Удивительное дело: в жизни человека одно лишь время направлено в одну сторону и необратимо. Именно время, затраченное на производство работы, на перенос химической энергии съеденного (а вообще, в целом, одной лишь солнечной энергии, "материализовавшейся" в течение того же самого - времени) путем совершения дейтсвий, путем бездействования даже, лежит в основе разнообразных качественных и, более всего, количественных оценок.
Именно время стремятся "убить", поскольку только оно одно и способно причинить страдания. Но при этом оно одно - способно если не истребить, то как минимум ослабить практически любую душевную боль, любое переживание. Оно повинно в счастье и несчастье, в хорошем и плохом.
Существование человека - всего лишь отрезок времени.
И при всем этом именно смерть венчает переход человека от времени к вечности; время поглощает оставшееся, а в вечности все просто есть, вне зависимости от протяженности во времени. Ведь "теперь" времени "одно и то же на протяжении всего времени по отношению к своему субъекту, но оно различно в смысле аспектов. Время следует за движением, а его "теперь" следует за движущимися; движущееся же суть один и тот же субъект на протяжении всего времени, но изменятеся в смысле аспекта, поскольку каждый раз находится все в ином и ином месте; и в этом-то изменении и состоит движение". Изменение, движение - не всегда одно лишь ощутимое передвижение в пространстве, но даже и покой: движение, например, на микроуровне, присуще и внешне покоящемуся. Вечность же есть сразу вся и всегда, во всей полноте; в ней теряют смысл "до" и "после"; неподвижность вечности сязана прежде всего с невозможностью отмерить начало и конец какой бы то ни было в ней продолжительности, ведь, сделав это, мы получим некоторый отрезок, который не есть весь в себе сразу, т.е. не обладает свойством вечности. Так и время, измеряя человека, изменяя его, придавая некий "смысл" его существованию, даже при условии своей бесконечности, все же не принадлежит вечности. Иными словами, "жизнь" как мера времени не может быть вечной; нет смысла и говорить о некой "вечности" того, что есть "жизнь" в смысле ее обычно сознаваемых атрибутов
Вечность не принимает личности. Вечность не принимает "существования" или "несуществоавния". Эти понятия в их различении утрачивают в ней всякий смысл; бессмысленно само различение, равно как и любое другое мыслительное действие, по причине ограниченности его временем не вечно.
Загробный мир с облаками и арфами "на небе" и огнем, грешниками и Дьяволом "в аду" значит для вечности не более, чем исследование доступной для наблюдения части Вселенной - для зеленой тли... Но что самое обидное, рай и ад, будь они протяженны во времени - суть одно и то же: смерть прекращает существования сознания в привычной форме (ведь все временное имеет начало и конец), и то, что было в сознании, те образы, те описания, будь они хоть в миллион раз красочнее, все равно есть ничто.
Так для чего же, зачем нужно это оболванивание человека? Не более чем для того, чтобы меру химической энергии пищи перенаправить в иное место, чтобы пополнить казну небезызвестной организации звонкой монетой. Как еще можно объяснить повальное возникновение новых и "восстановление" старых церквей с установлением в России рыночной экономики? К чему все эти лавки церковных принадлежностей? Где присущая, скажем, подвижникам XI века аскеза? Все это кануло в лету, прошло, как если бы никогда и не существовало. Отныне любой, кто возжелал спасти свою душу, кто желает приобщиться к божественному - может сделать это за определенную мзду; ни одной службы не проходит без "добровольного" пожертвования. Даже покойный, как в древности, не может переправиться в жизнь вечную без монетки во рту. Церковь есть Харон современности. Конечно, нельзя умалять подвига незначительного меньшинства, хранящего в своих мыслях и делах идеи древней религии; такие обычно отправляются иерархами куда-нибудь подальше, на окраины, в глухие и безлюдные места. Все вечное более не составляет ценности, от него стремятся отвернуться, не замечать до самого последнего момента: мешает, препятствует обогащению - подлинный апофеоз беззастенчивого стяжания. Преходящее возведено в абсолют, но принято стыдливо замалчивать этот факт.
Церковь пожирает Солнце. Церковь пожирает Вселенную. Церковь спорит со временем, забыв о своей собственной временности.