Драма на границе

                Д Р А М А    Н А    Г Р А Н И Ц Е
               

                Глава 1


    Ранним летним утром его разбудил телефонный звонок. Обычно он просыпался сам с первыми лучами солнца, но вчера его подразделение проводило на границе задержание контрабандистов, поэтому вернуться домой и заснуть, получилось только под утро.  Первых несколько секунд после пробуждения, Рыбаков не мог понять,  телефон действительно звонит или ему это снится.  Он открыл глаза, и  покосился на дрожащий мобильный телефон, лежавший на тумбочке. Подполковнику Рыбакову Виктору Андреевичу шел 43 год. За плечами оставались долгие годы службы в военной контрразведке. По своему опыту и профессионализму он давно мог занять спокойную руководящую должность в теплом кабинете, но такая перспектива его не привлекала никогда. Как и в молодые годы, он продолжал жить романтикой оперативной службы и ничего не хотел менять в своей жизни. В то время, как его сверстники уже возглавляли отделы, а то и Управления Службы безопасности Украины, он оставался начальником небольшого оперативного подразделения, курировавшего  Пограничный отряд на украино-российской границе.

- Слушаю, Вас, - взяв в руки трубку, ответил Рыбаков.
- Товарищ подполковник, это капитан Тарасов, - раздался в динамике дрожащий голос начальника пограничной заставы, -  У нас беда…
   Он не сдержался и разрыдался в трубку, так и не закончив предложение.
- Толик, возьми себя в руки  и скажи спокойно, что произошло.
   Рыбаков знал почти всех офицеров отряда поименно, поэтому предпочитал общаться с ними  неформально.
   Через насколько секунд, Тарасов, сделав глубокий вздох, немного успокоился и  продолжил:
- На первом маршруте в районе села Жаркое, неизвестные лица расстреляли пограннаряд, в составе прапорщика Петрова и рядового Маменко.
- Как расстреляли? – опешил от неожиданности Рыбаков, - Кто?
- Не знаю, - едва сдерживая слезы, стал отвечать начальник заставы, - Утром они не вернулись в подразделение. Я попытался позвонить Петрову на мобильный телефон, но тот у него оказался  заблокированным. Подобного у него раньше никогда не было. Радиостанция так же молчала. У Маменко вообще никогда  не было телефона. Тогда я с дежурной группой выехал на участок и в посадке обнаружил труп прапорщика Петрова. Радиостанция лежала рядом с ним, а мобильный телефон мы так и не нашли. Не оказалось на месте и его автомобиля, да  и рядовой Маменко куда-то пропал.
- Так  с чего ты тогда взял, что его тоже расстреляли, - перебил Тарасова Рыбаков, - Может, как раз между ними и произошла перестрелка?
- Нет, нет, это исключено,  – после небольшой паузы заверил капитан. Видимо от волнения он не мог четко сформулировать свои мысли, но, тем не менее, он продолжил:
 - Маменко уже нашелся.   Минут через десять после нашего прибытия на место происшествия позвонил дежурный по райотделу милиции и сообщил, что тот обнаружен в Старосельской районной больнице  с пулевым ранением в живот.
- Так это же почти 80 километров от места несения службы.  Как он там оказался? - удивился подполковник. За все годы независимости Украины, ничего подобного на границе не было.
- Не знаю, - на выдохе произнес Тарасов и тихо всхлипнул.
  Рыбаков в душе не осуждал состояние начальника заставы и не воспринял его слезы, как проявление малодушия или слабости. Он знал, что они с прапорщиком были кумовьями и по этой причине поддерживали достаточно близкие отношения. Нужно учесть, что нынешние пограничные войска Украины  разительно отличаются от Пограничных войск КГБ СССР.  Современные заставы комплектуются  на контрактной основе преимущественно из местного населения близлежащих сел и хуторов. Пограничники живут в своих домах, вне службы занимаются сельским хозяйством или рыболовством. Их образ жизни и интересы мало чем отличаются от уклада жизни односельчан, если не считать дежурств и нарядов по охране границы. По своей  сути эти подразделения  больше напоминают казацкие поселения времен Запорожской Сечи, нежели воинские формирования  периода СССР. Поэтому отношения между начальником и подчиненными не всегда соответствуют требованиям Устава.
    Рыбаков отключил телефон и сидя на кровати, продолжал молча глядеть перед собой. В его голове не укладывалось, как такое происшествие могло произойти в столь благополучном и спокойном регионе. Хотя лично для него и здесь спокойной жизни никогда не было, ночные телефонные звонки  давно уже стали естественным явлением. Но вот убийств на его участке границы вряд ли смог бы припомнить кто-либо из старожилов.
    Через минуту вновь зазвонил мобильный телефон.
- Слушаю, - почти сразу ответил Рыбаков.
- Виктор, доброе утро, хотя вряд ли оно доброе, - прозвучал в трубке голос старшего оперуполномоченного Олега Цымлянского, - У нас труп.
    С Рыбаковым они были почти одного возраста и в одном звании, поэтому, при общении наедине, отношений подчиненности между ними не существовало.
- Здравствуй, Олег. Я уже в курсе, - ответил Виктор, и без паузы продолжил:
- Хорошо, что ты позвонил. План такой, не будем терять времени. Сейчас сразу езжай в село Жаркое, где было совершено убийство, а я поеду в больницу, пообщаюсь с патологоанатомом и местными криминалистами. Судя по всему,  опера из райотдела милиции там уже работают, поэтому подключись к ним и сам еще раз все тщательно осмотри. Потом созвонимся.
    Он выключил телефон, не дожидаясь ответа своего коллеги, и стал быстро собираться.

    Виктор ехал на своем автомобиле по трассе в сторону границы. За несколько лет службы  на данном участке, эта дорога ему стала почти родной. Он получал удовольствие, когда следовал на объект оперативного обслуживания  этим маршрутом. По одну сторону трассы простиралась, мерцающая солнечными зайчиками, гладь Азовского моря,  по другую,  бушевали бескрайние колосящиеся поля пшеницы, плавно переходящие в небо. От этого знакомого и каждый раз нового пейзажа у Виктора  появлялось чувство свободы, воздуха и эйфории. Так было всегда, но не в этот день. Рыбаков поймал себя на мысли, что невольно пытается оттянуть момент начала расследования убийства, и поэтому едет значительно медленнее, чем обычно.
        Через полчаса он подъехал к зданию районной больницы. Это было ничем не приметное трехэтажное здание из белого силикатного кирпича, цветочными клумбами у входа и побеленными бордюрами. Был выходной день, поэтому привычной суеты во дворе  не наблюдалось. На стоянке возле приемного отделения сиротливо стоял милицейский  «воронок». Остановившись рядом с ним, Виктор вошел в здание и в коридоре сразу же увидел начальника уголовного розыска Виталия Ботина. Тот разговаривал с врачом и не сразу обратил внимания на вошедшего Рыбакова.
- Здравствуйте, - произнес Виктор, подойдя к мужчинам.
- Доб... Здравствуй, Виктор, - ответил Ботин и протянул ему руку. Изначально он хотел сказать «добрый день», но вовремя спохватился, что в сложившейся ситуации подобная форма приветствия не уместна.
– Знакомьтесь, - представил Виталий своего собеседника, - Это главврач больницы Семенов Василий Денисович.
    Виктор протянул ему руку и назвал себя. Врач с интересом взглянул на незнакомца и молча ответил  ему крепким рукопожатием.
   - Что можете сказать по данным предварительного осмотра? – обратился к нему Рыбаков.
Семенов поправил очки, и, засунув руки в карманы халата, ответил:
- Определенно могу сказать одно – оба ранения не совместимы с жизнью. Предположительно смерть наступила мгновенно около десяти-двенадцати часов назад.  Обе пули прошли на вылет. Одна из них перебила аорту в области сердца, вторая вошла в голову через подбородок и вышла через мозжечок. Видимо стреляли с близкого расстояния, потому что на теле остались следы порохового заряда.
- А сколько гильз нашли на месте преступления? – уже обратился Рыбаков к Ботину.
- Пока три. Там еще работают мои опера, - ответил Виталий, - Но, видимо, больше и не будет. Две пришлись Петрову и одна Маменко. Так что, все сходится.
- А гильзы от какого оружия?
- Калибр 5,45мм, - хмыкнул милиционер, - АК-74 или его модификации. Самый ходовой автомат на сегодняшний день.
- Это точно, - рассеянно произнес Рыбаков. - А что говорят коллеги из Старосельского райотдела милиции? Они опрашивали Маменко?
-  Увы, когда того доставили в больницу, он был еще в шоке. Поэтому ему что-то вкололи, и он уснул. Но врачи сказали, что рана не серьезная. Жизненно важные органы не повреждены.
- А как такое может быть при ранении в живот? – удивился Рыбаков.
- Сам не знаю, - ответил Ботин с легкой ухмылкой, - Да и вообще, Виктор, военные – это твоя епархия, все что нужно сделать по району мы сделаем, а вот за его пределами – это твоя головная боль. Дальше, ты сам опрашивай своего Маменко, выясняй у него все подробности, а мы будем  от тебя ждать новых сведений.
- Ты прав, ты прав, - дважды задумчиво произнес Рыбаков и вновь обратился к Ботину:
- А кстати, сколько патронов осталось в магазине автомата Петрова?
- А я откуда знаю, - удивился капитан, - Его оружия на месте происшествия не обнаружено.
- Час от часу не легче, - тяжело вздохнул Виктор и подошел к окну. Ботин остался с врачом и вполголоса что-то продолжил с ним обсуждать. Через несколько секунд Рыбаков вновь подошел к мужчинам. Извинившись перед врачом за вмешательство  в их разговор, он вновь спросил Ботина:
- Насколько я знаю, у Петрова был автомобиль «Нива». Он где?
- Да, мы выяснили, что выезжали они к месту несения службы на его машине, но на месте преступления ее тоже не оказалось.
- План «Перехват» объявили?
- Что бы мы без тебя делали? – усмехнулся Ботин, - Конечно, объявили. Работать мы еще не разучились.
- Ты прав, извини, Виталик. Спасибо тебе, за помощь, - поблагодарил его Рыбаков и на прощание протянул ему руку.
- Удачи, - пожимая ладонь, ответил Ботин, - Если что-то узнаешь интересное, то не сочти за труд, сообщи мне.
   Он развернулся и быстрым шагом направился к выходу. Врач, молча, кивнув головой в знак прощания и пошел к себе в отделение, оставив Рыбакова в фойе.
   Виктор вытащил из кармана мобильный телефон и набрал номер Цымлянского.
- Слушаю, шеф, - почти сразу ответил тот. Он всегда так обращался к Рыбакову при посторонних.
- Ты уже на месте или еще в пути?
- Обижаешь, начальник. Я уже, как полчаса народ опрашиваю, - доложил оперуполномоченный, и, понизив голос, интригующе добавил: - Даже кое-что узнал интересное.
- Тогда жди меня на месте, я скоро буду. – Сказал Рыбаков и выключил телефон.
    Выйдя из больницы, он увидел на лавочке сидящую женщину. Та была неестественно бледна, глаза ее закатывались, она теряла сознание. Возле нее крутились мужчина и медсестра, пытающаяся заставить ее  выпить какое-то лекарство.  Через несколько секунд, оттолкнув Виктора в сторону, из больницы выбежали санитары с носилками. Они быстро уложили ее и понесли в приемное отделение. Мужчина неотрывно следовал за санитарами. Поравнявшись с Рыбаковым, он остановился и произнес:
 - Вы меня не помните?
   У мужчины было серое лицо, красные опухшие глаза и седая щетина. Виктор не сразу узнал в нем  отца Петрова, хотя ранее с ним дважды встречался. Приблизительно, они были почти сверстниками, но потеря сына в одночасье состарила его  лет на десять.
- Примите мои искренние соболезнования, - с трудом выдавил из себя Рыбаков.
   Мужчина молча кивнул и, посмотрев в глаза подполковнику, произнес:
- Я очень Вас прошу, найдите того мерзавца, который это сделал.
    Рыбаков хотел  ему сказать что-то вселяющее надежду, но ничего подходящего в этот момент подобрать не смог.
- Обещаю Вам, что сделаю все от себя зависящее, - ответил Рыбаков стандартной фразой и отвел взгляд. Невольно у него появилось чувство вины перед этим человеком, как будто эта смерть произошла из-за какого-то его упущения или личной халатности. Петров - старший опять молча кивнул и, утирая набежавшую слезу, поспешил за удаляющимися санитарами и женой.
     Виктор, отгоняя от себя набежавшие хмурые мысли, сел в автомобиль и направился в село Жаркое. В летнее время этот населенный пункт полностью соответствовал своему названию. На бескрайних степных просторах не было никаких зарослей, кроме двух редких посадок. Вдоль одной из них проходила государственная граница, вдоль другой – грунтовая дорога, ведущая от линии границы к селу. Даже близость моря, на берегу которого располагалось село, не спасала от царившего здесь пекла. Здесь всегда раньше, чем где-либо, выгорала трава, и желтели листья. Ни ученые, ни местные жители не могли объяснить этого природного феномена.
       Виктор ехал по сельской дороге, ни разу не видевшей асфальта, и пытался найти в селе хоть какие-то изменения. Ему казалось, что подобное происшествие должно было встряхнуть сельский уклад жизни, внести какой-то переполох. Однако, внешне, ничего не говорило о произошедшей ночной трагедии.  Как обычно, старики сидели за столом под старым орехом и играли в домино. Детвора поливали друг друга из водяных пистолетов. Так же, как обычно, через дорогу перебегали гуси и куры, а на лугах мирно паслись коровы. Жизнь протекала своим чередом и местных жителей мало интересовали ночные события.
    Почти у самой линии границы, где начиналась посадка, Виктор заметил несколько машин и скопление людей. По грунтовой дороге, он сразу же направился к ним. Подъехав ближе, Рыбаков увидел там представителей  пограничной службы и местной милиции. Они прочесывали буквально каждый сантиметр травы и не обратили внимания на подъехавший автомобиль.  Не успел Рыбаков выйти из машины, как к нему подошел Цымлянский.
 - Виктор, новости такие, - без приветствия, начал рассказывать он, отводя начальника в сторону, - На месте происшествия нашли только три гильзы.
- Это я уже знаю, - перебил его Рыбаков, - Я общался с начальником уголовного розыска.
- Но ты, наверное, не знаешь самого интересного? – сделал интригующую паузу Цымлянский и, но, увидев на лице начальника, вместо ожидаемой реакции, нескрываемое раздражение,  продолжил, - Все три гильзы одной серии и именно  патроны этой серии  имеются на нашей заставе.
     Рыбаков на минуту задумался.
- А что с оружием? – уточнил он, - Оружие нашли?
- К сожалению, нет, - ответил Олег, - Нет ни пистолета Петрова, ни автомата Маменко. Зато на линии границы я нашел свежий след автомобиля. Судя по узкому протектору, это либо «Нива», либо «Волынь».
- У Петрова была «Нива», - заметил Рыбаков, - И в наряд он поехал на ней.
- Но, здесь ее нет, - удивленно произнес опер.
- Я знаю. Милиция уже объявила план «Перехват», но пока безрезультатно.
   Цымлянский в ответ только развел руками.
- На всякий случай сделай слепок того протектора, который ты нашел. С чем черт не шутит, может на что-то это нас выведет.- Посоветовал Рыбаков и тут же спросил: - Алебастр есть в машине?
- Обижаешь, начальник, у меня всегда пакет в багажнике? – с улыбкой ответил Олег.
    Виктор остановился и, повернувшись лицом к товарищу, сказал:
- Тогда, давай подведем итог тому, что у нас, получается на данный момент.- Он нервно почесал подбородок, -  Если на нашу территорию заехали вооруженные нарушители, то наряд, получается, даже не принял никаких мер к их задержанию. Более того, у них похитили оружие и из этого же оружия их же еще и расстреляли. – он сделал паузу и вопросительно посмотрел на Цымлянского, - О чем это говорит?
  Тот в свою очередь развел руками и, подняв глаза к небу, произнес:
- О том, что они были либо знакомы, либо поздно заметили нарушителей и те успели их разоружить.
- Совершенно верно. – Согласился с коллегой Рыбаков, - Я допускаю, что нарушители в пешем порядке напали на наряд, разоружили их, а затем, забрали автомобиль Петрова и самого Маменко.
    Рыбаков присел на кочку и стал молча смотреть в сторону горизонта, обдумывая дальше свою версию.
- Не исключено, что они даже спали во  время нападения, - стал высказывать свои предположения Цымлянский, - Контрабандисты могли выйти с сопредельной территории, чтобы  договориться с ними о переходе границы и увидели их спящими. Автомат Маменко, по всей видимости, лежал на сиденье и, естественно, возник соблазн его украсть. Но в этот момент, кто-то из них проснулся и тогда нарушитель выстрелил.
- Но, если он застрелил одного, тогда для чего нужно было оставлять в живых другого? – возразил Рыбаков.
- Как для чего? – стал отстаивать свою версию Цымлянский, - Если они не местные и не знают дорог, Маменко мог им пригодиться, как проводник.
- Хорошо, а зачем тогда нужно было автомобиль забирать? – вновь возразил начальник.
- Да, для того, чтобы подозрения бросить на Маменко, - пояснил свою точку зрения Олег.- Они, а я думаю, что нарушителей было несколько человек, не рассчитывали, что мы найдем все три гильзы.
- Олег, ты можешь внятно в двух словах, изложить свою мысль? Причем тут три гильзы и Маменко? – перебил его Рыбаков.
    Цымлянский, глубоко вздохнув, присел рядом  и через минуту продолжил:
- Да вот причем, - он вытащил из кармана брюк сигареты и закурил, -  они надеялись, что Маменко найдут ни сразу и спишут убийство на него. А так, мало того, что мы нашли гильзы, но  и нашелся сам Маменко, причем с пулевым ранением. А это существенно меняет ситуацию. Теперь получается, что и в Петрова и в Маменко стреляли из одного оружия, и стрелял некто третий.  – Он внимательно посмотрел на начальника, но тот продолжал молчать. - Я думаю, что  дело было так. Видимо, во время нападения, Петров попытался вытащить пистолет из кобуры и сразу получил две пули. Маменко в этот момент был без оружия и скорее всего бросился либо к Петрову, либо на нападавших, тем самым спровоцировал преступников на третий выстрел. Но, когда они заметили, что Маменко жив, то взяли его с собой в качестве заложника и проводника. Автомобиль Петрова с украинскими номерами  в районе  знают все ГАИ-шники, поэтому, по их мнению, его машину никто не будет останавливать. На вторую «Ниву», следовавшую за первой, уже никто не должен был обратить внимание, тем более в выходной день. А дальше, выехав на трассу, логично было бы они  бросить автомобиль Петрова.
- И добить Маменко, - перебил его Рыбаков, - Однако, почему-то оставили его в живых.
   Олег умолк и также стал молча смотреть на море. Раненый Маменко не вписывался ни в одну из версий.
- Частично я согласен с твоей версией, - прервал молчание Виктор, - Но для того, чтобы все стало на свои места, я предполагаю, что  на месте происшествия в Маменко не стреляли. Его действительно хотели использовать, как проводника, а затем, когда выехали на трассу, выстрелили в него и бросили, как впрочем, и  автомобиль. За ненадобностью.
- Логично, - согласился Цымлянский, - Но, как быть с тремя гильзами?
- Очень просто. Автомат, если стоит не на одиночной стрельбе, обычно дает очередь из трех патронов. Вспомни, когда стреляешь очередями, то ствол автомата непроизвольно поднимается вверх. У Петрова ранения в области сердца и лица. Можно предположить, что первый выстрел был в грудь, второй, по мере подъема ствола, в лицо, а третий – ушел в воздух.
- Согласен, - ответил Олег.
    Рыбаков встал с земли, отряхнул брюки и спросил у Цымлянского:
- Так что ты говорил,  по поводу  опроса людей?
- Ах да, - оживился тот, - Я спускал в овраг к морю. Там отдыхающие разбили палаточный лагерь. Конечно, оттуда не видно места происшествия, зато все хорошо слышно. Я опросил отдыхающих,  и они рассказали, что видели свет фар от автомобиля в районе 22 часов и слышали, как он проехал в сторону села. А  вот выстрелы раздались несколько позже, когда они начали готовиться ко сну. В смысле отдыхающие, - уточнил он.
   На этом Олег закончил свой доклад и, ожидая реакции начальника, посмотрел на того.
- И какие же мысли появились в голове старшего опера поэтому поводу? – не без иронии спросил Рыбаков.
    Цымлянский театрально склонил голову на бок, сделал многозначительную паузу и произнес:
- Пока, не знаю, но у меня родилась еще одна версия.
- И какая же?
- Я думаю, они могли быть в сговоре с контрабандистами. По-моему сейчас это не редкость. Вместе с ними перевезли груз ближе к городу. Как обычно пограничники могли ехать первыми, чтобы проверить дорогу, а вторая машина с грузом шла за ними без света фар. Потому отдыхающие и видели только одно зарево от фар. Затем, они вернулись на автомобиле Петрова к месту несения службы с одним из нарушителей и во время расчета что-то не поделили. Вот и началась стрельба. А затем, этот нарушитель уехал с места трагедии на автомобиле Петрова.
   Первая часть версии Цымлянского была не лишена логики. После развала Союза пограничники с обеих сторон границы не редко подрабатывали  на контрабандистах, пропуская их за определенную плату, а порой и вообще сопровождая до ближайшего населенного пункта. В его версию не укладывалась только таинственное исчезновение второго пограничника.
- А куда тогда пропал рядовой Маменко? – Рыбаков внимательно посмотрел на товарища, - Самостоятельно переместился в пространстве на 80 километров в сторону? Или в состоянии шока от ранения в живот пробежал такое расстояние?
- На этот вопрос у меня пока нет ответа. Нужно все хорошенько обдумать. - Разочаровано произнес Олег и, как школьник опустил глаза.
   Рыбаков по-дружески хлопнул  коллегу по плечу и, взглянув на него, сказал:
- Не будем сейчас накручивать тень на плетень. Все равно, пока не услышим версию Маменко, картинка у нас не сложится. Поэтому, ты давай опрашивай местных жителей, может быть, кто-то из них что-то еще видел, а я поеду в больницу к раненому. Вечером встретимся и все обсудим.
- Как вечером? – удивился Цымлянский, - Сегодня же выходной.
- Олег, какой выходной? Через пару часов здесь генералов будет больше, чем  отдыхающих в том лагере, - Виктор кивнул в сторону балки, откуда недавно вернулся Олег.
    Цымлянский, тяжело вздохнув, тихо пробормотал:
- А я сегодня договорился с соседями на шашлыки поехать.
- На пенсии  будешь ездить на шашлыки, а сейчас, давай отрабатывай надбавку к жалованию за особые условия службы.- Категорично отрезал начальник и сел  в свой автомобиль.


                Глава 2

       Районная больница города Старосельска мало, чем отличалась от той, которую этим утром успел посетить Виктор. Видимо в советские времена строились они по одному проекту из одних и тех же материалов. Все двери в здании были открыты настежь. По всей вероятности, таким образом, администрация больницы решала проблему отсутствия кондиционеров. Рыбаков зашел в приемное отделение, но  там никого не оказалось. Он вернулся во двор, огляделся по сторонам  и вошел в больницу через главный вход.  Здесь, как и в приемном отделении,  пообщаться с кем-либо не получилось. Создавалось впечатление, что по выходным дням  медперсонал райбольницы уходил отдыхать вместе с больными, а жители Старосельска жаловались на здоровье только в рабочие дни. Заглянув, практически во все помещения первого этажа, Виктор, наконец, попал в операционную. Тут он увидел первых людей. Две пожилые женщины в белых халатах протирали инструменты, а тучный мужчина, видимо врач, надевал резиновые перчатки. Увидев Рыбакова, он строго спросил:
- Кто Вы такой? Как Вы сюда попали?
    Виктор показал врачу свое служебное удостоверение и представился.
- Закройте дверь, я сейчас выйду.
   Виктор вышел в коридор и стал рассматривать медицинские плакаты, ставшие неотъемлемым отрибутом любой больницы.
- Чем могу быть Вам полезен? – более любезным тоном произнес врач, выйдя из операционной.
- Я хотел бы поговорить с поступившим к Вам сегодня пограничником. Это возможно? – спросил Рыбаков.
- Ему сейчас будем делать операцию, - произнес доктор, после непродолжительной паузы, - Поэтому, если не долго, то, пожалуйста, он в палате номер 4, последняя дверь направо по коридору. У него там родители, так что поторопитесь. У вас не боле пяти минут.
- А как его самочувствие? – почти на ходу спросил Рыбаков.
-Удовлетворительное. Он родился в рубашке, пуля прошла по касательной, порвав только мышечную ткань. Слава богу, что его быстро нашли, а так, мог бы умереть от потери крови.
- Спасибо, доктор. – Ответил Виктор и направился в палату.

    Андрей Маменко сидел на больничной койке, прижимая ладонь к правому боку. Рядом с ним находилась мать, которая беспрерывно гладила сына по голове, утирая слезы и что-то причитая. Отец сидел напротив них на стуле, облокотившись на спинку, и молча смотрел в пол. Увидев вошедшего Рыбакова, солдат попытался встать с места, придерживаясь за плечо матери. В этот момент на его лице  появилась гримаса боли, он тихо всхлипнул, но всеже выпрямиться.
- Сиди, сиди, Андрей, - сопровождая свои слова характерным жестом руки, произнес Рыбаков.
     Маменко осторожно присел и вопросительно посмотрел на офицера.
- Я могу поговорить с Вашим сыном? – обратился Виктор к родителям солдата.
- Конечно, - ответила мать, не двигаясь с места.
- Желательно наедине.
   Женщина вопросительно посмотрела на незнакомого подполковника, затем перевела взгляд на мужа. Тот,  молча кивнул головой в знак согласия, и поднялся со стула. Жена еще раз прижала к себе сына, поцеловала его в лоб и медленно направилась в коридор.
   Рыбаков с жалостью посмотрел на молодого человека. Тот смотрел на подполковника глазами полными слез, и молчал. Виктор не знал с чего начать, но, вспомнив о лимите времени, спросил без всяких вступлений:
- Андрей, расскажи, что произошло на границе, только быстро. У нас мало времени.
    Маменко облизнул губы, а затем, опустив глаз, стал рассказывать.
- Мы заступили в наряд в 21 час. – Заикаясь начал он, - Около 22 часов   со стороны России на нашу территория въехал автомобиль «Нива». Из-за посадки мы выехали  на перерез, чтобы перегородить нарушителям  путь. Автомобиль остановился сразу, но из него никто не вышел.  Петров оставался в машине, так как был за рулем, а я   направился к задержанным проверить документы. Когда я подошел к автомобилю, со стороны водителя выскочил мужчина в вязаной шапке-маске. Я ничего не успел ни понять, не спросить, как он сразу же меня ударил кулаком и я потерял сознание. Так что, я не знаю, что там происходило дальше.
- А сколько человек было в машине? – спросил Рыбаков.
- Я же Вам говорю, что не успел ничего разглядеть, да и темно было.  Опять же говорю, удар был настолько неожиданным, что я сразу потерял сознание.  Хотя, - немного подумав,  вспомнил он, -  Я успел запомнить, что тот был в перчатках, несмотря на жару, и из-под маски у него виднелась черная борода. – Он хамолчал. - А что по этому поводу рассказывает Петров?
- Петров уже ничего не расскажет. – На выдохе произнес Рыбаков. - Он мертв.
- Как мертв? – с ужасом в глазах вымолвил солдат.
- Убили его, - сухо ответил подполковник и тут же продолжил, - Ну а что было дальше? После того, как ты пришел в сознание.
   У Маменко задрожали руки. Он на несколько секунд замолк и уставился взглядом в пол. Затем, взяв себя в руки, продолжил:
- Меня везли в автомобиле Петрова, руки были связаны скотчем. У Леши, то есть у Петрова, задние кресла были сняты, поэтому я лежал в багажном отсеке. Я не знаю, сколько по времени я был без сознания, но когда пришел в себя, увидел в окно, что едем мы по грунтовой дороге. Когда я приподнялся, водитель это заметил в зеркало заднего вида и остановил машину. Вторая «Нива» следовала за нами. Меня вывели из автомобиля, развязали руки и один из сопровождавших, спросил что-то у другого на непонятном мне языке.
Виктор невольно посмотрел на запястья Маеменко. Тот перехватил взгляд и тут же пояснил:
- Когда я попал в больницу и немного пришел в себя, я помыл руки.
- Продолжай, - поторопил солдата офицер.
- Так вот. Второй ему также  ответил на том же языке и махнул рукой в сторону оврага. Затем, тот, который меня вез, сказал  по-русски, но с акцентом:
- Ты нам больше не нужен. Иди.
   Маменко, сглотнул слюну и, сделав глубокий вдох, произнес:
-В руках он держал мой автомат. Я испугался и стоял, как вкопанный. Тогда он еще раз повторил мне команду. Когда и после второго раза, я не  двинулся  с места, он поднял ствол и выстрелил. В последний момент я попытался увернуться, но не успел. Правый бок обожгло огнем, я закричал от боли и ...больше ничего не помню.  Наверное, я потерял сознание, а они посчитали, что я мертв, поэтому  и не добили.
    В этот момент в палату вошла женщина в белом халате и обратилась к Рыбакову:
- Заканчивайте допрашивать больного, его ждут в операционной.
    Затем, посмотрев на Маменко, сказала:
- Вставай Милок, пойдем за мной на операцию.
   Виктор помог солдату встать и повел его к выходу. Подходя к двери, он спросил его:
- А куда тебя ударил похититель, что ты так сразу и надолго потерял сознание.
- В челюсть, - ответил солдат.
  Рыбаков еще раз посмотрел на Маменко, у того, действительно, темнела небольшая гематома на подбородке. 
   Родители, ожидавшие сына в коридоре, тут же подхватили его под руки, и повели в операционную. Виктор остался в палате. Теперь ему спешить было некуда. Он присел на стул и осмотрелся по сторонам. Его внимание привлекла одежда, висевшая на вешалке. Он подошел и снял с крючка тельняшку. Распрямив ее, он увидел две огромные дыры величиной с кулак. Одна из них была с обгоревшими краями и массой черных вкраплений от пороха. Другая была вся в крови с налипшими кусочками кожи и мяса. Виктору стало не по себе от увиденного, и он тут же повесил тельняшку на место. После этого, он снял с вешалки тужурку и развернул ее. На ней также имелось окровавленное отверстие неестественно продолговатой формы. Только сейчас Виктор почувствовал запах крови, он вернул одежду на крючок и вышел из палаты. Дверь в операционную была открытой, и Рыбаков направился туда. Две медсестры укладывали рядового Маменко  на стол. Хирург стоял в дверном проеме и наблюдал за действиями своих ассистентов.
- Извините, можно задать еще один вопрос, - шепотом обратился к нему Рыбаков.
- Опять Вы? – возмутился врач. – Вы что не видите, что операция начинается.
- Как он к вам попал? – не обращая внимания на возмущение доктора, спросил Виктор, имея в виду, Андрея Маменко.
- Позвонили из фельдшерского пункта села Катериновки. Его там нашли. – Лаконично ответил врач и демонстративно закрыл дверь перед лицом подполковника.

   
                Глава 3

   Виктор вышел из больницы и остановился на крыльце. К зданию приближалась колонна машин с мигалками и надписями на капоте, свидетельствующими об их принадлежности к Государственной пограничной службе Украины. Рыбаков остановился на месте, ожидая их прибытие. Первым подъехал автомобиль « Шкода-октавия», за ней  служебные «девятка» и Уаз.
Из первой машины с трудом вылез генерал-лейтенант Лейдин – командующий Юго-Восточным направлением.  Он был высокого роста, почти под два метра и весом более 160 кг. По возрасту, ему уже давно нужно было быть на пенсии, но ежегодно руководство ведомства разрешало ему  продлить срок службы еще на год. Вслед за ним из автомобиля вышли еще два генерала, которых Рыбаков ранее не видел. Виктор по военному представился им. Пожав друг другу руки, командующий спросил Рыбакова:
- Ну, как там Маменко?
- Ему сейчас делают операцию. – Ответил Виктор.
- Ты успел его опросить? – поинтересовался генерал.
- Да, но не очень детально.
    Рыбаков не дожидаясь наводящих вопросов, стал рассказывать то, что узнал в процессе опроса Маменко. Выслушав рассказ, Лейдин сложил руки в замок на животе, поджал нижнюю губу, а затем, глядя в никуда, произнес:
- Не нравится мне все это.
- Что именно? – спросил Рыбаков.
- Да вся эта история с чеченскими боевиками, захватом заложника, угоном машин. Все это как-то не естественно. Как будто в киношном детективе.
- Сценарии детективов часто из жизни берутся, - заметил Рыбаков.
-Так-то оно так, - протянул генерал, - Но, если б на сопредельной территории был какой-то прорыв, об этом нас бы сразу проинформировали российские коллеги. Да и какой смысл чеченцам в масках лезть к нам. Лишний раз спровоцировать конфликт на границе? Они и так к нам официально идут потоком через пункты пропуска, без стрельбы и без проблем.
- А помните, в 2001 году мы задержали чеченского боевика, который прятался у нас без документов в Приазовском районе? - попытался возразить Рыбаков.
- Помню, - ответил генерал, - Но передвигаться по Украине на автомобиле с российскими номерами и без отметок в паспорте о пересечении границы,  не логично и рискованно.  Мне кажется, что все было намного проще, и на месте происшествия был еще третий человек, о котором мы пока ничего не знаем.
- Что касается автомобиля, - стал приводить свои аргументы Виктор, - То, возможно, именно для безопасности перемещения по нашей территории  боевики, будем так их называть, могли взять автомобиль Петрова с украинскими регистрационными номерами. Ведь до сих пор его «Ниву» нигде не нашли.
- В принципе, да, - согласился Лейдин, и спросил, - Что дальше собираешься предпринять?
- Сейчас поеду в село Катериновку. Там пообщаюсь с местным фельдшером и попытаюсь выяснить, кто и как его обнаружил.
    Лейдин глубоко вздохнул и отрешенно покачал головой. Как показалось Рыбакову, в этот момент генерала больше волновала, не само преступление, как таковое,  а его личная судьба. Он прекрасно осознавал, что после такого происшествия, оттянуть выход на пенсию ему уже не дадут. Но это было только мнение Рыбакова. На самом деле генерал был представителем старой школы КГБ и каждую смерть подчиненного воспринимал, как личную трагедию.
- Удачи, - протягивая руку Рыбакову, пожелал он и тут же обратился к своим коллегам:
- Я думаю, нам  нет смысла тут долго находиться. Мы же не будем ждать, когда Маменко выйдет из наркоза. Да и вряд ли он расскажет нам больше, чем подполковнику.- Лейдин кивнул головой в сторону рядом стоящего Рыбакова.
- Может быть, есть смысл поговорить с врачом? – предложил один из генералов, - Коль уж сюда приехали.
 - Может быть, - согласился Командующий, - Но только я подожду в машине под кондиционером. Что-то в последнее время я тяжело переношу жару.
    Он вытер платком шею и лицо, покрывшиеся потом, а затем,  медленно погрузил свою грузную фигуру в салон автомобиля.
    Рыбаков, сев за руль, сразу же набрал номер мобильного телефона Цымлянского.
- Слушаю, шеф, - сразу же ответил тот.
- Олег, ты что-нибудь узнал? – с надеждой спросил Виктор.
- Узнал, - с гордость ответил тот, - В последнем доме на окраине села, один дед вечером выходил во двор по нужде и видел, как какая-то машина ехала от границы вдоль посадки в сторону села Обрыв на ближнем свете фар. Выходя из дома, дед посмотрел на часы и запомнил время. Было без четверти одиннадцать ночи. А дикари в лагере видели свет фар в районе 22 часов, но, по их словам,  тогда машина следовала через село Жаркое. Так что, все-таки получается, что было две машины.
     Цымлянский замолчал. Молчал и Рыбаков, обдумывая полученную информацию.
- Ну, вот, пожалуй, все, что я узнал за это время, - прервал молчание Олег.
- Молодец, - похвалил его Виктор, - Их действительно, было две. Это уже подтвердил Маменко.
- А что он еще рассказал, - поинтересовался Олег.
- Почти тоже самое, что ты и предполагал, - уклончиво ответил Рыбаков и добавил, -А теперь, узнай у коллег из райотдела следующее: При осмотре трупа, были ли у Петрова при себе документы на машину.
- Хорошо, как узнаю, сразу перезвоню, - пообещал Цымлянский и выключил телефон.


                Глава 4


    Село Катериновка оказалось всего в восьми километрах от Старосельска по трассе. К счастью, в фельдшерском пункте Рыбаков застал полную блондинку средних лет, с короткой стрижкой,  которая что-то писала в рабочем журнале.
- Здравствуйте, - поздоровался Рыбаков, войдя в кабинет.
- Добрый день, - ответила женщина, взглянув на посетителя поверх очков.
- Я подполковник Рыбаков, - представился Виктор и показал служебное удостоверение.
- Внимательно Вас слушаю, -  произнесла фельдшер, развернувшись  к нему всем телом.
- Я хотел бы выяснить у вас обстоятельства поступления к Вам рядового Маменко с огнестрельным ранением.
    Хозяйка кабинета указала рукой на свободный стул, приглашая гостя присесть, но Виктор остался стоять в дверях.
- Да, что тут рассказывать, - пожав плечами, начала женщина, - Я заступила на дежурство в 8 часов утра. Не успела надеть халат, как в кабинет вбежал Петрович, наш местный пастух.  Говорит: «Маша. Это меня так зовут, - улыбнувшись, пояснила она, - Помоги мне занести раненого».
     Я выскочила вместе с ним на улицу и увидела лежащего на телеге  солдатика. Вся одежда у него была в крови, а сам он был бледный, как стена.
- И что дальше? – спросил Рыбаков.
- А дальше что, занесли его с Петровичем в перевязочную, я обработала рану, сделала ему укол, чтобы снять болевой шок, а затем позвонила в скорую. Вот и все. Когда за ним приехали. Он уже уснул.
    Женщина скрестила пальца в замок, давая понять, что рассказ окончен.
- А вам ничего не показалось странным в этой ситуации? – спросил ее Виктор.
- Ну, как вам сказать, - вновь улыбнулась хозяйка кабинета, - Странно, как вообще у нас мог появиться раненый пограничник. Где мы, а где граница. Да, и не каждый день к нам поступают раненые  с огнестрельными ранениями. У этого крови было много, но рана, по сути, пустяшная, да и кровь еще не успела свернуться. Такое ощущение, что в него стреляли  всего за несколько минут до прибытия в медпункт.
- А что ваш Петрович рассказывал по этому поводу?
- Да, я его и не расспрашивала. Мы перенесли парня на кушетку, я начала им заниматься, а Петрович сразу  уехал.
- А где найти этого пастуха? – вновь спросил Рыбаков.
- Ну, если Вы подождете минуты три, я вам покажу его дом.  Сейчас заполню только документ о списании  медпрепататов. Вы не представляете, как у нас сейчас строго с этим стало. За каждый шприц, за каждую таблетку приходится кучу бумаг отписывать, - с серьезным выражением лица произнесла фельдшер и, поправив очки, стала быстро писать.
   Виктор вышел на улицу. Только сейчас он вспомнил, что не доложил вышестоящему руководству о происшествии. Он быстро набрал номер мобильного телефона начальника отдела Головкина Владимира Павловича. Тот, ответил почти сразу.
- Володя, - обратился к нему Рыбаков, - у нас на заставе неизвестные расстреляли наряд. Подробности выясняю. Сейчас нахожусь в Старосельске, где находится один из членов наряда с пулевым ранением. По предварительным данным, нападавшими, предположительно, являются чеченские боевики, попавшие на нашу территорию со стороны России. Более детально пока доложить не могу, выживший пограничник находится на операции.
- Я знаю, - ответил тот с укором в голосе и добавил, - Меня уже проинформировал военный прокурор гарнизона. Жаль только, что  я узнаю эту информацию через третьи руки.
    Рыбаков никак не отреагировал на упрек начальника и тут же спросил:
- А где сейчас представители прокуратуры?
- В Старосельск выехал помощник прокурора майор Косовский. Я дал ему номер твоего телефона. Он тебе еще не звонил? – поинтересовался Головкин.
- Может, и звонил, но я тут по селам катаюсь, не везде есть связь, - ответил Рыбаков.
- Держи меня в курсе, а то сверху начинают доставать звонками, - попросил начальник Виктора и отключился.
    Рыбаков был на пять лет старше Головкина. В свое время, когда поднимался вопрос о замещении  вакантной должности начальника отдела, рассматривались именно их кандидатуры, но Виктор тогда отказался от повышения в пользу Головкина. Последний это знал, поэтому вынужден был терпеть независимое поведение Рыбакова.
    Не успел Виктор отключить телефон, как за спиной раздался женский голос:
- Я готова, - радостно произнесла фельдшер, - Поехали?
   Она успела переодеться в голубое свободное платье и накрасить губы ярко красной помадой. Стоя на крыльце, Мария  смотрела на Виктора такими глазами, какими смотрят школьницы на своих ухажеров во время первого свидания. Рыбаков, едва подавляя улыбку, открыл ей пассажирскую дверь и предложил занять место в автомобиле. Женщина не торопливо спустилась по ступенькам к машине и несколько секунд оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть кого-то из знакомых. Видимо, ей очень хотелось, чтобы односельчане заметили, как она возвращается с работы на автомобиле с незнакомым мужчиной, тем более в военной форме. Но, к сожалению,  лето было в полном разгаре, и буйная растительность почти полностью закрывала обзор. Не скрывая разочарования, она уселась в салон и, не глядя на Виктора, скомандовала:
- Прямо.
     Проехав  метров сто, она попросила остановиться.
- Все. Вот здесь я и живу, - она кивнула на ближайший дом из красного кирпича, утопающего в цветочных клумбах, - А Петрович живет в последней хате по этой же улице. Езжайте сами, не ошибетесь, возле его ворот стоит ржавый «Москвич» без колес.
       Она попрощалась и быстро выскочила из автомобиля. Виктор улыбнулся ей в след и тронулся дальше.
      Дом местного пастуха, действительно, оказался там, где указала фельдшер. Виктор подошел к ветхому штакетнику и стал звать хозяина. На его зов выскочила большая лохматая дворняга и злобно залаяла, в оскале оголяя огромные желтые клыки. Из ближайших  домов поочередно стали выглядывать бдительные соседи, однако, хозяин так и не появлялся. Минуты через три, когда Рыбаков уже собрался пойти по дворам, наконец, из сарая вышел старик в коротких мятых штанах, армейской рубашке с оторванным карманом, галошах на босу ногу и шапке-ушанке.
- Чего надо? – строго  спросил он.
- Мне бы с Петровичем поговорить, - доброжелательно ответил Рыбаков.
- Ну, я Петрович. Чего надо? – повторил старик.
- Отец, помощь Ваша нужна.
- Я и так вашему брату сегодня целый день помогаю, а благодарности ноль, - серьезно произнес хозяин и в подтверждении своих слов скрутил пальцами дулю.
   Виктор понял, что так просто разговор не получится и, оглянувшись на дорогу, спросил:
- А где у вас тут магазин?
- Сразу за сельсоветом, ты его проезжал, когда ко мне ехал, - оживился старик и, увидев, что офицер пошел к автомобилю, крикнул ему вдогонку:
- Сигарет с фильтром еще купи.
    Через пять минут Виктор вернулся с бутылкой водки и пачкой сигарет. К этому времени дед посадил собаку на цепь и терпеливо ждал гостя на скамейке возле калитки.
   Рыбаков подошел к нему и без лишних слов протянул «атрибуты» благодарности. Пастух привстал с места, ловким движением руки сразу спрятал бутылку в бездонный карман брюк, а затем, вытащив из пачки сигарету, жадно ее закурил. Сделав три затяжки и выпустив дым, он подкатил глаза и блаженно обмяк. Затем, вспомнив о присутствии офицера,  перевел на Рыбакова  затуманенный взгляд и тихо произнес:
- Вот теперь рассказывай, служивый, что тебе от меня нужно.
- Петрович, мне сказали, что вы сегодня нашли нашего раненого пограничника.
- Да, нашел, - гордо подтвердил старик.
- Расскажите, как это было, - попросил его Виктор.
    Петрович сделал еще одну затяжку и, немного подумав, начал рассказывать.
- Утром, значит, я собрал по селу коров и вывел их за околицу на пастбище. Сейчас трава хорошая, сочная, всю весну дожди лили, как из ведра. И чтоб даром не сидеть, решил и себе сенца накосить. Кошу, я значит, кошу. Вдруг слышу, кто-то кричит: Помогите, помогите.
Я не понял, откуда звук раздается. Потом, глядь, со стороны посадки идет военный и машет рукой.
- Со стороны, какой посадки? - уточнил Виктор.
- Да, вон оттуда, - дед махнул рукой, указывая направление, - Аккурат с того места, где терновник начинается.
   Виктор увидел в полукилометре от дома густую посадку, постепенно уходящую в овраг.
- Ну-ну, - поторопил он рассказчика.
- Не понукай, не запряг, – огрызнулся дед, и тут же продолжил:
- Так вот, я сажусь на телегу и к нему. Подъезжаю, вижу, солдатик идет, пацан совсем, и за бок держится. Смотрю, а рука у него вся в крови и кровь из-под гимнастерки капает.
- Петрович, вспомните, пожалуйста, ремень на нем был? – перебил его Рыбаков.
- Нет, - удивленно ответил пастух, -  Был, как положено, застегнут на все пуговицы, а вот ремня на нем не было.
- А до этого, Вы выстрелы слышали? – с надеждой спросил Виктор.
Старик задумался, а затем, стряхнув пепел, сказал:
- Еще когда коров собирал, что-то такое слышал, но не придал значения. В наших местах охотники часто браконьерствуют в это время, так что мы к этому привыкшие.
-А Вы не видели, со стороны посадки, никакая машина в сторону села не выезжала? – вновь поинтересовался Рыбаков.
- Нет, точно, нет, - немного подумав, категорично заявил дед, - Оттуда даже дороги в село никогда не было. Если какая машина и была, то могла только по балке в другую сторону уехать. Там есть колея на заброшенную ферму.
- А дальше, что было?
- А что дальше? – удивился пастух, - Ничего. Погрузил я его на телегу и повез в медпункт.
- А по времени, в котором часу это было? – уточнил Рыбаков.
- Ну, не знаю, - протянул старик, - Часов у меня нет. Коров я начал собирать, еще семи часов  не было, затем вывел их на пастбище, немного покосил, и только потом увидел солдатика. Пока его погрузил, пока привез, Машка уже на дежурстве была, а она с восьми утра работает, даже по выходным. Вот и считай.
     Виктор посмотрел на часы, затем, перевел взгляд на посадку, оценивая расстояние до нее. От фельдшерского пункта до хаты пастуха было не более пятисот метров.  Получалось, что по времени, у старика на все манипуляции ушло не более получаса. А значит, Маменко мог появиться на окраине села в районе 7.30 утра. «Где же  он был все это время, - стал рассуждать Виктор, - если трагедия на границе произошла в период с 22 до 23 часов? За 8-9 часов на автомобиле можно было уехать значительно дальше, чем на 80 километров. Нужно будет вернуться в больницу и дополнительно еще раз опросить пострадавшего.- Решил для себя Рыбаков.
- Начальник, вопросы еще будут? – отвлек Виктора от размышлений Петрович.
- Нет, спасибо, отец, - поблагодарил его офицер и протянул руку.
   Старик ответил на рукопожатие и, вытащив из кармана бутылку, быстро скрылся в сарае.

   
                Глава 5


   Рыбаков сел в автомобиль и по бездорожью отправился к месту выхода Маменко из посадки. Дважды ударившись днищем   об заросшие бурьяном кочки, он остановился у обочины и дальше  пошел пешком в направление, которое указал ему пастух. Подойдя к кусту терновника, в метре от него, Виктор увидел на траве следы запекшейся крови. Он осмотрел место, среди буйно цветущего разнотравья с трудом просматривалась свежее протоптанная тропинка. Как правило, такие дорожки остаются, когда по целине проходят звери или человек. Не долго думая, он направился туда, откуда она вела. Он пересек посадку и вышел к бескрайнему полю подсолнечника. Между полем и посадкой пролегала грунтовая дорога, покрытая толстым слоем пыли. На ней четко просматривались свежие следы армейской обуви. Так, по следу Виктор прошел почти километр и уже хотел вернуться, как немного в стороне от дороги заметил небольшой участок с примятой травой. Дальше следов обуви  видно не было.  Он подошел ближе к этому месту и  вновь увидел кровавое пятно, только гораздо большее, нежели возле терновника. Тропа смятой травы уходила дальше в степь. Виктор прошел по следу еще метров 200 и неожиданно в овраге увидел автомобиль «Нива» вишневого цвета, почти лежавший на правом боку. Это была машина прапорщика Петрова. Она провалилась правым передним колесом в яму и напоминала подбитый танк. Обе двери у нее были открыты настежь. Виктор подошел ближе и. ничего не трогая руками, стал ее осматривать. Ключ зажигания торчал в замке, на переднем сидении лежал армейский поясной ремень с пустым подсумком. Между сидениями валялась пустая пластиковая бутылка из-под минеральной воды. Оружия нигде не было.
    Виктор достал мобильный телефон, чтобы сообщить руководству о своей находке, но оказалось, что он находится вне зоны связи. Виктор поднялся на ближайший бугор, но и там соединение с оператором отсутствовало. В этот момент Рыбаков пожалел, что не взял с собой Цымлянского. Обнаружив автомобиль, он не мог оставить его  без охраны, тем более с ключами. Подполковник,  пользуясь отсутствием людей вокруг,  громко выругался и побежал к своему автомобилю, брошенному посреди поля. Добежав до заветного терновника, он вдруг увидел, как двое подростков мирно откручивают колеса с его автомобиля. Он схватил первую попавшуюся палку и, не узнавая собственного голоса, что есть мочи, заорал на новоявленных мародеров. Те, увидев, разъяренного мужчину в военной форме и с палкой в руках, бросились в разные стороны, оставив свои трофеи на месте.
    Виктор подошел ближе к машине и облегченно вздохнул. Хотя автомобиль уже стоял на кирпичах,  но все же два снятых колеса  лежали рядом. Это обстоятельство несколько смягчило гнев офицера.  В течение пятнадцати минут Рыбаков вернул в рабочее состояние свой транспорт и, глядя на экран телефона, поехал в сторону трассы. Почти на выезде из села появилась связь и Виктор, наконец, смог позвонить Головкину.
- Где тебя носит? – услышал он возмущенный голос начальника, - Я тебе полчаса не могу дозвониться.
- Долго объяснять, - ответил Рыбаков, - Позвони в прокуратуру, нужно чтобы они отправили следственную группу в село Катериновку, я нашел там автомобиль Петрова. И пусть поторопятся, а то есть опасения, что  местные умельцы разберут его на запчасти.
- Сейчас позвоню, - недовольно ответил Головкин, - А где они там тебя будут искать?
- Передай им, что буду их ждать на въезде в село.
- Хорошо, - буркнул начальник и выключил телефон.
   Ожидание коллег обещало быть долгим. Село находилось всего в тридцати километрах от областного центра, но сотрудники военной прокуратуры всегда были тяжелыми на подъем, и с этой их особенностью Рыбаков сталкивался не раз. Зато, теперь у Виктора появилось свободное время, чтобы проанализировать, обобщить всю полученную информацию и сделать первые предварительные выводы.

               Не прошло и часа, как в село въехал на служебном автомобиле майор Косовский.
Рыбаков, увидев его, вышел из автомобиля и направился  навстречу. Помощник военного прокурора тоже не остался в кабине.
- Добрый день, Виктор Андреевич, - первым поздоровался Косовский, - Как мне сообщили, Вы нашли пропавший автомобиль прапорщика Петрова.
- Здравствуйте, Сергей Дмитриевич, - ответил Рыбаков, пожимая руку представителю смежной структуры, - Нашел, но у меня появилось после этого больше вопросов, чем ответов.
- Например? – спросил Косовский и облокотился на капот своего автомобиля.
- Я конечно, не криминалист, но я не нашел возле автомобиля ни следов крови, ни признаков присутствия посторонних лиц.
- Это еще ни о чем не говорит, давайте дождемся бригаду и обсудим все  на месте.
- А Вам удалось допросить потерпевшего? – поинтересовался Рыбаков.
- Удалось, - ответил помощник прокурора, - К счастью, когда я приехал в больницу, он уже вышел из наркоза и был способен отвечать на мои вопросы.
- И что он Вам рассказал?
- Да, видимо, то же самое, что и Вам, - пожав плечами, равнодушно ответил Косовский, - Что его похитили чеченцы, ударили, он потерял сознание, потом привезли сюда и хотели убить, но он выжил.
-  Находясь здесь, я выяснил, что потерпевший появился на окраине села приблизительно в 7.30 утра, - стал высказывать свои сомнения Рыбаков, - Вот и возникает вопрос, где они катались  почти 8 часов, и  почему Маменко  все это время был без сознания. У него едва заметная гематома на челюсти. Я как, бывший боксер, скажу Вам, что удар был не сильный и от него, вряд ли можно было потерять сознание.
   Косовский улыбнулся и произнес:
- Анализы  показали, что в крови у него обнаружен морфин и другие элементы, которые обычно содержатся в опийном маке. А опийный мак, как вы знаете, это сырье для производства героина. Я думаю, что ему сразу вкололи наркотик еще на месте убийства, поэтому он долго был не в себе. Кстати, на  левом плече врачи нашли у него  точку, напоминающую след от укола.
    Он, щурясь от солнца, посмотрел по сторонам, затем, надев темные очки, спросил:
- А автомобиль далеко находится от того места, где появился Маменко?
- Мне показалось, что отсюда примерно около километра, может быть чуть больше, - ответил Виктор и, ожидая пояснений, взглянул на Косовского.
- Все правильно, под воздействием наркотика, человек не чувствует боли и теряется во времени. Он может пройти и 10 километров, а ему покажется, что в пути  был не более 5 минут, - задумчиво произнес помощник прокурора, а затем, улыбнувшись, добавил:
- Я на своем веку насмотрелся на этих наркоманов столько, что  пора мемуары писать, или научные изыскания.
 Он снял очки, его лицо мгновенно стало серьезным. Затем, с ужасом посмотрел на Рыбакова.
- Что-то случилось? – отметив резкое изменение в состоянии собеседника, спросил Виктор.
   Косовский отчаянно хлопнул рукой по капоту и произнес:
- Как же я сразу не догадался.
   Он замолчал, сделал несколько шагов в сторону от машины и, повернувшись лицом к Виктору, заявил:
- Теперь все становится на свои места. Эти боевики или чеченцы, не важно, везли наркотики, поэтому им нельзя было пересекать границу в пункте пропуска. Они не знали и знать не могли, что на маршруте в районе села Жаркое стоит наряд. Случайно на них нарвались, поэтому и ликвидировали их. Другого пути у них просто не было. Или расстрелять наряд или получить срок за контрабанду наркотиков. А мы не знаем еще цену этого вопроса. Может быть, там было «наркоты»  на миллионы долларов. Когда на кону стоят такие деньги, человеческая жизнь не стоит ничего.
- Тогда я не пойму их маневров на границе, - усомнился Рыбаков, - Мой сотрудник установил, что выстрелы прозвучали около 22 часов. Приблизительно в это же время отдыхающие из палаточного лагеря видели свет фар от автомобиля, который двигался от границы в сторону села.  А еще через час один из местных жителей  заметил еще  автомобиль, двигавшийся от линии границы вглубь нашей территории.
- Ну, здесь Вы уже должны делать выводы сами. Я не знаю тактики пограничных правонарушений, – отступил Косовский и взглянул на часы.
   Рыбаков еще несколько минут обдумывал версию представителя прокуратуры и вынужден был согласиться с ним:
- Вы правы, действия нарушителей вписываются в общую схему.
    Косовский взглянул на коллегу взглядом, ожидающим пояснений.
    Виктор достал из бардачка чистый лист бумаги и быстро нарисовал схему участка. Закончив чертеж, он стал пояснять, периодически показывая на схеме возможные направления движения нарушителей:
    На месте происшествия должна была остаться машина с боевиками. Один из нарушителей мог сесть в автомобиль Петрова за руль. На правое кресло посадить бессознательное тело Маменко и поехать в сторону трассы, с целью проверки дороги. Ни для кого не секрет, что сейчас границу контролируют все кому не лень: и пограничники, и ОБОП, и Дорожная милиция, и таможня, и даже местные казаки.
   При упоминании последней структуры Косовский улыбнулся.
- Так вот, - продолжал Рыбаков, - В случае, если б на маршруте был чей-то наряд, автомобиль с украинскими номерами вызывал бы меньше подозрений, чем автомобиль с российской регистрацией. Тем более, что и водитель и Маменко были в камуфляже. Водитель, показав на Маменко, мог сказать, что его товарищ во время несения службы потерял сознание, и он везет его в больницу. В этой ситуации никто документы у них бы не проверял, тем более, что автомобиль Петрова в районе всем известен. В нашей ситуации, скорее всего, на пути первого автомобиля никаких   препятствий не возникло. Водитель позвонил сообщникам по мобильному телефону и те выдвинулись следом за ними.
   -Вот видите, - радостно воскликнул Косовский, - Как славно у нас все сложилось. Правильно говорят, одна голова хорошо, а две лучше.
- Остался пустячок, - грустно заметил Виктор, - Найти контрабандистов с наркотой.
- А это  уже вряд ли у нас получится. Я совсем не исключаю, что автомобиль с Маменко оказался в этом районе, уже на обратном пути. За 8 часов путешествия они могли доехать до соседней области и назад. А пока мы опрашивали этого пограничника и местных жителей, так называемые боевики, могли уже вернуться в Россию.
- Без миграционных карточек у них это не получилось бы, - возразил Рыбаков.
- Ну, если они возвращались так же, как и въезжали, то миграционные карточки им не нужны, - резонно заметил помощник прокурора.
- Давайте, все же сделаем окончательные выводы после того, как ваши криминалисты осмотрят автомобиль и место вокруг него,- предложил Виктор.
- А какие надежды Вы питаете, по поводу осмотра автомобиля?
- Ну мало ли, - разведя руками, произнес Рыбаков, - Возможно  отпечатки пальцев, не принадлежащие ни Петрову, ни Маменко, микрочастицы наркотиков, другие предметы… Наконец, гильзу от патрона, тоже нужно найти. – Вспомнил подполковник.
-Какую гильзу? – удивился майор.
- По словам Маменко, в него стреляли, когда вывели из автомобиля. Значит, гильза должны быть где-то там.
- Точно, вот о ней- то мы и забыли, - меняя выражение лица с победного на озадаченное, сказал Косовский. Он вновь посмотрел на часы, затем перевел взгляд на трассу. Опергруппы все еще не было.
     Ожидание затягивалось. Виктор вернулся к своему автомобилю и сел в салон. На солнце металл нагрелся так, что дышать было нечем. Горячий воздух окутал его, как в сауне. Моментально рубашка сразу покрылась мокрыми пятнами. Он открыл все двери, опустил спинку кресла и хотел немного вздремнуть, как вдруг неожиданно зазвонил телефон.
На экране высветился номер телефона начальника отдела. « Как хорошо иметь мобильный телефон и как славно было без него» - подумал Виктор и обреченно включил его.
- Ну, что, какие новости? – спросил Головкин.
- Ждем криминалистов, а так больше ничего.- Уставшим голосом ответил Рыбаков.
- Расследование находится на контроле у начальника областного Управления СБУ. Создана специальная комиссия по расследованию данного происшествия. Сегодня в 20 часов в городском отделе планируется заседание оперативного штаба. Будь готов  доложить им свои наработки и версии.
- Этого только не хватало, - возмутился Рыбаков, - Лучше б на месте людьми помогли. А то, как в поговорке, один с сошкой, семеро с ложкой.
 - Не злись, ты, - попытался успокоить его начальник, - ЧП у нас, поэтому и работать нам.
- Хорошо, - уже более спокойным голосом ответил Виктор, - Доложусь, не первый раз.
    Головкин в очередной раз пожелал удачи и отключился.   
    Рыбаков только хотел прикрыть глаза, как с трассы в сторону села свернул белый микроавтобус с военными номерами. Косовский и Рыбаков почти одновременно вышли к ним навстречу.
  - Куда поедем, - восторженно произнес молодой капитан, вылезший с правого переднего кресла. Он размял кисти рук и пару раз присел, как спортсмен, готовящийся к забегу.
- Здесь недалеко, - хмуро произнес Виктор. – У вас карта есть?
-Конечно, - ответил парень, - Иначе мы б эту Катериновку не нашли.
    Он вытащил из кабины свернутую карту и разложил ее на капоте автомобиля Косовского. Виктор внимательно посмотрел на нее, сориентировался на месте, а затем, ткнув пальцем в точку, произнес:
- Поедем, сюда. Я первый, а вы за мной.
    Без лишних слов, он сел в автомобиль и тронулся с места. Рыбаков проехал метров 800 по трассе и свернул направо по грунтовке. Не сбавляя скорости, он несся по проселочной дороге, поднимая за собой такой столб пыли, что в зеркало заднего вида не было видно следующих за ним автомобилей. Минут, через десять, Виктор увидел заветную «Ниву», и,  свернув с дороги, остановился в траве. Следом за ним остановился микроавтобус и «Жигули» Косовского. Несколько минут из автомобилей никто не выходил, ожидая пока осядет пыль. Рыбаков не собирался выходить из салона. Дальше начиналась работа следственных органов. Виктор закрыл глаза и моментально погрузился в сон.
     Прошедшая почти бессонная ночь и  напряженный день сделали свое дело. Во сне Виктор видел людей в военной форме и в масках, они мирно отдыхали на территории импровизированного лагеря возле села Жаркое. Неожиданно, из палатки  появился Головкин, почему-то одетый в спортивный костюм. Не глядя на окружающих, он не снимая одежды, побежал к морю и плюхнулся в набегающую волну. Кругом крутились  женщины, лиц которых Рыбаков ранее не видел. Они, как на рынке, ходили между людьми в камуфляже и предлагали купить пирожные. Виктор видел себя развалившимся в шезлонге. Он  любовался утренним морем, как вдруг началось землетрясение. Палатки стали рассыпаться, как карточные домики, а сам Виктор не мог удержаться на своем месте от усиливающейся качки…
    Наконец, он открыл глаза. Майор Косовский из всех сил теребил его за плечо.
- Ну, вы и спите, товарищ подполковник, еле Вас разбудил, - с улыбкой произнес он.
   Рыбаков не сразу понял, где он находится, затем, придав сидению вертикальную форму,  протер глаза и осмотрелся по сторонам. Приехавшие сотрудники военной прокуратуры складывали рабочие чемоданы и заносили их в микроавтобус.
- Что-нибудь нашли интересное? – постепенно приходя в себя,  поинтересовался у Косовского Виктор.
- Нашли, - победно заявил майор, - Под сиденьем обнаружили мобильный телефон. Он был заблокирован. Судя по всему, закончились деньги на счету. После того, как мы сняли с него отпечатки пальцев, мы его просмотрели. В памяти этой модели фиксируются только последние десять контактов. Поэтому взгляните, может быть, найдете знакомые.
   Косовский протянул телефон Рыбакову. Виктор стал листать «историю звонков». Записи в ней оказались очень интересными. В 21.15 был зафиксирован исходящий звонок в адрес начальника заставы. Рыбаков помнил наизусть номер телефона капитана Тарасова. Видимо, Петров доложил начальнику, что наряд прибыл к месту несения службы. Затем, в 21.18 был зафиксирован входящий звонок с неизвестного номера оператора « Киевстар». Через четыре минуты на этот же номер был произведен исходящий вызов.
В 23.04. – с этого телефона прошел исходящий звонок в адрес абонента российского оператора. Переговоры с ним продолжались до 00.25.
- Ну, что скажете? – с довольным видом спросил майор.
- Поздравляю, Сергей Дмитриевич, - ответил Рыбаков, - Все  сходится к тому, что Вы на верном пути.
    Косовский обошел автомобиль и сел в салон рядом с Рыбаковым. Затем, посмотрев на него, спросил:
- Ну а что теперь подсказывает Ваш опыт работы на границе?
     Виктор молча достал свой мобильный телефон и набрал неизвестный номер украинского оператора, зафиксированный в памяти. Ждать пришлось достаточно долго, пока на противоположном конце не ответил приятный женский голос. Виктор извинился, сославшись на то, что неправильно набрал номер и тут же отключился. Затем, он повернулся лицом к Косовскому и сказал:
- Скорее всего, первый звонок Петров произвел начальнику, чтобы доложить о прибытии к месту несения службы. Второй неизвестный абонент – женщина. Все вполне логично, Петрову было 25 лет, дело молодое.
   Рыбаков улыбнулся одними губами и тут же добавил:
- А звонки после 23 часов, уже видимо производил не он, а те, кто незаконно пересек границу. Завладев телефоном Петрова им не было смысла тратить свои деньги на переговоры. В моей практике очень часто бывало, что контрабандный груз перевозили в объезд пункта пропуска, а его хозяин пересекал границу официально. Затем, товар перегружался на нашей территории в другой транспорт и дальше его владелец беспрепятственно двигался по нашей территории к покупателю.
   Виктор сделал паузу, обдумывая новую ситуацию. Косовский, молча на него смотрел, опасаясь сбить его с мысли.
   Так вот, - вновь стал рассуждать Рыбаков, - То, что автомобиль оказался брошенным возле села Катериновка, может быть совсем не случайно. Здесь есть междугородняя автостанция. Через тридцать километров от села областной центр, где есть и аэропорт  и авто - вокзалы, а  в 10 километрах отсюда – узловая железнодорожная станция. Я не исключаю, что дальше нарушители воспользовались либо поездом, либо автобусом. 
- Логично, - согласился майор, - Какие будут предложения?
- Нужно поговорить с кассиром на автостанции, чтобы выяснить покупал ли у нее кто-либо из неизвестных  в этот день билеты. Я думаю, в селе они все знают местных в лицо, и новые люди для них большая редкость. – Предположил Рыбаков, - Если кто из таковых и появляется, кассиры должны были запомнить их, потому что трасса прямая и делать на этой станции пересадку нет смысла. Обычно выезжают со станции только свои.
    Рыбаков вышел из автомобиля, размял ноги и продолжил,   - Затем, планирую, на железнодорожной станции выяснить, кто и куда сегодня  покупал билеты, благо сейчас они продаются по паспортам. Потом, всех этих лиц проверить по учетам въезжающих в Украину в зоне ответственности нашего погранотряда. Если наша версия верна, обязательно,  должно выстрелить.
- Вот и прекрасно, - улыбнувшись, ответил Косовский, отходя от автомобиля - Тогда этим и займитесь, а я с товарищами поеду в больницу, еще раз официально допрошу потерпевшего, снимем у него отпечатки пальцев.
 - Удачи, - пожелал ему Рыбаков, и добавил, - Дайте мне только пару фирменных чистых бланков с Вашей подписью и каждый поедет по своим делам.
- Это еще зачем? – удивился помощник прокурора.
- Затем, что на слово сейчас никто никому не верит. Только бумажка с гербом еще имеет какую-то силу над разумом человеческим. Неужели вы думаете, что без официального запроса кассир на вокзале будет делать мне выборку фамилий в отношении всех отъезжающих.
   Косовский на минуту задумался, он стоял неподвижно возле машины, но затем, приняв доводы Рыбакова, согласился.
- Вообще-то не в моих правилах раздавать чистые бланки с печатями, но учитывая серьезность дела…
   Он нехотя достал из своего автомобиля папку, вытащил оттуда два листа с печатью и протянул их подполковнику:
- Только под Вашу ответственность.
- Не беспокойтесь, - улыбнулся ему Виктор и положил бланки на кресло. Затем, повернувшись  лицом  к помощнику прокурора, спросил:
- А гильзу от патрона нашли?
- Нет, -  спокойно ответил тот, - Но ее на месте происшествия могло и не быть. Обычно убийцы забирают гильзы, чтобы не оставлять после себя следов преступления.
- Вот в этом я очень сомневаюсь, - возразил Рыбаков, - На месте трагедии они все оставили.
- На месте убийства Петрова им некогда было  заниматься поиском гильз, потому что была ночь и, судя по всему, они очень спешили –парировал Косовский, и не торопясь, направился к микроавтобусу.


                Глава 6

      Посетив администрацию местной автостанции и близлежащего железнодорожного вокзала, Виктор, наконец, направился домой. Кассир на автостанции сразу категорично заявила, что никто из подозрительных лиц билетов у нее не покупал, и продиктовала фамилии всех односельчан, которые куда-либо выезжали в этот день. Ситуация на железнодорожном вокзале оказалась сложнее. Людей в этот день в кассах оказалось предостаточно и кассир категорически отказывалась предоставлять какую –либо информацию без санкции руководства вокзала, однако, запрос с гербом и печатью военной прокуратуры сделал свое дело. Списки пассажиров пообещали подготовить к следующему дню.
        При въезде в город вновь зазвонил мобильный телефон:
- Шеф, ты скоро будешь? – раздался в трубке голос подполковника Цымлянского.
- А что, соскучился? – пошутил Рыбаков.
-Да, не то, чтобы соскучился, но  в горотделе собрали совещание представителей правоохранительных структур и ждут только тебя, кстати, личные документы Петрова были при нем, а на автомобиль отсутствовали.
- Черт, - выругался Виктор, - Совсем забыл с этой беготней. Передай, что я уже подъезжаю.
    Рыбаков выключил телефон и развернул автомобиль в сторону расположения городского отдела СБУ.

 - Вас ждут в кабинете заместителя начальника отдела, - сообщил Виктору дежурный.
   На самом  деле появления подполковника в кабинете никто не ждал. Там сидели начальники двух подразделений подполковник Самойленко и майор Быстров, сам заместитель начальника горотдела полковник Богданов, а также, прибывший из областного Управления полковник Кострыкин. И то, последний появился в отделе  скорее потому, что его семья проживала в этом городе. Все четверо, развалившись в креслах, смотрели по телевизору сериал «Бандитский Петербург». Рыбаков извинился за опоздание перед ними и обратился к   Богданову:
- Товарищ полковник, я готов доложить.
- Подожди Виктор Андреевич, тут самая развязка. Давай досмотрим серию, а потом все обсудим, - ответил тот, не отрываясь от экрана.
    Рыбаков тяжело вздохнул и, подвинув стул ближе к телевизору, присоединился к коллегам.

    Когда серия закончилась, Богданов выключил звук и обратился к Рыбакову:
- Ну, расскажите нам, Виктор Андреевич, что узнали по поводу убийства.
   Заместитель начальника горотдела по возрасту был старше всех присутствующих. Эту должность он занял еще в бытность КГБ, поэтому невзирая, что в кабинете есть начальник более высокого уровня, все равно бразды правления взял в свои руки.
    Рыбаков, как можно лаконичнее, при этом ничего не упуская, рассказал все обстоятельства дела  с учетом последних данных, а также выдвинул версии, которые они рассмотрели совместно с Косовским. Первым высказал свое мнение по этому поводу хозяин кабинета.
- Если все так складывается, как Вы рассказали, то я не пойму, при чем тут наш отдел? Убийство произошло на границе, второй потерпевший найден  на территории  относящейся к зоне ответственности областного Управления, поэтому пусть военная контрразведка вместе с прокуратурой  и занимается этим расследованием. Мы здесь, чем сможем помочь?
    В поисках поддержки он  посмотрел на присутствующих.
- А может быть, они сами друг друга перестреляли, - высказал предположение  подполковник Самойленко – начальнике подразделения «К», - Когда я был опером Особого отдела в Закавказье, у меня был случай. Один часовой на посту убил другого, а потом преподнес это, как  нападение на охраняемый объект.
-  Я тоже об этом подумал, но с практической точки зрения это маловероятно, - возразил Кострыкин и продолжил, - Если б он выстрелил себе в бок из пистолета, я бы поддержал эту версию на все сто процентов. А так представьте себе ситуацию: нужно направить себе ствол в бок, как-то определить линию огня, чтобы не задеть жизненно важных органов, дотянуться до спускового крючка. Это не так просто.  Представляете, какая отдача у автомата, и это  при том, что ствол никак не зафиксирован. Любое его смещение  даже  на сантиметр, грозило бы ему смертельным исходом. Для этого нужно быть или безбашенным совсем, или иметь помощника. – Он на секунду прервал свои рассуждения   - Опять же, в чем заключается мотив? – полковник окинул всех вопросительным взглядом, - Поэтому я думаю, вести нужно расследование в том направлении, как запланировано. Я, в свою очередь, обещаю ускорить проверку списков пассажиров в аэропорту, а также выяснить через оператора мобильной связи, откуда был произведен последний звонок с телефона убитого. Может быть, это даст нам какую-то зацепку.
- Ну, вот и прекрасно, - быстро подвел итог Богданов, - Тогда пусть каждый занимается своим делом, и будем держать друг друга в курсе. На этом совещание будем считать законченным.
   Он вновь включил звук в телевизоре и, не обращая внимания на присутствующих, по- домашнему развалился перед экраном.
   Выйдя из здания городского отдела, Рыбаков с наслаждение вдохнул освежающий прохладой ночной воздух. После дневной жары и душного кабинета, хотелось спуститься к городскому пляжу, погулять по набережной и послушать шум прибоя. В этот вечер дома его никто не ждал. Запланированный отпуск у него сорвался в самый последний момент и поэтому  жена с детьми уехали в Крым сами. 
  Он вытащил из кармана мобильный телефон и позвонил Цымлянскому:
- Слушаю Витя, - почти сразу ответил тот, - Как прошло совещание.
-  Можно сказать, без конкретных результатов, - ответил Рыбаков, - Нам завтра предстоит тяжелый день. Поэтому план такой: Я утром поеду в Старосельск, там мне должны подготовить ответ на запросы, а ты езжай в пограничный пункт пропуска и выпиши всех лиц с кавказскими   или мусульманскими фамилиями, кто пересекал вчера границу в обе стороны.
- Ты представляешь себе, сколько времени на это уйдет? – удивился Олег, - А самое главное, для чего это нужно.
- На месте объясню, а пока, спокойной ночи. – Попрощался с товарищем Рыбаков и выключил телефон.
   Внезапно, лирическое настроение  сменилось резко накатившимся чувством голода. Только сейчас Виктор вспомнил, что с утра еще  ничего не ел. Он сел в автомобиль и направился домой, предвкушая предстоящий ужин.   


                Глава 7


        Стояла полуденная жара, когда Виктор летел по трассе из Старосельска в пограничный пункт пропуска. Полученные на местном вокзале списки пассажиров выехавших вчера из города, не внушали ему никакого оптимизма. Город в этот день покинуло 216 человек, не считая тех, кто напрямую договаривался с проводниками о проезде.   Рыбаков прекрасно осознавал, что шансов найти заехавших в Украину контрабандистов-убийц, очень мало, и искать их, все равно, что искать иголку в стогу сена. Но намеченную работу нужно было сделать, хотя бы для собственного самоуспокоения.
     Рыбаков заехал в пункт пропуска и сразу же направился в отдельный блок, где у пограничников систематизировались данные по учету пересечения границы лицами и транспортом. В тесном помещении сидели Цымлянский и  прапорщик, ответственный за работу этой системы. Увидев вошедшего Рыбакова, они оба встали.
- Добрый день, - поздоровался с ними Виктор, - Как успехи?
- Да никак, - разочарованно ответил подполковник, - Третий час проверяем каждый автобус и каждый автомобиль, уже насчитали около сотни человек с мусульманскими фамилиями. И это только на въезд. Тут неделю нужно сидеть безвылазно, чтобы выстроить хоть какую-то систему.
- Тогда немного упрощу задачу, - сказал Рыбаков и протянул полученный на вокзале список Цымлянскому.
- Что это? – настороженно спросил Олег и взял в руки бумаги.
- Нужно проверить, кто из этих лиц вчера или накануне, пересекал границу  в пункте пропуска.
- Хрен редьки не слаще, - взмолился Цымлянский, - Да тут только одни фамилии нужно пол дня в базу данных вносить.
   Он подошел к выходу, вытащил пачку сигарет и предложил:
- Шеф, давай покурим, а то я от этих фамилий совсем скоро мозгами сдвинусь.
- Пошли, - ответил Виктор, и они вместе вышли из помещения.
 Единственным местом, где можно было укрыться от солнца в пункте пропуска, была зона досмотра грузового и пассажирского транспорта. Они прошли туда и уселись на единственную скамейку, установленную там. В это время   солдаты - пограничники разгружали фуру с рыбой. Расстегнув тужурки и заправив полы от них за пояс на спине,  они вытаскивали из рефрижератора ящики и выставляли их под навес. Водитель автомобиля  курил возле автомобиля, периодически бросая злобный взгляд на подошедших офицеров. Один из солдат, вытерев платком руки, подошел к офицерам и спросил:
- Товарищи подполковники, у Вас закурить не найдется?
   Цымлянский молча протянул ему пачку сигарет. Паренек, аккуратно вытащил одну и прикурил от своей зажигалки.
- По чьей команде вы разгружаете эту фуру? – спросил у него Рыбаков.
- Приказ командира, - коротко ответил тот, затем, сделав затяжку, пояснил, - Говорят  по ориентировке разведчиков из отдела оперативного розыска. Якобы вместо рыбы, они возят что-то другое. Хотя, уже пол машины разгрузили, а кроме рыбы там ничего нет.
- А что вы мучаетесь так с формой, - вновь поинтересовался Рыбаков, -  Сняли бы тужурки, так же легче и не так жарко.
- Ну, да, - удивился солдат, - Здесь оставь форму без присмотра. Уведут сто процентов.
- А зачем сзади под ремень заправляете? – не унимался Виктор.
- Если не заправлять испачкаем, когда ящики к себе прислоняем, все же майку постирать легче, чем тужурку. Да и целей так будет, а то, ни дай бог порвется, комплект камуфляжа ведь один на год выдается. Где его потом покупать.
    Солдат, сделав глубокую затяжку, молча кивнул офицерам и пошел к грузовику.
- Надо же, - задумчиво произнес Рыбаков, -  когда мы  были курсантами, нам и в голову не приходило на работах так заправлять тужурку.
- Не удивительно, - в том ему ответил Цымлянский, - мы тогда были на полном государственном обеспечении. Да, и на работы нам выдавали подменку. А они контрактники. Им один раз выдали форму, а дальше, если вдруг что, все за свой счет покупать. А где ты камуфляж сейчас купишь? «Военторгов» уже и в помине нет, а на складах шмотки не продаются. Вот и приходится им быть бережливыми.
- Да, бережливыми, - автоматически повторил последнее слово Рыбаков.
    Дальше они сидели молча и наблюдали, как работают солдаты. Цымлянский, докурив сигарету и выбросив окурок в урну, первым нарушил молчание.
- Ну, теперь ты можешь мне объяснить, кого мы ищем и зачем?
- Могу, - не поворачиваясь к нему лицом, ответил Виктор, - Есть версия, что в обход пункта пропуска провезли какой-то контрабандный товар. Я не исключаю, что это наркотики. Хозяин груза, наверняка, проехал через пост официально, чтобы находиться на нашей территории легально. Дальше, этот груз они  могли передать кому-то, кто их ждал на нашей территории, либо продолжить движение по Украине на другом транспорте. Поэтому, нам нужно установить всех лиц, кто в ту ночь въехал в Украину, а потом днем вернулся обратно, либо пересел на другой транспорт.
- Логично, - согласился Цымлянский, - Но для этого нужно перелопатить кучу списков. Может, привлечем еще кого-нибудь из оперов для этой работы. Что ж мы два старых подполковника, пашем, как молодые.
    Олег добродушно посмотрел на начальника и улыбнулся.
- Кого мы привлечем? – посмотрев на него, возразил Рыбаков. - Нас и так всего четыре человека вместе со мной на два погранотряда. К тому же один в отпуске. Так что, кроме нас некому работать. Коллеги из территориальных органов могут помочь только советом, да и то, как я понял после вчерашнего совещания,  не очень-то рвутся в бой.
   Цымлянский обреченно вздохнул,  по-стариковски покачал головой, а затем, хлопнув ладонями по коленям,  резво вскочил со скамейки, и громко произнес:
- Ладно, перекур закончен. За работу.
- Иди, работай, - протягивая ему руку, сказал Рыбаков, - А я поеду на заставу, нужно еще выяснить кое-какие вопросы у начальника заставы. По пути еще заскочу на узел связи, оставлю там запрос на получение распечатки телефонных переговоров с домашних телефонов Петрова и Маменко.  С чем черт не шутит, вдруг что-то интересное получим.
   Виктор не спеша, сел в свой автомобиль, и поехал в ближайший райцентр, где дислоцировались пограничники. Непонятно почему, но всю дорогу перед глазами Рыбакова стоял солдат, с которым он общался в пункте пропуска. А на языке «висела» последняя фраза Цымлянского в отношении него: «Бережливый». Виктор не раз замечал за собой эту дурную особенность, когда какое-то слово в течение всего дня ни сходило у него с языка. И бороться с этим явле6нием было не возможно.
      Когда Рыбаков подъехал к зданию заставы, на пороге стояла небольшая группа солдат, во главе с Тарасовым. Они что-то бурно обсуждали. Немного поодаль курил отец Петрова. У него были красные от слез глаза, он постоянно затягивался, не выпуская изо рта сигарету. Увидев, приближающегося Рыбакова, мужчина выбросил окурок  на газон и пошел к нему навстречу.
- Вы что-нибудь узнали? – с надеждой в голосе спросил он, подойдя к Виктору.
- Пока, нет, - честно признался Рыбаков, - Все очень запутано.
- Да, да, - растеряно произнес мужчина и, развернувшись спиной к нему, медленно направился в курилку.
- Извините, пожалуйста, - остановил его Рыбаков, - Скажите, у Алексея были враги?
- Нет, - ответил отец, едва повернув голову, - Он старался со  всеми поддерживать добрые отношения. – Мужчина бессильно сел на скамейку и вытащил из пачки новую сигарету.
      В  этот момент к Рыбакову подошел  Тарасов.
- Ну, как там Маменко? – спросил он.
- Его жизни ничто не угрожает, - уклончиво ответил Рыбаков.
- Он, как чувствовал, что с ним что-то случится, - стал рассказывать начальник заставы, отводя  Виктора в сторону от скопления людей, - В этот день он вообще не планировался в наряд. Но в обед пришла телефонограмма из отряда о переводе на усиленный режим охраны границы. Вот и пришлось вызвать его с выходного дня. Он просился заменить его, говорил, что у него есть какая-то серьезная личная причина, но не сказал какая. А я не люблю, когда подчиненные от меня что-то скрывают или не договаривают. Вот и пошел на принцип. Хотя, - он сделал небольшую паузу, явно что-то вспоминая, - мне все равно некого было ставить в наряд. Сами знаете, почти пятьдесят процентов некомплект личного состава на заставе.
- А как вообще он характеризуется, - имея в виду Маменко, спросил Рыбаков.
- Исключительно положительно, - без колебаний ответил Тарасов, - Он прослужил в подразделении всего пол года, но, я как начальник, доволен им  на все сто. Не пил, не курил, никогда не опаздывал, всегда опрятен, выглажен. Никаких конфликтов с сослуживцами. Осенью я собирался отправить его в школу прапорщиков.
     Он сделал непродолжительную паузу, а затем настороженно спросил: - А, почему Вы о нем спрашиваете?
- Вчера на совещании один из моих коллег высказал предположение, что они могли сами друг друга перестрелять, - глядя в глаза собеседнику, сказал Рыбаков.
- Глупости, - испуганно произнес капитан, - Ни Петров, ни Маменко не могли этого сделать. Я ни разу не слышал, чтобы они вообще с кем-то говорили на повышенных тонах, не говоря уже о скандалах. Леха был жизнелюбом и душой коллектива.
   При последних словах, у Тарасова набежала предательская слеза и он, быстро смахнув ее ладонью, отвернулся в сторону.
   Рыбаков дал возможность Тарасову успокоиться. А затем спросил:
- Толик, а по какому поводу Петров звонил тебе с места несения службы?
 То удивленно посмотрел на подполковника и ответил:
- Доложил, что прибыл на участок, вот и все.
- А почему тебе, а не дежурному?
- Петров всегда обо всем докладывал мне напрямую, дабы избежать испорченного телефона. Я имею в виду, он периодически опасался, что дежурные что-то неправильно поймут, а потом доложат наверх, ни то, что нужно.
- А каким образом, можно было не правильно понять доклад о том, что наряд прибыл к месту несения службы?
- Ну, Вы же знаете, что мы кумовья, - Тарасов запнулся, а затем поправился, - Были кумовьями, поэтому Алексей предпочитал общаться со мной лично.
  Он опустил голову и, закрыв лицо руками,  тихо всхлипнул.
- Ладно, держи себя в руках, - оглядевшись по сторонам, шепотом произнес Рыбаков, - Ты же командир и не должен раскисать на глазах у подчиненных. Наоборот, настрой их на боевой лад.  Не исключена возможность, что убийцы будут возвращать назад в ближайшее время. Поэтому, морально подготовь людей, чтобы проявляли бдительность и не велись ни какие уговоры. – Рыбаков строго посмотрел в глаза начальнику, - Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.
- Так точно, - ответил капитан.


                Глава 8


     Остаток дня Виктор провел в своем рабочем кабинете. Невзирая на достаточно долгий стаж службы в органах, он любил свою работу и даже получал от нее удовольствие. Но документальное оформление результатов своего труда всегда вызывало у него нескрываемое раздражение.  Тем не менее, вышестоящие руководители признавали только те результаты, какие можно было подшить в папку. Научный прогресс к этому времени шагнул далеко вперед, и к радости Виктора, большинство документов разрешалось отрабатывать на компьютере. Это заметно сокращало время и экономило бумагу. Ближе к вечеру, когда он распечатал последний лист, Рыбаков набрал номер мобильного телефона майора Косовского:
- Добрый вечер, Сергей Дмитриевич, ну как успехи?
- Нового пока ничего, - сухо ответил помощник военного прокурора, - А у вас?
- Все еще пробиваем фамилии, по системе учета, но  пока безрезультатно. Но звоню я вам по другому поводу, - начал Рыбаков.
- Внимательно вас слушаю, Виктор Андреевич, - уже более оживленно произнес Косовский.
- Когда вы осматривали автомобиль Петрова,  следы крови в салоне или возле него были обнаружены?
- Нет, - лаконично ответил майор и добавил, - Я сейчас очень занят, у Вас еще будут ко мне  вопросы?
- Да, - быстро выпалил Рыбаков, - Что показали результаты дактилоскопической экспертизы?
- Они еще не готовы.  Извините, - скороговоркой сказал майор и выключил телефон.
    Странные люди, эти прокурорские, - подумал Виктор, - Сколько с ними сотрудничаю, практически все и гражданские и военные ведут себя так, словно им все должны, а они только могут, что делают одолжения.
    Виктор попытался отвлечься. Он включил маленький телевизор, нагрел чайник и, откинувшись на спинку кресла, стал смотреть новости. Однако, внутренне чувство, что он что-то упустил, не покидало его. Еще и еще раз он перебирал в памяти все разговоры и события, произошедшие  в эти дни. Интуиция подсказывала ему, что ответ на вопрос, кто убийца, лежит где-то на поверхности и, фигурально говоря,  достаточно просто наклониться и поднять его. Цымлянский  все еще не звонил, но Виктор не питал иллюзий, что результат этой работы что-то изменит.
        В конечном счете, он положил все документы в сейф и со словами «Утро вечера мудренее» направился домой.

      На следующий день Рыбаков прибыл на службу раньше обычного. Он взял чистый лист бумаги и стал тезисами в хронологическом порядке отмечать все факты, полученные во время расследования, стараясь отражать, как события, так и свои впечатления. На языке вновь появилось уже изрядно надоевшее слово « Бережливый» и лик солдата в расстегнутом камуфляже. Рыбаков попытался отогнать от себя навязчивый образ, как вдруг зазвонил мобильный телефон.  Он взглянул на экран и увидел знакомый номер помощника военного прокурора.
- Слушаю, - как можно строже ответил Виктор, вспомнив его вчерашнюю манеру общения.
- Виктор Андреевич, доброе утро, - беззаботным голосом начал Косовский, - Вы извините меня за то, что так вчера разговаривал. Был  в кабинете у прокурора, поэтому не мог нормально общаться.
- Здравствуйте, Сергей Дмитриевич, - прежним тоном поздоровался Рыбаков.
- Спешу вам сообщить, что результаты дактилоскопической экспертизы готовы.- Он сделал паузу, ожидая вопроса со стороны собеседника, но Виктор молчал. Тогда он продолжил, - В салоне автомобиля  обнаружены  отпечатки пальцев как Петрова и  Маменко, так  и еще одного неустановленно лица. Причем,  пальчики всех троих оказались  и на руле.
- Вероятно, это были отпечатки пальцев того контрабандиста, который похитил Маменко. – предположил Виктор.- Он был за рулем, поэтому неудивительно, что остались там отпечатки.
- Возможно, - согласился Косовский, - Поэтому я опять сегодня поеду в больницу опрашивать потерпевшего, Вы не хотите присоединиться? - предложил он.
- Может быть позже, - ответил Рыбаков, мне еще нужно дождаться результатов по отработке списков лиц, пересекавших границу.
- Хорошо, - ответил майор и отключился.
  Виктор, выключив свой телефон, еще раз посмотрел на свои записи и вслух произнес:
- А как контрабандист, мог оставить свои отпечатки пальцев на руле, если, по словам Маменко, он был в перчатках?
   Рыбаков закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Перед глазами опять возник образ «Бережливого солдата». Виктор выругался про себя, и тут у него наступило самое настоящее прозрение. Он схватил, лежащий на столе мобильный телефон и сразу же набрал последний номер.
- Слушаю, Виктор Андреевич, - отозвался Косовский, - Все же решили составить мне компанию.      
 - Не то слово, - возбужденно ответил Рыбаков, - Я, кажется, знаю, кто убил Петрова.- Он не дал возможности Косовскому задать вопрос, и крикнул в трубку: - Встречаемся на везде в  Катериновку.
    Выходя из кабинета, он набрал номер телефона Цымлянского. Как только тот ответил, Виктор попросил его:
- Олег, немедленно езжай в райцентр, возьми на узле связи ответ на мой запрос. Если он готов, сразу же продиктуй мне номера телефонов, которые там будут указаны.
- Хорошо, - ответил тот, не задавая никаких лишних вопросов.
    Учитывая, что это село Катериновка располагалось гораздо ближе к областному центру, чем к городу, где жил Рыбаков, то  к его  приезду, Косовский уже находился  на повороте за рулем служебного автомобиля. Виктор, не останавливаясь возле него, моргнув фарами и  на ходу, махнув рукой, дал понять, чтобы тот  следовал за ним. Помощник прокурора недоуменно пожал плечами и  тронулся с места.
   Рыбаков подъехал к фельдшерскому пункту, выскочил из автомобиля и забежал на крыльцо. Дверь оказалась запертой. Не раздумывая ни секунды, Виктор запрыгнул вновь в автомобиль и двинулся дальше. Подъехав к знакомому дому фельдшера, он громко позвал хозяйку. Мария не заставила себя долго ждать, увидев в окно знакомого офицера, она вышла почти сразу.
- Что случилось, товарищ подполковник? – игриво спросила она.
- Что Вы вкололи солдату, когда он к Вам поступил? – возбужденно спросил Виктор, наполовину высунувшись из салона.
    Женщина моментально побледнела, улыбка сошла с ее губ, она прижала ладонь к сердцу и испуганно спросила:
- А что случилось? Он умер?
- Да нет, живее всех живых, - попытался успокоить ее Виктор, - Скажите мне название препарата, который вы ему ввели.
 Женщину на секунду запнулась, а затем, заикаясь, произнесла:
- Омнопон, а что?
- Все нормально, все хорошо, - продолжал Виктор, - А куда вы ему сделали укол? – вновь спросил он.
- В руку, - сразу же ответила Мария.
- Спасибо, Маша, - поблагодарил ее Виктор, стараясь придать голосу более доброжелательный оттенок, и тут же двинулся с места.
      Недоумевая, она  посмотрела офицеру в след, а затем перевела вопросительный взгляд на водителя второй машины. Косовский в ответ лишь развел руками  и двинулся за Рыбаковым.
     Держась за руль одной рукой, другой рукой Виктор набрал номер телефона своего знакомого врача скорой помощи. Не успел тот ответить на звонок, как Рыбаков сразу спросил у него:
- Сергей, что собой представляет собой препарат «Омнопон»?
- Это медицинский опиум, - пояснил тот и добавил, - Смесь гидрохлоридов алколоидов опиумного мака.
- Вторая часть – это уже не для моего восприятия, а за первую – спасибо, – ответил Рыбаков и спрятал телефон, так как подъехал к дому пастуха.
   Он вышел из автомобиля и подошел к невысокому забору. Старик грузил вилами навоз на тачку.
- Петрович, - позвал его Виктор.
       Тот оглянулся и, узнав недавнего знакомого, расплылся в беззубой улыбке.
- Петрович, дай мне на время грабли?
- Надолго? – строго спросил тот.
- Максимум на пол часа, - ответил Виктор,  - Мне срочно надо.
- Ага, знаю я вас, - протянул дед, - все вы просите на время, а потом черта лысого возвращаете.
- Возьми двадцатку в качестве залога, - предложил ему Рыбаков и протянул деньги.
   Увидев купюру, Петрович, быстро вытащил из сарая грабли, и, схватив другой рукой  деньги, протянул их Виктору.
- Может, ты мне объяснишь, что здесь происходит, - перейдя на «ты» обратился к Рыбакову Косовский.
- Сейчас сам все узнаешь, - буркнул в ответ Виктор. Он быстро впихнул грабли в салон автомобиля и поехал обратно. Вне себя от возмущения и безысходности майор поехал за ним. Через десять минут они подъехали к тому месту, где вчера еще стояла «Нива» Петрова. Виктор вытащил грабли и быстрым шагом направился по степи в сторону посадки. Дойдя до того места, где он обнаружил примятую траву и следы крови, Виктор стал разгребать траву. К нему не торопясь, подошел Косовский и, взглянув на него, как на сумасшедшего, спросил:
- Это как понимать? Ты решил заняться заготовкой кормов для скота?
    Виктор молча продолжал делать свое дело, пока под граблями не услышал металлический скрежет. Он присел на корточки и стал копаться в траве. Затем, подняв то, что так усиленно искал, подошел к помощнику прокурора и протянул ему найденный предмет. На ладони подполковника блестела, слегка потемневшая гильза.
- Вот где был ранен Маменко, а не возле машины.
- Что ты этим хочешь сказать? -  взяв в руку находку, спросил Косовский.
- А то, что никаких контрабандистов - наркодиллеров не было и в помине, - стал пояснять Рыбаков, - Врет все Маменко.
- Ну, как врет, - засомневался  майор, - А как же наркотики в крови?
- Ты же слушал, что сказала фельдшер? Наркотики ему вкололи  здесь в фельдшерском пункте. – Глядя в глаза Косовскому, возбужденно произнес Виктор, -  Поэтому анализ крови и показал их наличие. А теперь, поскорее поехали в больницу, пока не уничтожили основное доказательство вины Маменко.
–  Рыбаков отряхнул руки от травы и быстрым шагом направился к автомобилю. Погрузив грабли в салон, он сел за руль и запустил двигатель.


                Глава 9


    Рыбаков шел широкими шагами по коридору больницы. За ним, едва успевая, спешил Косовский. Он уже ничего не спрашивал у своего коллеги и с невозмутимой покорностью воспринимал его слова и действия. Открыв дверь в палату, Виктор с облегчением отметил, что родители раненого еще не приехали, а его вещи  находятся на прежнем месте. Сам Маменко беззаботно лежал на койке и листал журнал. Увидев, вошедших офицеров, он испуганно вздрогнул и, придерживая правой рукой заклеенный пластырем бок, стал подниматься.   
 - Лежи, лежи, Андрей, - как можно доброжелательнее произнес Виктор.
   Он подошел к раненому, пожал ему руку и присел на край кровати. Косовский молча кивнул в знак приветствия и устроился на свободном стуле напротив.
- Ну, как ты? – проявляя участие, спросил Рыбаков.
- Лучше, - жалобным тоном протянул Маменко, и тут же спросил, - Убийц Леши еще не нашли?
- Нет, Андрей, но надеюсь, ты нам в этом поможешь, - твердо завил подполковник и посмотрел в сторону сидящего помощника прокурора. Тот, степенно прикрыв глаза, утвердительно кивнул.
- Не знаю, чем я еще могу вам помочь, - растерянно произнес солдат, - Все, что помнил, я вам уже рассказал.
     Не успел Рыбаков задать свой первый вопрос, как зазвонил его мобильный телефон. Это был Цымлянский. Рыбаков плотно прижал трубку к уху и отошел в дальний угол палаты. Ничего не спрашивая и ничего не уточняя, он выслушал своего помощника и выключил телефон. Затем, вернувшись на прежнее место, спросил:
- Андрей, расскажи, пожалуйста, как разворачивались события после того, как боевики вытащили тебя из машины?
- Ну, я же уже рассказывал и вам и товарищу майору, - Маменко испуганно кивнул в сторону Косовского.
- Я знаю, но хочу уточнить отдельные детали. На каком расстоянии ты находился от автомобиля, когда в тебя выстрелили?
- Ну, точно сказать не могу, - начал вспоминать солдат, - Может быть метров пять, от силы десять.
- Хорошо, - напряженно произнес Виктор, - А как твой ремень оказался на переднем кресле автомобиля.
   Маменко пожал плечами и уставшим голосом ответил:
 - Когда я пришел в сознание, после ранения, я снял ремень, чтобы посмотреть рану. Затем, положил его на сиденье и стал искать в салоне автомобиля аптечку, но ее там не оказалось.
- Удивительно, что на ремне мы не обнаружили крови, - заметил Рыбаков и почти без паузы спросил, - А почему не позвонил никому?
- У меня нет мобильного телефона.- Маменко демонстративно проигнорировал замечание подполковника.
- На полу в автомобиле мы нашли телефон Петрова. Ты что его не видел? – продолжал наступать Виктор.
- Поймите, - взмолился Маменко, - я был в шоковом состоянии и плохо осознавал что делаю. Может быть, мобильник там и лежал, но я искал аптечку и ни на что другое уже не обращал внимание.
    Он сделал недовольное лицо и отвернулся к окну. Рыбаков встал с койки и, сделав насколько шагов по палате, безжалостно заявил:
- Видимо, ты плохо осознавал, что делаешь, уже тогда, когда стрелял в Петрова.
   Косовский, начавший понимать ход его мыслей,  с интересом  посмотрел сначала на него, а потом перевел взгляд на солдата.
- Что Вы такое говорите? - вскочил с места возмущенный Маменко. На его лице непроизвольно появилась гримаса боли. - Мы с Лешкой были друзьями.
- А вот я по этому поводу очень сомневаюсь, - возразил Виктор, - Во-первых, Петров на заставе прослужил пять лет, а ты всего полгода. Во-вторых, он старше тебя на 4 года, а вашем возрасте это большая разница.
    Подполковник на несколько секунд замолчал и уже совсем другим тоном добавил:
- Кстати, рана твоя мне сразу не понравилась. Когда я был в твоем возрасте, на экранах кинотеатров демонстрировали французский фильм «Откройте полиция». Там главный герой  - полицейский, укравший драгоценности, из чужого пистолета выстрелил себе в складку жира на животе, чтобы инсценировать нападение и отвести от себя подозрения. У тебя получается почти то же самое. Задета кожа и мышечная ткань. Я сомневаюсь, что боевик, стрелявший в тебя в упор, мог промахнуться.
- Можете считать, что хотите, но я еще раз Вам повторяю, я этого не делал, мы с Петровым были друзьями, – огрызнулся парень.
- Тогда ответь мне еще на пару вопросов? – невозмутимо продолжал Рыбаков, - Как всеже могло получиться, что после ранения ты искал в автомобиле аптечку, при этом не оставив ни единого следа крови в салоне?
- Да потому что я одной рукой зажал рану, а другой на ощупь шарил под сиденьем и бардачке. Полностью в салон машины я не залезал,-   переходя на крик от возмущения, стал отстаивать свою правоту Маменко.
- А как ты объяснишь наличие своих отпечатков пальцев на мобильном телефоне Петрова, если утверждаешь, что не видел его в автомобиле?
- Я брал его в руки посмотреть, еще до того, как мы выехали с заставы.
- Допустим, - Рыбаков вновь стал прохаживаться по палате.- Ты только что сказал, что стреляли в тебя возле автомобиля, метрах в пяти - максимум десяти. А гильзу от патрона, мы с товарищем майором нашли в двухстах метрам от него. Как такое могло получиться?
- Да, очень просто, – постепенно успокаиваясь, стал отвечать раненый пограничник, - Когда я очнулся, я увидел эту гильзу на земле и взял в руки. Потом, пройдя какое-то расстояние, мне стало плохо, у меня закружилась голова, и я лег отдохнуть. В этот момент я эту гильзу и выронил.
    Помощник прокурора, внимательно слушавший солдата, в этот момент перевел вопросительный взгляд на Рыбакова. В объяснениях солдата звучала  определенная логика, опровергнуть которую было не просто. Однако, Виктор  оставался  невозмутимым. Он подошел к вешалке и взял в руки одежду Маменко. Медленно развернув ее, он обратился к Косовскому:
- Хочу обратить Ваше внимание, Сергей Дмитриевич, что здесь с одной стороны есть входное отверстие. Взгляните, контур отверстия обгоревший с большими вкраплениями пороха. Это свидетельствует о том, что выстрел был произведен в упор и обгоревшие края образовались от пламени на выходе из ствола. На второй стороне, - Виктор перевернул тельняшку, - Видим выходное отверстие, со следами крови и кожи.
- Ну, и… ? – наконец, произнес помощник прокурора.
- А теперь, давайте взглянем на тужурку. - Рыбаков повернул ее лицевой стороной, - С этой стороны, нет входного отверстия, хотя гражданин Маменко,  нам рассказал, что снял ремень только после ранения.
   Он посмотрел на солдата, тот продолжал смотреть исподлобья на подполковника. Желваки на скулах у него начали играть, а глаза наливаться кровью.
- А теперь, давайте взглянем на заднюю часть тужурки, - Рыбаков, вновь развернул одежду внутренней частью, - Здесь мы видим продолговатую дыру. Причем, обратите внимание, что левый край ее чистый, а правый в крови.
- И о чем это говорит? – спросил Косовский, поднимаясь со стула.
- А вот о чем, - Виктор свернул полу тужурки пополам на месте отверстия, - Видите, Сергей Дмитриевич, в момент выстрела одежда была сложена пополам именно в этом месте. Поэтому одна сторона дырки в крови, а другая нет. 
   Косовский продолжал смотреть на Рыбакова не понимающим взглядом.
   -Так наши пограничники заправляют тужурку в брюки, чтобы не испортить и не испачкать ее во время работ, - пояснил подполковник, и, повернувшись лицом к Маменко, спросил  у него:
- Я правильно говорю? 
    Рыбаков довольно улыбнулся, и после небольшой паузы, добавил, - Бережливый, ты наш. Камуфляж пожалел?
   Маменко демонстративно лег на спину и закрыл глаза. В этот момент Косовский подошел к Виктору и тихо шепнул на ухо:
- Боюсь, что для суда этих доказательств будет не достаточно. Надо колоть дальше.
- Ах, да, - в полный голос продолжил Рыбаков, - Я чуть не забыл одну мелочь. Помните, в мобильном телефоне Петрова было зафиксировано несколько звонков в адрес неизвестного абонента российской мобильной связи. – Он бросил косой взгляд на солдата и добавил, - Как мы установили, звонки были произведены уже после гибели Петрова.
- Ну да, - согласно кивнул майор.
- Так вот, - продолжал говорить Виктор, - Через местный узел связи мы установили, что незадолго до убийства Петрова в адрес этого абонента было произведено два звонка с домашнего телефона Маменко.
   Рыбаков вновь сделал паузу и посмотрел, на солдата. Тот продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами. Виктор присел рядом и выдал свой последний аргумент.
- Учитывая, что в России все мобильные телефоны регистрируются на конкретных лиц, нам не составит труда через российских коллег вычислить этого таинственного незнакомца, с которым ты общался, и доставить к нам на допрос. Интересно будет послушать, что он расскажет.
   Виктор посмотрел на Косовского, тот довольно покачал головой и показал Рыбакову большой палец поднятый вверх.
   Подполковник пересел на стул и уставился не моргающим взглядом на лежащего солдата. Тот  продолжал лежать без движения. Виктору показалось, что он даже не дышит. Он хотел подойти к нему и толкнуть за плечо. Но неожиданно, пограничник открыл глаза.
- Никого не нужно вычислять и доставлять сюда, - вставая с постели,  тихо произнес Маменко.- Я готов заявить о явке с повинной.
   Офицеры молча переглянулись. Солдат продолжал сидеть на кровати, не поднимая головы.
- Ну что, Сергей Дмитриевич, - обратился к помощнику прокурора Рыбаков, - Теперь Ваш выход.
- Нет, - резко возразил Маменко, - Говорить я буду только с Вами, товарищ подполковник.
     Косовский, поочередно взглянув на обоих, развел руками и нехотя произнес:
-Ваше право.
    Он вытащил из папки чистый бланк и протянул его Рыбакову. А сам, улыбнувшись коллеге, не спеша, вышел в коридор.
   Виктор смотрел на Маменко  и ждал, когда тот заговорит. Торопить его не было смысла. Человек,  даже если он и преступник, должен выговориться сам. Ведь что-то должно было произойти в жизни этого парня  неординарное, что толкнуло его на убийство. Поэтому любое неосторожное действие, лишний вопрос или напористый тон могли все испортить и заставить Маменко замкнуться и надолго уйти в себя. Рыбаков в этот момент не испытывал к нему тех чувств, какие обычно испытывают люди к убийцам. У него не было к нему к нему ни презрения, ни злости. Он продолжал воспринимать его, как обыкновенного солдата, оступившегося в начале жизненного пути. Таких на своем жизненному пути подполковник видел великое множество. Где-то в глубине души у Виктора даже появилось чувство сострадания к нему и желание помочь.  Но, он продолжал смотреть на Маменко и молча ждать. Так они просидели около 10 минут, пока тот не произнес:
- Я не хотел его убивать. Это был случайный  выстрел.   
   
   
               
                Глава 10

     Андрей Маменко прибыл на заставу  рано утром в хорошем настроении. Ночной наряд по охране границы прошел спокойно и впереди его ожидал выходной день. После сдачи оружия его вызвал к себе начальник заставы капитан Тарасов.
- Андрей, - обратился к нему начальник, - Нам спустили разнарядку для поступления в школу прапорщиков. Я считаю, что на сегодняшний день лучшей кандидатуры, чем ты на заставе нет. Имеешь средне-техническое образование, прошел срочную службу во Внутренних Войсках и самое главное – холост. У нас же знаешь, как тяжело пограничники от мамки отрываются. Поэтому, подумай, посоветуйся с родственниками, а завтра скажи мне о своем решении.
- Зачем ждать завтра? Я вам сразу скажу, Анатолий Григорьевич, я согласен, - не скрывая радости, ответил солдат.
- Ну, вот и отлично, - удовлетворенно улыбнулся Тарасов, -  А то я не знал, чью кандидатуру предлагать  на оформление в отдел кадров. Тогда иди,  отдыхай, а  я начну готовить на тебя представление.
    Он пожал подчиненному руку и жестом показал, что тот может быть свободным.
    Андрей возвращался домой окрыленным от счастья. В свое время, выпускнику автодорожного техникума оказалось очень сложно устроиться на работу по специальности в райцентре. Всюду полным ходом шли  сокращения штатов. Повсеместно сокращались предприятия и ликвидировались колхозы. После окончания срочной службы, в местном райотделе милиции тоже не оказалось для него вакантной должности. В связи с этим, поступление на службу в Пограничные войска Маменко воспринял, как настоящую удачу. Его старший брат был сержантом милиции и Андрей чувствовал себя немного ущемленным тем, что опять остается младшим, даже по званию. С раннего детства, на улице, в школе,  брат, как мог, его опекал и контролировал. Иногда защищал, иногда ругал и даже наказывал.  Став взрослыми, в жизни Андрея ничего не изменилось. Старший брат продолжал оставаться старшим во всем. Андрею  искренне хотелось освободиться от этого контроля хоть в чем-то. Поэтому,  предложение начальника заставы давало ему шанс обойти брата в служебной карьере.
    Он забежал домой, быстро переоделся и стал разогревать завтрак, оставленный матерью на плите. Родители и брат к этому времени уже ушли на  работу, и он оказался предоставленный самому себе. Стоял солнечный летний день, ярко светило солнце и Андрей решил, что будет лучше,  если  отдыхать после наряда он будет на пляже. Выкатив из сарая китайский скутер, купленный по случаю у соседа, и захватив старое покрывало, он направился в ближайший курортный поселок.
    Сияющее бликами бирюзовое море и  золотистый песок непреодолимой силой манили  его к себе. Андрей быстро скинул с себя одежду и, поднимая вокруг себя облако брызг,  плюхнулся в воду. Он долго плыл, наслаждаясь  утренней прохладой ласковых волн  и пригревающими лучами июньского солнца. «Какое счастье жить на море, - подумал он, возвращаясь к берегу, - большинство людей приезжает сюда только в отпуск, а я могу позволить себе это тогда, когда захочу». Почувствовав под ногами дно, он остановился рассматривать отдыхающих на пляже.   Вдруг он увидел девушку, выходящую из воды. Андрей не видел ее лица, но ее походка, бронзовая кожа, точеная фигура, черные волосы, спадающий ниже плеч, заставили его замереть на месте. Он заворожено смотрел ей вслед, как на Афродиту, выходящую из пены, и  не видел ничего вокруг.
    Девушка вышла на берег, поправила на песке свое покрывало, а затем, развернувшись к лучам солнца, легла на спину и закрыла глаза. Андрей сразу же вышел из воды и направился в ее сторону. Поравнявшись с ней, он, сделав вид, что наколол ногу, остановился рядом и стал боковым зрением рассматривать ее. Она была прекрасна. Девушка глубоко дышала, с каждым вздохом приподнимая небольшую, но упругую грудь. Капельки воды, как крошечные бриллианты,  блестели на  бархатном матовом теле. Ее полные алые губы были слегка приоткрыты. Она почувствовала взгляд и открыла глаза. Андрей онемел от их бездонной глубины. Он прекрасно осознавал, что выглядит в этот момент глупо, но ничего не мог с собой поделать.  Девушка, увидев бесцеремонного незнакомца, перевернулась на живот и повернула голову в противоположную  сторону.  Андрей вернулся к своему покрывалу, немного постоял под лучами солнца, периодически бросая на нее косой взгляд. Затем, взяв в охапку свою вещи, он переместился ближе к тому месту, где она лежала. Андрей надел солнцезащитные очки, чтобы окружающие не видели направление его взгляда, развернулся лицом к морю, и стал безотрывно смотреть на объект своего восхищения. В этот момент по пляжу проходила женщина, продающая мороженное. Андрей вскочил с места и подбежал к ней.
- Два батончика в шоколаде, - попросил он, протягивая деньги.
   Женщина вытащила из коробки два брикета и стала отсчитывать мелочь.
- Сдачи не надо, - щедро ответил парень и направился к своей цели.
   Он подошел к девушке и сказал:
- Хочешь мороженное? – и,  не давая ей опомниться,  сразу представился, - Меня зовут Андрей.
     Девушка удивленно посмотрела на него, но мороженное взяла, а затем, немного подумав, ответила:
- А меня, Зара.
- Очень интересное и редкое имя, - отметил парень.
- Я по национальности кабардинка, у нас этим именем часто называют девочек.
- А как ты здесь оказалась? - не скрывая интереса, спросил Андрей.
- Я с родителями живу в Таганроге, они переехали в этот город сразу, как только на Кавказе начались волнения. Я тогда была еще совсем маленькой. 
- Понятно, - задумчиво протянул парень.- А я местный.
     Весь день они провели вместе, купались в море, катались на банане, даже пообедали в местном кафе, а вечером  пошли на дискотеку. Андрею очень хотелось сделать что-то приятное для Зары и казаться в ее глазах настоящим рыцарем. Он несколько раз за вечер покупал ей цветы, сладости и заказывал в баре дорогие напитки. Его месячная зарплата в этот день заметно поиздержалась, но это нисколько его не волновало. В тот вечер он был готов бросить все к ее ногам. В жизни Андрея, конечно же, были девушки. Еще старшеклассником он ходил на местную дискотеку, танцевал с одноклассницами, а после окончания, провожал их домой, целовался и что-то говорил приятное. Но все те чувства и встречи были ничем в сравнении с тем, что он испытал при общении с Зарой. Он, как мог, оттягивал момент прощания. Прошедшая бессонная ночь никак на нем не сказалась, он был готов сутками ощущать возле себя эту девушку, слушать ее, держать за руку и наслаждаться запахом ее духов.
« Видимо это и есть любовь»- прислушиваясь к себе и не известным до этого чувствам, подумал Андрей.
   Когда они прощались возле пансионата, девушка спросила:
- Мы завтра увидимся?
- Конечно, - сразу ответил Андрей, но затем, добавил, - Но только во второй половине дня. Мне с утра нужно быть на работе.
- Завтра же суббота, выходной день. – Удивленно произнесла Зара и вопросительно посмотрела на него.
    Андрей немного замялся и, взяв руками ее ладони, сказал:
- Я пограничник, а у нас рабочие дни бывают и по выходным. Но, после обеда, я обязательно тебя найду.
- Как ты меня найдешь? – с недоверием усмехнулась девушка.- Ты же не знаешь, в каком номере я остановилась.
- Дай мне номер своего мобильного телефона.
- Записывай, - девушка достала из сумочки телефон и приготовилась диктовать.
    Мобильный телефон Маменко еще не приобрел, и ему стыдно было признаться в этом Заре.
- Диктуй, я запомню, - ответил он.
     В этот вечер они впервые поцеловались. Маменко ехал домой переполненный чувствами и постоянно повторял ее телефонный номер, чтобы не забыть. Войдя в дом,  он первым делом  записал запомнившиеся цыфры на внутренней стороне обложки военного билета. Не объясняя родителям причин своей  эйфории, он скрылся в своей комнате и почти сразу уснул.
    Утром на занятиях, он постоянно поглядывал на часы, предвкушая встречу со своей возлюбленной. Андрей для себя решил взять у знакомых рыбаков катер и покатать Зару по морю, остановиться в заповедной зоне на Кривой Косе и позагорать  на диком пляже. А вечером он надеялся  посетить с ней  эстрадное шоу в одном из ресторанов на берегу моря. Предварительно он даже договорился с братом, что тот займет ему денег.
      Но, его планам не суждено было свершиться.
     Ближе к обеду, начальник заставы, как обычно, объявил построение и зачитал приказ на охрану границы. В 21 час наряд в составе прапорщика Петрова и рядового Маменко должен был заступить  на первый маршрут в район села Жаркое. Это известие прозвучало для Андрея, как гром среди ясного неба, как смертный приговор. После команды  «Разойдись» он еще долго оставался стоять на месте, не веря своим ушам.
    Собравшись с духом, он направился в канцелярию начальника заставы.
- Товарищ, капитан, - обратился Андрей к Тарасову, - по графику я же должен заступать в наряд завтра.
- График графиком, - не отрываясь от «книги службы», произнес начальник, - А вводные есть вводные.
   Он поднял глаза на солдата, отложил в сторону ручку и спросил:
- А что случилось?
   Маменко в период срочной службы уяснил одно, что командиры могут пойти на встречу солдату в тех случаях, когда вопрос касается здоровья родных, прибытия в гости родственников, особенно  издалека, стихийных бедствий или других несчастий, но сердечные дела никогда не были уважительной причиной для уклонения от службы. Врать начальнику не хотелось, особенно после вчерашнего предложения, а говорить о том, что встретил девушку своей мечты, было глупо.
- Я не могу назвать Вам причину, - пробубнил Маменко, - Но, поверьте, мне очень нужно. Я потом готов всю неделю каждый день заступать в наряд без выходных и отсыпных. Поймите, меня, пожалуйста, - взмолился он.
- А ты пойми меня, - глядя прямо в глаза подчиненному, сказал начальник, - У меня сейчас два наряда на границе, два утром сменилось, и три нужно выставить на ночь, не считая наряда по заставе. Где мне людей брать, если у нас на заставе три калеки осталось.
   Тарасов с грохотом захлопнул книгу, продолжая в упор смотреть на подчиненного. Его шея покрылась багровыми пятнами. Военнослужащие заставы знали, что это первый признак, когда начальник начинает выходить из себя. Знал об этом и Маменко, поэтому, приложив руку к головному убору, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик, произнес:
- Разрешите идти?
- Идите, - резко ответил капитан.      
 
    
                Глава 11


 Войдя в дом, Маменко вытащил из кармана военный билет и стал с домашнего телефона набирать номер Зары. Однако, оператор постоянно отвечал, что неправильно набран номер. После четвертой попытки он понял, что для выхода на мобильный телефон российского оператора нужно набирать код России. К счастью, после очередного раза в телефоне послышались длинные гудки.
- Слушаю, - ответил  знакомый голос.
   От радости и одновременно огорчения, у Андрея сжалось сердце. Этот голос он готов был слушать бесконечно как песню.
- Андрей, это ты? – спросила Зара.
- Конечно я.
- Я думала, что ты уже не позвонишь, - обиженным голосом произнесла девушка.
- Ну, что ты, - Андрей старался говорить беззаботным и нежным тоном, - Я сейчас переоденусь, и через полчаса буду у тебя. Подходи к водным горкам, я буду тебя там ждать.
- Хорошо, - весело ответила, девушка, - Только сам не опаздывай.
    Как не пытался Андрей скрыть свое состояние, Зара заметила, что его что-то тревожит.
Ей захотелось поднять ему настроение, и она сказала:
- Давай сегодня вечером никуда не пойдем. Моя подруга собирается на шоу, поэтому мы сможем провести вечер у меня в номере. Если, честно, то мне уже надоела жара и суета. Хочется посидеть под кондиционером в тишине и уюте.
   Она интригующе посмотрела на растерянного парня и ласково погладила его ладонью по щеке.
- Сегодня я не смогу, - отводя глаза в сторону, ответил Андрей, - Я вечером заступаю в наряд.
    Девушка, быстро опустила руку. Ее лицо мгновенно стало серьезным и грустным, она отступила на шаг от Андрея и повернулась к нему спиной.
- Может быть, давай завтра, - с надеждой спросил парень. 
- Завтра я уезжаю, срок моей путевки подошел к концу, - не скрывая разочарования, ответила она.
   Андрей мог ожидать чего угодно, но только не этого. Первый раз в жизни он по-настоящему влюбился. Когда они познакомились, он не придал значения тому, что Зара живет в другом городе и теперь уже в  другой стране. Он просто не хотел об этом думать. Тогда ему казалось, что он встретил девушку, которая  отныне  всегда по жизни будет с ним рядом.    
     Сейчас для Андрея наступил тот момент, когда жизнь требовала от него решительного поступка, а он не представлял себе, что делать дальше.
 Он обнял Зару за плечи, прижал к себе и спокойным тоном сказал:
- Я решу этот вопрос. Не волнуйся. Сегодня вечером мы будем вместе.

       Перед тем, как пойти в наряд. Андрей вновь позвонил девушке и бодрым голосом сообщил ей:
- Зара, все нормально, я договорился. Мой напарник меня отпустит, как только мы доложим, что прибыли к месту несения службы. Поэтому я немного задержусь, зато всю ночь мы сможем быть вдвоем.
    Невольно он улыбнулся, хотя, себе  не представлял, как об этом будет договариваться с Петровым. Тем более, что эта просьба могла обернуться для него нежелательными последствиями в плане дальнейшей карьеры. Он знал, что Петров с Тарасовым кумовья, и его  план  не долго сможет оставаться тайной. Но в этот момент, ему меньше всего хотелось думать о карьере.

     Получив оружие, Петров и Маменко сели в автомобиль и выдвинулись к месту несения службы. Андрей молча смотрел в окно, не зная, как начать разговор. Маршрут от заставы к селу Жаркое пролегал именно через тот курортный поселок, где отдыхала Зара. Кругом горели фонари, играла музыка, повсюду мирно прогуливались отдыхающие.
- Останови машину, - неожиданно потребовал Маменко.
- Это еще зачем? – удивился Петров, но все же нажал на тормоз.
- Леша, есть дело, - начал Андрей, - Я познакомился с девушкой, она здесь отдыхает. Мы договорились вечером встретиться. Я тогда еще не знал, что сегодня заступлю в наряд. Она завтра уезжает, дай с ней попрощаться, а я тебе за это всю свою зарплату отдам.
   Он с надеждой посмотрел на товарища. Петров на минуту задумался и спросил:
- Сколько тебе нужно времени на прощание?
- До утра, - сразу ответил Маменко.
- Ты что, с ума сошел? – возмутился  Петров, - Ты соображаешь, о чем  просишь?
- Да, никто не узнает, - почти шепотом произнес Андрей.
- Ты, наверное, не понял, что охрану границы перевели на усиленный режим. А это значит, что ожидается проход через границу какого-то  груза или нелегалов. Да и возможно, кто-то из начальников будет проверять наряды. Нет, - категорически отрезал Петров, - такой вариант не пройдет.
   Он вновь завел мотор, и машина двинулась с места. Остаток пути они молчали.
Когда наряд прибыл к месту несения службы, Петров загнал свой автомобиль в посадку и вышел на воздух. Маменко открыл дверь со своей стороны, но остался в салоне. Он положил на колени автомат и стал безразлично смотреть в темноту.
    Вдруг у прапорщика зазвонил мобильный телефон, тот поднес трубку к уху и сказал:
- Я стою на первой грунтовой дороге от моря.- Петров отшел от машины на несколько метров и понизив голос продолжил, - Я же просил тебя сегодня никуда не выезжать. Ты меня подставить хочешь?
   О чем говорил в это время другой абонент, Маменко не слышал, но разговор между ними закончился очень быстро. Однако настроение старшего наряда заметно ухудшилось. Он стал всматриваться в темноту и беспрерывно поглядывать на часы. Спустя несколько минут, на сопредельной территории показался еле заметный свет габаритных огней автомобиля. Петров вытащил телефон и, нажав на кнопку последнего звонка, спросил:
- Это ты вдоль посадки крадешься?
   На другом конце видимо ответили утвердительно, потому что прапорщик выключил свой аппарат и стал озираться по сторонам.
  Еще через минуту, Андрей понял с кем и о чем говорил старший пограннаряда. Автомобиль, за которым наблюдал Маменко на российской территории, повернул в их сторону и остановился перед ними. Это была такая же «Нива», как  у Петрова. Андрей вышел, чтобы проверить документы у водителя, но старший наряда грубо остановил его.
- Сядь на место, - скомандовал он, - Это ко мне человек подъехал.
   Из салона вышла молодая женщина, лет тридцати, в джинсах и легкой футболке.
- Леша,  что у вас за войны, нигде не возможно проехать, - шутливым тоном спросила она.
- Здравствуй. Юля, - оглядываясь по сторонам, ответил прапорщик, - Да, у нас постоянно на кого-то охотятся. Я же просил тебя, чтобы сегодня сидела дома.
- Да, я бы с радостью, - ответила женщина, - Но и ты пойми и меня. Мне сегодня позвонили, чтобы я именно сегодня забрала свой заказ, потому что у поставщиков сломался холодильник. Деньги я заплатила в прошлый раз, поэтому сам понимаешь, что могло случиться с пироженными и конфетами при такой жаре.
    Женщина с опаской взглянула на Маменко, и шепотом спросила:
- Оплата, как обычно?
    Тот утвердительно кивнул головой. Она еле заметно сунула ему в карман свернутые в трубочку купюры и направилась к своему автомобилю.
- Езжай через село, - посоветовал ей прапорщик, - Так безопасней. Если на дороге кто-то остановит, скажешь, что торговала конфетами в палаточном лагере.
   Конрабандистка махнула ему рукой в знак благодарности и, включив фары, двинулась по направлению к селу.
   Услышав имя ночной гостьи, и, отметив номер ее автомобиля, Маменко вспомнил, что на заставе не раз читали ориентировку в отношении нее, как  нарушителе границы, незаконно перевозящей кондитерские изделия в обход пункта пропуска.  Теперь он понял, почему на протяжении нескольких месяцев задержать ее не удавалось ни одному наряду.
    Петров проводил взглядом удаляющий автомобиль, не спеша, пересчитал деньги и вновь спрятал их в карман. В этот момент, к нему подошел Маменко.
- Ну, теперь ты отвезешь меня к девушке? – решительно спросил он.
- С какой это стати, - беззлобно возмутился прапорщик, - Ты хочешь всю ночь с девкой развлекаться, а я в это время должен  в одиночку границу охранять? Совсем «салага» обнаглел.
   Он посмотрел на  Маменко, как на пустое место и пошел к автомобилю. Достав из пакета бутылку с минеральной водой, он начал ее жадно пить. Андрей вновь подошел к нему  и, схватив его за плечо, развернул к себе лицом. Тот от неожиданности поперхнулся и разлил воду.
- Тогда делись, - заявил ему Маменко, - Я видел, как она тебе дала деньги. В конце концов, мы здесь службу несем вместе, поэтому и зарабатывать тоже должны вместе.
- Да кто ты такой? - повышая голос, стал возмущаться Петров, - Этих клиентов я на границе годами нарабатывал, а ты, без году неделя в погранвойсках, хочешь сразу зарабатывать. Служи, как положено, прослужишь с мое, глядишь, и свои наработки появятся.
   Он плюнул в сторону рядового и уселся за руль. После этих слов, Маменко пришел в ярость. Он схватил одной рукой за рукав Петрова, а другой подхватил упавший с плеча автомат. Прапорщик, встав с кресла, оттолкнул в сторону солдата и с грозным видом стал на него надвигаться. Маменко попятился назад  и  категорично заявил:
- Последний раз тебя прошу, или отвези меня в поселок, или завтра же доложу о твоих делишках с Юлькой  в Особый отдел.
- Ах, ты щенок! - в бешенстве закричал Петров, - Ты что, меня шантажировать вздумал.
   Он непроизвольно схватился за кобуру. Маменко в ответ направил на него ствол автомата и передернул затвор.
- Дебил, ты на кого оружие поднял, - взревел прапорщик и ударил  солдата кулаком в челюсть.
    Андрей, потеряв равновесие, упал на землю и,  в этот момент раздалась автоматная очередь. Петров с глухим стоном резко запрокинул голову назад и, не сгибая ног, упал навзничь. Маменко не сразу понял, что произошло.
- Ладно, пошутили, и хватит, - вставая, сказал он.  Отряхнув брюки, Андрей поставил автомат на предохранитель и подошел к лежащему прапорщику.
- Леша, что с тобой, - дернув его за рукав, шепотом спросил Маменко.
   Прапорщик  неподвижно лежал на земле. Только сейчас Андрей увидел глубокую рану на подбородке бывшего сослуживца, из которой вытекала черная густая кровь. На левой части груди, постепенно увеличиваясь в размерах, темнело липкое пятно. Тут Маменко почувствовал, как его начало тошнить. Он никогда в жизни не видел так близко настоящий труп.  Вскочив на ноги, он побежал в посадку. Затем, вернувшись к автомобилю,  положил автомат на сиденье и, присев на порожек, стал молча смотреть на безжизненное тело товарища. Обрывки мыслей хаотично появлялись в его голове, но сосредоточиться на чем-то конкретном у него не получалось.
- Этого не может быть, это, наверное, сон, - стал бубнить в голос Маменко.
   Он ущипнул себя за запястье и, убедившись, что не спит, в голос от отчаянья завыл. Немного успокоившись, он взял в руки автомат, снял его с предохранителя и направил ствол к подбородку. Холодный метал больно давил в горло, дрожащие руки никак не могли нащупать спусковой крючок.
   В этот момент, перед глазами возник образ Зары.
- Боже, что я делаю, - Вслух произнес он, отложив оружие в сторону, - Она ведь будет считать меня убийцей и подонком. Надо что-то придумать.
    Идеи хаотично возникали в его сознании, одна за другой. Но он тут же их отбрасывал, потому что сам находил в них очевидные изъяны, пока не остановился на последней, самой убедительной, по его мнению, идеи нападения на наряд. Свидетелей происшествия, кроме него самого не осталось, поэтому его слова никто ни доказать, ни опровергнуть, не смогут. 
       Маменко решительно встал и подошел к трупу. Непослушными руками он вытащил пистолет из кобуры и стал шарить по карманам убитого. Оттуда он извлек сто украинских гривень одной купюрой,  свернутые трубочкой российские рубли и мобильный телефон.  Взяв  в руки «трофеи», он вернулся в автомобиль и включил освещение салона. К его удовлетворению, ключ остался в замке зажигания, а документы на машину в карманчике солнцезащитной шторки. Переведя дух, и, успокоив дыхание, дрожащими пальцами он набрал номер  телефона Зары.



                Глава 12


        Они лежали на кровати, прижавшись,  друг  к другу  и молчали. Слова им были не нужны, они утонули в счастье и наслаждались каждой секундой взаимной близости.  Драма на границе казалась сейчас  Андрею не реальным страшным сном. Ему казалось, что он проснется и все будет, как прежде.   Живой Лешка Петров, улыбающаяся Зара, теплое солнце, ласковое море и он, счастливый и свободный.
- Скоро придет моя  подруга, - прервала молчание девушка, - Нам нужно уходить.
   Она встала и не спеша, пошла в душ.
Андрей продолжал лежать. Он перекатился на то место, где только что была Зара. Простыня еще сохранила тепло ее тела, а подушка аромат ее волос. Стараясь сохранить в памяти ее запах, он зарылся лицом в ее подушку и долго не мог подняться. Наконец, он встал. Быстро надев форму, он  заглянул в ванную комнату и сказал Заре:
- Я выйду первым, и буду ждать тебя за воротами,- а затем, улыбнувшись, добавил:
- Тебя там ждет небольшой сюрприз.
      Он вышел на улицу и, прислонившись  спиной на дверь автомобиля, стал ждать появления  своей возлюбленной. Спустя несколько минут, она вышла, одетая в легкие летние брюки и трикотажную блузку с длинным рукавом.   Увидев Андрея возле автомобиля, он удивленно подняла брови и с восхищение спросила:
- Мы поедем кататься?
- Не только, - загадочно произнес Андрей, - Я хочу, чтобы эту ночь ты запомнила надолго, – он открыл ей дверь, приглашая в салон, и спросил, - Ты когда-нибудь стреляла из автомата?
    Зара взглянула на него широко открытыми глазами.
- Ты не перестаешь меня удивлять. Нет, конечно. А у тебя есть автомат? – спросила она.
- Для тебя у меня  есть все! – солдат гордо указал девушке на лежащее за сиденьем оружие.
- И что, есть даже настоящие патроны?
- Естественно, - гордо ответил Андрей и включил мотор.

    Ночь была необыкновенной, на звездном небе сияла полная луна, освещая все вокруг.
По пути Андрей зашел в ночной магазин, чтобы  купить там бутылку шампанского и коробку конфет.
 - Отметим завершение твоего отпуска, - увидев вопросительный взгляд Зары, пояснил он.      
    Они выехали в поле и остановились возле стога сена.  Андрей вытащил из машины старое покрывало, лежавшее в багажнике у Петрова и постелил его прямо на землю. А затем, открыв бутылку «Шампанского» и, наполнив пластиковые стаканы, произнес тост:
- Давай выпьем за нас. За наше счастье, чтобы мы всегда были вместе. – Он сделал паузу и уже голосом, полным сожаления, добавил: - Во всяком случае, ты навсегда останешься в моем сердце.
- Зачем так грустно, - засмеялась девушка, - Я не бог весть куда уезжаю. До Таганрога всего 60 километров. Мы сможем приезжать друг к другу на выходные.
- Мне нельзя выезжать за границу, без разрешения командования, - буркнул Андрей.
- Значит, я буду  приезжать к тебе, - весело сказала девушка и поцеловала парня в щеку.
     До рассвета, они целовались в стогу, затем стреляли по бутылкам из автомата, пугая спящих птиц. А в завершении Андрей предложил Заре самой сесть за руль.
        Когда на горизонте появились первые лучи восходящего солнца, Зара сказала:
- Я уезжаю первым автобусом. Отвези меня в пансионат, мне еще нужно собрать вещи. Да, и подруга, наверное, волнуется, я ведь телефон оставила в номере.
- Позвони с моего, - предложил Андрей и протянул ей телефон Петрова.
   Девушка набрала номер и поднесла аппарат к уху, затем, взглянув на Андрея, сказала:
- Вызов заблокирован. Ты видимо все деньги выговорил, когда звонил мне.
- Наверно, - он небрежно бросил телефон на водительское кресло и помог Заре сесть в салон.
     До пансионата они ехали молча, периодически обмениваясь взаимными улыбками. Остановившись возле ворот, девушка сказала, не выходя из машины:
- Давай не будем устраивать долгих проводов. Я не люблю лишних слез и тяжких вздохов. До автобусной остановки мы доберемся сами.  Провожать нас не надо.
    Она на прощание погладила Андрея ладонью по щеке, а потом поцеловала в губы.
Андрей захотел ее обнять, но Зара выскочила из машины и, не оборачиваясь,  уверенным шагом направилась к своему корпусу. Маменко провожал ее долгим взглядом, пока она не скрылась за поворотом.   
- Ну, вот и все, - обреченно сказал  он себе и двинулся с места.
     Маменко ехал куда глаза глядя, не видя дороги. Отдавая все же отчет в том, что его могут начать искать, он свернул с трассы и дальше помчался по проселочным колеям. Только сейчас он осознал, что совершил настоящее убийство, за которое должен понести суровое наказание. Сначала он решил, что нужно вернуться на заставу и чистосердечно во всем признаться. Но, тут же отогнал от себя эту мысль, В этом случае он больше никогда не сможет увидеть Зару. «Нет, - остановил он себя, - тогда родители не смогут смотреть людям в глаза. Нужно твердо придерживаться той версии, на которой я остановился».
      Он ехал дальше по заброшенным, заросшим бурьянам дорогам, пока автомобиль, как раненый конь не завалился набок и резко остановился. Правым колесом он заехал в глубокую яму, из которой выбраться уже не смог. Андрей вышел из автомобиля, вытащил из-за кресла автомат и ремень со снаряжением.
 «Это мне,  пожалуй, ни к чему, - подумал он, глядя на штык-нож и пустой магазин в подсумке. Как можно дальше от машины, он раскидал их в разные стороны и, оставив, на сиденье ремень с пустым подсумком, направился в степь. Повесив автомат на плечо, он стал напряженно думать, как ему лучше выйти из этого положения. Нужно было еще раз обдумать детали, как из потенциального убийцы  стать жертвой неизвестных бандитов.   Маменко проверил магазин в автомате, там был один патрон, еще один  оставался в патроннике. «Отлично, - подумал  он, - сделаю в себя два выстрела  для убедительности. При двух ранениях ни у кого не возникнет мысли о членовредительстве». Теперь оставалось решить, в какую часть тела лучше выстрелить. Руки и ноги, как вариант, отпали сразу, так как можно было повредить кость и навечно остаться инвалидом. Плечи и грудь тоже вызвали у него глубокие сомнения. Можно было получить неизлечимые увечья.  Он сел в траву и стал напряженно думать. Затем, восстановив все свои скромные знания в анатомии человека, он решил выстрелить себе в бок, причем так, чтобы не задеть тазовую кость и не повредить печень. Он расстегнул тужурку, заправил полу на спине под ремень и приставил ствол автомата к  правому боку. Затем, снял левый сапог, правой рукой, насколько было возможно, оттянул кожу вместе с тельняшкой, а левой зафиксировал ствол, чтобы тот не дернулся в момент стрельбы. Закончив приготовления, он большим пальцем ноги нажал на спусковой крючок.
     Среди утренней тишины раздался оглушительный выстрел, а вслед за ним не человеческий крик. Маменко никогда не предполагал, что это может быть так больно. В глазах у него потемнело, и резко стала кружиться голова. Он лег на землю и опустил веки. Мысль о втором выстреле уже не возникла.
   Когда боль немного притупилась, он встал и поплелся до ближайшей посадки. За ней оказалась проселочная дорога и поле подсолнечника. Что было сил,  Маменко забросил автомат подальше в подсолнухи, и пошел прямо в надежде встреть людей на своем пути. Идти становилось все труднее и труднее. Наконец, он увидел на поле стадо коров, и пастуха, косившего сено.  Застегнув тужурку на все пуговицы, он, размахивая рукой, вышел ему навстречу. 



                Глава 13


 -  Да-а, Маменко, - на выдохе протянул Рыбаков, - Наломал ты дров.
- Меня теперь посадят? - тихо спросил солдат.
- А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил подполковник.
      Парень опустил голову,  по его щеке покатилась слеза.
- Товарищ, подполковник, скажите, я перед арестом смогу увидеть Зару? – с надеждой в глазах спросил Маменко.
   Рыбаков, перечитывая исписанные листы бумаги, посмотрел на солдата и честно сказал:
- Боюсь, что увидеться ты сможешь с ней только на очной ставке.
     Парень уткнулся лицом в подушку и от отчаяния зарыдал в полный голос.
- Только не это, - причитал он, - Я не выдержу этого позора. Я не хочу, чтобы она считала меня подонком.
   Рыбаков протянул к нему руку, чтобы успокоить, но тут же ее одернул. Он не знал, как себя вести по отношению к этому молодому человеку. История, услышанная от него, вызывала у Виктора чувство сожаления. Но, внутренний голос твердил обратное. Фактически этот парень лишил жизни своего товарища, у которого были родители, молодая жена и к концу лета они ожидали своего первенца. Все же, ничем нельзя оправдать убийство человека.
   Рыбаков вышел в коридор, там его ждал Косовский. Не успел Виктор открыть рот, как майор его перебил:
- В палате хорошая акустика, а дверь плотно не закрывается, поэтому я все слышал.
- Ну и что скажете?
- А что я могу сказать, - невозмутимо ответил помощник военного прокурора, - Эту версию нужно тоже проверять, как и все другие.
   Приоткрыв дверь и заглянув в палату, он крикнул:
-Маменко, ты куда деньги спрятал?
- Наши потратил на «Шампанское» и сладости, а российские спрятал здесь в туалете под бочком, - не отрывая головы от подушки, ответил солдат.
- Ну, Виктор Андреевич, охраняйте арестанта, а я пойду, возьму понятых и начну досматривать сортир, - улыбнулся Косовский.
   Рыбаков остался в коридоре, заходить в палату, и общаться дальше с Маменко у него  не было желания. Он стоял и думал, как один поступок или не вовремя сказанное слово, может в корне сломать человеку всю последующую жизнь. Если б Маменко не схватился за оружие и не спровоцировал Петрова на драку, то не было бы этого злополучного выстрела. Если б Петров, не позарился на сомнительный заработок на границе, а выполнил свой служебный долг, то остался бы живым. Ах, если б, если б…. Как говорили классики «История не любит сослагательного наклонения», поэтому у каждого своя судьба. Так размышлял Рыбаков, молча, наблюдая за солдатом через открытую дверь палаты.
   Не прошло и десяти минут, как вернулся Косовский. Внешне он казался подавленным.
- Что-то случилось? – спросил его Рыбаков, - Деньги пропали?
- Да нет, - вяло ответил майор, - Пожалуйста, – Он протянул Рыбакову шесть купюр достоинством по сто рублей. – Вот чего стоит человеческая жизнь, шестьсот рублей, сто двадцать гривень на наши деньги. – И вот еще.
   Косовский протянул Рыбакову документы на автомобиль Петрова.
- Лежали там же в туалете вместе с деньгами.
   Он присел на стул, стоящий в коридоре и задумчиво посмотрел в окно.
- Вы знаете, Виктор Андреевич, - обратился он к Рыбакову, - Я уже десять лет работаю в прокуратуре, многое повидал, но никак не могу привыкнуть к тому, что жизни можно лишиться из-за пустяка. В подобных ситуациях мне всегда жаль родителей. Я сам, как отец двоих детей, знаю, как тяжело их поднимать и воспитывать, как радуешься их успехам, сколько надежд на них возлагаешь…- он вновь замолчал, потом резко встал и добавил:
- А потом вот так, из-за какой-то мелочи, вроде шестисот рублей, все это остается в прошлом.
     Он тяжело вздохнул и, перейдя на деловой тон, продолжил:
- И так, Виктор Андреевич, я предлагаю связаться с командованием Погранотряда и начать поиски оружия. Помимо убийства, умышленного или непреднамеренного, это решит баллистическая экспертиза; на нем еще повиснут «нарушение правил несения пограничной службы», «Халатное обращение с оружием», «Хищение оружия и боеприпасов». Этот букет статей Уголовного Кодекса я на вскидку пока предполагаю. По рассказу Маменко, я не услышал, куда он дел пистолет Петрова. Не исключено, что может всплыть еще одна статья. Сейчас сюда приедет наш следователь и я предлагаю разбиться на группы. Нужно прочесать поле, где они ночью стреляли, собрать все гильзы, найти штык-нож, автомат и пистолет. Так что, дня на два  прогулки на чистом воздухе нам обеспечены.
 - Я думаю, мы найдем их раньше, - предположил Рыбаков, - Предлагаю, взять с собой Маменко и пусть он нам на месте все покажет, а солдат для поиска тоже вызовем сюда.
- Не возражаю, - ответил Косовский, - С командованием договариваться, это уже ваш вопрос.

     Как и ожидал Рыбаков, все гильзы от автомата были найдены в диком поле возле стога сена. Сам автомат нашли в подсолнухах, где он указал. Штык-нож и магазин пришлось искать дольше, потому что Маменко не мог вспомнить в какую сторону его бросил. Гораздо сложнее оказалось найти пистолет. Арестованный постоянно путался, и не мог  точно вспомнить, на каком этапе своего движения выбросил оружие, а самое главное, куда. Наконец, когда и солдаты, и офицеры изрядно утомились от безуспешных поисков, Маменко обратился к Косовскому:
- Товарищ, майор,  я хочу в туалет.
- Отойди в сторону и делай свои дела, - ответил ему помощник прокурора.
- Я по-другому хочу, - опустив глаза, произнес Маменко.
    Косовский подозвал к себе двух солдат и приказал им:
- Проводите задержанного в посадку, и смотрите, глаз с него не спускайте.
- А как же я в наручниках все это сделаю? – показав руки, спросил Маменко.
- Вот, черт, - беззлобно возмутился майор, - Может тебя еще подержать, как ребенка.
Он подозвал к себе одного из сопровождавших и протянул тому ключ.
- Снимешь ему наручники, когда он сядет, а потом сразу же наденешь.
- Понял, - ответил солдат и пошел догонять Маменко.
          Рыбаков с Косовским отошли в тень и уселись  прямо в траву.
- Что ему грозит, - кивнув сторону задержанного, спросил Рыбаков.
- По совокупности статей, ему светит, как минимум, двенадцать лет, - задумчиво произнес майор, - Но если родители найдут хорошего адвоката и тот сможет доказать, что этот выстрел был непроизвольный, плюс его сотрудничество со следствием, то, можно будет сократить срок до восьми лет. А дальше, все будет от него зависеть.
- Очень я сомневаюсь, что родители в своем райцентре найдут хорошего адвоката, а из города не каждый согласится ездить. На одни транспортные расходы придется потратить кучу денег. – Заметил Виктор.
    Они просидели так около десяти  минут, как вдруг услышали крик:
- Сюда, сюда, - доносились голоса из посадки.
- Что там случилось,- вскочил на ноги Косовский.
   Рыбаков быстро поднялся и побежал в ту сторону, откуда звучали голоса.  Майор не отставал от него. Царапая руки и лицо о сухие ветки, они пробрались к небольшой лужайке. Там, пристегнутыми наручниками друг к другу через разветвленный ствол дерева, стояли двое солдат, сопровождавших Маменко. Задержанного рядом не было.
- Что тут происходит? – закричал Косовский.
- Мы, как Вы и сказали, расстегнули ему наручники, - начал рассказывать один из солдат, - Он ушел в кусты и через несколько секунд вышел оттуда с пистолетом в руках. Заставил нас пристегнуться, а сам побежал туда, - они оба показали свободными руками в сторону поля подсолнечника.
-Бежим за ним, - крикнул Косовскому Рыбаков, - далеко он не уйдет с зашитым боком.
    В июне подсолнухи еще поднялись в полную свою высоту, и на поверхности желтых шапок в поле мелькала голова беглого солдата.
   Виктор бросился за ним, стараясь не упустить его из виду. Бежать по такому полю оказалось очень сложно, ноги постоянно цеплялись за стебли и Виктор насколько раз падал. К сожалению, и возраст уже давал о  себе знать. Восстанавливать дыхание после каждого падения становилось все сложнее и сложнее. Бег по пересеченной местности уже был не для него. Тем не менее, почти у самого края поля, ему все же удалось догнать беглеца. И то, скорее лишь потому, что тот упал. Виктор подошел к нему, и едва переводя дыхание, сказал:
- Не дури, Маменко, ты же сам себе хуже делаешь.
   Солдат повернулся лицом к Рыбакову и направил на него пистолет. Шов после операции у него разошелся и по штанине текла алая кровь.
- Уходите, товарищ подполковник, хуже, чем я себе сделал, я уже не сделаю.
    Только сейчас Виктор вспомнил, что не взял с собой оружие.
- Андрей, - стараясь спокойно говорить, начал Рыбаков, - Хватит смертей. Ты сделал ошибку и понесешь за нее ответственность, но зачем наказывать своих родителей. - Виктор короткими шагами незаметно приближался к нему.
- Пусть лучше  для родителей буду я мертвым, чем зеком, - вытирая слезы, прокричал Маменко.
- Глупости, - тем же спокойным продолжал Виктор, - Для родителей ты всегда будешь любимым сыном, лишь бы оставался живым.
- Да, как вы не понимаете, что я с этим дальше жить не смогу.
   Рыбаков подошел еще ближе к нему, ему оставалось сделать еще один шаг  и он смог бы дотянуться до пистолета и выбить его из рук, но в этот момент Андрей поднес ствол к горлу и нажал на спусковой крючок.
 
   
                Э П И Л О Г

         Прапорщика Алексея Петрова похоронили на городском кладбище со всеми воинскими почестями. Руководство Государственной пограничной Службы Украины не поддержало инициативу личного состава заставы присвоить подразделению имя Петрова. Командующий генерал-лейтенант Лейдин осенью вышел в отставку. Начальник заставы капитан Тарасов был уволен в запас за серьезные упущения в службе. Майор Косовский получил очередное воинское звание и был переведен на должность заместителя военного прокурора соседнего гарнизона. Подполковник Рыбаков остался на прежнем месте.
     Когда, где и как похоронили бывшего рядового Маменко, никто из военнослужащих не видел. Через полгода его родители продали дом и переехали в другой город.