синица в руке

Владимир Исфаров
Сергей спал и между тем своим сознанием улавливал звуки внешнего мира. Сквозь дремоту почувствовал толчок и услыхал соударение колёс о бетонку посадочной полосы.
Пробежка, торможение. Двигатели взревели в последний раз и замолкли.
В наступившей тишине пробились другие звуки, обыденные земные – постукивания, шорохи и ветер снегом царапал обшивку. Так небольшой грузовой самолёт совершил не запланированную посадку в северном, военном городке, часто принимавшего, гостей, из-за капризов погоды.
Доподлинно неизвестно почему произошло отклонение от маршрута, толи действительно усилился ветер, толи произошли неполадки во время полёта или нужно было захватить, какой ни будь срочный груз  - экипаж об этом умолчал.
Единственный пассажир этого самолёта к экстренной посадке отнесся совершенно без интереса.
Сергей сонно неуклюжий сполз со своего импровизированного ложа, Возведённого из туго набитых брезентовых мешков, поближе к овальному квадрату двери. Подтянул к себе неподъёмного вида рюкзак и сумку и стал ждать, когда откроют.
Ему очень хотелось скорее очутиться на свежем воздухе и твёрдой земле.

В свои двадцать восемь лет Сергею лет  впервые пришлось лететь на самолёте, да не комфортабельном пассажирском лайнере, а на простом воздушном извозчике.
Честно говоря, большого удовольствия от воздушного путешествия он не получил - немного укачивало и замкнутое пространство давило на психику. Выручало одно обстоятельство - Сергей по своей натуре немного соня и потому большую часть полёта просто спал.
Вообще, многое, что ему пришлось увидать и испытать за последние полтора месяца происходило в его жизни впервые.
Так получилось, что до этого, исключая двухдневную поездку в Москву, когда он учился в седьмом классе, Сергей не покидал пределы Ростовской области. Родился и жил в станице. Учился не плохо, окончил школу с медалью,   которою, последний год, больше вытягивали, сами преподаватели, добиваясь хороших показателей. Затем учился в Ростове в институте, а когда его окончил, остался жить в городе у тётки.
Тётя у него была спокойная рассудительная женщина, никогда не бывшая замужем и не имеющая детей. Она любила Сергея, никогда не читала нотаций, по поводу как жить и пока он был студентом, помогала материально.  В общем - молодец тётка, дай Бог, такую,  всякому!
Работать устроился на завод. Никаких планов на будущие  не строил, пуская жизнь на самотёк. Жизнь сама внесла свои коррективы. Ещё совсем не старая тётя, неожиданно умерла, оставив ему полуторно комнатную квартиру, по, давно написанному и заверенному завещанию, про которое Сергей ничего не знал. Когда открыл заветную тёткину шкатулку, завещание лежало сверху, так, что бы его сразу было видно.
Тем самым тётя обеспечила нормальное проживание, как говориться « ни разу не женатому человеку».
Став полноправным хозяином квартиры, Сергей не стал выбрасывать старые вещи и заводить новые. Спрятав тёткины вещи в сундук, сделав небольшой косметический ремонт, оставил из мебели всё как есть. Даже на кухне придерживался порядка установленного тётей, а её саму заменила фотография в картонной рамке, на которой её лицо немного напряжённое и вытянутое, всё равно излучало неподдельную доброту.
Свежий ветер перемен начала девяностых годов особенно задел военные заводы. Начались перебои в работе, задержки зарплаты, рабочая неделя сократилась до трёх дней. Вот в это время Сергею предложили съездить в командировку, по демонтажу  оборудования, в нескольких точках расположенных в северных районах Российской Федерации. На что он с радостью согласился.
А, что? Условия самые приемлемые – сохраняется рабочее место, заработанная плата сразу по возвращении. Выплачиваются командировочные, сначала только половину суммы, но обещают, потом, отдать остальное.
Сроки, правда, определили, несколько туманно – не больше месяца.
Сергей на этом внимание не заострял, ему самому хотелось немного встряхнуться от рутинной жизни и своими глазами увидеть, как писали в газетах и журналах, красивые, суровые северные дали.
Он попытался представить эти края, но ничего, как рассказов Джека Лондона и анекдотов про чукчей на ум не пришло.
На юге России февраль, тепло, однако Сергей готовился основательно, купил тёплую куртку типа «Аляска», лохматую шапку ушанку на собачьем меху. Остальное нашлось из ранее приобретённого.
Группу командировочных собрали из коллективов разных предприятий, в количестве семи человек.
На поезде поехали вместе, затем, по прибытию, распределили по два и одному и отправили по разным точкам. Объяснили тем, что работы много, а на месте будут помощники.
Сергей оказался один. Его отвезли в полупустой посёлок, назначили в помощники старого деда, потому что в посёлке младше шестидесяти никого не было.
Две недели Сергей честно разбирал аппаратуру, сортировал и паковал в ящики, не обращая внимания на житейские неудобства. Закончил работу здесь перевезли на другую точку, снабдили продовольствием и оставили вообще одного, - связь старенькая радиостанция.
Вот тут уже спартанские условия проживания его стали доставать.
Прошло ещё две недели. Закончил работу, думал теперь домой поедет – не тут то, было, приказали переезжать на новое место – один из командировочных, толи заболел, толи сбежал.
На его возражения объяснили – работы немного, всего на неделю.
Сергей попробовал возмутиться:
- Знаем мы вашу неделю! Точно ещё недели на две или целый месяц.
По рации с ним спорить не стали. Прилетел вертолёт за ним, и доставили в аэропорт.
Здесь представитель от начальства, уже более обстоятельно поговорил с Сергеем.
- Хватит бухтеть, вот транспортный самолёт, грузи своё барахло и вперёд! Выбора у тебя никакого, отсюда домой тебя никто не повезёт – сбежишь, не только не заплатят, но и высчитают, то, что давали раньше – понял?
Сергей понял, и потому прихватив рюкзак и сумку, поволок их в утробу самолёта.
Во время перелёта лётчики сообщили, что будет незапланированная посадка, на промежуточном аэродроме, а это означало, для Сергея, выходной день и возможность пообщаться с цивилизацией.
Сергей всегда приглядывался к людям, подмечал их привычки, характеры, выделяя про себя наиболее колоритные фигуры. Делал это не произвольно, в силу привычки, ещё с раннего детства.
Здесь на Севере, его наблюдения, для него самого, оказались неожиданными. Представление о северянах, как о высоких, сильных, молчаливых мужчинах, и о крепких, розовощёких женщинах, на поверку оказалось глубоко ошибочным. Кого тут только не было! Люди, которых он тут встречал, поражали своим разнообразием. Рост, вес, склонности привычки, интеллект - от учёных высокого уровня, до скотинообразного мелкого воришки. Казалось. Что по воле озорного волшебника, сюда были собраны. Самые противоречивые и парадоксальные натуры – ни одного мало-мальски похожего между собой персонажа.
Сергей мысленно составлял коллекцию особо оригинальных людей, и коллекция пополнялась с каждой новой встречей...
И вот посадка в неизвестном ему городке.
Открылась дверь пилотов, экипаж прошёл в грузовой отсек.
- Ну, что дорогой! Душа свободы просит? Снежком помыться? Щас, выпустим! Вещи с собой бери, может, денька на два застрянем. Топай  прямо к большому зданию, это аэровокзал ихний. Там гостиница есть, не люксовая, но вполне приемлемая.
Летчик, говоривший всё это, с каким-то грузино- украинским акцентом, был особо отмечен в галерее персонажей. Пилот крупный телом, и на его, по-мужски красивом лице пробивался румянец, который, был более уместен на лице молодой девушки.
Кроме ладной фигуры, лётчик обладал необычайным красноречием.  Нет, болтуном его не назовёшь; его речь толковая  не торопливая, просто, все мысли, которые посещают его голову, сразу же высказывались вслух и по этой причине он никогда не врал. И ещё одна интересная особенность, это способность предвосхищать вопрос. Сергей получал ответы на свои вопросы, ещё не успев их задать.
Лётчики открыли дверь, спустили лестницу. Помогли Сергею справиться с багажом, и самого, чуть ли не на руках сгрузили на землю. Ему было неудобно за излишнюю заботу – обращаются как с маленьким.
Ветер крепчал с каждым порывом. Причудливо извиваясь, перекручиваясь, вздымаясь, неслись по бетонке снежные струйки, превращая открытое пространство в бушующее море. Бегущие навстречу снежные потоки создавали странное ощущение,  словно самолёт и стоящие люди несутся куда-то вперёд.
Натянув сильнее шапку на голову, взвалив на плечи рюкзак, Сергей в одиночестве отправился к зданию, про которое говорил пилот.
Идти пришлось  против ветра и снежинки больно кололи лицо.
Выходной день начинался не очень ласково, но Сергей не обращая внимания на детали,  тешил себя надеждами, на возможное приятное времяпровождение.
Возле входа неожиданно выскочили две небольшие, лохматые собаки, остервенело, облаяли, скаля мелкие, острые зубы, и невозмутимо убежали прочь, как, ни в чём не бывало.
Тут ещё при входе образовалась заминка – сумка и рюкзак оказались изрядной помехой.
Кое-как справившись с дверью и своим грузом, Сергей оказался в тёплом, тихом и безлюдном вестибюле.
Положил рюкзак на скамейку, а сумку на пол, отряхнулся, снял шапку, огляделся.
Три двери без всяких надписей, массивная деревянная лестница, ведущая на второй этаж, освещённое окошко с надписью – «Касса».
Лётчика-всезнайки, который всё бы разъяснил, рядом не было – куда идти?
Сергей подошёл к окошку кассы, что бы спросить.
Увиденное в окошке выглядело очень мило и романтично. За большим письменным столом сидела интересная девчушка. В накинутым на плечи, белым пуховом платке, она что-то старательно писала, склонив голову на плечо и по-детски чуть прикусив язычок. Её лицо, освещённое настольной лампой, неиспорченное косметикой, похожее на Алёнушку из фильма «Морозко» излучало девственную чистоту.
Сергей минутку любовался ею, затем, каким то бараньим от волнения голосом, проговорил, неуклюже иронизируя:
- Девушка, а девушка! Вы тут в рабочее время, стихи пишите, а я вот тут спросить хочу...
Она медленно подняла голову, с большой неохотой отрываясь от писанины, удивлённо округлив глаза.
- Я понимаю, творческая мысль, вдохновение и всё такое... – понесло Сергея – но что делать нам простым смертным, оставаться в неведении? А как вас зовут?
Лицо северной красавицы приняло ещё более удивлённое выражение. Она растерянно посмотрела на листок, потом на Сергея, приподнялась.
- Ты что придурок вылупился, ты чего здесь плетёшь? Водка в башку ударила?
И ещё добавила пару выражений с добавлением жуткого, застарелого мата, какого он не слышал даже от геологов.
 Сергей отлетел от окошка оглушённый столь грозным словесным натиском.
Заскрипели, захлопали двери, пахнуло ветром, в вестибюль шумно зашли пилоты.
- Ого! Видать молодой человек отводную получил. Знать сказал что-нибудь не так! Ты к ней не лезь с пустыми разговорами, она этого не любит. Она парня в армию проводила. Девчонка золото, только прикидывается бешенной, что бы охламоны всякие не приставали.
Пилот похлопал Сергея по спине.
- Пойдём, всё покажем, всё расскажем...
Сконфуженный Сергей поплёлся за ними.
С появлением пилотов, безлюдное поначалу здание ожило – подходили ещё люди, помещение наполнилось голосами.
Прошли в боковую дверь. Там оказался ещё один зал, в котором, так же была деревянная ступенчатая лестница на второй этаж.
Под лестницей сооружена комната с окошком и полкой наружу. Дверь слегка приоткрыта и оттуда доносится запахи стираного белья и свежеиспечённого хлеба.
Лётчик постучал в окошко. Оно открылось, выглянуло лицо.
- Маргарита Львовна. Оформите молодого путешественника, пожалуйста, впервые здесь
Из комнаты вышла худощавая женщина с гордо посаженной головой и орлиным, с горбинкой носом, приветливо улыбнулась пилоту.
- Здравствуй Игорь! Опять к нам залетел?
Затем лицо её лицо стало вновь строго-официальным. Ровным гортанным, на одном дыхании, с ярко выраженным французским прононсом голосом уже Сергею:
- На второй этаж подымешься, и сразу на право, комната номер два. Вот ключи, постельное бельё, чайник – бери, бери! Пригодится. Плати и иди, устраивайся.
То, что администраторша не спросила ни документов, ни о том с кем бы он хотел поселиться или ему хочется побыть одному, Сергея не удивило. Он в последнее время вообще перестал удивляться – просто надоело, всё следует ему не постижимой логике.
Затем Маргарита Львовна, чуть повысив голос, обратилась ко всем находящимся в зале:
Сегодня баня есть, кто хочет, пожалуйста!
Сергей повернулся к лётчику.
 Тот мгновенно среагировал.
Всё ясно путешественник! Сами тоже пойдём. Вещи в номер и через тридцать минут ждём тебя в низу. Баня классная, не пожалеешь!
Комната №2 оказалась небольшой, на два человека, с невысоким потолком, отделанная в основном деревом и покрыта лаком. Сделано просто и надёжно. Тепло, уютно.
Сергей уселся на кровать, перебрал вещи, выбрал самое чистое бельё.
Баня для него в данный момент была, просто, подарком Судьбы.
Его немного покоробило, что пилоты не взяли в свою компанию, как-никак, летели вместе. С другой стороны, у них свои интересы, свой круг общения. Может даже не захотели его стеснять.
Ровно, через полчаса спустившись вниз, увидел, что экипаж уже стоял около Маргариты Львовны. Игорь рассказывал, размахивая руками – женщина смеялась.
Лётчики увидали Сергея.
- Давай, давай, ждём уже!
Идти пришлось опять против ветра, но на этот раз Сергей исхитрился спрятаться за широкую спину, неумолкающего Игоря и добрался более-менее комфортно.
Подошли к бане. С виду дом, наполовину врытый в землю. По каменным ступенькам спустились в жарко натопленное помещение.
Здесь же сидел дед истопник, морщинистый, заросший щетиной, под хмельком, с торжественно-строгим выражением лица. Когда мы входили, дед пел, довольно приятным голосом, сидя на низеньком табурете.
Увидев нас, вскочил, засуетился:
- Проходите, проходите господа хорошие...
При этом встал, явно загораживая проход.
Игорь вытащил купюру и сунул её деду в нагрудной карман со словами:
- За наше здоровье выпьешь, Палыч!
Дед моментально переменился. Строгие морщины разгладились, лицо засветилось радостью и вдохновением.
Старик подставляет табуретки и достаёт веники:
- Парок отменный, Игорёк – то, что ты любишь!
Этого Игоря, наверное, весь Север знает – подумал про себя Сергей.
Лётчик сунул деду, ещё пачку «Примы» и Палыч растаял совершенно.
Когда уже парились и мылись, было слышно, как дед степенным баритоном пел: «О, дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить!»
Баня превзошла все ожидания. Сергей бегал в парилку пять раз, пока не стало подташнивать.
Окончательно одурев от жары и бесконечного пения старика, который в основном тяготел к классическому репертуару, Сергей покинул компанию и пошёл назад один.
Перед уходом спросил у деда: - Сколько платить?
- Не надо ничего платить, здесь Игорёк командует.
- Спасибо.
- На здоровьеце, будешь снова в наших краях – милости просим.
Ветер дул в спину. После жаркой бани мороз не чувствовался совсем. Раскинув руки в стороны Сергей, словно парусник подгоняемый ветром, поплыл в гостиницу.
Зашёл в вестибюль, глянул на окошко «Касса», оно было закрыто, вздохнул: - Мелькнул журавлик в небе, а мне бы синичку, хоть плюгавенькую, но в руки.
У носатой администраторши купил хлеба и отправился в свою комнату.
Пересмотрел свои вещи, взял чайник и пошёл греть чайник в бытовку, в конце коридора.
Там было несколько розеток, электрические плитки и кран с холодной водой.
Набрав воды в чайник, Сергей понюхал воду – запах хлорки отсутствовал, старыми, ржавыми трубами не пахло.
Оставив чайник греться на плитке, он пошёл в номер обустраиваться.
Через пятнадцать минут вернулся за чайником.
В бытовке у замёрзшего окна, сквозь стёкла, которого, ничего не было видно, кроме сплошного узора наледи, стояла женщина, тоже кипятившая чайник.
Когда Сергей зашёл, она обернулась.
Её лицо показалось ему знакомым, и он машинально поздоровался, пока, даже не догадываясь, где её мог раньше видеть.
- Здравствуйте – с мягкой полуулыбкой ответила женщина.
- Стёпа! Наталья Степановна! – моментально вспомнил Сергей, а вслух сказал:
- Наталья Степановна, вот так встреча! Я вообще не думал, что здесь можно встретить, кого ни будь мало-мальски знакомого... удивительно.

Когда Сергей учился в девятом классе, к ним в школу пришла новая учительница.
Она в младших классах преподавала русский язык, а в их классе вела литературу.
Приезд в село из города, да ещё по собственной воле, для России случай из разряда самопожертвования, а тут молодая, красивая...
Настоящая причина приезда молодой учительницы, так и осталась не разгаданной, зато почва для сплетен и фантазий сельским кумушкам, оказалась самой что ни есть благодатной.
Бабы в станице сразу невзлюбили её, за глаза называли «блаженной», при встрече же  здоровались, уважительно называя по имени и отчеству. Ученики наоборот боготворили Наталью Степановну, считали своим человеком.
Мальчишки всех возрастов запросто обращались со своими проблемами, девчонки лезли со своими глупостями, которые называли «самое сокровенное».
Всех учителей, по неизвестно, с каких времён установленной традиции, ученики называли ласкательно-уменьшительно производно от имени. Поэтому по школе ходили Валентинушки, Галинушки, Аннушки. Директора школы, правда, называли Сан Саныч, но то директор и к тому же мужик.
Наталью Степановну, почему то называли – Стёпой. При всей неблагозвучности прозвища отношение к ней было самое уважительное.
Уроки она вела очень интересно, которые в конце концов выливались в ярые дискуссии, не оставляя равнодушными, даже, отъявленных скептиков из хутора Попов.
Её мягкая полуулыбка подкупала искренностью и делала лицо удивительно красивым. Многие девчонки, оставшись дома наедине с зеркалом, пытались изобразить такое же у себя.
Бывали у Стёпы и моменты отчаянной грусти. Она забывалась, становилась у окна и в классе становилась так тихо, что директор, проходя по коридору, услышав полную тишину за закрытой дверью, открывал и очень удивлялся, увидав учеников и учительницу на своём месте.
О личной жизни Натальи Степановны никто ничего толком не знал. Ходили слухи, что она не разведена, но муж живёт в городе с сыном.
Однажды приехал её сын, это было в начале лета. Совсем непохожий на мать, заносчивый, ни с кем не сдружился.
Местные пацаны сразу же хотели настучать ему по шее для профилактики, и только авторитет Стёпы спас его от неминуемой экзекуции. Прожил два месяца, нарвался всё-таки на кулак. После этого уехал и больше не приезжал.
Проработала Наталья Степановна в школе два года и уехала из станицы.
И вдруг, далеко, на краю земли встретиться... непостижимо!

- Наталья Степановна, я вас сразу же узнал! Вы нисколько не изменились!
(Честно говоря, Сергей слукавил, но как радостно вспыхнули её глаза.) Я здесь в командировке, а точнее проездом из командировки ... э... в командировку, из-за ветра... – он запутался в словах и замолчал улыбаясь.
В это время закипел чайник Сергея.
Наталья Степановна, у меня чайник полный, одному не выпить. Если вы одна, пойдёмте ко мне, поговорим, а то меня лётчики в свою компанию не взяли, и поговорить не с кем. Второй месяц болтаюсь между объектами, как неприкаянный. У меня сахар есть и консервы.
- Хорошо, – (она всегда умела говорить просто и с неизменной полуулыбкой) – у меня тоже есть кое-что из продуктов. И я одна – вздохнула и добавила – и давно.
Сергей взял чайник.
- Я во втором номере, прямо возле лестницы.
В комнате Сергей первым делом стал наводить порядок. Заварил чай, вытащил консервы, но открывать не стал – пусть Наталья Степановна выбирает сама, что понравится.
Вещи убрал в шкаф, добротно сделанный из дерева, с поскрипывающей дверцей.
Сергей подумал, взял тюбик с вазелином и смазал поскрипывающую петлю. Скрип прекратился, зато запахло вазелином.
На стол положил газету. Для встречи двух алкашей обстановка подходящая, но когда ждёшь в гости бывшую учительницу – газета явно не в тему. Не зная, что делать с газетой, сложил и положил её с краю стола.
Что бы открывать консервы, на стол положил большой складной нож. Получилась, какая то, бандитская обстановка. Сергей убрал нож в карман, и, понимая, что сделал всё что мог, стал ждать гостью.
В дверь раздался лёгкий, одиночный стук.
- Можно?
Наталья Степановна с пакетом провизии зашла в комнату.
Она, ничего не спрашивая, вытащила из пакета бумажную скатерть, аккуратно расстелила, выложила на неё хлеб, горячие банки с консервированной кашей, завёрнутые в бумагу и два бокала.
- У тебя есть чем банки открыть? Я «открывашку»  забыла, или сходить?
Сергей вынул из кармана нож. Наталья Степановна рассмеялась, но о чём подумала, не сказала.
Над банками Сергею пришлось попотеть, во-первых горячие, пришлось прижимать их газетой, во-вторых он старался ни в коем случае не накапать на скатерть.
Сели за стол. Сергей разлил чай в бокалы.
- Наталья Степановна вам покрепче?
- Нет, нет, мне слабенький.
Она шутливо подняла бокал:
- За встречу!
Немного помолчали, занятые едой.
Временное молчание получилось совсем не тягостным, как бывает порой, когда не знают о чём говорить или встречаются с незнакомым человеком, а, наоборот – в уютном молчании таяли последние льдинки скованности.
- Наталья Степановна, а как вы здесь оказались?
У неё сразу опустились уголки губ.
- Мной судьба индейка всё играет, никак не успокоится, семейные дела разгребаю...
Сергею неожиданно вспомнилось, что в этих местах, как говорили лётчики, есть большой лагерь для заключённых. Может тут её муж находится или сын? Потому она и здесь. Расспрашивать лучше не надо, захочет сама расскажет.
- Я помню, тебя Серёжей зовут, и весь ваш класс помню. Он у меня последний был, я больше не преподавала. Расскажи о классе, о себе, я часто вас вспоминаю, и станицу...
Сергей начал рассказывать подробно и обо всех, видя в глазах Натальи Степановны действительно неподдельный интерес.
Рассказывал, кто пошёл учиться дальше в институт, кто уехал работать в город, кто остался в совхозе, кто женился, кто уже развёлся...
Наталья Степановна, а помните Ленку Каргину, которая с Мишкой сидела? Так она за него замуж вышла. Развели хозяйство, двое детей, по моему, самые счастливые на весь район.
- Ой, надо же! Она рассмеялась – я помню их однажды, мирила, мирила, ну думаю, на всю жизнь врагами будут. Вот действительно судьба. Ну, а ты сам то как?
Сергей говорил, а сам смотрел на Наталью Степановну и думал, что в ней осталось прежнего, а что изменилось.
Время заметно тронуло её внешность. Сеточка морщин возле глаз, резче обозначились скулы и всё равно красивая. Только когда улыбается, как лампочка вспыхивает дух безудержной молодости.
Вспомнилась девушка из кассы, появились мысли совсем другого порядка. Устыдившись внутренне, Сергей, с усилием отогнал и прочь.
- А мы вас, между собой, Стёпой звали.
- Я знаю! Меня это так смешило. Сразу дядя Стёпа- милиционер вспоминается.
Ты Сергей так и не женился, а почему? Подруга есть или невеста? Или ты категорический женоненавистник?
- Знаете, Наталья Степановна, я раньше про женитьбу без смеха слышать не мог. Честно не мог понять наших ранних женатиков. Теперь же, в этой командировке, моё мнение серьёзно переменилось. Правда, правда, Наталья Степановна! У моих одноклассников, у некоторых, уже от вторых браков дети есть. А я всё по себе. Вот домой приеду и опять один. Тех, кто не хочет жениться надо в такие командировки посылать, к чёрту на кулички. Здесь смысл жизни более чётко проявляется.
Сергей осёкся – не сказал ли чего лишнего, не зная причин появления здесь на Севере бывшей учительницы. Но вроде ничего – смеётся.
- А губы перед приходом подкрасила – снова шевельнулась фривольная мысль.
Сейчас Серёжа я схожу к себе и приду. Со стола не убирай, я сама.
Ушла.
Сергей сидел на кровати, думал о ней, о себе, и превратностях судьбы и желаний.
Наверное от того что в комнате было тепло, огнём горели лицо и уши.
Вскочил, походил, стараясь ногами выбить дурные мысли и снова с размаху сел на кровать.
 Пришла Наталья Степановна с бисквитным тортиком в коробочке.
- Гулять, так гулять! – и смеётся.
Она скинула пустые банки и крошки в целлофановый пакет. Постелила новую салфетку и выложила на неё торт и конфеты.
Сидели, пили чай, болтали, о серьёзном и несерьёзном.
Всё, таки, интересный человек Наталья Степановна! Сколько с ней не говори, тем для разговора становилось больше и больше.
Сергей не любил болтать попусту, да видно соскучился по живому разговору.
Вдруг она спохватилась:
Ой, уже времени много! Пора уже и честь знать, да и отдыхать тебе надо!
Она поднялась и стала убирать со стола. Мусор в пакет. Конфеты завернула в салфетку.
- Это тебе на дорогу, а то вы мужики никогда не догадаетесь себе конфет купить. У тебя только сахар, да?
Сергей стушевался.
- Ну, вы меня совсем как маленького...
- Да, что ты? Я же от чистого сердца, мне завтра в город, а ты на работу летишь. Там, может быть, даже магазина нет. Не вздумай обижаться!
Сказала и слегка приобняла его.
От приливной волны тепла у Сергея перехватило дыхание... Журавль в небе синица в руке...
- До свидания Серёжа! Завтра, если рано не улетишь, ещё увидимся. Ну, пока!
Она уже подходила к двери, Сергей вскочил и схватил её за руку.
- Наталья Степановна! Подождите, не уходите! Я второй месяц болтаюсь по северным просторам и ни одного близкого человека, и  сколько это продолжаться будет, не знаю. Кругом одни старики, да мужики. Так хоть с женщиной поговорить.
- Вот, вот с моим возрастом меня можно потихоньку к старухам причислять.
- Нет, вы молодая ещё и красивая очень.
Сергей не поднимал на неё глаз, но руку не отпускал.
- Ты так говоришь, словно любовное предложение делаешь – без тени негодования или неприязни спросила Наталья Степановна.
Сергей утвердительно кивнул головой.
Так случилось, что в жизни бывшей учительницы, больше ничего не узнаем. Что думала, что чувствовала? Толи сама желала такого окончания вечера, толи пожалела бывшего своего ученика, толи понимала, что если откажется развалиться очарование встречи и потом обоим будет неприятно.
Никто не узнает и она никому не расскажет. Она умела, хранит тайны, недаром ещё по её бытности в школе, девчонки доверяли ей свои тайные радости и печали. Никто и никогда.
- Я приду, ты дверь не закрывай – и ушла.
Сергей закружился по комнате, сразу не соображая,  что надо делать. Лихорадочно разобрал постель, выключил свет и быстро улёгся.
Он лежал, взволновано ворочаясь, но время шло, никого не было.
Она просто не придёт – разочаровано подумал Сергей – нечего дёргаться, надо спать.
Лёг поудобнее, заложив руки за голову.
Но она пришла. Потихоньку прикрыла дверь, повернула ключ.
Сквозь замёрзшее окно пробивался свет, и было видно, как она разделась, аккуратно сложив одежду на стул.
Легла рядом.
Он обнял ее, и она потянулась к нему, мягко придерживая его торопливость. Постепенно сдаваясь его настойчивости.
Тело женщины, сквозь полумрак, казалось совсем молодым, разжигая желание ещё сильнее...
Сергей снова и снова привлекал её к себе, с мучительной истомой освобождаясь от душевной и телесной наполненности...
Наверное, время уже шло к утру, когда утомившийся Сергей внезапно уснул, словно утонув в тёплых волнах постели.
Когда проснулся, в комнате Натальи Степановны не было. В окно светило солнце.
Вставать не хотелось, тело сонное, ленивое, только прикрыл глаза – задремал снова.
Разбудил резкий стук в дверь. Громкий голос Маргариты Львовны, в подражание вокзального репродуктора, объявил:
- Семнадцатый грузовой, вылетает в 12 часов. Вещи вниз, постель сдать!
Сергей взглянул на часы – 11. 10. Стал быстро укладываться.
Подумал – надо бы с Натальей Степановной попрощаться, а в каком она номере, не спросил.
Попил холодного чаю, собрал постель. Пошёл сдавать.
В нижнем зале ходили лётчики, какие то незнакомые люди, Натальи Степановны не видать.
Сдал бельё и чайник и всё поглядывал по сторонам.
Хотя, честно говоря, в глубине души у него не было желания с ней сейчас встречаться, и в тоже время, понимая, что улететь, не попрощавшись, было бы полным свинством.
Время поджимало.
Взяв рюкзак и сумку из комнаты, отдал ключи Маргарите Львовне, доплатил ещё за что-то, прослушав по рассеяности, за что именно, вышел на воздух.
Погода стояла отличная. Снег блистал разноцветными искрами под лучами яркого солнца. Ветра почти не было и относительно тепло. По взлётному полю ползали тракторы, разгребая снег. Возле самолётов копошились фигурки людей в чёрных комбинезонах.
Сергей с удовольствием подставил лицо солнцу, глубоко вдыхая чистый воздух.
Захлопали двери. Лётчики группами, расходились по аэродрому.
- Не отставай, первые летим, больше не предупреждаем – пилот Игорь громко хлопнул Сергея по куртке.
Сергей боковым зрением увидал,  как из дверей вышла Наталья Степановна.
Только сейчас он почувствовал возрастное расстояние между ними. Солнечный свет контрастно высвечивал морщинки, и усталое лицо бывшей учительницы казалось постаревшим.
Перед пилотами, Сергею, очень не хотелось обнаруживать их знакомство. Не оборачиваясь, сделал вид, что не заметил её.
Она тоже не окликнула его, ничего не сказала и даже смотрела куда-то в сторону.
Опять выскочили вчерашние собаки и носились между людей весело лая. Одна подбежала к «Стёпе». Наталья Степановна присела на корточки почесала её за ухом. Та, обалдевшая, сделала круг возле её ног, и стала лаять на проходящих, словно, признав хозяйку.
Сергей пошёл за пилотами. Забросил в проём двери самолёта рюкзак и сумку, влез внутрь, стал устраивать место для лежанки.
Пилоты возились снаружи.
Посидел немного, не выдержал, выбрался из самолёта.
Одинокая фигурка в светлой шубке стояла на том же месте.
Сергей снял шапку, помахал, Наталье Степановне, прощаясь, снова забрался на своё место на брезентовых мешках.
Через несколько минут самолёт, сделав разгонную пробежку, оторвался от земли и резко пошёл вверх, в голубое холодное небо.