ГЛАВА 15.
ПОБЕГ В САВАННУ.
Трое суток номер почти безмолвствовал. С документами постояльцев был полный порядок, с оплатой тоже, а то, что люди не показываются – их дело.
Мужчина изредка выходил, проверяя машину или дожидаясь разносчика пиццы, бургеров и прочей еды на веранде домика. Второго пассажира так никто и не увидел.
На исходе третьих суток во двор мотеля въехал пикап с надписью «Новый стиль – новая жизнь» с красоткой на бортах и… за рулём.
Любопытные служащие высыпали на площадку, разглядывая девушку-картинку: и живую, и нарисованную.
– Расслабьтесь, парни! Я предпочитаю девочек! – расхохоталась гостья нахально, зыркнув на покрасневших горничных.
Они в одно моргание глаз испарились от такого оценивающего взгляда.
– Если кому-то невтерпёж и найдётся пара сотен баксов за час, так и быть: займусь и вами, жеребцы! Услуга качественная, не разочаруетесь! Примите душ и выстраивайтесь в очередь!
Продолжая скалиться, зашла на веранду домика в углу мотеля.
Её встретил высокий мужчина и проводил внутрь. Бейсболки не снимал, лица почти не рассмотрели.
Через два часа парикмахерская на колёсах уехала, и развлекаться опять стало нечем.
Изнывающие от острого любопытства горничные, выждав момент, когда постоялец ушёл в магазинчик неподалёку, послали в номер с тележкой самую смелую и скандальную, Бониту, полную латиноамериканку.
Постучав, сильно нажала на ручку двери и ввалилась в комнату. Пройдя по коридорчику, заглянула в спальню: на широкой кровати, почти обнажённая, на животе, болтая ногами, лежала тоненькая девушка, смотря телевизор; смуглая или загорелая, с длинными белокурыми волнистыми волосами. Кашлянув, Нита засомневалась: «Не уйти ли тихо, пока не нарвалась на скандал?», но, вспомнив любопытных сотрудников и сотрудниц, решила идти напролом.
– Мне убраться надо! Уже три дня не могу к вам попасть!
– Даю минуту, чтобы убралась сама, – не поворачивая головы, девушка схватила тяжёлую керамическую пепельницу с тумбочки возле кровати. – Ну?! Раз… два… три!
Нита вымелась со скоростью ветра!
«Уж не знаю, какая у неё меткость, но рисковать головой не буду. Бешеная, точно! То-то парень держит её взаперти! Да… вот так постояльцы!» – ворча, выкатилась на улицу и, возмущённо толкая перед собой рабочую тележку, зашагала к хозблоку.
Не заметила за углом конторки замершего с пакетами покупок Эндрю.
«Понятно. Пора уезжать. Как только смеркается – едем отсюда».
Вошёл в домик, убедившись, что пока во дворе никого нет.
«Конечно: обсуждают потрясающую новость».
– Ты ей открыла? – застыл возле кровати.
– Нет. Сорвала замок, бедняга, так хотела узнать, кого же ты прячешь три дня. Видно, уже сна лишились, бедолаги!
Засмеявшись, Светка вскочила ему на талию, обхватив ногами и целуя с такой озорной мордашкой! Заметив хмурое лицо, посерьёзнела.
– Я всё собрала, не переживай. Она не много увидела, только мою попу, – соскочила и приняла ту позу, в которой её и застала горничная. – Что можно было заметить от двери, посмотри-ка?..
Вернулся к дверному проёму, остановился и посмотрел: «Как хороша! В откровенном белье красного цвета, с изумительной тоненькой фигуркой, с такой красивой попкой!..»
Нервно вздохнув, поспешно отвернулся к двери и посмотрел, что можно сделать с замком. Поняв, что сорвана только планка, быстро починил, сходив к машине за инструментами.
Когда хлипкая дверь была более или менее закрыта, прилёг на кровать и стал ласково целовать девочку, отдавая должное внимание и той, что всегда сводила с ума, и тому, что заводило с пол-оборота.
Держалась стойко, больше не позволяя себе кричать на всю округу, стискивая зубы и зажимая рот рукой.
Когда эмоции перекрывали разум, рот зажимал Тони, сам теряя разум от страстного темперамента Дэйзи.
«Я это всегда знал, но только теперь смог на себе его испытать в полной мере. Да… Не скоро разденешься в людном месте: расцарапала и искусала в кровь, колдунья, сходя с ума от моей любви. Любимая…»
В тот вечер так и не выползли из кровати.
Утром проснулись и… ужаснулись – выпал снег и прикрыл толстым слоем не только стоянку и округу, но и начавшие цвести первые цветы!
Лана, увидев природное варварство, зарычала во весь голос:
– Не хочу больше снега! Умру от тоски! Хочу тепла и света! В пустыню, в пески… – задумалась. – Нет, там сильно жарко. Тогда туда, где тепло и красиво… И не сильно жарко. В прерии… Нет, в саванну, к жирафам!
– В саванну, говоришь? Что ж, будет тебе Саванна, – странно посмотрев, достал документы, замер, что-то проверяя и обдумывая. – Порядок, проблем не возникнет. Едем.
Едва позавтракали, вышел надолго, вернувшись, тут же усадил закутанную в тёплую куртку с капюшоном Лану в машину и быстро выехал на основную трассу.
Понаблюдав за солнцем, поняла, что едут, практически, на юг. Вопросительно посмотрев на парня, заметила такое лукавое выражение на его лице, что лишь тихо засмеялась: «Тоже становится озорником, сияя золотом глаз и ямочками на щеках. Как он красив, всё-таки!» Сев боком, поджала ноги на сиденье и стала смотреть на любимого, пока… не уснула.
Очнулась – машину тряхнуло – въезжала куда-то в гараж.
Тони подал куртку и тёмные очки, метнув предостерегающий взгляд: «Молчи».
Вышли из бокса, оставив внутри свою чёрную приметную красавицу, и пересели в чёрный же «Buick Regal»: пятиместный, слишком лёгкий и низкий после основательного и тяжёлого «Кадиллака». Машинка сорвалась с места в карьер, имея 230 «лошадей» под капотом, легко беря никак не меньше полутора сотен километров в час.
Лана успокоилась: «Не всё ли равно, на чём – лишь бы ехать с любимым. И быстро».
Выезжая из города, прочитала вывеску: «Уинсор». «Граница США рядом!»
Через полчаса, проехав таможенный пост, пересекали огромную полноводную реку Детройт по знаменитому мосту! Сама того не подозревая, девушка стала путешественницей. «В Штаты!»
Радость от смены места, вот так, неожиданно, спонтанно, чрезвычайно воодушевила: схватилась за фотоаппарат, купленный в Гамильтоне, куда заезжали ненадолго – Тони отлучался по делам.
…Начались самые безумные дни – побег в Америку!
Светик виновато вздыхала: «Бедные родители! Наверное, уже знакомых перетрясли, подняли на поиски копов. Простите все, но нам необходимы эти моменты и эмоции, поймите: Тошку после покушения нужно отвлечь чем-то, и мне встряска пойдёт на пользу. Может, в постоянной смене городов и людей, картинок и впечатлений, отвлекусь и расслаблюсь, смогу ещё раз забеременеть от моего мальчика большого? Я так этого хочу! Хорошо, что не стал делать из моей стерильности трагедии. Только сильно прижал к себе и долго молчал, весь застыв. Жалел, наверное. Потом расслабился и ни разу не предохранялся. И слава богу. Я хочу от него ребёнка! И я его получу, чем бы ни пришлось пожертвовать, даже своей жизнью».
Проехав без остановки миллионный Детройт, двинулись дальше и через минут сорок остановились в городке Толидо, штат Огайо.
По договорённости, выбирали самые скромные, окраинные отели, не больше двух звёзд.
– Просто путешествуем – не до сибаритства. В двухзвёздных комфорта достаточно. Была бы широкая и мягкая кровать и душ, остальное по минимуму. Нужен полноценный отдых обоим. Сказывается пройденное расстояние: почти пятьсот километров от Торонто! И это только начало.
Проследив по карте маршрут, усмехнулась, покачав головой: «Тоха попу отсидит напрочь!»
Только смеялся, сжимал возлюбленную в объятиях, счастливо трепеща.
«Настоящее свадебное путешествие! И не мечтал! Пусть пара недель, но проведу с любимой, не расставаясь ни на миг. Они так мне нужны, эти дни! Скорее всего, других не будет. Никаких. Даже нескольких, – украдкой тяжело вздохнул. – Там тоже не глупцы сидят. Отец её, наверняка, уже нанял сыщиков. Рано или поздно, нас отыщут, и чем мне похищение аукнется – бог ведает. Она не даст в обиду, всё возьмёт на себя, несомненно, но это может бросить тень на мою карьеру. И сильную. Как только вернёмся – уволят. Больше не видеть девочки – понимаю прекрасно, не мальчик наивный, тридцать два уже. Только от этой мысли сразу замирает сердце, а горло перехватывает от боли и слёз. Даже думать невыносимо! Что будет потом… – силой заставил очнуться, задвинуть отчаяние и тяжёлое предчувствие подальше. – Не думать! Просто жить и радоваться. И любить. Любить…»
– …Здесь теплее намного! Нет, в бассейн ещё не отважусь лезть – ты уж сам, но позагорать можно…
Ласкаясь, нежно целовала его мокрую грудь, ещё вздымающуюся в частом дыхании.
«Ох, и ненасытна, Ромашка моя канадская! Пьёт силы сквозь соломинку страсти и любви и только лукаво улыбается, и опять, улучив момент, прижимается к телу так, что мир меркнет надолго, едва чувствую её тонкие пальчики на своём “мальчике”».
Притянул, сильно прижавшись к губам.
Затихла, подняла руки к мужской голове, вжимаясь в мокрый торс крепенькими внушительными грудками.
«Самая невероятная ласка, когда вот так прижимается ими и водит по груди! Готов разорвать малышку!.. – глубоко вдохнув, взял себя в руки и держался до конца, не забывая о её комплекции. – Девочка и есть».
– …Вот теперь, точно в душ, – едва прохрипела, откричав в подушку, когда в пылу страсти повернул к себе спинкой. – Отнеси меня… Ножки не ходят, изверг…
Грамотно рухнув сверху, засмеялся, забавляясь её беспомощным жалким писком из-под себя. Ослабляя вес, приподнимая мощный торс, целовал каждую клеточку обожаемого тельца.
– Бульдозер… Каток по имени Тони, – отползла в сторону, хихикая и ворча. – Опять в синяках. Какой бассейн нафиг?.. Отбивная без крови…
Подхватил маленькую ступню, начал нежно массировать с пальчиков, не пропуская ни сантиметра.
– Убийца! Прекрасно знаешь, что со мной происходит от такой ласки… – застонала, жалобно заплакав.
Притянув две большие подушки, уложил на них, поднял ножки к себе на плечи и стал истязать дальше так, что только стоны и громкий плач раздавались в номере. Выпив до дна любовь, прикусив лепестки и цветок, отпустил дрожащую возлюбленную и понёс в ванную.
– Предатель, – только и выдавила.
Плакала, слабо била ладошками по исступлённому лицу, дрожа и всхлипывая.
«Я знаю, что именно этого она хочет – умирать от наслаждения на моих руках, почти переставая дышать и чувствовать. Сам такой: любить до потери сознания, не иначе. Мы похожи, любимая, даже в этом».
Целуясь, встали под прохладные струи душа, пока наливалась ванна.
– Нет сил ни на что. Хотела посмотреть город. И сфотографировать…
Лежала в ванне, обессиленная от любви и ласки на его груди, когда намыливал её, плывя на облаке эйфории.
«Понимаю – расплата будет страшной. Как говорила бабушка-итальянка: “Нельзя злить Олимп – сожжёт душу”. Помню, Аннунциата, помню. Только иначе не могу. Люблю, пока есть силы. И время. Потом останутся долгие годы одиночества и воспоминаний об этих днях, пьяных и безумных, – смывая душистую пену, замер. – Запах! Запах её духов у пены! – потянулся к флакону, рассмотрел этикетку: красная сирень. – Мадонна… Конечно же – сирень! Запах весны – вот что всегда в ней сводило с ума! Просто преследовал в больнице! – трепетно поцеловал мокрую голову: почти уснула от его мягких, нежных, умелых рук. – Любовь моя весенняя, Дэйзи…»
Долго целовал мокрые ароматные волосы.
– Отнеси меня в кроватку. Потом погуляем, ладно? Спасибо, Тошка… Родной… Мой малыш…
Встав, ополоснулся с ней, закутался в полотенце, похожее на простыню.
Криво улыбнулся: «Америка любит всё огромное, даже в мелких вещах перебарщивая с размером: большая страна – большие вещи. Но сейчас скажу “спасибо” тому, кто породил эту моду – в меньшее мы б не вместились».
Пока донёс до кровати, вытерся, вытер и крошку с подозрительной старательностью, вызывая смущённое хихиканье, когда пытался быть оччень внимательным к особенным местам.
– Уймись! Хулиган! Там можно не задерживаться, – хохотала, брыкаясь и целуя губы; странно посмотрела в глаза, – иначе мы здесь надолго застрянем.
Слова призвали к относительному трезвомыслию его сумасшедшую голову.
«Да, она права – впереди ещё масса городов. Нужно вспомнить, зачем сбежали: посмотреть и отвлечься. Любовь не способствует этому – головы “сносит” и туманит мозги».
Погодя час смогли выйти в город.
Толидо – красивый и какой-то не американский городок. Испания чувствовалась во всём! В красном кирпиче старинных построек, в аккуратных лесенках-сходнях из квартир, красиво образующие свой кружевной узор здания, в цветочных горшках с геранями на балкончиках и ступеньках, в тишине сонных улочек старого города.
– «…Город расположен на западном побережье озера Эри возле устья реки Моми. Местность к югу известна, как Большое Чёрное болото, которое было осушено в конце XIX века и дало обильные ресурсы для развития агрокультурной деятельности в этом районе. Сам же город находится в полосе “Песчаная саванна с дубовыми рощами”. И болото, и песчаные саванны – остатки акватории и берегов древнего постледникового озера Моми, прадедушкой современного озера Эри».
Внимательно читая, она успевала снимать, рисовать, смотреть, восхищаться.
– «Здесь находятся штаб-квартиры трёх компаний: производства стекловолокна, производителя стеклянной тары и производителя автомобильных деталей».
Останавливалась, зарисовывала что-то особенное, например, огромного кота на красивой лестнице. Читая, вскидывала бровки или пальчик:
– «В Толидо размещаются производственные мощности “Крайслера”, где производятся автомобили серии “Джип”, и компании “Дженерал Моторс”…» Ой, для нашей машины! – звонко рассмеявшись, вернулась к брошюрке. – «Здесь имеется два университета: “Толидо” и “Боулинг Грина”…»
Уезжали вечером следующего дня с искренним раскаянием:
– Прости. Нет времени на долгое исследование. Жалко уезжать, но нас ждут и другие города и открытия.
…Через четыре часа подъезжали к мегаполису Цинциннати на границе штата Огайо.
Подумав, остановились на севере города в скромном мотеле в две звезды на Гленнспрингс Роуд, где их никто не знал.
Продолжая быть предельно внимательными и осторожными, не «светились» особо – кепки и тёмные очки приросли к их головам и лицам, едва пересекли границу Америки! Но они просто не могли остаться незамеченными: колоритный огромный двухметровый качок и изящная миниатюрная куколка-блондинка с чудесными кудрявыми, длинными, белокурыми волосами.
Лана попросила тогда красавицу-парикмахера обесцветить волосы и сделать лёгкую химическую завивку, что и обеспечило новую причёску, а завить плойкой кудри – десять минут!
Тони любил наблюдать за рождением шедевра, сидя неподалёку и затаив по-детски дыхание.
«Ничем тебя не испортишь, любимая, всё к лицу. Жаль, веснушки приходится закрывать гримом и автозагаром. Проехали прохладную зону климата – бассейны и солнце наши. Скоро естественный загар тебе поможет».
– …Нырнёшь?
Подхватив визжащую девочку, стал надевать ей купальник. Напрасно.
Закончили одевание только через час.
– А поприличнее этих двух тряпочек что-нибудь найдётся? – захохотал, увернулся от нижней части комплекта. – Ээээ, без неё точно нельзя! Запрещено местным законом.
После двухчасового купания и загорания, оделись и пошли гулять по городу.
Заходили в маленькие кафешки-бистро, мгновенно сливаясь с такими же простыми людьми, заскочившими перекусить и перекинуться парой шуток, обменяться впечатлениями, посоветовать новый маршрут, адрес…
Внезапно в голове Ланы родилась идея отпраздновать день рождения Тони-Эндрю в местном баре.
Быстро познакомившись с персоналом, долго шепталась с поваром, Серхио Куидадос, радостно потиравшим полные волосатые руки истинного мексиканца.
– Si, querida*, я всё понял! Твой macho понравится наш секрет! Съест на десерт не только его! А пока я приготовил свой фирменный шутка – спагетти с чили! Твой большой мужчина должен кушать горячий и острый пища, чтобы и сам быть такой же! El fuego!**
Вечером, обойдя пригород, заглянув в старый район и сфотографировав интересные сценки, пришли в бар, где их уже ждали гости.
Серхио пригласил друзей: молодёжь из близких родных и их друзей – студентов местного университета.
Получился настоящий молодёжный праздник, растрогавший до слёз Большого Тони!
Увидев на столе столько итальянских блюд, поражённо не мог сдвинуться с места, пока наряженные в забавные костюмы ребята пели здравицу.
В конце вечера повар торжественно внёс на подносике необычный торт: небольшой, аккуратный, на самой верхушке которого лежал… букет ромашек!
Энтони удивился, наклонился их понюхать, а гости замерли, ожидая вердикта.
– Madre Di Dio! Loro possono mangiare! – поражённо прошептал, замешкался, опомнился, перевёл. – Их можно есть! – радостным мальчишечьим голосом выпалил и, наклонившись, откусил ромашку под всеобщий смех, аплодисменты, крики пожеланий и восхищения. – Прошу прощения… – смутился. – Я откусил…
– Этот кусок съем я, – Дэйзи притянула именинника, поцеловала в щёку и аккуратно отрезала повреждённую верхушку торта. – Дальше, сам…
Пока именинник справлялся с ножом, при помощи Серхио и очаровательной черноглазой официантки оделяя гостей необычным лакомством, отступила к окну.
«Нужно дать ему несколько минут свободы: от меня, от жарких глаз, от пьянящего запаха тела, от касаний. Пусть отдохнёт в свой день. Случайно увидела в паспорте дату рождения. Молчал, как партизан! Хорошо, что узнала. Маленький роздых и отвлечение Тошке».
Когда с тортом управились, вернулась к столу, подняла руку, и все сели по местам, внимательно слушая.
– В такой день положено дарить подарки, но, зная этого итальянского парня, даже не пыталась что-то купить.
Мужчины одобрительно загудели.
– Тогда, родилась другая идея: подарить то, что любит, – криво улыбнулась и посмотрела на покрасневших женщин. – Нет, не это!
Виновато смутившись, засмеялись.
– Вот это.
Выложила на стол карту-абонемент в знаменитый фитнес-центр, имеющий филиалы практически в каждом крупном городе и Америки, и Канады.
– Любишь качалки – наслаждайся! – поцеловала скромно в пунцовую щёку, вложив в его руку конверт с картами. – Люблю качков!
От избытка чувств не смог вымолвить ни слова, лишь притянул девушку и прикоснулся губами ко лбу, заглянул с безграничной любовью в бесподобную синь глаз, едва шепнул: «Sposa». Невеста, жена.
Долго гудел бар, обсуждая щедрый дар – годовой абонемент!
Потом мужчины стали осматривать мощного Энтони, ощупывали горы бицепсов, легкомысленно затеяли раунд армрестлинга под опасливый всеобщий хохот…
Лана вышла на крытую веранду подышать воздухом.
– Крупный мужчина. Страшно даже подумать, что может случиться, попади под такого, – с благоговением прошептала за спиной молоденькая официантка. – Говорят, все атлеты импотенты – анаболики их губят, но, посмотрев на вас, подумала: «Врут!» Он так любит тебя! – взгрустнула. – Давно женаты?
– В свадебном путешествии. Знакомы давно. Любовь проснулась внезапно. Странно так получилось. И не ждали вовсе…
Смотрела на светлое от обилия огней мегаполиса небо и отчаянно хотела в безлюдье, где звёзд мириады и оглушительно поют цикады, где есть свобода.
– Да, она приходит незваной гостьей, – тяжело протяжно вздохнула американка. – Моя сестра влюбилась во взрослого мужчину ещё в школе. Теперь мать-одиночка, растит двойню девочек. Он помогает, а бросить семью не в силах – и там трое детишек, – горестно простонала. – А я, видя, как она мучается и продолжает любить, боюсь этого чувства – это уже не в радость совсем… Как приговор!
– Не надо бояться. Просто, прежде чем открыть сердце и душу парню, прислушайся к своим ощущениям. Не к телу – обманет. К тому голосу, что глубоко внутри тебя. Оставаясь в тишине, учись его слышать. Он и подскажет. Если хоть маленькая песчинка сомнения или недоверия будет мешать, тревожить – не твой человек. А свободен он или только на несколько дней появится в твоей жизни – не суть важно. Главное, понять, что ты любима. Это чувство всё искупает, поверь.
Девушка заплакала и ушла.
Света продолжала стоять в прохладе и тишине, словно зависла…
Тони нашёл, подхватил на руки и, не прощаясь с компанией, понёс к машине, целуя на ходу.
Им вслед смотрели потрясённые притихшие ребята-студенты, заплаканная официантка и задумчивый серьёзный Серхио.
Узнал Энтони, но никому не сказал! Только стал ещё задумчивее и серьёзнее.
Проворочавшись ту ночь без сна, разругавшись с женой и тёщей из-за беспокойства, не стал объясняться, а, досадливо плюнул в сердцах, ушёл в рассвет, разговаривая сам с собой:
– …Ну же, chico, не торопись! Лучше вспомни всё. Ты выглянул из кухни и сразу его заметил. Ещё подумал, что бейсболист знакомый. Голову ломал, кто это, – рассмеялся, закурил, продолжил медленно идти по пригороду в утреннем тумане, жестикулируя. – Даже пристал к Энрике-подметальщику, подскажи, мол, кто это может быть? Хорошо, что он тебя послал, куда ходить приличному сеньору не положено! Это же не человек – urraca! Настоящая сорока! Трещотка! – плюнул презрительно, негодуя, покачал осуждающе головой. – Нельзя быть таким болтливым. У каждого есть тайна – береги её. Вот и я только вчера вспомнил этого парня. «Где я его видел?» – всё думал. А потом, когда его nin'a, эта малышка, сказала про качалку, вспомнил! Накачанный парень и маленькая девочка. Канада! Кто-то притащил газету «Жизнь Торонто», а там про покушение! Эээ, нет… Имени не вспомню его клиентки. Рыжая такая, как перец чили! Не эта девочка, точно.
Остановился, осмотрелся, выбросил окурок в урну. Постоял в задумчивости.
– Эта блондинка, Дэйзи, ромашка, значит. Вот и попросила меня сделать из крема эти самые ромашки. Намучился, пока мастику верно сделал, но парень того стоит – спас тогда свой «объект». Интересно, она-то жива? – усмехнулся, хлопнул себя ладонью по лбу. – Конечно, идиот! Не мог бы он сейчас с невестой ездить по стране! Отпуск заслужил, стало быть. Но, я молчок. Отдыхает человек. Говорили, сначала, что погиб. А он вот, здесь. Выжил. Хвала Мадонне и Деве Гваделупской! Свечку в субботу большую поставлю. Хорошего человека спасла!
Достав крест из-под рубашки, крестясь, поцеловал три раза и уже скорым шагом пошёл дальше.
Время.
* Si, querida… (исп.) – Да, дорогая…
** El fuego! (исп.) – Огонь!
Сентябрь 2013 г. Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2013/09/04/1490