Для Ивана охота не заладилась с самого утра. Гончак прямо в ноги пригнал лиса, и охотник, отдуплетив из своей старенькой БМ, отстрелил заднюю ногу зверя, и тот, поливая кровью снег, дал маху через реку Гайна в направлении соседней деревни. Рекс, заливаясь лаем, постепенно стал удаляться, и вскоре из-за большого расстояния гон стал не слышен. Постояв немного в раздумье. Иван плюнул три раза через левое плечо (по поверью - это снимает порчу со стрелка) и пошел проверить картофельное поле. Издалека были видны свежие глыбы мерзлой земли, которые чернели на фоне снега. Такие глыбы мог развернуть кабан небывалой силы. Прикинув в уме, где мог залечь на дневку вепрь, он решил срезать след по квартальной линии. Обойдя по кругу и подсчитав количество входных и выходных следов, определил, что кабан залег невдалеке от кормового поля.
Остановившись на выходных следах с картофельного поля, решил подождать Рекса. Прошел час, другой, собака так и не появилась. Окоченев от мороза, мягко ступая по сыпучему снегу, он стал тропить зверя. Курки ружья взведены, палец на спусковом крючке. Медленно продвигаясь вперед, осматривая каждую подозрительную ель, завалы и готовый мгновенно прицельно выстрелить Иван все глубже и глубже продвигался в еловую чащу леса.
Как опытный охотник, Иван прекрасно знал, что кабан-одиночка всегда устраивает лежку по одному и тому же принципу,- сделав петлю, укладывается головой в сторону входных следов и начинает отдых, готовый в любую минуту покинуть свое прогретое место. Так было и в этот раз, как только Иван показал спину секачу, тот вылетел из своего логова и боком стал уходить в противоположную сторону от охотника. Услышав треск за своей спиной, с разворота, почти не целясь, выстрелил дуплетом; в одном стволе была пуля, в другом - картечь, вепрь еще несколько раз мелькнул в просветах между деревьев и скрылся. Охотник, выругавшись, на всякий случай решил проверить результаты своей стрельбы. Внимательно осмотрев место, куда стрелял, Иван обнаружил, что вся картечь ушла в снег, а вот след пули виден не был.
Внутри как-то стало не по себе,- столько лет охоты, и так оплошать? Торопиться уже было больше незачем, но на всякий случай Иван решил пройти по следам секача в надежде, что, а вдруг пуля не пролетела мимо. Прошагав около километра, определил, что зверь еще несколько сот метров шел на мохах, а потом неуверенной походкой стал чертить снег. Старый охотник усиленно искал на снегу разгадку такого хода кабана. Где же кровь? А ее, как ни странно, нигде не было обнаружено. Тогда в чем причина? Настроение упало, но он решил все же найти первую лежку, а уж потом идти домой.
И о чудо, наконец-то он ее нашел, оказалось, что секач лежал на правом боку, а в области паха на снегу темнело небольшое кровавое пятно вперемежку с калом. По расчетам Ивана, пуля попала по не убойному месту - в живот. Зверь с такой раной еще долго может бродить. Иван решил добрать подранка и не спеша стал преследовать добычу, зная, что кабан все равно обречен, вопрос лишь в одном, как долго он еще продержится на ногах?
Пройдя километра три, он заметил, что зверь стал часто ложиться, несколько раз Иван даже видел его визуально, но выстрелить не удавалось. Зимний день короток, незаметно стал подкрадываться вечер. Чувствуя, что, во-первых, секач выбивается из сил, и во-вторых, что скоро уже ночь, охотник опрометчиво побежал по следу зверя. Зная, что смертельно раненный кабан-одиночка очень опасен, охотник, тем не менее, пренебрег всеми правилами предосторожности, и поэтому случилось то, что должно было случиться.
В небольшом густом подростке елей, кабан подкараулив, назойливого охотника, бросился со стороны спины, нанес ему страшный удар клыками, сбив его с ног всей своей массой. На мгновение незадачливый охотник потерял сознание. Кабан почувствовав слабость человека и, возможно свою скорую кончину, развернулся и снова пошел в атаку. В последний момент Иван, собравшись с силами и отбиваясь стволом ружья, засунул его в пасть вепря и нажал на спусковой крючок... Тут же он снова упал в беспамятстве, придя в сознание, увидел, что рядом с ним доходит в последних судорогах секач. Правая нога Ивана не работала. Поняв, что нога сломана Иван осмотрелся по сторонам: рядом лежала большая черная гора, кабан весил, судя по виду, около трехсот килограммов. И тут Иван приуныл, было от чего, мороз более десяти градусов, а до ближайшей деревни расстояние около пяти километров, и к тому же ночь.
Что делать? Стрелять в воздух толку мало, а до утра в такой мороз точно замерзнешь. Попробовал, передвигаясь ползком, собрать валежника для огня, однако с этой затеи ничего не получилось. Страшная боль в ноге доводила до беспамятства, лежа, стараясь как можно меньше двигать ногой, вырезал ножом из подростка ели две палки. Сел, отстегнул ремни из патронташа и брюк, теряя сознание от боли, наложил сам себе шину на ногу. Костер разжечь практически невозможно, как выжить до утра?
Перед глазами промелькнула глупая мысль, что когда найдут, труп будет уже холодный и совсем не красивый, а рядом эта громила. И вдруг вспомнил, что были случаи, когда охотники выживали, и всего-то надо - снять шкуру с кабана и завернуться в нее. Обливаясь потом и теряя сознание, сумел все-таки снять с одной стороны шкуру, но завернуться в нее не удалось: мала.
Опять проблема, как перевернуть тушу на другой бок? А жить захотелось еще больше, чем в самом начале снятия шкуры. А когда хочешь жить, мысли приходят мгновенно и к тому же одна лучше другой. Вот и сейчас, привязал к передней ноге кабана ружье, навалившись всем телом, перевернул тушу и снял шкуру до конца. Изнемогая от усталости и боли, из последних сил завернулся в теплый мех секача и потерял сознание.
Сколько времени Иван был завернут в спасательную шкуру, сказать трудно. Когда очухался попробовал развернуть шкуру, но не тут-то было;мездру прихватило морозом. и он понял, что оказался в плену... Радовало только то, что шерсть вепря хорошо грела, и было тепло, следовательно, утром его хватятся и обязательно найдут.
Стало светать, сильно ныла распухшая нога, и вдруг невдалеке стали слышны голоса людей. Когда группа поиска по следам нашла нашего охотника, то от неожиданности они остолбенели: на снегу лежали две окровавленные туши кабана, а на ноге одной из тушь было привязано ружье и стволом направлено в их сторону. Быстро сообразив в чем дело, попробовали развернуть шкуру, но она превратилась в броню. Пытаясь освободить охотника из объятий шкуры, они причиняли ему немалую боль, и поэтому он попросил доставить его домой в баню, вместе со злополучной шкурой.
Ножом обрезали ремни на отекшей ноге, загрузили рулон на воз. и лошадь галопом доставила его домой. Занесли в баню и, постепенно поливая горячей водой, достали Ивана из свертка, вызвали "скорую помощь" и отправили в больницу. Лежа в больнице, Иван клялся врачам, что с охотой после пережитого навсегда покончено.
Пролежав месяц в больнице и вернувшись домой, в тот же день Иван стоял на краю болота на костылях, с ружьем, а гончак яростно гонял русака...
- Горбатого могила исправит,- так отвечала жена Ивана, ехидно смеявшимся соседям.
(Данный рассказ был опубликован от автора в: Белорусский Медведь, №16 от
16 сентября 2002 года)