Часы зашипели, как потревоженная змея, густо отсчитали положенное число ударов, в них что - то щёлкнуло и опять послышался их равномерный ход. Они были трофейные, вымененные на послевоенной толкучке на две пары швейцарских часов с блестящими металлическими браслетами, неизвестно как попавшие их владельцу. От этих звуков Мишка проснулся, сладко потянулся в тёплой постели; из щелок ставней просачивался едва заметный рассвет, с кухни тянуло керогазом и сбежавшим молоком. Было воскресение, а в этот день до завтрака отец всегда возился во дворе двухквартирного дома: летом что - то перекладывал, подметал свою половину, метла вместе с ним далеко уходила за ограду, зимой скрёб фанерной лопатой и тоже шелестел метлой.
У Мишки особенно хорошее настроение - завтра начинаются зимние каникулы, а сегодня он с матерью идёт в театр на «Аленький цветочек», где будет выдан новогодний гостинец - бумажный пакет с парой мандаринов, краснощёким яблоком и горсткой шоколадных конфет.
В это время отец открыл ставни и мягкий сероватый свет наполнил небольшую комнатку с круглым столом посредине, старым диваном с потёртой кожей, комодом и этажеркой с десятком каких-то томиков. Наиболее выдающимися предметами в комнате конечно же были напольные часы с громадным, тускло поблескивающим жёлтого металла маятником да старенькое пианино, неизвестно с какой целью стоявшее в квартире. Во всяком случае оно всё было заставлено, включая пюпитр и крышку , какими - то фигурками и фотографиями в рамках. По вышитой яркими цветами салфетке семь фарфоровых слоников несли в дом счастье.
Мишка выпрыгнул из постели, заглянул в узорчатое морозное окно и ничего в нём не разглядев, в отцовском полушубке и в материнских, на босу ногу одетых валенках, выбежал во двор. Что - то неосознанно-приятное волновало его душу. Только придя домой и улыбнувшись, разгадал это чувство: на две недели можно забыть про признаки подобия треугольников, которые прошли перед самыми каникулами и сегодня, как обычно, в шесть часов вечера, а это время, когда они с матерью возвратятся из театра, придёт к ним играть в шахматы да вести всякие интересные для Мишки разговоры приятель отца, токарь в его цехе дядя Ваня. Надо сказать, что Иван Степанович, кончивший в свое время один курс пединститута, обладал по Мишкиным понятиям всесторонней эрудицией. Придя из театра домой и принеся с собой запах цитрусовых и хвои, Мишка с нетерпением стал ждать шести часов. Как только молоточки механизма закончили бить по струнам, дверь отворилась и в клубах морозного воздуха в дом ввалился раскрасневшийся дядя Ваня в «москвичке» с поясом и в фетровых с окантовкой из кожи бурках.
- Жмёт морозец, - бодро сказал гость, по-хозяйски снимая полупальто и бурки.
Дядя Ваня долго расчёсывался в прихожей перед зеркалом, строго и критически осматривая себя со всех сторон и в конце концов не предъявив замечаний к внешнему виду, прошёл в комнату. Дух цветочного одеколона проследовал за ним.
Отец, Александр Кузьмич, с шумом, как картошку из мешка, высыпал на стол фигурки и стал расставлять их на видавшую виды шахматную доску, а Евдокия Ивановна, Мишкина мать, широкими, как у пловчихи движениями рук, разгладила скатерть, пошла хлопотать на кухню. Началось самое интересное для Мишки - рассуждение Ивана Степановича во время шахматной партии. Белые достались гостю. Скрупулёзно поправив каждую фигуру своего шахматного войска и громко крякнув, гость решительно и широко выдвинул королевскую пешку. Отец ответил симметрично.
- Ну, Михаил, доложи, как закончил четверть, - разыгрывая любимый королевский гамбит и глядя в доску, поинтересовался дядя Ваня.
- Ничего, - стыдливо скомкал ответ на поставленный вопрос Мишка.
- Взрослым людям пора задуматься о будущей профессии, а не смотреть сказки.
Шахматная партия принимала по-видимому острый характер, так как только в этом случае дядя Ваня подобно трубачу полкового оркестра, раздувая щеки, воспроизводил мелодию марша «Прощание славянки». Урегулировав положение на доске, гость, продолжил:
- Ничего - это пустое место, а человек любое дело должен стремиться делать лучше других. Только в этом случае он будет совершенствоваться...
Кем же все-таки хочет стать юноша?
У меня вот какая мыслишка появилась. В армии как любому нормальному мужику надо отслужить. Так?
Но служба службе рознь. Один не одну пару сапог на плацу стопчет, а другой... ну, например, будет служить в каком-нибудь ансамбле песни и пляски. Долг Родине отдаст и силы для будущей учёбы сохранит. Так что пока ещё есть время, научился бы, Михаил, играть на этом инструменте, - кивнул Иван Степанович на пианино.
Само собой играть на нём должен, как мы с тобой договорились, лучше других, кроме, разве что профессиональных артистов. Для этого тебе надо начать учиться по самоучителю. И чтоб не лениться. Лени инструмент не любит!
Мишке и родителям понравилась эта перспектива и уже через неделю парень всё свободное время упрямо выбивал на клавишах гамму, причём в выходные дни с утра до вечера с перерывами на обед.
Однажды в один из таких дней во время утренней разминки на инструменте послышался стук в стену.
- Федька с утра пораньше что-то приколачивает, - законно возмутилась Евдокия Ивановна.
Однако через некоторое время более сильный стук раздался с противоположной стороны, то есть в дверь.
Возмущению Федора не было границ.
- Одну минуточку, - парировала Евдокия Ивановна, - по правилам соцобщежития я могу этим заниматься с шести утра.
Не сказав ни слова, Федор ретировался. А часов с десяти вечера и до двадцати трех, стало быть в рамках Правил, Мишкино семейство слышало звуки гармошки и похабное пение в исполнении соседа.
В связи с этим и в целях сохранения спокойствия бытия постижение музграмоты было завершено.
Наступило лето. В одно из своих очередных посещений Иван Степанович высказал несколько экзотическое предложение:
- Ты, Михаил, уже взрослый и тебе по силам постигать науку под названием астрономия. Великая наука, необъятная, как Вселенная. Расстояния и размеры небесных тел не поддаются никакому воображению. Вот, например, наше Солнце в поперечнике больше миллиона километров. Если условно принять его за песчинку, то знаешь, сколько надо прошагать, чтобы опять же условно добраться до ближайшей звезды от нашего светила? Конечно, ты этого не знаешь. Так вот, надо прошагать шесть километров!
А, потом, быть астрономом, это тебе не токарем. Никакого плана! Сказал, что такая-то планета такого-то диаметра - получи премию. Кто будет проверять?
- Или, допустим, с головой у тебя того, то есть побаливает, - улыбаясь, обращается к отцу, - сидишь на свежем воздухе, поправляешь своё здоровье, будто звёздное небо наблюдаешь.
Мишка это предложение принял с воодушевлением. Еще бы! А ну - ка, укажите мне человека, который разбирается в этой науке?
Набрал Михаил в библиотеке разных книг по астрономии, даже библиотекарша удивилась:
- Вы, молодой человек, не иначе, как в МГУ поступать решили? Мишка солидно отмолчался.
Через несколько месяцев Иван Степанович решил проверить познания начинающего астронома:
- Скажи-ка, Михаил Александрович, каким образом ты представляешь то, что Вселенная безгранична в пространстве?
Мишка явно не ожидал такого естественного вопроса по элементарной астрономии.
- А это доказывается простым рассуждением:
допустим, что на границе Вселенной стоит кирпичная стена. Но ведь у этой стены тоже должен быть предел!
Вот так - то, звездочёт ! - сказал Иван Степанович, явно оставаясь довольным от своего рассуждения.
А ещё через некоторое время, когда искусственный спутник Земли стал реальностью, задал наш учитель своему ученику опять естественный вопрос:
- Почему искусственный спутник Земли, вращаясь вокруг планеты, не падает на неё?
И на этот вопрос Михаил не дал ответа.
Тогда Иван Степанович, памятуя о том, что он кончил всё-таки один курс пединститута, вынес единственно правильный вердикт:
- В этом вопросе без физики и математики не обойтись. Все науки базируются на фундаменте какого то общеобразовательного уровня, а потому сначала надо усвоить курс средней школы. Пока ты в ней учишься, приходи- ка в свободное время ко мне в цех. Я тебе расскажу про свою профессию. Интереснейшая специальность!