Глава 56. Ревность как патология
Ну, что ж, таков был Николай, старающийся унизить меня и заискивающий перед начальством. То он не мог никуда идти со мной, потому что я «худая как холера», то ревновал к каждому столбу. У нас были деньги, но я при нём не могла купить себе какую-то обнову и ходила в старенькой одежде, штопаной, перештопанной.
Если я покупала сыночку Юрочке 100 грамм голландского сыра, то слышала упрёк:
- Ты не говори о своих заработках, да ты всю свою зарплату тратишь на Юрку!
-А на кого же мне ещё её тратить?
-А если бы я сказал, чтобы ты отдала Юрку в приют, иначе я жить с тобой не буду?
-Ах, вот оно что! Неужели ты думаешь, что я из-за тебя сына куда-то отдала бы?
Его ревность приобретала какие-то болезненные формы.
Постирала бельё, высушила, собираюсь гладить. Он отдыхает, читает в стороне газету. Я не глядя выбираю из кучи белья очередную вещь, чтобы погладить. Вдруг он вскакивает:
-Я так и знал, что ты начнёшь гладить с его рубашонки, а мои вещи будешь гладить во вторую очередь!
Устраивает скандал, почему я отдаю предпочтение сыну.
Я обнаружила на теле Юры какие-то пятна, как будто синяки, но происхождение их было непонятно. Где он мог получить такие синяки на теле? И вдруг стала свидетельницей сцены, когда он зажал сына в угол и с каким садистским наслаждением щипает, щипает, пока тот не вырвался.
Конечно, ребёнок чувствовал такое отношение к себе и называл его не иначе как «папухастый».
-До каких пор он будет называть меня «папухастый», а не папа, папочка?
В конце концов, я не выдержала:
-Я больше так не могу. Давай расстанемся. Мне нужен спутник в жизни, который понимал бы меня, был бы мне помощником и отцом моему сыну. А у нас с тобой какая-то постоянная война.
После бурной сцены с взаимными упрёками мы расстались, как я полагала навсегда.