Рассматривая ползущую гусеницу, оволосевшую в юности, Карл пускал слюну. Было невозможно понять, что больше, голова Карла, или его жёлто-зелёная кепка кепка, с которой явно гармонировали огромные веснушки. Рот был открыт, и сквозь зубы выталкивался пупырчатый язык. Глаза Карла смотрели в разные стороны, и только не на гусеницу. Казалось, он одним глазом наблюдал за пальцем на ноге, а другим, как рука, в которой нет лупы, чешет затылок. Шорты и жилетка с карманами. Гусеница зеленела от этого зрелища.
Вдалеке прогудел пароход, но в улыбке безумного счастья, Карл не заметил ухмылки Вселенной. Когда гусеница уползла, Карл даже не изменил выражения лица. На самом деле он его не изменил, когда гусеница приползла.
Снова гудок парохода, без всякого желания отплывшего в дальние края. Кроме того, в этом мире осталась незримая связь между безобразностью экспрессии и рутиной романтики. Да и это можно было поменять местами.
2013г.