик провел в имении бабушки.

В 10 лет он поступил в 1-ю Петербургскую гимназию, предназначенную для детей потомственных дворян. Там Всеволод написал первые стихи и сделал первые поэтические переводы. В 4-м классе юный автор сочинил пикантный рассказец «Вдовушка», который инспектор гимназии признал скабрезным и предал сожжению.

Первыми публикациями Крестовского в журнале «Общезанимательный вестник» (1857) стали рассказ в стихах «Офицерша» и рассказ «Переписка двух уездных барышень», а также перевод оды Горация.

По окончании гимназии Крестовский поступил на юридический факультет Петербургского университета. Во время учебы он подружился с литераторами Д. Писаревым, Аполл. Григорьевым, М. и Ф. Достоевскими, К. Случевским, В. Курочкиным. Артистическая, музыкальная и живописная одаренность сделала молодого человека завсегдатаем литературных салонов столицы и «своим» в поэтическом кружке Л. Мея.

Гражданскую и любовную лирику поэта ценили в разных слоях общества. Баллада «Ванька-ключник» стала народной песней, а стихи «Под душистою ветвью сирени» и «Прости на вечную разлуку» — городскими романсами.

В радикальном журнале «Искра» Крестовский печатал сатирические очерки и стихи. Одновременно он сотрудничал с журналами почвенников «Светоч» и «Время»; писал светские фельетоны для журнала «Модный магазин» и газеты «Петербургский листок»; перекладывал сказки — «Колобок», «Теремок» и др.; занимался переводами античных поэтов и из Гёте, Гейне, Шевченко; писал либретто оперы Римского-Корсакова «Псковитянка»…

Каждое из литературных течений старалось перетянуть писателя на свою сторону. Крестовский, поначалу отдавая предпочтение радикалам, к 1863 г. стал ярым антинигилистом, жестоко высмеял роман Чернышевского «Что делать?», в журналах «Якорь», «Оса» и «Заноза» поместил несколько сатирических стихотворений, фельетонов и карикатур. Друзья юности тут же осудили «отщепенца», объявив его сочинения второсортными; Писарев и вовсе обозвал его «продажным стиходелателем».

Однажды в одном из переулков Всеволод увидел, как мужчина избивал представительницу лучшей половины петербургского «дна». В полупьяной женщине, приправлявшей отборные ругательства французскими словами и фразами, угадывалась светская дама. Когда спустя несколько лет Н. Помяловский подал ему идею романа в духе «Парижских тайн» Э. Сю, писателю было с кого создавать одну из самых ярких своих героинь — княжну Анну Чечевинскую.

Крестовский делал все обстоятельно. 9 месяцев он изучал трущобный мир и притоны Сенной площади, где, выдавая себя за беспаспортного бродягу, беседовал по душам с нищими, ворами, аферистами и проститутками.

С разрешения генерал-губернатора князя Суворова посещал камеры следственных приставов, тюрьмы, больницы, суды. Городской прокурор князь Хованский дал писателю добро на работу в архивах судебных мест Петербурга.

В походах по «дну» его часто сопровождали друзья — Н. Лесков, художник М. Микешин, виртуоз сыска И. Путилин. Роман с авантюрным сюжетом об истории двух поколений князей Шадурских, а также связанных с ними мошенниках, ворах, фальшивомонетчиках — «смеси сливок общества с его подонками» — печатался в 1864—67 гг. в «Отечественных записках».

Публикация сделала автора знаменитым. Писатель недоумевал, почему читатели прежде всего восприняли развлекательную, авантюрную сторону романа, а не горькую судьбу трущобных бедняков и женщин.

Ведь и критики подчеркивали, что изображенное в романе — «это настоящий дантовский ад, настоящее позорище, ибо большего падения человеческого невозможно себе и представить». Ну да это уже не имело никакого отношения к его произведению, которое осталось в истории русской литературы энциклопедией «дна» общества и человеческой души.

В 1865 г. Крестовский отправился в Польшу в качестве члена комиссии для исследования подземелий Варшавы, которые использовали два года назад польские повстанцы для укрытия от правительственных войск.

Впечатления от пребывания в Варшаве писатель отразил в очерках, а позднее в дилогии «Кровавый пуф: Хроника о новом смутном времени Государства Российского» (1875), состоящем из двух романов — «Две силы» и «Панургово стадо». Проникнутая патриотической идеей, дилогия имела не только антипольскую, но и антинигилистическую направленность, что вызвало бурю негодования в среде революционно-демократической интеллигенции, приветствовавшей всякого, кто разрушал русское государство и стрелял в русского солдата.

В 1867 г. писатель предпринял большое путешествие по Волге, во время которого устраивал в городах литературно-музыкальные вечера. За публикацию очерков провинциальных нравов — о Н. Новгороде и о злоупотреблениях на соляных промыслах Крестовского обвинили в клевете, начался процесс в петербургском окружном суде, который писатель, отказавшись от адвоката, с блеском выиграл.

Устав от воинственной литературной братии, в 1868 г. Крестовский поступил в 14-й уланский Ямбургский полк в Гродненской губ. Через два года его прикомандировали к Главному штабу русской армии в С.-Петербурге и Александр II поручил ему написать историю лейб-гвардии Уланского полка. На основе новых архивных данных писатель создал историческую повесть «Деды» — о царствовании Павла I.

С началом русско-турецкой войны (1877—78) Крестовского командировали в действующую армию корреспондентом «Правительственного вестника» и для редактирования «Военно-летучего листка». Очерки вошли в два больших тома «Двадцать месяцев в действующей армии».

За участие в боях и боевые заслуги и храбрость писатель был награжден орденами Св. Анны и Св. Владимира, сербским — Такова, румынским — Fraceria Dunariu и черногорским — князя Даниила. Крестовский стал одним из самых известных военных корреспондентов, которого «с особенным удовольствием» читал сам император.

В 1880 г. писатель служил секретарем при начальнике русской эскадры на Тихом океане адмирале С. Лесовском и официальным корреспондентом «Правительственного вестника» и «Морского сборника».

Свои впечатления от кругосветного путешествия Крестовский передал в книге очерков «В дальних водах и странах». Около полугода писатель исполнял военно-дипломатическую миссию в японском порту Нагасаки.

В 1882 г. Крестовского перевели в распоряжение генерал-губернатора Туркестана М. Черняева. Подполковник участвовал в посольствах в Бухару и Хиву, раскапывал курганы в Самарканде, дал яркое описание внутренней жизни эмирата.

После этого Крестовский служил чиновником особых поручений Министерства внутренних дел, ездил по России, напечатал статью «Под владычеством земства» и обзор «Промышленные и торговые центры России»; в департаменте таможенных сборов инспектировал отдаленные бригады пограничной стражи, написал прекрасные очерки о жизни и быте офицеров и нижних чинов.

По возвращении в Петербург Крестовский приступил к трилогии о похождениях мошенника и судьбе крестившейся еврейки. Сюжет романов разворачивался на фоне русско-турецкой войны, обострения восточного вопроса, муссирования в обществе «еврейского вопроса» — «Тьма Египетская», «Тамара Бендавид» и «Торжество Ваала». 10 лет писатель изучал древнееврейский язык, библию, Тору, Талмуд, быт и нравы поселенцев в черте оседлости, много раз беседовал со знатоками священных книг и раввинами.

Трилогия печаталась в «Русском вестнике» (третий том остался незаконченным). По мнению критиков, Крестовский дал в ней самое яркое и правдивое в русской художественной литературе описание балканской войны, показав героизм русских солдат, преступления «Товарищества Грегор, Горвиц и Коган», нажившего огромные деньги на интендантских поставках для русской армии, а также преступления либералов, расхищавших земские средства и прививавших в земской школе крестьянским детям враждебное отношение к царю и государству.

Главный вывод, который сделал Крестовский, — о еврейском заговоре — никак не способствовал его популярности в обществе, также как и предыдущий — о заговоре польском, который, кстати, подтвердили многие историки.

Последние годы жизни генерал-майор Крестовский провел в Варшаве, заняв в 1892 г. вакантное место редактора газеты «Варшавский дневник». Интенсивную служебную деятельность он успешно сочетал с литературным трудом. Польская печать вела против писателя оголтелую травлю.

18 (30) января 1895 г. Крестовский скончался от хронической болезни почек, осложненной сильной простудой, оставив вдову и шестерых детей от двух браков. Писателя похоронили в Петербурге в Александро-Невской Лавре.

Демократы не простили писателю «его правды» и после смерти загнали его, по выражению одного критика, на долгие годы в литературные трущобы, как бездарного писаку.