От Ганны батюшка пошел домой. Марусю он застал за учебниками, которая готовилась к сдачи сессии.
- Машенька, скажи, у кого можно лодку взять?
-Так они почти у всех есть. Только самая лучшая лодка у дядь Паши Шелудько. У него даже двигатель стоит.
-Шелудько говоришь? Они там же живут, у центральной запруды?
-Да.
-Ладно, спасибо тебе, - поблагодарив племянницу и выпив кружку холодного кваса, вышел на улицу.
К этому времени, солнце уже выкатилось на середину небосвода и безжалостно палило. Лето было как никогда, жарким и сухим. Даже птахи спрятались в гуще листвы и не пели своих звонких песен. Открыв маленькие клювики и распушив перья, тихо сидели на ветках и отдыхали. Из-за жары поселок будто вымер, на улицах не было ни души. Взрослые были на работе, старики сидели в избах, а ребятишки все дни проводили на речке. Пройдя через все село, отец Григорий нашел нужный ему дом и открыл калитку. По привычке, священник беглым взглядом оглядел двор, который был чисто выметен.
Под навесом находился стол, около которого стояла лавка. От одной яблони, до другой тянулась тонкая веревка, на которой сушилась рыба. Когда то, еще в детстве, он часто бывал в этом дворе. Здесь жил его друг, Николай Шелудько , который погиб на фронте. В этой семье детей было немного, трое всего: Николай был самый старший, потом шла Матрена, в детстве все ее звали Мотькой и Павел, младшенький.
Родители, Василий с Валентиной, были люди бедные.
Всю жизнь им пришлось батрачить с зари до зари на одного местного богача. Единственно, что они имели, так это был этот дом, который, перед самой их свадьбой строили всем селом. Старый дом жениха сгорел. Тогда в деревне был сильный пожар. Пришел огонь ночью из леса и сгорело несколько домов. Родители Василия заживо сгорели и еще погибла полностью одна семья.
Их дом стоял самый первый, с него и пошло все полыхать. Если бы не было ветра, было бы легче, но налетевший ветер, во все стороны начал метать искры и горящую солому, выхваченную им из соломенных крыш. Много тогда бед и горя натворил пожар. Некоторые семьи, после него так и не смогли толком подняться на ноги.
Чтобы хоть как-то выжить, погорельцам пришлось работать на богатых. Хорошо еще лес, да речка были рядом. Грибы с ягодой несли из леса, а рыбу ловили зимой и летом в реке. Так они и жили до самой революции. Конечно, им земляки, как могли, помогли, но все равно из нужды так и не смогли вылезти Василий с Валентиной. Потому что все дни они трудились на чужих полях, а за своим клочком земли ухаживать им было некогда.
Стоял Отец Григорий во дворе своего друга и быстро пролетела перед глазами вся жизнь этой семьи. Он видел, что ничего с тех пор здесь не изменилось. Ему казалось, что даже стол стоял прежний. В это время открылась дверь и на улицу средних лет вышел мужчина . Он посмотрел на батюшку, улыбнулся и сказал:
- Здравствуй, отец. Слышал, что ты вернулся, да все времени не было зайти. Ты так зашел, или по делу, нужно что?
- Здравствуй, Павел, - пробасил священник, - по делу. Сказывали, что у тебя лодка хорошая есть. Дай мне ее на некоторое время, а то если есть время, вместе съездим. Мне все равно помощь понадобится.
-Зачем тебе лодка? Куда батюшка собрался?
-Нужно одно дело проверить. Ну, что, как на счет лодки и помощи?
- Хорошо, я сегодня свободный, с ночного пришел.
-Вот и хорошо, только председателя нужно сначала позвать.
-Да, вон, мальца сейчас крикну, он и сбегает. Витька, слыш, - крикнул отец сына, который нехотя выглянул из-за двери.
-Ну чо?
- Чо? Председателю сбегать надобно, сказать, что отец Григорий его зовет.
-Ммм, - уже желая отказаться, скривился мальчонка.
-Я те покажу, ммм! Быстро давай, чоб мне одна нога была здесь, одна там! Понял?
-Понял, - протянул Витька и побежал к калитке.
-Да направь его сразу к нашей лодке, - вдогонку крикнул отец, - мы там будем.
- У тебя длинная толстая веревка есть?
- Есть. В сарайке нужно глянуть, тебе какую?
-Чтобы председателя нашего выдержала. Павел, возьми еще лампу керосиновую со спичками, а то кто его знает, что там и как.
-Хорошо, и веревку найдем, как раз недавно такую по случаю приобрел.
- Вот и чудно.
Все взяв, Павел повел отца Григория к реке, где спустившись по тропинке, они сразу подошли к большой лодке, стоявшей у самодельного причала.
- Хороша-а, - сказал батюшка, - и где ты такую красавицу взял? Неужто сам смастерил?
- Ага, смастерил. Старая – то лодка в негодность пришла, вот и решил вспомнить отцовскую школу. Ты, батюшка, наверно помнишь, что отец на всю округу славился своим мастерством. Только делать ему было некогда, нас нужно было поднимать. А это дело он считал баловством, да и материал был очень дорогой, где денег было ему на это взять? Вот и приходилось родителям батрачить.
- Да, помню, Павел, все помню.
В этот момент к ним подошел председатель.
- Здравствуй, Васильич, - протягивая руку, поздоровался он, - ну, что случилось?
Отец Григорий рассказал все, что узнал от Ганны.
-Во-о, дела! – удивился Павел, - да, я помню этот случай, когда нашего батюшку убили, хоть совсем еще мальцом был. Помню, как у нас что-то искали, весь дом переворошили, а что искали не могу сказать. А теперь понятно. Ох и лютовал тогда наш председатель, матерился на чем свет стоит.
- Вот и лютовал, что не смог достать то, что ему не принадлежало. Ну что, тогда не будем терять времени? – сказал Свиягин, - поплыли?
- А может сделаем так, - посоветовал Павел, - вы поднимайтесь на верх, а я вас буду с реки направлять?
- И то верно.
Пока Павел ставил к лодке движок, председатель со священником уже поднялись по тропинке на верх и пошли в сторону могилы Сатанкина.
Подойдя к обрыву, отец Григорий на минутку отвлекся и залюбовался открывшимся видом.
- Красота какая, - глядя на реку, растянувшуюся извилистой лентой до самого горизонта, по берегам которой начинался простираться лес, сказал он.
- Мне здесь тоже очень нравится, - ответил Борис Иванович, - такую красоту не везде увидишь.
- Все эти годы я часто во сне видел, почему-то не мать с отцом и братьями, а именно ее во время ледокола и себя барахтавшегося в ней, из последних сил стараясь выбраться из воды.
Председатель посмотрел на своего собеседника, хотел что-то спросить, но потом, оглянувшись на могилу Сатанкина, вздохнул и промолчал. Этот взгляд и молчаливый вздох красноречивей всякого диалога показал, что творится в душе молодого человека.
- Ну что, Борис Иванович, начнем спуск, благословясь? – спросил отец Григорий.
- Начнем, только удержишь ли ты меня, батюшка?
- Удержу, - ухмыльнувшись, сказал священник, - не бойтесь, у меня закалка и тренировка были хорошие, - и обвязав председателя, вручил ему лампу.
Узнав у Павла, где лучше начинать спуск, Свиягин, цепляясь за камни, ловко стал спускаться.
Через какое – то время он увидел небольшую ровную площадку, искусно спрятавшуюся в зарослях кустарника. Отвязавшись, он пробрался сквозь высокую траву и в скале обнаружил расщелину, сквозь которую пролез внутрь.
Не успев еще привыкнуть к темноте, как услышал писк и кто-то махая крыльями, вихрем пронесся над его головой. От неожиданности председатель присел, потом ругнулся и сплюнув, зажег лампу.
При свете оказалось, что пещерка совсем маленькая и в глубине ее, у самой стены, все в паутине, стояло большое распятие, рядом было семь мешков. Развязав один из них, увидел икону. Стерев с нее пыль, он рассмотрел Деву с Младенцем на руках. На удивление, икона сохранилась хорошо, не смотря, что она была слегка обгоревшей. Положив ее обратно в мешок и аккуратно завязав, Свиягин подал знак его поднимать.
- Ну что, - с волнением спросил отец Григорий, - стоят?
- Стоят, - утвердительно махнул головой председатель, - хорошо сохранилось, будто недавно их туда поставили.
- Слава Богу. Я думаю, Борис Иванович, что пока не отремонтируем храм, трогать их не будем. Пусть еще немного там побудут, а то хранить то их не где.
- Да, правильно, - согласился со священником председатель, - ну а я тогда пойду, а то через пятнадцать минут мне нужно ехать в район. Как раз там поговорю в отношении восстановления церкви. Может еще помощь окажут.
- С Богом. Ну а я с Павлом переговорю, чтобы языком то сильно не трепал.
Попрощавшись, отец Григорий спустился к реке и увидел Павла, который уже возился с сетью.
- Что, решил порыбачить?
- Да, думаю, поставлю, раз сюда пришел, чтобы потом лишний раз не ходить.
- Давай помогу. Ты где ее ставишь?
- Да поднимаюсь до лосиного острова там всегда и ставлю.
- Далековато.
- Зато рыбы много.
- А лоси то есть, не всех еще перебили?
- А куда им деться? – удивляясь, спросил Павел.
- Так в войну наверно всех съели, я представляю, какая голодуха здесь была.
- Да, голодали шибко, это верно, а вот лосей ни одного не тронули, всех сберегли.
Наоборот, бабы да дети зимой ходили на остров, да их подкармливали. Однажды бабку Аплесничиху с теткой Санькой, когда они уже возвращались с острова, волки чуть не загрызли. Хорошо, мальчишки с охоты возвращались, так отбили.
Нет, за лосями следили, пуще чем за своими детьми. Одна лосиха с лосенком вообще ручными стали, так наши даже клички им дали. Зайдешь на остров, только посвистишь, да позовешь:
- Мишка, Мишка и бежит малой, аж спотыкается. А мать чинно следом за ним вышагивает. С рук ели морковь, свеклу, картошку. Смешно. Как дети радовались и оне и бабы с ними. Скотина ест, а бабы смотрют на нех, да сопли на кулак мотают. Тяжело было, шибко тяжело. С войны то, почитай в каждый двор похоронку принесли.
Я вон вроде здоров, руки, ноги на месте, а кровью харкаю. Не знаю, сколько еще протяну, год, иль два.
Хотелось бы успеть еще внучат поняньчить, но видно не успею. Темка малой еще, а Ритка глупой родилась. Зойка моя беременной напугалась чего то, вот Ритулька и родилась такой. Жалко ее, красивая дивчина, а умом как малое дитя. Ходит, все цветочки рвет, да веночек плетет. Наденет на голову и кружится, поглаживая себя по голове, - хорошая мол, красивая. А потом веник возьмет и двор подметает. Пылюку таку подымет, что чихать начинает и смеется потом. Так вот и живем.
- А она у вас крещенная?
-Да откуда ж? Где попа то было взять? Как нашего батюшку убили, да церковь разворотили, больше даже думать об этом нельзя было. Да я и сейчас дивлюсь, как это тебе наш председатель навстречу пошел? Если б Сатанкин был, то не сносить бы тебе головы, в первый же день открутили бы. А вообще, отец Григорий, ты бы поосторожней был, мало ли что.
- Вот и я хочу тебя попросить, что бы ты пока никому не говорил о сегодняшнем дне. А вот детей надо покрестить.
-Да надо, мы уже говорили как-то об этом со своей, но не знали куда везти.
-Так давай сегодня их и покрестим, что тянуть?
-Да с Ритулей проблем ни каких не будет, а вот с пацанами, дело другое, - один комсомолец, другой пионер. Ни за что не согласятся.
-Сегодня не согласятся, потом сами придут.
Расставляя сети, отец Григорий увидел, как к берегу вышли лоси и без страха стали пить воду.
-А вон и Мишка, - улыбаясь, сказал Павел, - нас встречают. Я им три горбушки приготовил, - и навалившись на весла, погреб к берегу.
Лось гордо поднял голову, поглядел в сторону лодки и вошел в воду. Подплыв к Мишке, Павел отломил кусок хлеба и протянул. Своими пухлыми губами сохатый аккуратно взял хлеб и стал медленно жевать.
-Батюшка, хочешь? – протягивая краюху, спросил Павел.
-Давай.
Отец Григорий взял кусок и протянул лосихе стоявшей поодаль от лося. Лосиха настороженно смотрела на незнакомца, но услышав знакомый посвист Павла, тоже вошла в воду и подошла к лодке. За ней следом пошел и малыш. Съев хлеб, лоси тыкались в ладоши, выпрашивая еще гостинец.
-Вот хитрецы, - улыбаясь, бормотал Павел, поглаживая каждого по бокам, - знают, что у меня для них всегда припрятана кора осины и вытащив из под сиденья мешок, достал кору. Лосенок, смешно расталкивая родителей, первый схватил зеленоватую ленту.
-Вот наглец, - заметил мужчина, - совсем старость не уважает.
А лосенок, будто понял, что сказал человек, быстро отошел в сторону, тем самым давая возможность подойти и родителям. Угостив лосей, рыбаки довольные поплыли в поселок. Отец Григорий сходил домой, взял свой мешок и вернулся к Павлу. Дома у Павла, кроме дочери никого не было. Жена была на работе, а сыновья убежали купаться на речку.
-Вот и хорошо, что пацанов нет, - обрадовался отец, - меньше глаз и ушей будет.
Приготовив все для крещения, отец Григорий позвал Риту, которая с любопытством наблюдала со стороны. Размахивая руками, она подошла и тыча рукой в воду, что-то спрашивала. Павел осторожно взял дочь за руку и начал объяснять, что сейчас она будет умываться. А отец Григорий, зажигая свечи, стал читать молитвы.
-Ну, Маргарита, не бойся, подойди ко мне, - как можно мягче, сказал батюшка.
Ритуля улыбаясь, подошла, сразу сунула в таз руки и побултыхав ими в воде, весело стала расплескивать ее в разные стороны. Изрядно вымокнув отец со священником, наконец, закончили обряд крещения и надев крестик на шею, облегченно вздохнули. А Маргарита, увидев маленький крестик на белой веревочке, так ему обрадовалась, что стала его целовать и прижимать к груди.
Потом подбежала к отцу Григорию, и что-то быстро затараторив на своем языке, поцеловала его в щеку. Священник смутился и кашлянув, неуклюже, огромной ручищей погладил ее по голове.
-Ну вот, Господи, еще одна овечка прибилась к Твоему стаду. Помоги ей, Господи, возьми это дитя под Свое покровительство.
продолжение http://www.proza.ru/2013/09/04/311