С В А Д Ь Б А
Я сидела за свадебным столом рядом с человеком, которого любила. Я сидела рядом с любимым, замирая от счастья, и смотрела как под крики «горько» счастливый жених целовал смущенную невесту.
Это была свадьба нашего однокурсника Миши, и мы были единственными его близкими людьми на свадьбе. Мы трое учились на вечернем отделении строительного института, куда поступили: я – сразу после школы, Миша - после службы в армии, а Вадик после вечерней школы.
Днем мы работали, вечером учились, а по выходным корпели над чертежами и курсовыми. Я работала техником-чертежником в проектном институте, Миша пожарным, а Вадик – на заводе. Чаще всего мы собирались у меня в маленькой однокомнатной квартире, потому что у Вадика была большая семья, а Миша жил в общежитии при пожарной части. Жили мы в соседних поселках и после занятий возвращались из института втроем на ночной электричке.
Я потихоньку влюблялась в Вадика, который был старше на год. Миша весело подшучивал над нами. Я была тихой и застенчивой девочкой, часто смущалась и краснела, мне казалось, что между мной и Вадиком было нечто большее, чем просто дружба или симпатия. А однажды он даже поцеловал меня на прощание. Я была влюблена и светилась от счастья, но…
Как-то на перемене, когда мы с Вадиком стояли у окна, к нам подошла однокурсница и спросила меня: - «Вы встречаетесь с Вадиком?».
Я удивленно посмотрела на нее, а она продолжила: -« Если нет, то я буду встречаться с ним. Он умный и красивый, и он мне нравится » .
Я всегда теряюсь перед наглостью и хамством , а тут я опешила и не смогла сказать ни слова. Я смотрела на Вадика, но он молчал, а однокурсница зазывно улыбнулась ему и отошла от нас. А на следующий день после занятий он пошел провожать ее. Он подсел к нам с Мишей на электричку на следующей остановке.
Мы с Вадиком остались просто друзьями, но, чтобы быть от меня подальше, а, может из жалости, они вдвоем перевелись в другую группу. Я со страхом ожидала слухов о приближающейся свадьбе. Но…
Однажды, когда мы как всегда возвращались на электричке после учебы домой, Вадик достал из портфеля бутылку коньяка и сказал Мише:
-«Я хочу напиться – сегодня она вышла замуж за другого - нашего сокурсник. А я не могу сейчас на ней жениться. У меня три младших брата и мать не работает, и я должен содержать семью. А она не хотела ждать».
Мы с Мишей стали утешать и успокаивать его. Он выпил сам почти всю бутылку и еле стоял на ногах. Мише пришлось сойти с ним на его остановке и проводить до дома. Мне было жалко Вадика и себя тоже ,но я старалась не показывать свои чувства. Теперь мы снова ездили после занятий втроем на ночной электричке. Но по выходным Вадик пропадал у своей теперь уже замужней подруги, выполняя чертежи за нее и себя, а, может, и за ее мужа...
А тут вдруг Миша надумал жениться в самое ответственное время – зимнюю сессию, и пригласил нас на свадьбу.
Свадьбу играли в трехкомнатной квартире невесты. В большой комнате накрыли столы, в другой, меньшей комнате, поставили магнитофон для танцующих и диван для отдыха. Тамадой на свадьбе была немолодая женщина. Она шутила, пела и играла на аккордеоне, который принес пришедший вместе с ней молодой парень. И свадьба была похожа на песню веселую и грустную, удалую и задумчивую.
Свадьба пела и плясала, и места этой свадьбе было мало в тесной для такого количества гостей квартире. Поэтому веселая компания решила гулять на свежем воздухе. Тамада пела, ей подпевали и под ее музыку танцевали…
Была теплая южная зимняя ночь. А я в одном платье вышла со всеми во двор и смотрела, как танцуют жених и невеста.
Вадик подошел ко мне и накинул мне на плечи свой клетчатый пиджак, по-дружески обняв меня одной рукой за плечи.
Тамада посмотрела на нас и запела: «Называют меня некрасивою…» Гости нестройным хором подхватили песню: «Чтобы я не замерзла, на плечи мне осторожно накинул пальто»…
Я весело засмеялась. Мне было радостно и тепло от песни. От руки, что лежала на моем плече, от надежды, вдруг пробудившейся в моем сердце. Но, взглянув на Вадика, который по моей глупости стоял рядом в одной рубашке, я «сняла решительно пиджак наброшенный» и вернула ему: « Возьми, а то прохладно, я пойду оденусь и сразу вернусь сюда.»
Словно на крыльях я взлетела на третий этаж ,я только потеплее оденусь и вернусь… Дверь в квартиру была приоткрыта, но двери на кухню и в комнату, странной дело, были закрыты. Я открыла дверь в комнату, но вслед мне из кухни донеслись тихие слова: « Не ходи туда»… Но я уже вбежала в комнату и остолбенела … На полу валялась разбитая посуда, стулья были перевернуты, а посреди комнаты стоял парень чуть помоложе меня…
Он со злобой и яростью смотрел мне в лицо, а в руке у него был нож. Это был младший брат невесты. Наверное, он был против этой свадьбы и не хотел, чтобы его сестра- татарочка выходила замуж за украинца Михайлу. В яростной злобе он пытался остановить свадьбу любым способом, даже бессмысленным кровопролитием или убийством. В его глазах была многовековая ненависть… Я летела на крыльях надежды и любви, а лицом к лицу встретилась со злобой и смертью. Играла музыка …Джаз-оркестр исполнял прекрасную мелодию «Маленький цветок»…
Если бы я убежала или сделала хотя бы один шаг назад, он бы догнал меня и ударил ножом. А! Помирать так с музыкой!
И я неожиданно для него и для себя сделала шаг вперед: «Слушай, какая красивая музыка! Я хочу танцевать и приглашаю тебя на танец». Я обняла его за шею, чуть прижалась к нему и качнулась в ритме мелодии. Странно, но от неожиданности он тоже стал двигаться вместе со мной. Я чуть плотнее придвинулась к нему и попросила: «Обними меня, да и положи свой нож, а то он мне мешает танцевать». Он послушно положил нож на стол, обнял меня, и мы продолжили танцевать. Немного погодя в комнату со страхом неслышно вошла женщина, видимо , мать юноши. Увидев ,что мы танцуем, она облегченно вздохнула и незаметно убрала нож со стола.
А мы молча танцевали… Танец закончился и заиграла другая мелодия. Я засмеялась: «Как хорошо ты танцуешь! Давай выпьем за нас – за тебя и меня… Мы такие молодые и красивые.». Мы подошли к столу и я налила ему стакан водки, а себе –взяла стакан с минералкой, стоящий на столе. Мы выпили не закусывая.
Снова заиграла музыка и мы опять, обнявшись, стали танцевать. Но спустя немного времени мой партнер уже с трудом передвигал ноги… Увидев это, я сказала: «Ты знаешь, я сегодня так устала, так устала, давай присядем на диван». И он послушно сел рядом со мной и положил голову мне на плечо. Тихо играла музыка… В комнату вошли еще женщины и стали наводить порядок на столе и полу. Я весело болтала всякую ерунду, а парня уже потянуло в сон.
А когда он задремал, я осторожно отодвинулась от него. Две женщины подошли к нему, молча взяли его под руки и полупьяного, полусонного куда-то повели из комнаты. Я осталась бессильно сидеть на диване.
Прошло, наверное, всего минут десять-пятнадцать, а для меня это была целая вечность, длинной в жизнь…
Через приоткрытую входную дверь послышался смех, и гости шумной толпой вошли в квартиру и стали рассаживаться по местам. Я снова сидела рядом с любимым человеком за свадебным столом, а он, сжав руки в кулаки, смотрел в никуда, потом, словно очнувшись, взял полную рюмку водки со стола и залпом выпил ее. Я вспомнила, а он, видимо, никогда и не забывал день свадьбы нашей однокурсницы, которую крепко любил. И снова свадьба пела и веселилась. Снова целовались жених и невеста под крики «горько». А мне и впрвду было горько на душе, но я сквозь невидимые слезы пела и смеялась вместе со всеми.
«Что стоишь качаясь, тонкая рябина,» запевала тамада, а гости заканчивали: «но нельзя рябине к дубу перебраться, знать судьба такая – век одной качаться». А тамада с нежностью посмотрела на своего молодого помощника и неожиданно для всех продолжила уже законченную песню:
«Но однажды ночью
Страшный шум раздался –
Это дуб могучий
К рябине перебрался…»
Гости засмеялись и захлопали, услышав счастливый конец старинной грустной песни.
Ко мне подошел спутник тамады и пригласил на танец. Во время танца я сказала:
- Ваша мама хорошо и весело ведет свадьбу, она молодец!
- Это моя жена.
- Извините, что я ошиблась, просто она выглядит старше.
-Да, она намного старше меня, но я люблю ее, посмотри на нее, какая она добрая, веселая, красивая. У нее огонь в крови, она вся светится. А на вас молодых и смотреть не хочется.. Все что-то просите, капризничаете… А она ничего от меня не просит, она дает мне свои тепло и любовь. И у нее душа молодая и за это я ее люблю.
- Простите меня, я не хотела вас обидеть.
- А вы не первая. Вы ничего не понимаете, но когда она заиграет, запоет , у меня душа петь начинает…
Я от всего сердца порадовалась за счастливую тамаду, которую искренне любил молодой могучий муж.
А мне вдруг стало грустно от того, что моя любовь оказалась безответной. Ведь Вадик любил свою неверную возлюбленную всем сердцем.
И я поняла, что моя любовь никогда не согреет мне душу и не растопит лед одиночества. Она будет холодной как звезда в небе. Ну и ладно. Кому огонь в печи, а кому луна в ночи – тоже красиво.
А муж тамады вдруг спросил меня:
- А парень-то твой как? Вроде вместе пришли, а как чужие. Не любит он тебя?
- Мы друзья жениха, однокурсники. Миша хотел чтобы мы сделали попытку наладить отношения, но что-то не получается, - усмехнулась я невесело.
- Удачи тебе, девочка, - пожелал он мне, когда танец закончился.
Меня снова пригласил танцевать кто-то из гостей. Мне что-то говорили, я что-то отвечала. В голове был туман, но не от выпитого, так как я практически не пила. Со стороны, наверное, казалось, что мне очень весело, но внутри у меня все было сковано от пережитого.
Когда я присела на диван, ко мне подошла мать невесты и тихо сказала:
- Ты не волнуйся, девочка, мой сын спит у соседей, - и неожиданно погладила меня по голове.
Я перехватила удивленный взгляд Вадика, который стоял рядом с Мишей и его невестой. Он почти всю свадьбу находился рядом с молодоженами, но сейчас он, видимо, понял, что нужно вспомнить и обо мне, ведь мы пришли на свадьбу вместе, вроде как пара.
Он подошел ко мне и протянул руку:
-Потанцуем». Я впервые в жизни танцевала с любимым человеком, положив руки на его широкие плечи. Он был выше меня на целую голову и мне хотелось, чтобы он обнял меня и чтобы танец никогда не кончался. Оркестр играл «Опавшие листья». Я любила эту мелодию и тихонько подпевала: -«Потемнел от бурь тот гранит,
Твой след давно волною смыт,
Только сердце у меня не камень,
Оно каждый след твой хранит»,,,
Я танцевала с любимым, но в этом танце. увы, не было ни страсти ни любви. Это был обычный серый и скучный танец. Танец со смертью я станцевала лучше, чем танец с любовью.
Мы синхронно двигались под звуки музыки, и неожиданно для меня Вадик сделал мне комплемент:
- А ты неплохо танцуешь. Вот не знал!
_ А что ты обо мне знаешь?
Он снова удивленно посмотрел на меня:
- Ты сегодня какая-то странная, - тихо сказал он.
- Я очень устала, пойдем на улицу, - попросила я.
Я уже не могла находиться в этой комнате среди веселых подвыпивших гостей и около счастливых молодоженов. Мы оделись и вышли из дома. На улице была ночь, огромные звезды сверкали на небе. Свежий ветерок дул в лицо. Вдали огромный прекрасный город спускался амфитеатром к морю, отражаясь разноцветными огнями в темной воде. И нельзя было угадать, где кончается город и где начинается море, хотя приморский бульвар огнями фонарей очерчивал эту границу...
- Какая странная волшебная ночь, и как прекрасны город и море, - воскликнула я
Он промолчал. Мы медленно молча шли по пустынной улице, освещенной луной и фонарями. Он даже не протянул мне руку… На свежем воздухе мне стало намного лучше, нервное напряжение потихоньку отпускало меня…
- А у меня сегодня день рождения, - вдруг сказала я.
- Неужели? – засмеялся Вадик. – Если мне не изменяет память, то день рождения у тебя в октябре.
- А разве ты помнишь?
- Конечно, ведь мы друзья и останемся друзьями, - уверенно сказал он, тем самым положив конец моим надеждам.
- Ну, тогда по-дружески проводи меня утром на электричку.
- Ты разве не останешься на свадьбе назавтра?
- Нет, мне надо домой, у меня в понедельник экзамен.
Он проводил меня на рассвете на первую электричку. Я ехала домой в полупустом вагоне. Дома меня ждала мама. Я знала, что ночью она не сомкнула глаз и всю ночь молилась за меня. Она не хотела пускать меня на эту свадьбу, ведь ее отец – Ткачев Иван Максимович был убит на свадьбе в такую же зимнюю ночь за месяц до ее рождения. Его убил по пьянке родной брат…
Эта страшная трагедия роковой чертой прошла через всю судьбу моей мамы и страшным образом сегодня коснулась меня.
Я возвращалась со свадьбы домой, перешагнув тонкую острую грань между жизнью и смертью, едва не повторив судьбу своего деда.
Мама молилась за меня не напрасно. Но я никогда не расскажу ей про случившееся на свадьбе