В маленькой сельской церкви вечерами тихо-тихо. Изредка слышится мягкий треск горящих у икон свечей, да иногда, внезапно проснувшийся сверчок начнет свою песнь и тут же замолкнет, будто бы опомнившись. Алешка любил бывать здесь именно в это время. Боязливо переступал он порог и направлялся к иконе. Нравился ему старец, напоминал Алешке его дедушку, даже казалось иногда, что сам дед смотрит на него добрыми глазами. Не было у Алешки кроме деда никого, да и тот по весне помер, наказав перед смертью жить по-божески, про церковь не забывать и настоятелю помогать. Алешка и старался - помогал батюшке, полы мыл, за водой ходил, подсвечники чистил. Протрет тряпкой стекло у иконы, замрет, засмотревшись в глаза и разговаривает с дедом, рассказывает о жизни своей, а тот ему отвечает - когда похвалит, а когда и заругает внука.
Благоговейную Алешкину тишину нарушила громкая возня у входа - батюшка, пытаясь отпереть не запертые двери, уронил на каменный пол ключи, и звон этот множество раз отразился от толстых церковных стен. Тяжело привалившись к стене, пытался поднять их, но равновесия не хватило, и он упал на колени, упершись руками в пол. Алешка вздрогнул, подбежал к батюшке, схватил за руку, силясь поднять. Батюшка мотнул головой, обернулся, тяжело дыша перегаром в лицо:
- А ну, кто т-тут? Пош-шел вон, паскуда! - но разглядев Алешку, успокоился:
- А-а, - протянул, - ты это. Тяжело навалившись на мальчика, поднялся:
- Ходишь все, ходишь! А чего ходишь? Грехи замаливаешь?
Вцепился Алешке в плечо, поволок к иконе:
- У этого что-ли замаливаешь? - замотал головой, - не спасет тебя к-картинка нарисованная, нет ей дела до тебя, дурак!
Засмеялся батюшка громко, потом вдруг резко прервал смех и схватил мальчика за подбородок, рассматривая его внимательно:
- А хочешь я тебе грехи отпущу? - зашептал горячо.
Алешка испуганно закивал головой.
- Это я могу! Ты батюшку слушай, только он тебе может грехи отпустит, только о-он.
Батюшка завозился в подряснике, задрал его вверх, обнажая мужской свой срам.
- Вот оно, твое спасение где!
Алешка в изумлении уставился на болтающийся между ног поповский член и замер, не понимая, и не желая понимать того, что видит он сейчас. Батюшка схватил его за чуб и притянул к себе:
- Иди, сын мой, отпущу тебе! Все отпущу.
Алешка отпрянул в ужасе, но рука держала крепко - не вырваться, и он кинулся лбом вперед, ударил головой в живот батюшке. Тот охнул, разжал руку и упал навзничь.
- Ах, ты, сучье отродье, перечить батюшке?!! Да я тебя!! - завопил, барахтаясь в длинном подряснике, затряс кулаком в воздухе. Тени заплясали на стенах, крик эхом усилился многократно и Алешке показалось, что сам дьявол посетил сейчас их церковь. Закричал он в ужасе, кинулся наружу и побежал прочь, не разбирая дороги. А из церкви неслось, грохоча:
- Покайся батюшке, покайся!
Алешка бежал, бежал, бежал...
P.S. Написано на основе нескольких реальных событий, произошедших в начале 2000-х годов на территории одного из московских храмов.