Рано утром, когда еще все спали, Николай Сатанкин тихонько вошел во двор Нюркиного дома и подойдя к раскрытому окну,отодвигая занавеску,просунул длинную палку.
- Нюр, - тихо позвал он, слегка толкая девушку в плечо концом палки, - вставай, слышь?
- Коль, ты?
- Конечно. Вставай засоня. Я тебя полчаса прождал на нашем месте, а тебя все нет. Понял тогда, что проспала.
- Прости, даже не знаю, как так получилось. Наверно потому-что поздно спать легла. Ты отойди подальше от окна, я оденусь.
- Ладно, только быстро, а то опоздаем.
Буквально через минуту, Нюрка уже выпрыгнула из окна и взявшись за руки, молодая пара выбежала на улицу. Они бежали к обрыву, к старой плакучей иве, навстречу новому дню, встречать рассвет.
- Смотри, смотри, - взволнованно заговорила девушка, показывая на горизонт, который слегка уже тронуло розовым оттенком, - оно просыпается…
- Ага, еще немного и мы с тобой уже опоздали бы.
- Тише, давай послушаем.
Девушка сделала шаг вперед и стала слушать мелодию пробуждающего утра.Внизу, под обрывом протекала река. Волны, набегая на берег, мягко шуршали по мокрому песку. Свежий утренний ветерок, перелетая с ветки на ветку, весело играл с листвой старой ивы. Сквозь шелест листвы был слышен легкий скрип дерева. Потом ветерок подлетел к ромашке, задел ее и та, вздрогнув, качнула головкой бутона. Маленькая божья коровка, прятавшаяся под листом, не удержалась и упала в мягкую, зеленую траву. А вот и первый золотой луч. Он скользнул по воде и быстро побежал дальше, лаская и радуя все живое своим теплом. Высоко в небе уже летали жаворонки и заливисто пели свои песни. Им подпевая, стрекотали кузнечики.
-Красота какая, - сказала Нюра и тихо запела:
- Я вижу просторы отчизны моей,
И снится мне сон, что хожу я по ней.
Цветы и цветы окружают меня,
И, кажется, сон тот приснился не зря…
Дослушав песню, молодой человек подошел к девушке, слегка обнял и первый раз поцеловал. Нюра смутилась и покраснев, сказала:
- Зачем ты все испортил?
- Почему испортил? – удивленно спросил он, потом тихо добавил, - тебе не понравилось?
- Нет, почему, просто нам еще рано об этом думать. Нужно сначала учебу закончить. Ясно?
И чмокнув его в щеку, быстро сорвалась с места и убежала. Прибежав домой, девушка упала на кровать, казалось, что от переполнявшего ее счастья, она сейчас задохнется. Больше всего на свете девушке хотелось петь, танцевать… и целоваться с любимым. В комнату вошла бабуська.
- И кто тот несчастный, о ком ты щас думкаешь?
- Что?
- Да, Нюрка, вижу, совсем ты голову потеряла, что дажеть бабуську свою не слышишь.
- Ничего я не теряла. Просто я немного задумалась.
- Ага, задумалась она. Ты глянь девка в зеркало! Светишься так, впору в самую темную ночь можно будет смело идти без фонаря, - ухмыляясь, заметила старушка.
- Ну, ба-а, что Вы такое говорите? - смутившись, стала оправдываться внучка.
- А то и говорю, чо светишься, как начищенный пятак. Ну, говори, ягодка мова, кто он? И чем токмо он тебя так завлек?
- Мы, бабусь, с ним сегодня первый раз поцеловались,- закатив глаза, улыбаясь, сказала Нюра.
- С кем енто? – настороженно спросила старушка.
-С Николкой.
-Я так и знала, - схватившись за сердце, запричитала она, - вот оказник, вот какой интюлюлюй получается, - ковыляя прочь из комнаты внучки, размахивая руками, бубнила Ганна.
- Бабуська, да что вы такое говорите? Он хороший, самый лучший, - уже вслед возмутилась внучка, - а не интюлюлюй какой-то там.
Но Нюрку насторожило беспокойство бабуськи и она призадумавшись, вспомнила, как в детстве, она краем уха слышала сплетни, будто мать нагуляла ее от председателя. Тогда Нюрка сильно возмутилась и плакала, но бабуська ее успокоила и она обо всем быстро забыла. А здесь ее удивила реакция старушки. << А что если, Николка и правда мой брат по отцу? >> - уже со страхом подумала девушка.
Ганна, как только могла, торопилась к дочке. Ступив на порог, она заголосила:
- Таська, бяда у нас, бяда стряслась!
- Что случилось? – не на шутку испугавшись, спросила дочь, держась одной рукой за живот.
- Нюрка наша влюбилась.
- В Николку... Она же знает, что он ее брат! – закрыв лицо руками, подавленно сказала Таисия.
-Да енто туточки ужо я виновата. Уж сильно ягодка наша переживала за тех сплетень. Так мне жалко стало девку и я решила ее успокоить, сказав, чо энто люди по своей злобе тако болтають про тебя. Я ж как думкала, поедет учиться, все забудется и Николка ентот тоже, другой какой-нибудь Николка выещится. Ан нет, вон как получатся. И чо тепереча нам делать? Как девку будем спасать?
- Нужно Борису все рассказать. Сейчас, крикну его.
Через несколько минут на веранду вышел Свиягин и серьезно сказал:
- Вы не переживайте, я сегодня же ее отправлю в район. До учебы поживет там, а потом придется, если ничего у нас не получится, все им рассказать, такое скрывать никак нельзя.
- Нет, нет, нельзя, - соглашаясь с зятем, поддакивала теща.
- Идите мама и передайте, чтобы Нюра собиралась. К десяти я подъеду.
-Ага, бягу я, бягу, - поднимаясь с лавки, сказала старушка и направилась к выходу. Придя домой, Ганна нашла внучку всю в слезах.
-Лександровна, лучик мой золотенький, ты чо так плакаешь?
-Бабуська, признайтесь, Николка мой брат?
С болью посмотрев на внучку, старушка села на краешек кровати и погладив ее по голове, сказала:
-Понимаешь, внучечка, в жизни так случатся, чо мы не в праве ничего изменить. Бог управлят нашими судьбами и как бы мы не хотели, ни боролись, для чего- то Он посылат нам разны испытания. Не каждому суждено их пройти, но кто их пройдет, тот всеми уважаем будет. Это така награда Божья. Так чо ясноглазка мова, потерпи, вот побудешь в районе до своей школы, а там глядишь и встретишь свою настоящу любовь.
-Бабуська, как же это..., - внучка хотела сказать что-то еще, но посмотрев на свою бабуську, упала на кровать, и опять разрыдалась.
Старушке ничего не оставалось, как подняться, похлопать внучку по плечу и кончиком платка вытирая слезы, подумала: << За что девка страдат? Господи, не уж то мы еще не за все грехи свои ответили? Не уж то мало горя было на нашем пути? Пощади, Гоподи, тростинку нашу! Дай ей лучшей доли, чем нам!>>
К десяти часам, как и обещал, к дому подъехал Свиягин. Из машины тяжело вышла Таисия. Обняв дочь, она, еле сдерживая рыдания, тихо произнесла:
-Прости меня доченька, что принесла тебе столько боли. Прости свою мать…
-Не надо, мама, успокойся. Тебе же нельзя волноваться, лучше береги себя и бабуську, а за меня не беспокойся, я справлюсь. Ты же знаешь, я сильная, - обняв мать и чмокнув ее в щеку, дочь быстро села в машину, - поехали.
Борис Иванович взглянул на свою падчерицу и увидел, как у нее из глаз градом потекли слезы.
Проезжая мимо дома Сатанкиных, им навстречу шла Клавдия, мать Николая. В знак приветствия, она наклонила голову, машина просигналив, проехала мимо нее и женщина, оглянувшись, долго смотрела вслед уходящей машине.
Вечером Клавдия, подоив корову и процедив молоко, сначала им напоила детей, потом разлила его по мискам кошке с собакой. В этот момент во двор вбежал взъерошенный Николай.
- Сынок, молоко будешь? – спросила мать.
- Нет, - буркнув в ответ, он бросился в свою комнату.
- Ну, что, выпили свое молоко? Бегите тогда во двор, - сказала Клавдия и отправив малышей на улицу, сама зашла к сыну.
- Ну что, с тобой? Расскажи, что случилось? Я только сегодня порадовалась, увидев тебя таким счастливым, а сейчас на тебе ж лица нет. Говори, сынок, что произошло. Ты переживаешь, утром я видела, как увозили в машине Нюру зареванную. Вы что поссорились?
- Правда, ты ее видела? – услышав имя любимой девушки, отозвался Николай.
- Да, видела.
- Она плакала, это правда? – обрадовано спросил он, - значит все не правда, что у нее есть другой! Я знал, я верил, что этого не может быть!
- Да ты скажи, в чем дело?
-Я пошел сейчас к ней домой, а там теть Тася сидит, будто ждет кого, ну я попросил ее позвать Нюру. А она мне сказала, что дочка уехала в город, к своему парню.
-О-о, Господи, - воскликнула Клавдия, - это ж надо же что они творят, даже не постыдились девчонку оклеветать! Подожди сынок, не переживай, знаю я чего они боятся, но я развею все страхи. Вот увидишь! Вы с Нюрой еще самой прекрасной парой у нас будете! Все завидовать вам будут! Видно пришло время сказать сынок, правду, - здесь мать поперхнулась, будто воздуха ей не хватило, потом вдохнула глубже и продолжила, - Ты прости меня, дуру старую, что столько лет молчала. Боялась я, боялась, что не поймешь.
Сын смотрел на мать и не мог понять, о чем она говорит.
-Дело в том, что не родной ты нам. Я в роддоме тебя подменила. Отец ничего об этом не знал. Когда я была беременной, он очередной раз меня сильно побил, несколько раз пнул в живот. Через какое-то время у меня открылось кровотечение, отец отвез в районную больницу, а сам уехал, даже не поинтересовался о состоянии своего ребенка, ни говоря уже обо мне. Тогда меня кое-как спасли, а вот ребенок умер. Мальчик был.
Я когда узнала, что малыш умер, испугалась до полусмерти, ведь если б он узнал, что я не смогла родить здорового ребенка, не говоря уже о мертвом, он бы меня бросил. А куда я пойду с пятью детьми? Пускай трое были уже большими, но им ведь тоже где-то нужно было жить. Лежу, реву, а нянька, старенькая такая, ласковая старушка, сжалилась надо мной и проболталась, что есть в их больнице один новорожденный малыш и тоже мальчик. Когда я это услышала, поняла, что Господь нам двоим, тебе и мне посылает спасение.
Спрашиваю тогда я о твоей маме и узнаю, что сняли ее с поезда. Куда ехала и кто она такая никто не знает. В спешке забыли взять ее вещи, привезли в больницу, она вскоре родила и здесь же умерла. Пошла я к главному врачу, упала на колени и слезно попросила подменить детей. Похоронили мы твою маму с моим малышом в районе. Дали им имена. Поставили на могилке крестик. Я всегда заезжаю к ним на кладбище, когда езжу в район.
Николай смотрел на мать и поражался ее любви, ведь за все это время у него ни разу даже мысли не появлялось, что он ей был не родной. Проглотив комок в горле, он взял ее руку и крепко поцеловал. Мать, обняв голову сына, разрыдалась.
-Ты прости, что столько лет молчала.
-Что ты, ты же вырастила меня наровне с другими своими детьми, а значит ты моя мама. Спасибо тебе, родная за все!
Клавдия долго не могла успокоиться, а когда успокоилась, сказала:
-Ложись спать, а завтра я сама схожу к Таисии, - поцеловав сына, мать устало поднялась и вышла из комнаты.
Уложив детей спасть, легла сама, но никак не могла уснуть. Вся жизнь у нее промелькнула, как на ладони. Родилась она в Пскове, в одной дворянской семье. Жили они весело, дружно, но однажды отец пришел весь не свой, места не мог себе найти. Удалились они с матерью в дальнюю комнату, детей с нянькой оставили, что там произошло, никто не знает. Только на следующее утро приехали жандармы, еще какие-то люди и вынесли на носилках, из той комнаты, где были родители, два прикрытых с головой тела.
Родителей унесли, а детей оставили на попечение няньки. Прожив с детьми год, ей пришлось раздать их дальним родственникам, так Клавдия и попала в эту деревню. Всю жизнь она не могла понять, что случилось с родителями. И где сейчас ее брат с сестренкой? Живы ли они? Ее саму отдали в одну семью. Хозяйка доводилась троюродной сестрой по матери и была добрым человеком, чего нельзя было сказать о ее муже, и двух сыновьях. Ее попрекали куском хлеба и за малейшую провинность, дядя ставил в угол на соль или горох. Но больше всего в детстве она боялась темного чулана. Когда ее там запирали, всегда старалась быстрей уснуть.
Забьется в угол, накроется какой-нибудь тряпкой и закрывала глаза. Пока она не уснет, ей казались разные приведения, которые тянули свои длинные прозрачные руки.
Жилось Клавдии очень тяжело. Днем она работала на ровне со взрослыми, а ночью часто плакала о своей семье, пока не поняла, что плач, не плач, слезами горю не поможешь и смирилась она со своей нелегкой судьбой. Когда выросла и исполнилось ей 16 лет, не спрашивая ее согласия, хозяева выдали замуж за младшего своего сына. В первый же день после свадьбы, муж напился и избил свою молодую жену, на что свекор, улыбаясь, сказал:
-Бьет, значит любит.
Так и катилась ее жизнь, как горошинка с бугорка, чем дольше они жили, тем сильней муж над ней издевался. Только сейчас она и стала жить. Все было бы хорошо, если б найти еще сыночка своего, как он, живой ли? С такими мыслями Клавдия и уснула уже ближе к утру. А утром, накормив детей, она пошла к Таисии. Таисия, увидев в окно гостю, сама вышла к ней навстречу, но не успев еще и слова сказать, как Клавдия остановила ее взмахом руки и сказала:
-Погоди, что ты хочешь мне сказать, я знаю. Лучше слушай, что я тебе скажу…
Долго рассказывала Клавдия о своей жизни, о том, что только и мечтает, чтобы дети ее были счастливы и для этого она пойдет на все. Даже на то, чтобы рассказать один секрет, который хранила многие эти годы и если бы не случилось, что их дети полюбили друг друга, никогда бы никто не узнал.
Таисия, молча, слушала и слегка потерала себе разболевшуюся поясницу, наверно на непогоду. И только Клавдия ей рассказала ошеломляющее известие, как вдруг, по низу живота, будто ножом полоснули. От резкой боли, схватившись за живот, она вскрикнула и по стенке стала медленно оседать на пол. Кладия подхватила Таисию и поддерживая, стала звать на помощь. Но дома кроме Мишутки никого не было. Тогда положив роженицу на кровать, она подбежала к печке, налила кипятка, нашла ножницы, все обработала и с улыбкой подошла к кровати.
-Ну, что, начнем, благоловлясь? Тужся, родная!
Через час, счастливая мамочка уже первый раз приложила малышку к своей груди.
-Клав, будешь нашей Настеньке, крестной? – улыбаясь, спросила Таисия.
-Крестной? – удивилась Клавдия и немного подумав, сказала, - конечно буду, даже с большой радостью!
ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2013/11/11/2004