Температура.
Первое неприятное детское воспоминание связано именно с ней.
Помню, как мучительно верчусь в кроватке, рассчитанной на младенцев, из-за чего мои ноги торчат в дырке между прутьями.
Родителей, такое положение вещей, видимо, устраивает, ведь, выбраться из клетки, больному ребёнку практически невозможно.
Мне очень плохо и я всё время прижимаюсь лбом к деревяшкам, чтобы немного облегчить страдания.
Рядом игрушка - резиновый львёнок.
Он тоже мой прохладный спаситель.
В какой- то момент, перед глазами появляется раскручивающаяся спираль, и на этом, воспоминание обрывается.
Температурить приходилось и в детском доме.Почти каждую зиму-весну, я активно «грипповала».
Поначалу, заболев, и не зная, как обычно поступают дети, в подобной ситуации, я принималась искать укромный уголок.
Это - достаточно сложная задача, в коллективе из ста пятидесяти воспитанников.
Позднее, я научилась отпрашиваться у воспитателей, но, чаще всего, симптомы обнаруживали учителя.
На уроке, голова начинала клониться к парте, и педагог, привычным тактильным методом, быстро определял моё состояние.
Если медсестра и градусник подтверждали диагноз, назначался постельный режим, причём вовсе не в изоляторе, а в спальне.
Днём, в ней болелось спокойно, но, перед отбоем, комната наполнялась шумящей детворой, и это было самым тяжёлым периодом недомогания.
В такие вечера я мечтала подсыпать всем снотворного, только бы заткнуть подружек и успокоить стучащие в голове молоточки.
Навсегда осталось в памяти нестерпимое желание, во время болезни, поесть маринованных помидоров. Прямо как у беременной.
Один раз, я даже была на грани преступления и хотела подговорить девчонок «загнать козла» в магазин, где банки с зелеными томатами заполонили все полки.
Слава Богу, вытерпела.
У других воспитанников подобных проблем не замечала.
Мне, вообще, казалось, что они никогда не болеют, и эта несправедливая привилегия только моя. Всевозможные вирусы постоянно стремились подружиться с моим организмом, но, к старшему возрасту, он, всё-таки, договорился с ними дружить, хотя бы через год.
Вот, в такой удачный для меня год, я и узнала, что болеть могут и остальные, причём, гораздо серьёзнее.
Шли новогодние дни.
Танцы у ёлки, наряду с подарком, всегда были долгожданным событием.
Мы с девчонками, как обычно, первыми открыли «бал».
Лишь Алёна, некстати, затемпературила и вынужденно лежала в постели, слушая доносящуюся до второго этажа музыку.
Грустно, конечно, но бывало и со мной такое, поэтому я не переживала за подругу.
В разгар дискотеки я побежала глотнуть воды и случайно увидела, как её, на руках, несут по коридору, чтобы увезти в районную больницу.
- Вот это да! А почему на руках-то?
- «По кочану» - ответил мне сотрудник, отнесший Алену в машину.
- «У неё ноги отказали».
Я сначала не поверила.
По моим представлениям, ноги могли отказать у тридцатилетних стариков, но никак не у пятнадцатилетней девочки!
Танцевать сразу расхотелось.
Перед сном, внимательно рассматривала свои нижние конечности и недоумевала - что же могло произойти с одноклассницей?
Не перелом, не травма?
Обычные ноги, как у меня, и даже стройнее и симпатичнее.
Получается, что, в один прекрасный момент, они могут взять и отказать?
Неприятное открытие, а уж Алёнке–то каково!!!
Через месяц девочка вернулась из больницы, на своих ногах.
Она отшучивалась по поводу болезни и, наравне с нами, выполняла трудовые задания, а я боялась, что история может повториться.
Поэтому, когда Алёна позвала меня с собой в райцентр, за рецептом, я сразу согласилась с её условием.
Тем более, что условие было странно-простое: зайти вместе с ней в кабинет врача и попросить выписать нужное лекарство.
Вот и всё.
«А чего сама–то не хочешь?» - логично поинтересовалась я.
Одноклассница, уклончиво, сообщила, что доктор - молодой мужчина и она стесняется.
Что ж, ответ не вызвал у меня сомнений - я тоже была способна на аналогичные «заскоки», и мы поехали.
В поликлинике, уже у дверей, Алёна протянула мне бумажку с названием.
Я прочитала текст и поняла, что не смогу выполнить её просьбу.
Нет, зайти в кабинет, я зайду, а дальше – увольте!
Я просто не в силах произнести подобное на людях!
Стараясь не мешать больным в очереди, мы начали выяснять, кто же это сделает.
Алёна напомнила, что, собственно, ради этого она меня и позвала, а я напомнила, что именно ей нужно лекарство.
И, вообще, о таком предупреждать надо!
Нашу эмоциональную полемику прервал вышедший терапевт.
Действительно молодой и симпатичный.
На свой вопрос: «Что вам угодно?» - он так и не получил вразумительного ответа.
Более того, мы сиганули от кабинета, как сайгаки, позабыв о больных ногах.
«Ну, тогда будьте здоровы!» – пожелал нам вслед врач, улыбаясь и, наверное, покручивая у виска пальцем.
«Будем, будем» – буркнула я, злясь на себя, на Алёну и весь белый свет, но, особенно, на тех, кто придумывает такие неприличные лекарства, как «Ибупрофен».