Глава 5
Когда самолет приземлился в аэропорту Бейрута, Сорра сразу же поняла, что ей не понравится страна, которая в какой-то степени могла бы считаться ее исторической родиной. Это была ее первая поездка за пределы Африки. Она поразилась тому, что все женщины, которые попадались им на пути, были накрашены и разодеты, как на праздник. По пути Сорра и Акрам проезжали мимо знаменитой бейрутской набережной, и снова Сорру поразило количество людей, наслаждавшихся чудесным вечером и видом на море. Бейрут так разительно отличался от ее родного города, что на мгновение Сорра ощутила себя Золушкой, добравшейся до дворца. Акрам специально настоял на том, чтобы его многочисленная семья, вопреки традиции, не приезжала встречать его, так как он хотел дать Сорре возможность запомнить первое впечатление от родного ему Бейрута. Несмотря на поздний час, дом встретил их огнями, и все высыпали во двор, чтобы приветствовать Акрама и его молодую жену. Первым им навстречу бежал Магди, и Сорра остолбенела, когда вместо 9-летнего ребенка она увидела огромного и неуклюжего, как большой медвежонок, мальчика-мулата, почти вровень с ней ростом.
- Папа! – вопил Магди. – Наконец-то!
Акрам подхватил Магди на руки, рискуя упасть под его тяжестью, и принялся обнимать его. Следом за Магди показалась пожилая пара, родители Акрама. Его мать, или как ее называли в семье, мадам Рагда, смотрелась большой и бесформенной на фоне подтянутого, со строгим, но открытым лицом, отца Акрама, Карима. Опустив на землю Магди, Акрам поспешил к матери, и на его глазах на мгновение выступили слезы (после каждого следующего возвращения домой он с грустью замечал новые морщинки на родном лице): они поцеловались три раза, и Акрам повторил тот же ритуал с отцом, который задержал сына в объятиях на секунду дольше, потому что Акрам был его любимым сыном. Перед тем, как наступил черед братьев и сестер, Акрам вывел за руку Сорру и представил ее:
- Это моя любимая жена, Сорра!
Рагда и Карим тепло поприветствовали Сорру, а Магди бросился к ней, как накануне к отцу, с объятиями и поцелуями.
Сорра только растерянно улыбалась, потому что не могла понять ни одного услышанного слова. Одна из сестер Акрама обратилась к ней по-английски, но Сорра пробормотала что-то невнятное, и Иман, так звали одну из сестер Акрама, быстро перевела взгляд на брата, и извинилась на французском:
- К сожалению, я не говорю по-французски так свободно, как Акрам.
Акрам поспешил вмешаться:
- О, это не проблема! Магди и я будем переводчиками, а если мы поможем Сорре, то уже через год она будет говорить по-арабски лучше нас.
После того, как он перевел свои слова родителям, они рассмеялись и дружно закивали.
Все выказывали новобрачным доброжелательность, но на лицах братьев Акрам прочел разочарование.
Через час, уже устроившись в заботливо приготовленной для них спальне, Акрам засыпал с улыбкой. На лице Сорры улыбки не было.
Уже на следующий день вся семья была занята приготовлениями к свадьбе, и Карим забрал с собой сына, чтобы помочь в подготовке всех документов жены-иностранки. Сорра осталась один на один и с Магди, который ей понравился своей открытостью, и матерью и сестрами Акрама, которые хоть и выказывали доброжелательность, но, как правильно определила Сорра, ждали момента для собственной оценки новоиспеченной родственницы.
Сорра вручила Магди, а также матери и сестрам Акрама подарки, которые ее муж купил еще в Африке. Магди носился с новой игрушкой по дому, как щенок, отпущенный на полянку.
- Папа купил мне приставку, самую лучшую, я видел такую только у одного своего друга! Бабушка! Смотри!
Рагда в ответ лишь проворчала:
- Как всегда, балует тебя. Вот он узнает, как ты закончил прошлый семестр, и что тогда?
- Эти учителя всегда ко мне придираются, ты же знаешь. Они не переносят, когда я задаю вопросы.
- Нет, они не переносят, когда ты превращаешь урок в цирк.
Сорра не могла понять, о чем они говорят, но по лицу Рагды видела, что она не довольна внуком, и совершила свою первую ошибку. Притворно ласковым голосом она обратилась к Магди:
- Я вижу, что тебе нравится твоя новая приставка, а бабушке нет. Почему?
Магди не нашел ничего лучшего, как тут же перевести слова Сорры Рагде. Та быстро метнула взгляд на невестку, и что-то отрывисто произнесла, после чего вышла из комнаты. Сорра, осознав, какую совершила оплошность, с неприязнью посмотрела на Магди, и когда тот попытался продолжить разговор, отмахнулась от него и направилась в огромную кухню, царство Рагды.
- Я хочу помочь вам, мама, - сказала Сорра.
На лице Рагды не отразилось никаких чувств. На ломаном французском она лишь ответила:
-Спасибо, дочка. Лучше расскажи, где ты училась?
- В лицее. А потом я начала работать в туристическом агентстве. Менеджером, - добавила она.
Рагда, знавшая от сына, что Сорра никакой не менеджер, не стала церемониться и сказала:
- А Акрам сказал, что ты была кассиром.
Сорра на мгновение смутилась.
- О, у меня было много обязанностей.
- Я не училась, потому что росла в бедные времена, но всем своим семерым детям мы дали образование. Карим говорил им, чтобы учились, так как этот капитал останется с ними на всю жизнь. А сейчас воюет из-за этого с Магди.
Сорра промолчала. Подумаешь, учеба! Рагда тем временем приготовила себе кальян, без которого не проходил ни один ее день, и когда Сорра бросилась ей помогать, мягко остановила ее:
- Ты же гостья!
Сорра осознала, что только что ей дали понять, - первый экзамен на принадлежность к клану она провалила. Уже через полчаса самая большая комната в доме была заполнена не только обитательницами дома, которые выплыли к позднему завтраку в красивых нарядах и с великолепно уложенными волосами, но и многочисленными гостьями с детьми. Все наперебой поздравляли Сорру и тут же принимались болтать с хозяйками. Комната гудела, как улей: горничные приносили и уносили сладости и кофе, меняли угли в кальяне и утешали плачущих детей. Сорра хотела во что бы то ни стало быть своей на этом празднике жизни, но так как она не знала арабского, то не могла участвовать в беседе. Она лишь жадно всматривалась в лица гостей, стараясь запомнить, какие наряды на них были, какие драгоценности их украшали, кто был с ней наиболее дружелюбен, а кто, наоборот, выказывал полное равнодушие. Она полагала, что эта страна, в конце концов, станет конечной точкой их с Акрамом путешествий, поэтому поставила перед собой целью наладить мосты с семьей. Она терпеливо восседала по правую руку от Рагды и улыбалась. После трех часов она почувствовала, что у нее в первый раз в жизни закружилась голова, то ли от гортанного гомона женщин, то ли от того, что у нее уже сводило скулы от необходимости бесконечно улыбаться.
Вдруг одна из молодых девушек обратилась к ней по-французски и с улыбкой произнесла:
- Между прочим, они говорят, что африканские ливанки все-таки уступают по красоте здешним женщинам.
От подобной наглости Сорра просто остолбенела, а девушка уже как ни в чем ни бывало повернулась к своей соседке с другой стороны, прося зажигалку.
Сегодня же она должна поговорить с Акрамом, - он им покажет. Однако когда после суматошного и полного свадебных хлопот Акрам услышал о том, что произошло, он лишь пожал плечами:
- Это же женщины. Сорра, ты же всегда говорила, что тебе в детстве приходилось приспосабливаться к строгим правилам в доме тетки, - здесь-то уж точно никто не станет посягать на твою свободу. И потом, кому, как не прекрасной леди знать, как наводить мосты с другими прекрасными леди? – Полушутливо закончил Акрам.
Для Сорры такая откровенная капитуляция мужа стала неприятным сюрпризом. Акрам тут же перевел разговор на другую тему, которая, догадывался он, отвлечет жену от неприятных мыслей:
- Ты выбрала платье?
- Да, я решила взять платье напрокат. Иман позвонила в агентство. Они ждут нас завтра. А макияж и прическу я сделаю в салоне, который она рекомендовала.
- Вот видишь, как все хорошо складывается.
- Не знаю, здесь все для меня чужое.
- Если хочешь, мы найдем учителя, который тебе поможет с языком.
- Да, я подумаю об этом.
- Магди был так рад подарку. Для меня самое большое счастье, - видеть его счастливым.
- Да, конечно, он у тебя замечательный, - рассеянно бросила Сорра.
Акрам был безмерно благодарен Сорре за эти пустяковые слова. У него теплилась надежда, что пройдет немного времени, и Сорра скажет «он У НАС замечательный».
Свадьбу было решено сыграть в большой доме, который принадлежал отцу семейства. Он находился в одной из ливанских деревень, высоко в горах. Рагда, которая перебывала на сотне ливанских свадеб, хотела соблюсти традиции, - были наняты лучшие музыканты, приглашен лучший фотограф, для украшения дома, где предстояло провести банкет, не жалели денег. Машины Карима и его сыновей не успевали курсировать между кондитерскими и магазинами подарков, и если бы не поддержка большой родни, Акрам ни за что бы не успел все сделать в такой короткий срок.
Наконец, этот день наступил. Рано утром Акрам привез Сорру в салон. Она настояла на том, что поедет без его сестер. Они, конечно, заметили отчужденность Сорры, но не выговаривали брату, желая сохранить мир.
- Что бы вы хотели? – спросила Сорру парикмахер.
- Я приглашена на свадьбу. Хотелось бы выглядеть красиво, - ответила Сорра.
Она не стала представляться невестой, чтобы счет за услуги был, как для обычной посетительницы, и действительно, ее смекалка была вознаграждена. Она вышла из салона, сэкономив внушительную сумму, по сравнению с той, которую, как предполагал Акрам, она потратит. Он наверняка похвалит ее за практичность, - порадовалась Сорра. Однако поразмыслив, она решила ничего ему не говорить. Денег лишних не бывает. Вообще, размышляя в последнее время, она решила, что не такой уж отхватила приз. Местные женщины, выходя здесь замуж, ожидали от жениха и дом, и драгоценности, и машину, а она-то даже и подумать не могла, что можно метить так высоко. Да еще Магди. Сорру неприятно поразило, что малейшее желание мальчика исполнялось сиюминутно, даже если за это приходилось выкладывать кучу денег. У него была самая лучшая одежда, самые лучшие игрушки, невероятное количество всяких дисков, потому что он беспрестанно играл на компьютере, а сам компьютер был невероятно модный. Его лишний вес был вызван тем, что все карманные деньги он оставлял в фаст-фудах, несмотря на то, что Рагда, как и всякая восточная бабушка, прекрасно готовила. Магди знал, что папа никогда не скажет ему «нет». Единственные, кого он побаивался, были бабушка и дедушка. Только под их давлением он учился и иногда приводил в порядок комнату, - другого от него даже и не требовали. Кстати, комната Магди до того, как туда заходила горничная, являла собой абсолютный хаос: оставленные на полу мокрые полотенца валялись на полу вперемежку с тетрадями, огрызки от яблок оказывались на кровати, а по всему полу были разбросаны скомканные бумажные салфетки. Сорра, усмехнувшись, представила тот ад, который Магди ожидал бы в доме ее детства. После нескольких дней наблюдений она решила, что жить с таким ребенком – сущее наказание.
Свадьба прошла, как во сне. Если бы Сорра читала Теккерея, она бы могла описать происходящее в двух словах, «ярмарка тщеславия», но так как на книги, как она сама говорила, у нее не хватало терпения, то и подобрать нужные слова для описания увиденного ей было не так-то просто. Гости отнеслись к приглашению со всей серьезностью, явившись на праздник в блеске драгоценностей и роскоши нарядов. Позже, просматривая сотни сделанных фотографий, Сорра не могла не заметить, что на некоторых из них на ее лице была запечатлена откровенная растерянность (она их тут же безжалостно удаляла в корзину). Все те ожидания, с которыми она связывала свой приезд в Ливан, обернулись разочарованием. Магди оказался шумным и избалованным, Рагда, как и положено матроне в большой семье, твердолобой и лишенной снисходительности, сестры были с ней вежливы, но не выказывали ожидаемого Соррой восхищения, когда она рассказывала им о своих талантах молодой хозяйки.
Она с нетерпением ждала возвращения в Африку, где ее ждал огромный дом и куча слуг, но, к ее ужасу, Акрам сказал, что им придется задержаться из-за бумаг, нужных им для перевода Магди в другую школу. Сорра осторожно заметила:
- Это будет ужасным потрясением для мальчика. Уехать от друзей. Здесь, в Бейруте, ему так интересно. А как без него будут скучать бабушка и дедушка! – со вздохом добавила она.
Акрам задумался.
- Да, он уже сменил столько школ, что это может стать серьезной проблемой. Да, Бейрут – прекрасный город, - я рад, что он тебе полюбился, но я хотел, чтобы у Магди наконец появились и мама, и папа.
Сорра ответила:
- Не стоит вырывать его за один день из привычной для него жизни. Он может переехать к нам со следующего учебного года, бебе.
Стараясь смягчить резкость слов, она произносила их так, словно ей самой было ужасно жаль.
На следующий день Акрам встал пораньше, чтобы поговорить со своей матерью об опасениях Сорры. Рагда молча выслушала его и ничего не ответила, а лишь покивала головой, однако в тот же день она попросила своего мужа:
- Карим, ты должен поговорить с Акрамом. Похоже, он снова здорово влип. Сорра отговаривает его брать Магди с собой.
- А Акрам что, не мужчина? Не знает, как настоять на своем?
- Он в нее сильно влюблен. И я бы только рада была, если бы она ему тем же отвечала, но я-то вижу, что ни о какой любви там и речи нет. Ей хотелось богатого мужа отхватить, а там хоть трава не расти.
Карим знал, что Рагда не церемонится, когда речь идет о зятьях и невестках, - для нее счастье ее детей измерялось только тем, как хорошо о них готовы заботиться «пришлые» половинки, однако чтобы уже через неделю после свадьбы быть столь категоричной… Для этого у Рагды должны были быть серьезные основания, и Карим, хоть и видел все недостатки своей жены, но все же ее интуиции очень доверял. Помолчав, он, наконец, произнес:
- Ты знаешь, как я люблю Акрама, он моя гордость. Ни разу меня не подвел, а то, что ему в любви не везет, - наша вина. Всегда учили его помогать другим, отдавать последнее, вот женщины этим и пользуются. Я говорить с ним не буду, но тебе разрешаю ему глаза приоткрыть. Для него твое мнение всегда самым важным было.
- Да, он наш с тобой любимчик, - улыбнулась Рагда. – Так и ведь есть за что его любить! Умный, молодой, успешный, сколько стран объездил, друзья по всему миру. Спасибо тебе, Карим, я с ним поговорю.
Разговор матери и сына был очень долгим: Рагда, несмотря на внешне грубоватую манеру, знала, как подобрать ключ к собеседнику. Акрам слушал ее и не мог не соглашаться.
Думая, что Сорра, в силу неопытности, не сумела найти общий язык с его семьей, Акрам решил помочь ей и заодно разрешить и свои сомнения, посеянные в его душу после разговора с матерью.
- Сорра, моя мать думает, что Магди справится с переездом без проблем.
Сорра опешила от того, что, оказывается, месье Акрам не только готов прыгать под дудку какого-то мальчишки, но еще и своей мамаши.
- Причем здесь она? – больше не скрывая раздражения, спросила Сорра.
- Она воспитывает сейчас моего сына. Не думаешь же ты, что я буду игнорировать мнение самого близкого мне человека?
- Воспитывает! – презрительно фыркнула Сорра. – Поэтому он ни в одной школе и не задерживается больше двух недель. Прекрасное воспитание, ничего не скажешь!
- Давай сделаем лучше! Об этом я тебя и прошу! – повышая голос, выпалил Акрам.
- Почему я должна взваливать на себя столько забот вместо того, чтобы наслаждаться медовым месяцем? Почему ты меня бросаешь с этими несносными женщинами, даже не интересуясь, нравится ли мне это? Ты забыл, что мне всего 27 лет! Посмотри вокруг. Твоей сестре столько же лет. Ты видел, в каком ожерелье она пришла на свадьбу? И откуда оно у нее? Муж подарил!
Она кричала во весь голос. Акрам чувствовал, как на него сыплются обломки того замка счастья, который он так заботливо выстраивал перед свадьбой.
Пошатываясь, он вышел из комнаты, и пройдя по коридору, оказался в комнате, где в напряженном ожидании застыли его мать и сестры.
- Что случилось?
- Мы поссорились. Она сказала мне, что слишком молода, чтобы взваливать на себя столько забот.
До Сорры доносились их голоса, и она поняла по цоканью женщин, что ее глупый муж тут же рассказал им об их ссоре. Нет, это невыносимо!
Не помня себя, она схватила жакет и выскочила из дома. Пройдя квартал, она увидела кинотеатр. Купив билет, она уселась в полупустом темном зале, и просмеялась полтора часа без перерыва. Когда комедия закончилась, она снова оказалась на улице, и вдруг заметила брата Акрама, Башира. Он подошел к ней и на примитивном французском сказал:
- Хорошее занятие для медового месяца – ходить в кино в одиночку.
- Где Акрам?
- Он дома. Расстроен. Отправил меня на поиски.
Они молча вышагивали по темной аллее.
Так же молча она вошла в спальню. Акрам даже не повернул головы.
- Ты поступил со мной ужасно.
- Сорра, я не скрывал, что у меня есть ребенок, - слабым голосом произнес он. – Я думал, что ты полюбишь его.
- Но я люблю его, Акрам, но тебя я люблю больше.
- Нельзя сравнивать любовь к ребенку и любовь к мужчине. Когда у тебя появятся свои дети, ты поймешь, о чем я говорю, а пока ты еще слишком молода. Ты права, нам лучше не торопиться и дать друг другу время, чтобы увидеть, сможем ли мы быть хорошими мужем и женой.
Нет, нет, нет, подобный сценарий Сорра даже допускать не хотела. Это что же, вернуться в Африку посмешищем? И она решилась.
- Ты сказал, что когда у меня появятся дети, я пойму. Я не хотела говорить, но время, похоже, пришло. Я беременна.
Сорра блефовала. Она не знала наверняка, так ли это, однако она не могла допустить, чтобы Акрам так быстро вышел из-под ее влияния.
Через несколько дней они возвращались в Африку, сообщив родителям Аркама, что Магди присоединится к ним со следующего учебного года.